My demons

Оно видело меня голой. Всю ночь я не могла сомкнуть глаз, чувствуя себя липкой, будто облитой чем-то. Оно... Оно хотело видеть меня нагой, заставило раздеться. Этой бесконечно долгой ночью я не спала, продолжая думать о произошедшем. Чего ещё потребует существо? Круги под моими глазами вышли тёмными и выразительными, губы пересохли, я кусала их, не рискуя выбраться из кровати за стаканом воды. Сидя в телефоне, я чувствовала, что за мной наблюдают. Когда наступило утро, я все продолжала лежать на месте, боялась поднять не то что руку, но даже взгляд. Эредин молча смотрел на меня из-за щели люка, он улыбался, замечая, как я кошусь в его сторону. Иногда тварь подносила к еле различимым во мраке губам палец, словно подсказывая мне: помолчи. Мне и без того было нечего сказать. Утром Йен делала вид, будто ничего не случилось. Возможно, она действительно ничего не поняла и не заметила подвоха. Вряд ли тётя могла допустить мысль существования потусторонней силы, особенно если речь шла о доме, в котором мы теперь живём. За завтраком она улыбалась мне, завернутой в пижаму с длинным рукавом. Динозаврики на ткани скалили зубы. Если честно, для дома пижама жарковата в это время года, но мне так хотелось спрятаться от жадного взгляда существа, живущего над моей головой... Йеннифэр ходила по дому в коротких шортах, открывающий белизну её стройных бёдер, топ позволял оценить плоский живот. – Лютик звонил вчера вечером. У него небольшие проблемы, мне придётся уехать завтра, – говорила она самым будничным тоном. – Всего на пару дней, – поспешила добавить Йен, взглянув в мои глаза. Должно быть, она разглядела в них ужас, всколыхнутый её неосторожно брошенными словами. Я попыталась улыбнуться, но страх медленно заполнял мои лёгкие свинцом. Воздух вокруг отчего-то стал таким твердым, что мне казалось, будто его нужно не вдыхать, но откусывать. На мгновение мне стало нечем дышать, но Йен этого никогда не увидит. Я пробуду ещё два дня наедине с этим существом, оно получит полную свободу действий, и никто не сможет защитить меня от этих цепких лап. – Ты расстроена? – спросила Йен, снова взглянув на меня. – Это ведь совсем ненадолго, мы увидимся снова совсем скоро, милая. Ответить ей я не успела, нас обеих отвлек шум. Со стены упал крючок, на котором висела стеклянная доска для разделки рыбы. У шурупа, что долгие годы исправно держал этот чертов крючок в виде резного белого носорога, отвалилась шляпка. Несчастная, ни в чем не повинная доска в одно мгновение превратилась в острые осколки стекла. – Вот черт, – запричитала Йен, устало откидываясь на спинку стула. – Ты же не ходишь по дому босиком? – Никогда, – солгала я, пытаясь скрыть волнение. – Интересно, а как весть о твоём отъезде воспримет наш красивый сосед. – Будет скучать, – усмехнулась тетя. – Он заскучал уже через час после нашей разлуки. Йен загадочно улыбнулась, вспомнив Геральта и его пристальное к ней внимание. Я поднялась с места, вытащила из шкафчика совок и щётку, принялась убирать осколки. Паркетный пол не пострадал – уже что-то хорошее. Йеннифэр мыла за нами посуду, бегло рассказывая о том, как ей нравится здешний климат. Умеренная влажность, легкая прохлада, большую часть дня солнце прячется за облаками. Я соглашалась с ней, попутно вспоминая о том, что в дополнение к превосходному климату идёт чокнутый призрак, живущий на нашем чердаке. – Не хочешь сходить в магазин вместе? – спросила Йен, тронув меня за плечо. – Я хочу, чтобы у тебя был запас еды. – Чтобы я могла целыми днями сидеть дома, никуда не выбираясь? – спросила я, слабо улыбнувшись. – Или закатила вечеринку на сотню персон? – Я ничего не говорила! – усмехнулась