My demons

Я бежала, снова бежала, чувствуя, как на лбу выступает испарина, как сбивается моё дыхание в погоне за жизнью. Должно быть, вся моя жизнь – один сплошной бег, вечная погоня за возможностью продолжить дыхание, за возможность снова открыть глаза на следующий день. Позади слышался звук чужих шагов, он нагонял, нагонял меня... Казалось, что преследователю осталось только одно – протянуть руку вперед, чтобы схватить меня за шиворот и потянуть к себе. В воздухе все ещё стоял запах крови, медный, густой, он заполнял собою пространство, клубился в моих легких. И руки мои тоже были в крови, я все еще помню тот день. – Вернись, сука, вернись сейчас же! – кричал отец, но я не оборачивалась. – Вернись сейчас же, ты, мразь! Я убью тебя! Я бы вернулась, будь в моих руках нож, о, я бы обязательно вернулась по его душу. Кончился сон своим обычным, привычным финалом: я распахнула глаза, когда отец нагнал меня у лесной опушки, не оставил путей для отхода. Этого никогда не происходило в реальности, в реальности я заперлась в ванной комнате, выпрыгнула в окно, пока он выламывал дверь, а сама позвонила в полицию от соседей. В реальности отец мой остался далеко позади, я никогда больше не должна была его видеть. Если, конечно, не буду спать. Очнулась я в своей кровати, лежащая ровно посередине, укрытая теплым одеялом, подоткнутым под мой подбородок. Обычно я засыпала с краю, но сейчас, наверное, спала вот так. Аккуратно и смирно, будто оловянный солдатик, вытянутый по струнке. Почему я не могла вспомнить, как залезла в кровать, если раньше не страдала провалами в памяти? Ответом была боль, пронзившая тело только сейчас, с запозданием. Я тихо заскулила, почувствовав жар в ушибленных коленках. Мне пришлось вспомнить обрывки странного сна, предшествующие этому не менее странному пробуждению. Я будто полезла на чердак, чтобы узнать, что именно шуршит в тишине старого дома, погналась за ответами, которых, на самом деле, вовсе не желала. Ненавижу крыс, ненавижу мышей, ненавижу этих грызущих отверстия в стенах тварей… Вспомнив, что было после, я нервно улыбнулась самой себе. Глупости. Но почему... Почему тогда коленки болят так, будто я действительно ударилась? Тревога на минуту охватила меня, и природа её возникновения осталась неизвестной. Испуганно озираясь, я осмотрела комнату, осмотрела плотно зашторенные зелеными занавесками окна, закрытый люк, ведущий на чердак, все. На прикроватной тумбе зазвонил мой телефон, я перевернула мобильник экраном к себе, чтобы прочитать на нем такое желанное "Йеннифэр". Зелёную кнопку я щёлкнула удивительно быстро, только сейчас осознав, как сильно хочу услышать голос тети. – Йен! – закричала я в трубку. – Цири! – ответила тётя, передразнивая мой тон. Она засмеялась, но веселье быстро прекратилось, уступив место толике строгости. – Я звонила тебе полчаса назад, почему ты не ответила? – О, прости, я заснула, – ответила я, пытаясь вспомнить, когда именно легла в кровать. – Всё в порядке, я не болею и не изнемогаю, ничего такого. Просто слишком рано встала, – смутившись, уточнила я. – Как тебе спалось? – спросила она, и в голосе тети слышалась улыбка. – Странно, – улыбнулась я в ответ. – Мне снилось очень странное. – Понимаю тебя, – засмеялась тетя. – Я хотела сказать тебе, что мне придётся здесь задержаться ещё на пару дней. Думаю, что приеду в четверг вечером. Лютик капризничает, он хочет, чтобы я выбила для него несколько лишних сотен, но не готов провести на сцене дольше четырёх часов. Наверное, тяжело скакать перед толпой фанатов, когда сам ты в кожаных