My demons

Вкус какао до сих пор стоял у меня во рту, даже если чашку я осушила час или два назад. Заснуть так и не удалось, тот мерзкий крик будто слышался где-то под коркой черепа, эхом отражался снова и снова… Йеннифэр вернулась в свою спальню, но я не была до конца уверена в том, что ей удалось сомкнуть глаза. Я боялась выглядывать в окно, но, когда все же набралась смелости, увидела включенный свет в доме у Геральта. Не одни мы не могли заснуть этой ночью. Эредин так и не появился, точно сгинул в грозу. Не было ни скрежета маленьких крысиных лапок, ни могильного холода, ни одного явления, обычно сопровождавшего его персону. Может, местные потому и любили грозу, что она отгоняла злых духов? Вряд ли, конечно. Я могла бы начать волноваться о его пропаже, если бы испытывала к твари хоть какие-то теплые чувства… Или, может, мне все же стоит волноваться о его судьбе? В конце концов, тварь должна была спасти меня от сумасшедшего папаши. «Это только чтобы потом сожрать самой», – услужливо подсказало воображение. Я плотно сжала губы, прогоняя прочь самые плохие мысли. Остаток ночи я провела на кухне, когда одна чашка какао закончилась, я налила себе вторую, а после так и сидела за столом, сжимая ее в руке. Я слушала тишину окружившей меня ночи, жадно выискивала во мраке каждый звук, каждый шорох, отблеск движения. Ничего. Штиль после шторма. – Где ты? – шепнула я, смотря в окно, занавешенное кружевной шторкой. Голубая кухня медленно выбиралась из мрака, начинало светать. Он ведь не может выходить на улицу, правда? Если бы мог, это стало бы большой бедой. Если тварь умеет выбираться за пределы дома, она может последовать за мной и в другое жилище, она может идти по нашим с Йеннифэр следам до скончания веков., может поселиться в моей комнате и в другом доме, и в другом, и в другом. Сердце пропустило удар. Я закрыла глаза, вспомнив наставления психолога. Раз, два, три, четыре, пять… Дыхание успокаивалось, пульс выравнивался, тревоги уходили прочь. Раз, два, три… Мне нужно проведать его. Гроза прошла, и небо над головой оказалось удивительно чистым, облака белели на горизонте далеко-далеко. Дверная ручка сама скользнула в мою ладонь, и холодный утренний воздух, наполненный влагой, ударил в лицо. Доброе утро. Ветер не повредил наше крыльцо, все осталось таким, каким было до разгула стихии. Все те же ядовитые, но прекрасные кусты, то же кресло на пороге, те же камушки, отделявшие клумбу от остальной земли. Овраг, о котором Эредин рассказывал лишние подробности, наполнился водой до самого края, и теперь я могла видеть, как в нем тонут несчастные гнилые ветки. Сцепив губы поплотнее, я шагнула вперед, а затем снова и снова, и камушки зашуршали под ногами. Воспоминания о человеке, стоявшем здесь вечером, заставили меня внутренне сжаться. Может быть, я и схожу с ума? Мне начинает мерещиться всякое… Сначала – Эредин, средоточие всех моих страхов, теперь вот силуэты несуществующих людей, стоящих под моим окном. Мне нужно, нужно знать точно. Дождь размыл почву, а стоял незнакомец не на тропинке из плитки, утопшей в бетоне, а тут, на изумрудном газончике тети Йен. Если кто-то был здесь ночью… Да! Да! Я нашла то, что искала: след чужих ног. Два отпечатка застыли на примятой траве, все указывало на чужое присутствие. Кто-то был здесь, кто-то пялился ночью в наши окна, кто-то добрался до этой глуши лишь ради одного: посмотреть в темноту нашей ночи. Радость от осознания того, что я не совсем уж повредилась рассудком, сменилась страхом перед новой угрозой, тот уколол меня ровно в центр груди, заставил согнуться пополам. Хорошо жить в отдалении, никто не увидит мою краткую истерику, не увидит, как я раскачиваюсь из стороны в сторону, присев на корточки на мокрой