тётя. – Но, если ты вдруг кого-то пригласишь, не буду иметь ничего против. Главное, чтобы ничего не сломали. Давай выйдем вечером, сначала я созвонюсь с Лютиком. – Хорошо, – ответила я, выбрасывая собранные осколки в мусорный мешок. Йен тепло улыбнулась, послав мне воздушный поцелуй. Она покрепче охватила телефон, убирая последнюю тарелку на положенное ей место, а после удалилась в гостиную. Голубенькие шкафчики кухни будто потеряли свое очарование ровно в тот момент, как я осталась здесь одна. Я видела Йеннифэр краем глаза, тётя надевала наушники. Я знала, что сейчас она примется деловито ходить вперёд и назад, болтая с Лютиком по телефону, что она будет жестикулировать так, словно собеседник видит её, может оценить вовлеченность. Это всегда выглядело мило. Осколков не осталось, Йеннифэр плавно меряла комнату шагами, а я пыталась не шуметь, не отвлекать ее. Раньше... Раньше, до того, как эта злобная тварь начала преследовать меня, я бы поднялась к себе в комнату и осталась там ждать сигнала к отбытию в город. Но теперь мне страшно оставаться совсем одной. Услышав тихий хруст стекла, придавленного чьим-то тяжелым ботинком, я вздрогнула всем телом. Хруст этот повторился снова, но понять – в моей голове это произошло или снаружи – невозможно. Руки задрожали. Это происходило случайно, невольно, как бы я ни уговаривала себя надеть маску спокойствия. Хруст раздавался снова и снова, тихий и назойливый, а я не была уверена в том, что он звучит где-то за пределами моего разума, что он реален, что это – не плод моего больного воображения. Я не оборачивалась, смотрела вперёд, как Йен медленно движется в сторону крыльца. Может, я правда схожу с ума, и Эредин мне только кажется? Тетя повышала голос, беседа набирала обороты, и мне приходилось изо всех сил сдерживать желание позвать её на помощь, вернуть на кухню, так похожую на пристанище идеальной нильфгаардской домохозяйки. Я услышала стук, такой стук, что издают ногти, касаясь столешницы. Тук-тук-тук, палец опускался за пальцем, поднимался, а потом снова бился о дерево. Эредин ждал, и я не знала, на сколько его хватит. – Странно. Ты мёрзнешь? – тихо спросил он, и морозное дыхание трупа обожгло мою кожу. – Похоже на то, Зираэль. У тебя мурашки. – Зачем ты... Зачем ты её разбил? – спросила я, чуть сдвинув в сторону совок, полный осколков. Стекло ответило мерным треском. – Я знаю, что это ты. – Все-то ты знаешь, – зрачки существа снова сузились, превратились в кошачьи, и я поспешила отвернуться. – Я так захотел, – со смешком ответила мне тварь. – Я у себя дома, могу ломать все, что захочу. Прозвучало двусмысленно, и я уловила посыл. Эредин положил ладонь мне меж лопаток и мягко подтолкнул меня к стулу, на который я и опустилась, существо устроилось рядом. Он вынул совок из моих дрожащих рук и выбросил оставшийся мусор в ведро. Я услышала, как хлопнула входная дверь: Йен покинула дом, чтобы продолжить разговор на крыльце, составив компанию олеандрам. – Полагаю, нам с тобой нужно обсудить некоторые вещи, – будничным спокойным тоном сказал Эредин. – Да, – ответила я растерянно, не зная, что ещё добавить. – Нам... Нужно обсудить. – Чудесно, – его голос вновь принял этот оттенок… Нормальности? – Как я рад, что мы медленно, а все же достигаем взаимопонимания. – Да, очень круто, – выгнув бровь, вторила я. – Почему ты уходишь из дома, не спросив у меня разрешения, Зираэль? Это ведь даже не моё имя. Да и... Неужели об этом он хочет поговорить со мной? Вспомнив, как тварь заманила меня в ванную комнату, как заставила раздеться, как смотрела на моё тело, я невольно заерзала на месте. Этот взгляд… Ненавижу, ненавижу его. Когда я снова