штанах, обтягивающих так плотно, еще и жар софитов добавляет Лютику неудобств. Я молчала. Мне хотелось попросить Йеннифэр поспешить, но голос совести отвечал: это ты её сюда притащила, так будь почтительна, терпелива, не смей будить в ней чувство вины. Даже если здоровье мое пошатнулась, я не должна мешать ей работать, заниматься тем, что так нравилось Йен. – О, очень жаль, – ответила я, тяжело вздохнув. – Я скучаю. Как там город? – Вызима – ужасное захолустье, и вовсе не такое стильное, как Тир-на-Лиа. Клянусь, больше походит на глухую деревню. – Что ж, удачно тебе переговорить с менеджером, – улыбнулась я, когда Йен позвал знакомый мне голос стареющего теперь певца. – Сфоткай мне костюм Лютика! – Он сейчас одет в костюм придурка, – шепнула она, тихо хихикнув, и я услышала рядом с Йен тихое «Э-э-эй?». – Люблю тебя, Цири, пока. Люблю тебя. Я улыбнулась, услышав ее прощание. На душе в один момент потеплело, и мне захотелось обнять кого-нибудь, кто был бы живым человеком, а не моим одеялом. Жаль, выбирать не из чего. Мне не хватало слов любви, не хватало поддержки, внимания. Вот, что помогало избавиться от паники сейчас. Часы показывали мне семь часов вечера, обычно в это время я бодрствую вовсю, чтобы в одиннадцать уснуть сном младенца. Младенца, что видит лишь кошмары, закрывая глаза каждую чертову ночь. Я вздохнула тяжело, заёрзала на кровати, решая, стоит ли вообще подниматься. Может, вновь упасть на подушку и остаться здесь до утра? Я собиралась разобрать оставшиеся коробки к приходу тёти, приготовить пирог, освоив новенькую духовку... Теперь-то времени полно, я даже не знала, когда именно она вернется домой. А сил у меня не было, они кончились, оказались потраченными, маленькая батарейка внутри меня испустила свой последний вздох. Но на что именно ушли все жизненные соки? Я ведь... Все, что я сделала за день: приготовила завтрак для Йен, а после сразу же легла спать, я не помню, чтобы занималась еще хоть чем-то. Мы не меняли часовой пояс, крутились в одном и том же все это время. Почему же я так устала, почему так хотела спать? – Так, выходит, она не приедет? – я услышала чей-то вопрос, чей-то голос, будто над моим ухом. – Надо же, как грустно, что тебя оставляют совсем одну. Снова одну. Я повернула голову, но не нашла никого рядом, никто не лежал на моей подушке, нет, в ухе не было наушника, я проверила дрожащими пальцами. Сердце забилось в груди чуть быстрее, и я приподнялась на локтях, оглянувшись назад. Глупо… Глупо это, скорее инстинктивно. Если бы здесь и был кто-то, ведь не мог же сидеть на стене за кроватью, так? Холод окреп, он усилился, ужалил меня под подбородком. Я прислушалась, но ответом на мой немой вопрос была тишина. – Как хорошо, что я рядом, правда? – добавило нечто, обращаясь, очевидно, ко мне. – Не хотел бы, чтобы ты чувствовала себя… Одинокой. – Ты… – шепнула я тихо. – Не бойся, в этом доме тебе никогда не придется оставаться одной. На этот раз я поняла, откуда исходит этот голос, холодный, загробный голос, будто пришедший за моей никчемной душой. Было в нем что-то, заставлявшее понять: оно не должно говорить уже много столетий подряд. Повернув голову к люку, я нашла его приоткрытым, чернота привычно клубилась там, у высокого белого потолка. Я сглотнула слюну, понимая, что вижу не только ее, через узкую щель на меня смотрели два ярко-зелёных глаза. Круглые чёрные зрачки в момент вытянулись, напоминая теперь кошачьи, узкие. В тонкой щели проёма мелькнул край острого ряда зубов, тварь оскалилась или улыбнулась. – Привет, Цири, – прошелестело