траве. Овраг вновь расположился за моей спиной, и труп девушки, убитой в нем много лет назад, будто бы засмеялся. Я не желала быть причиной чьего-то веселья. «Ты следующая». Это – не мой голос, но он отчетливо прозвучал в моей голове, он не был предостережением, это – угроза. Я готова была закричать, завыть, ответить вслух что-то… Вдох-выдох, вдох-выдох, Йеннифэр еще спит, только не надо будить ее. Медленно, будто не желая злить огромного сторожевого пса, я повернулась в сторону оврага, намереваясь взглянуть в лицо женщине, убитой пятидесятилетие назад. Никого не было, никто не ждал моего ответа. Не желая искушать судьбу и слушать иные откровения, я поспешила вернуться домой. По ступенькам я взобралась по-животному, как собака, руками хватаясь за них, подтягивая тело выше. Страх бился в груди, проник в кровь, заставил меня потерять солидный кусок человечности, раз уж я готова была бежать на четырех ногах. Кто-то стоял возле моего дома, кто-то еще хочет меня убить. Оказавшись по ту сторону входной двери, я зажала рот дрожащей от ужаса ладонью, слезы сами полились по моим щекам. Моя жизнь – это фильм ужасов, я живу в бесконечном кошмарном сне, и не знаю, проснусь ли завтра. Поплотнее сцепив губы, я принялась считать от одного до десяти, пока мурашки бегали под моей пижамой. Дом молчал, Эредина не было, когда он был мне так нужен, и пришлось принять сложное решение. Я утерла слезы тыльной стороной ладони, сделала несколько вдохов и выдохов, прежде чем сделать шаг. Если тварь не идет ко мне, я навещу ее самолично. – Эредин, – прошептала я, и мой собственный голос показался мне таким севшим… Будто меня сломила болезнь, сопровождавшаяся сильным кашлем. – Эре-е-е-един. Нет ответа. Все же, придется подняться к нему. Я тяжело вздохнула, вспоминая пыльный чердак, полный страшный теней и звуков. И почему призраки выбирают для жизни именно такие комнаты? Неужели им не хочется жить в чистоте, неужели им не хочется любоваться красивыми белыми салфетками на чистых журнальных столиках, поливать цветы на окне? Я прикусила губу, поднимаясь по лестнице, казавшейся необычайно длинной. Йеннифэр, верно, спала, и мне вовсе не хотелось будить ее посторонним шумом. Ночь нам обеим далась трудно. Я поднималась тихо, тихо, как мышь, одна из тех мерзких тварей, которых так сильно ненавижу. Пришлось не включать свет. Мышцы от чего-то болели, ноги было тяжело поднимать, но я старалась изо всех сил, шла вперед, надеясь узнать, где же прячется мой «спаситель». Да уж, хорош рыцарь… Смыться в самый ответственный момент. Дверь в мою комнату была открыта, а вот окно, которое я совершенно точно захлопнула перед тем, как лечь в кровать, оказалось отворенным. Едва я заметила это, страх волной прошелся по телу. А что, если тот незнакомец не ждал на лужайке всю ночь, что, если он забрался к нам в дом? Я застыла, прикинулась статуей. Должно быть, и кожа моя походила на бесцветный мрамор, ведь страх не оставил в лице моем ни кровинки. Не знаю, как много времени минуло с тех пор, как я заметила неладное, но ноги мои успели затечь без движения. Я медленно шагнула вперед, оглядывая каждый сантиметр комнаты, в которой, к своему счастью, оказалась одна. Никаких посторонних мужчин, никаких злобных призраков, никого, только я и забредший в открытое окошко ветер. «Никого», – повторила я для самой себя, желая скорее успокоить нервы, скорее увериться в том, что вокруг безопасно. Только вот, что-то подсказывало, что расслабляться не стоит. Я застыла у порога, когда осознание это ударило в голову. Я не смотрела под кроватью. В шкафу он бы спрятаться не мог, несмотря на весьма скромный гардероб, я все равно заняла каждую полочку, каждый сантиметр свободного пространства. Что же касалось