посмотрела в лицо Эредина, существо мне улыбнулось, уголки его губ неестественно медленно ползли вверх. Он улыбался своей острозубой клыкастой улыбкой, походившей на звериный оскал. – Я не могу постоянно спрашивать у тебя разрешения, – ответила я осторожно. – Ты не всегда... Ты не всегда рядом. – Ты так наивна, солнышко. Всегда, – существо улыбнулась ещё шире. – Просто заговори со мной, и я тебе отвечу. – Но как мне быть, если Йен внезапно хочет поехать в магазин или... – Меня не волнует твоя тётка, – прошелестело существо, наклонившись вперёд, прямо ко мне. – Ты можешь гулять с ней сколько угодно, эта женщина не желает тебе зла. – А ты? – я перебила существо, но оно проигнорировало мой вопрос и мой выпад. – Меня волнует тот мерзкий мальчишка, что привозит тебя домой затемно. Пожалуй, я могла догадаться и сама. Эредин уже дал понять: Йен ему безразлична. А вот Кагыр явно будил в существе весьма неприятные чувства, и я совершенно не знала, откуда они взялись. Может, оно ненавидит всех жителей этого города? Может, люди что-то сделали с ним, заперли в этом месте много лет назад, чтобы зло не бродило по их улицам? Эта мысль грела мне сердце. Тварь смотрела на меня через узкие щелки своих кошачьих зрачков, и я невольно закусила губу, думая о том, что могу оказаться в его зубах. В пижаме с длинными рукавами мне было жарко, и если бы не вчерашний вечер, я вышла бы к завтраку в майке и шортах. – Ты вчера... Вчера ты хотел... – заговорила я, ожидая, что тварь поможет подобрать слова, снова перебьет меня, но Эредин молча смотрел за моим смущением. – Хотел что? – ухмыльнулся он. – Ну же, скажи, о чем именно ты думаешь. Что, Зираэль? – Вчера ты хотел видеть меня голой? – спросила я, собрав в кулак последние силы. Существо слишком резко, слишком сильно наклонило голову, послышался хруст костей, которых у него явно не могло быть. Эредин ухмыльнулся, когда я отшатнулась назад, и барный стульчик качнулся подо мной, угрожая упасть. Эредин поймал его, притянул к себе ближе, и я сползла по кожаной седушке, остановившись в нескольких сантиметрах от своего собеседника. Мурашки снова пробежали по моим плечам, и на всякий случай я подготовила ответ. Нет. Нет, мне не холодно... – Ты ошиблась, – шепнул он, и кожу моего лица обожгло холодом. – Когда-нибудь, моё золотце, ты узнаешь, чего я хотел. Но я готов ждать, не бойся. – Не делай так больше, – отчего-то шёпотом попросила я. – Я не буду врываться к тебе в будуар, если ты будешь слушаться и начнёшь спрашивать у меня разрешения. – На прогулки? – я нервно улыбнулась, отодвигаясь назад, когда тварь соизволила отпустить барный стул, а тот вернулся на положенное ему место. – С Кагыром? – Какая умная девочка, – притворно-ласково ответило существо. – Как быстро ты схватываешь, Зираэль, только посмотри. Зря тетя считает тебя умалишенной, правда? Твоими заслугами. Эредин целенаправленно подводил Йен к этой мысли, если раньше у меня и были в этом сомнения, то теперь-то они превратились в прах. Больной урод. Я медленно улыбнулась, медленно растянула губы, словно спрашивая на это действие позволения. Эредин не шелохнулся. Смотрел на меня, как змея на беззащитного птенца, ждал чего-то. Пора покинуть его, ведь так? Я скинула с лица весьма сомнительного качества улыбку, оперлась о столешницу и попыталась покинуть комнату, но оказалась поймана за руку, будто воровка на рынке. Холодная, чуть влажная кожа твари заставила меня тихо вскрикнуть от неприятного ощущения. – О чем ты читала в кровати? – спросило существо, снова по-птичьи повернула на бок голову. – Ты выглядела удрученной, мне это не нравится. – Ни о чем, – ответила я. Вранье. Утром, под взглядом Эредина, что