нечто, и я откинула одеяло в сторону. Бежать. Не было раздумий, не было уверений в том, что это – только сон. Сердце заколотилось в груди: "беги, беги, беги скорее", с каждым ударом повторяя одно и то же. Я вскрикнула, спрыгнув с кровати, пустившись к двери, так маняще распахнутой передо мной. Выходит, что мне не приснилось то нечто, что встреча на чердаке вовсе не была склизким ночным кошмаром? Выходит, в кошмар превращается моя и без того несчастная жалкая жизнь. Дверь, как и следовало этого ожидать, захлопнулась прямо перед моим носом, я врезалась в плакат, больно приложившись лицом. Меня била дрожь, я снова закричала, когда ужас сжал моё горло, будто стальными тисками. Я пыталась выбить дверь плечом, когда холод навалился со спины, прижал меня к деревянной поверхности, обещая проникнуть в легкие, под кожу, въесться в мою плоть. – Ну куда же ты уходишь? – обиженно спросило существо. – Я просто хочу познакомиться с тобой. – Я не хочу знакомиться, – пропищала я жалко, и нечто вздохнуло за моей спиной. Оно не радовалось моему откровению, оно явно ожидало другого ответа, другого приема. Я слышала, как скрипят половицы, как оно отходит в сторону окна, как распускает плотные шторы, будто намереваясь осмотреть улицу. Закат крался по небу, собираясь окрасить его алыми красками через пару часов. Я всхлипнула, понимая, что тень никуда не уйдёт. – Мне жаль, что ты упала, Ласточка, – прошелестело существо, но в голосе его не слышалось сожаления. – Я не хотел этого. – Ты лжешь, – шепнула я в ответ, так и не обернувшись. – Ты сделал это нарочно, ты знал, что я упаду. Что-то засмеялось за моей спиной, и я вжалась в дверь ещё сильнее, ругая собственную прямолинейность. Чего мне стоило промолчать, сделать вид, будто верю потусторонней твари? Меня начинало тошнить, горло сжимало стальной хваткой волнами накатывающего ужаса. Я почувствовала, как существо положило на моё плечо... Руку? Могли у него быть руки? – Какая умная Ласточка. И какая хорошенькая. Оно втянуло в себя воздух, остановившись позади меня. Я чувствовала, что расстояние между нами сокращалось слишком быстро, что носом, если у существа был нос, оно водило возле моего уха, что тварь вбирала в себя мой запах… Запах или саму мою суть? Я закусила губу, уговаривая себя не плакать от страха. Что это за тварь? Что оно? – Не прикасайся, отстань от меня, – шепнула я, теряя последние силы. – Как захочешь, – засмеялась тень, и дверь снова поддалась. На этот раз я успела отскочить, наученная прошлым ударом. Дверь распахнулась, и я осмотрела проход, открывшийся мне. Все тот же длинный пустой коридор, манящий призрачной безопасностью, обманывающий меня своим напускным спокойствием. Почему эти стены не сказали о том, что в них живет? Кусая губы, я шагнула вперёд, заметив, что коврик, лежащий под моими ногами, слишком грязен. Разве я поднималась сюда в уличных сапогах? Холод не уходил, неправильный могильный холод захватил пространство вокруг меня, я будто уже сейчас лежала в сырой земле. Почему смолкли все звуки? Не решившись ждать дольше, я бросилась вперёд, пробежала по коридору, не разбирая дороги, действуя больше наугад. Шаги эхом резонировали от стен, отвечали тонким "топ-топ-топ". Пока я боролась за выживание. Тварь не было слышно. Я чувствовала, как быстро колотится сердце в груди, как стучит у виска мой пульс. Умирать вот так не хотелось. – Дерьмо, – шептала я себе под нос, спускаясь по крутой светлой лестнице. – Дерьмо, дерьмо... Зря я не схватила телефон с тумбочки. Впрочем... Чем бы он помог мне? Полиция никогда не примет мой