кровати и пола под ней… Я сглотнула слюну, внезапно собравшуюся под языком. Мне точно нужно проверить? «Да», – ответило что-то, и я плотнее сжала потрескавшиеся губы. Пожалуй, я все равно не смогу тут находиться, если не проверю все. В конце концов, я видела истерзанный труп собственной матери, я убегала от маньяка-отца, я почти каждый день вижу демона, вампира или что он там… Я справлюсь. Собрав в кулак все силы, я подошла ближе к кровати, чем больше я делала шагов, чем меньше становилось расстояние между мной и проклятой деревяшкой, тем громче в висках шумел пульс. Для храбрости я схватила со стола самую длинную ручку и покрепче зажала ее в руке, надеясь, что в случае опасности успею всадить ее в глаз нападающему. Осторожно, осторожно и медленно я принялась опускаться вниз. Коленки отозвались болью, мышцы ныли последние время. Почему? Почему я разваливаюсь на части, точно старуха? Мне даже двадцати еще не было, а тело будто начинало отказывать, то паническая атака, то давление, теперь еще и это… Сейчас мне припомнилась и странная усталость, нападавшая на меня после самой обычной велосипедной прогулки. Раньше я могла кататься хоть весь день. Нужно пойти в зал, попить какой-нибудь магний, верно? Я легла на пол, но пространство под кроватью оказалось скрыто надвинутой вниз простыней. Когда я протянула руку, чтобы одернуть ее, пальцы мелко дрожали. Я заставила их сжать холодную ткань, и краем уха услышала, как что-то шевельнулось по ту ее сторону, как что-то двинулось в темноте и пыли. Я закусила губу, понимая, что если не буду действовать быстро, не смогу заглянуть под кровать совсем. «Прямо в глаз», – напомнила я себе, плотнее сжимая ручку в ладони. На выдохе я потянула простынь вверх, отчаянно желая увидеть только пустоту и крадущиеся по полу тени, но вместо желаемого заметила там клыкастую улыбку Эредина. Тварь улыбалась или скалилась, и глаза ее светились призрачным желтым светом. – Привет! – громко клацнуло существо, и я не смогла уже сделать следующий вздох. Черт! Простыня выскользнула из моей ладони, и я проехалась по полу в сторону двери, инстинктивно готовясь к побегу. Едва я встала, чувствуя, как от неожиданности кружится голова, дверь с громким стуком захлопнулась перед моим носом. Я застыла, смотря за тем, как плакат с Лютиком прыгает вверх-вниз. Нужно бы закрепить нижний край. – Испугалась? – спросило существо, делая вид, что расстроено. – Ну, ну, Зираэль, что ты, – прошелестел тварь. – Я не кусаюсь… Если только, ты не захочешь. – Зачем ты это сделал? – на одном дыхании выпалила я, не поворачиваясь к Эредину лицом. – Просто хотел сделать сюрприз, – будто обиженно ответил нелюдь. – Ты же любишь сюрпризы? Видел в какой-то людской передаче. Идиот. Или это я – идиотка? Так глупо попасться в его ловушку… А Эредин снова врет, он хорошо понимал, что делает, просто развлекался. Я обернулась, но не увидела никого, ни тени, ни силуэта, ни сгустка дыма. Эредин снова растворился где-то тут. Я повернулась вокруг своей оси, и не нашла его ни в одном из углов комнаты. Где ты опять? Словно в ответ на мой незаданный вопрос, я услышала скрип ровно над своей головой, и когда подняла глаза, встретила его взгляд сквозь узкую щель в потолке. Желтое кошачье око следило за мной в сквозное отверстие. – Йен… Проснется, – выдавила я из себя, чувствуя, что нахожусь на грани. – Она слышит только то, что я позволяю ей слышать, – тонким скребущим голосом произнесло существо. – А я не хочу, чтобы она мешала нам сейчас, так что твоей тете придется спать дальше. Ты искала меня, – не спросило, а заметило существо. – Да. Ты вчера… Ты так резко пропал, – я все еще сжимала ручку, перебирала ее меж пальцев, чувствуя, как нагревается пластик. – И я решила найти