следил за мной через щель меж люком и потолком, я искала ответы на свои вопросы. Загнанная в угол, доведенная до отчаяния, я действовала крайне опрометчиво. Что это за дом, что в нем произошло, сколько ему лет на самом деле – интернет ничего не сказал. Наверняка, когда я пойду в местную школу, ещё успею наслушаться страшилок от своих новых одноклассников, но ждать ведь ещё почти три месяца. Слишком долго. Да и библиотека предоставила не так много знаний, как я хотела, а жаль. Взглянув на Эредина снова, я нервно улыбнулась, пытаясь изобразить искреннее дружелюбие. Ведь мы помирились, да? Его волновало лишь одно – Кагыр, мои страхи тварь не интересовали. Сложно было назвать произошедшее ссорой, но тварь справилась с этим весьма неплохо, я не смогла ей возразить. – Не надо. Я знаю, что ты что-то читала, Зираэль. Что-то, что тебя взволновало, – говорил он тихим, отчаянно тихим голосом, будто надеясь, что я придвинусь ближе в попытке расслышать каждое слово. – Я ведь совсем не такой невежественный старик, каким ты меня представляешь. – Я не представляю, что ты такое, – ответила я, на мгновение устыдившись этих слов. Не стоило, правда? Но существо только рассмеялось, снова откинувшись назад. Я не лгала ему на этот раз, мои слова – чистейшая правда. Сквозь них можно смотреть на мир, будто через стекло. Тварь была загадкой, тайной, что предстояло раскрыть, не имея на руках ни единой зацепки, ни единого намека. Я слабо улыбнулась, вновь встретившись со взглядом недовольного моим объяснением существа. – Ты ведь покажешь мне, с кем переписываешься? Если я попрошу, Зираэль, ты покажешь мне, да. Я умею просить. О, в этом не было сомнений. Жаль только, что просьбы его скорее походят на требования, на приказы, отдаваемые слугам. Ответить было нелегко, потому что твари не откажешь, даже если я вовсе не хотела соглашаться. Йен снова открыла входную дверь, и я услышала, как она прощается с Лютиком, уговаривая его не есть много солёного, ведь это вредно для его организма и грозит появлением отеков. – Хорошо, – бегло ответила я. – Можно мне будет проводить тётю завтра? И... И сходить с ней в город? – Конечно, моё золотце, – зубасто улыбнулась тварь, и взгляд её опустился к моей груди, прикрытой плотной тканью пижамы. – Только возвращайся домой скорее. Я буду скучать без тебя. Страх пощекотал мою шею, я невольно дернулась в сторону. Так, как дёргаются люди, не контролирующих нервы своего тела, те, что болеют чем-то. Эредин подарил мне ещё одну ухмылку, а после растворился в воздухе, стул, на котором тот сидел мгновение назад, сам собой задвинулся под барную стойку, от гостя не осталось и воспоминания в интерьере голубой кухни. Йеннифэр вошла в комнату, тепло улыбаясь мне. – Ну как? – спросила я, понимая, что все равно не буду слушать её краткий пересказ разговора, мысли мои были заняты другим. – Как там Лютик? – О, с ним все хорошо, даже отлично! Думала, уеду утром, но поняла, что смогу побыть с тобой до обеда, – улыбалась тётя. Она распростерла руки для объятий, явно воодушевленная тем, что мы побудем вместе чуть дольше отмеренного ранее срока, я и сама была рада этому факту. Жалко, что хозяин дома не был доволен услышанным. Йеннифэр остановилась, а через мгновение подпрыгнула на месте, испуганно шикнув, шикнув от боли. Как кошка, она походила на грациозную дикую кошку, захваченную врасплох. Йен оперлась о барную стойку, подняла ногу и вытащила из тапочка острый осколок, пробивший весьма толстую подошву. – Вот черт, я знала, что так и будет, – прошипела она, осматривая неглубокий порез. – Будь осторожна. Я кивнула, точно помня о том, что убрала все остатки стекла всего мгновение назад.