вызов, а круглосуточной службы утихомиривания паранормальных тварей я не знаю. Я понимала, что то, что преследует меня сейчас, не является человеком, оно не состоит из плоти и крови, у него нет ни костей, ни жил. Если я действительно позвоню в полицию, на что буду жаловаться? Если я расскажу об этом Йен, что она сделает со мной? Всё равно. Сейчас нужно отсюда выбираться, а после можно будет решать, как поступить. Я взглянула в сторону милой голубенькой кухни, промчалась мимо неё, чтобы врезаться во входную дверь. Может, стоило все же взять нож? Ручка крутилась в моей руке, но не поворачивалась, дверь не открывалась. Чёртов призрак запер меня здесь и не хотел выпускать так просто. – Куда ты все время от меня уходишь? Нам так весело. Вместе, Ласточка, – произнесло существо, остановившись рядом со мной. – Посмотри на меня, ну же. – Я не хочу смотреть, я хочу уйти, – пробубнила я, уперев взгляд в дверь, взглянув в окошко, что показывало спокойное тихое крыльцо. Но там снова показались два ярких зелёных глаза, существо ждало меня и там, оно меняло расположение удивительно быстро. Я отпрянула, попятилась назад, силясь не кричать, не звать на помощь, ведь все равно никого больше здесь нет. Нечто положило руки на мои плечи, и я почувствовала холод его кожи, тяжесть этих ладоней, казавшихся мне бесплотными... Кожа оказалась чуть склизкой, ощущение её близости заставило меня задрожать. – Мне было так одиноко, Ласточка, так одиноко... Мне бы очень хотелось подружиться с тобой, – тварь говорила со мной, будто с несмышленым ребенком. – Сегодня можем заняться чем-то, что нравится тебе, а потом тем, что люблю я, – говоря об этом, тварь продолжала улыбаться, а я боялась представить, что может любить это существо. – Так ведь поступают друзья, верно? – Мне не нужны друзья. – Правда? – злорадно усмехнулась тварь. – А мне кажется, что твои старые о тебе забыли. Тень засмеялась, отпустив, и я опустила глаза к полу. Оно говорило правду. Мне не писали, не звонили, не пытались связаться. Возможно… Возможно, от меня пытались спрятаться, слишком уж проблемная, никчемная пожирательница ресурса. Шаги существа раздались позади, но я уже не пыталась бежать, все равно не получится. В этом доме у меня нет никакой власти, тут оно решает, когда и где откроется следующая дверь. Я закусила губу, в очередной раз понимая, что тень права. Друзья не писали мне с тех самых пор, как я покинула город, как загрузилась в машину Йен и убыла прочь. Не удивлюсь, если обнаружу себя в черном списке у оных. – Но я лучше, я не собираюсь забывать о тебе, – засмеялось нечто. – Цири, – оно смаковало, пробовало моё имя, и я понимала: тени оно не нравится. Оно шагнуло вперёд, встало передо мной, и я заметила закруглённые мыски его ботинок. Мне пришлось совершить усилие, заставить себя поднять голову, взглянуть в лицо незнакомца... Незнакомца? Оно оказалось антропоморфным, судя по ногам, что я видела теперь. Оно... Оно даже было человеком. Человеком, если судить по виду. Высоким, метра два роста. Широкие плечи укрывал строгий черный камзол с высоким воротом, такие вышли из моды лет двести назад, как и лакированные туфли с металлическими набойками. Красивые длинные волосы существо собирало в хвост, тонкие губы оно тянуло в хищной улыбке, и та придавала его почти красивому лицу пугающий вид. Я видела, как из-под губ его выглядывают чуть заостренные зубы. – Кто ты такой? – спросила я, инстинктивно шагнув назад. – Я тебе не нравлюсь? – спросило меня существо, наклонило голову, будто любопытная птица. – Эредин. Меня зовут – Эредин. Это... Это – имя из сказки? Я глубоко вздохнула, боясь моргать. Я вспомнила короля эльфов, о котором читала старые-старые легенды, кажется, он тоже носил это склизкое имя. Я сглотнула слюну, скопившуюся под моим языком. Страх не отступал, вопросы засыпали голову, будто снег в позднем декабре. Вдруг эта тварь накинется на меня? Эредин ухмыльнулся, и его острые зубы заставили меня поежиться от страха. Может, это – только в моей голове, просто воображение? Оно должно быть только здесь и нигде больше. – Оставь меня, – слабо попросила я, но существо шагнуло ближе. – Нет. Я жил здесь очень давно, давно, ещё до тебя, до того, как ты вообще появилась в планах этой вселенной, – произнёс он тихо. – И я никуда не собираюсь уходить. – Тогда выпусти меня, я уйду, – произнесла я почти обиженно. – Нет, – существо дразняще надуло губки, будто обидевшись на меня. – Не хочу. Твоя тётя расстроится, если что-то случится, а по этим дорогам нельзя гулять в темноте, милая. Знала бы ты, сколько дряни водится в этих лесах. Я не хотела думать об этом, не хотела представлять. Если в моем собственном доме существовало это, существо с острыми зубами, тонкими чертами лица и силами, мне неизвестными… Что же ждало там, что выживало без крыши над головой? Тварь мечтательно следила за окном, ее зеленые глаза изучали что-то, но недолго. Оно перевело взгляд ко мне, и я почувствовала, как холодок бежит по позвоночнику вниз. Существо острозубо улыбнулось, и я вскрикнула, зажав рот рукой. Происходящее казалось галлюцинацией, ничем иным, кроме обмана зрения, ничем... Я кусала губы, стараясь дышать ровнее. – Пожалуйста, – произнесла я тихо, заставив себя взглянуть ему в глаза. – Нет, нет, не хнычь, ненавижу, когда они хнычат, – почти зло отозвалось существо на мою просьбу. – Давай посмотрим телевизор, а? – произнёс Эредин. – В моё время этого чуда техники еще не было. Ну же... Оно указало в сторону дивана, но не стало ждать меня, прошло мимо, упало на мягкие подушки и махнуло рукой. Экран загорелся, оно включило канал, на котором целыми днями показывают передачи про диких зверей. Лев, с пасти которого свисали остатки проглоченного недавно мяса, уставился на нас с голубого экрана. – Садись, – произнесло оно, хлопнув рукой по дивану. – Побудь моей гостьей, ну же. Я не хочу показаться тебе черствым хозяином. – Я, я не… – В конце концов, нам еще вместе жить, – оно оглядело меня снизу вверх, оценило. – Какое-то время, да? Чем быстрее это время кончится, тем лучше для всех нас. Тварь вновь останется здесь одна, коротать очередное столетие, ждать, пока здание сравняют с землей, я же укачу в путь, прятаться от всех своих печалей. Я повиновалась, пошла вперёд, опустилась рядом, послушная и напуганная происходящим. Холодная липкая лапа коснулась моего плеча снова, притянула ближе, заставив сократить расстояние между нами. Холод, исходящий от его тела, заставлял меня ежиться сильнее. – Ты убьёшь меня? – спросила я тихо. – М-м-м, я не думал об этом. Возможно, – рассказал мне Эредин со смешком. – Всё зависит только от тебя, моя Ласточка. Птичка. Оно засмеялось, а я вжалась в диван, смотря в горящий экран. От твари исходил холод, могильный холод, природа его угадывалась удивительно легко. Ястреб за стеклом новенького экрана, поймал маленького зайчика, оглушительный громкий писк объял пространство, и я вздрогнула вновь. Существо погладило меня по плечу, но я не почувствовала ни капли облегчения. – Люблю хищников, – поделилось оно со мной, но этого не требовалось, я бы и сама догадалась. Сердце продолжало гулко колотиться в груди.