тебя. – Как мило. Зачем же? – улыбнулось существо, все еще переглядываясь со мной через щелку в потолке. – Хочешь еще одну сказку? Или вместе посидеть в гостиной на диване? – Просто так, – солгала я, и яркий желтый глаз тут же растворился во мраке. Он пропал, снова смешался с воздухом, который я втягивала в свои легкие. Я знала, что существо где-то здесь, просто вновь прячется от меня, ждет, что я отыщу его под кроватью или в чулане. Я отвернулась к окну, и тут же увидела Эредина вновь. Черная фигура, парящая над полом, длинный, высокий, худой. Он приближался ко мне весьма быстро. Если бы я моргнула, если бы только посмела опустить веки хоть на секунду, тварь успела бы преодолеть расстояние в пять шагов. Я вскрикнула, и попятилась назад, пока существо наступало, пока тень его нависала надо мною, закрывая от макушки до пят. – Что, правда? – враждебно спросило оно, когда спиной я почувствовала поверхность двери. – Просто так? И если я спрошу тебя по-другому, Цири, если заставлю поклясться, ты не изменишь своего ответа? Скажешь, что искала меня просто так? Я мотнула головой, сама не до конца понимая, что именно хочу сказать этим жестом. Тварь замерла на расстоянии ребра ладони, если бы оно дышало, я бы чувствовала его дыхание на своей шее. Легкий запах пыли и засушенной травы шел от него, от меня же пахло потом и страхом. Я прикусила губу, смотря твари в грудь, не находя в себе сил задрать подбородок и снова встретиться с нею взглядом. Сердце готово было выскользнуть из груди и разбиться на миллион осколков, лишь бы больше никогда не переживать подобного вновь. – Я испугалась, – ответила я на одном дыхании. – Ты пропал, я выглянула окно, а там кто-то стоял у дорожки, – тараторила я быстро-быстро. – Я не вру! Он смотрел к нам в окна, он был там! – Ну-ну, – улыбнулась тварь, и ее холодная скользкая рука легла на мою голову, прошлась вниз до самого затылка, но не поднялась обратно. Существо заставило меня взглянуть ему в глаза, потянув вниз мои волосы. – Я знаю. – Утром я увидела его следы на тропинке и поняла, что это – не мираж. Я испугалась. И… – И решила, что со мной тебе будет спокойнее? Я медленно кивнула в ответ на его вопрос, и лапа твари разжалась. Существо не разрывало со мною зрительного контакта, а я плотно сжимала губы, смотря за тем, как сужаются его и без того узкие кошачьи зрачки. Я ждала, что сейчас тварь засмеется надо мною, что она вновь начнет издеваться, сыпать мерзкими шутками или упрёками, но Эредин потерял свою мерзкую улыбку. Его длинные острые зубы спрятались за тонкой полоской губ, существо медленно наклонилось ко мне, оно оставило мокрый след поцелуя на моем лбу. – Как радостно, Зираэль, что мы приходим к этому, – шепнуло оно. – Так своевременно. И все же, я недоволен тем, что кто-то пугает тебя сильнее меня. Я хочу быть единственным гостем твоих кошмаров. – А что… Что стало с тем человеком? – я попыталась перевести тему, мне не хотелось слышать о том, что тварь расстроена силой моего страха перед ним. – Кто он и куда делся? – Это неважно, Зираэль, – отмахнулась тварь. – Мы ведь договорились о том, что я не дам папаше забрать тебя… У меня? – последние слова оно произнесло шепотом, и я не знала точно, для меня ли произносилась эта фраза. – Я выполнил свою часть сделки. – Как я смогу это проверить? – спросила я тихо. – Ты можешь быть уверен в том, что Эмгыр сюда не сунется только если… – Если он мертв, – перебило меня существо. – Откуда мне знать, что он умер? – Я тебе подскажу, как узнать наверняка, – снова улыбнулась тварь, приблизив свое лицо к моему. – Но теперь и ты должна для меня кое-что сделать. Оно положило руку мне на талию, и даже сквозь плотную ткань пижамы я могла почувствовать его липкое касание, холод этой мертвой кожи. Тварь притянула меня к себе, и бедрами я уперлась в его ногу, носом – в грудь. Невозможно дышать. Оно обняло меня, и тонкие длинные пальцы готовы были проникнуть мне под кожу, впиться в мышцы. Я тяжело вздохнула, когда тварь затянула объятья сильнее. Оно приподняло меня, я чувствовала, что ступни больше не касаются пола, а спина все сильнее вдавливается в дверь. – Моя милая Ласточка… Такая беззащитная перед лицом чистого зла, – говорило оно скрипучим мерзким голосом, заставлявшим меня дрожать. – Собери мне цветов, – шепнула тварь мне на самое ухо, прижимая меня все ближе и ближе. – Сегодня вечером, Зираэль, собери мне цветов. – Йен меня никуда не отпустит вечером, пока Эмгыра не поймают, – ответила я, не обманывая существо на этот раз. – Или не найдут мертвым, если ты и правда убил его. – Она будет спать, когда ты улизнешь из дома на улицу, и будет спать дальше, пока ты будешь ходить по этой улице и искать цветы для меня, – говорило существо, и голос его снова стал тонким и тихим. – И если ты, Цири, вернешься без них или выполнишь что-то неправильно… Она ведь может и не проснуться вовсе. – Зачем ты так? – шепнула я, неосознанно подражая тону твари. – Просто хочу быть уверенным в том, что ты все сделаешь правильно. Постараешься для меня, Зираэль? Оно отпрянуло, приподняло мою голову за подбородок и вновь заглянуло мне в глаза. Я осторожно кивнула, и тварь улыбнулась, будто я соглашалась на что-то очень важное. На мгновение, на долю секунды мне почудилось, будто зубы его не были такими острыми, как обычно, а представляли самые простые резцы. Как у меня и у Йен, как у любого другого человека. Эредин опустил меня на пол, и настроение его заметно улучшилось. – Ты же знаешь плакун-траву? – спросила тварь, резко отвернувшись от меня. – Такая длинная сине-фиолетовая? – спросила я тихо. – Да… Если ты не путаешь с волкобоем. Знаешь, в мое время молодые девицы хорошо в этом разбирались. Тварь затихла на долю мгновения, а после протянула мне несколько карточек, словно выдранных из колоды Таро. Откуда оно их достало? Рука Эредина неестественно искривилась, будто выбилась из сустава, я услышала треск ломающейся кости и сцепила зубы плотнее. Я осторожно вынула карточки из его ладони, пальцем задев его мертвый бледный палец. Мокро, мерзко, противно… Эта кожа… Пришлось вновь прикусить губу. Пожалуй, пора бы уже привыкнуть к его облику. – Ты придёшь вечером на поляну за оврагом, а когда солнце ляжет за горизонт, Зираэль, начнешь рвать плакун-траву, после – любисток и мяту, они все растут там, перед болотом. – Как я узнаю нужное место? – спросила я осторожно. – За оврагом много земли, на велосипеде можно ехать очень долго. Особенно вечером, по темноте. – Ты увидишь мертвое дерево в самом середине пути. От дороги и до болота одно, Зираэль, – отвечала тварь полушепотом. – Только не трогай его! – оно повысило голос, и я вздрогнула. Существо смотрело в сторону окна, которое я так и не успела закрыть, а я разглядывала карточки за его спиной, стараясь слушать внимательно. Все они были нарисованы чьей-то рукой очень, очень давно, но бумага удивительно хорошо сохранилась. Она оказалась шершавой и плотной, совсем из другой эпохи. Цветы показывались на них в полный рост, в разрез, отдельно прорисовывались корешки и бутоны, листья и соцветия, что вот-вот раскроют свой истинный цвет. – А потом, Цири, зайди в чащу, – произнесло оно особенно зловеще. – Направо от болот. Смотри, не приближайся к воде. В некоторых местах болота так глубоки, что провалиться можно до самого центра земли. Никто тебя там не отыщет. – Ночью? Одна? – спросила я в ответ. – Но там же будет... – Темно и страшно, – я не видела лица твари, но почти уверена в том, что она улыбалась, рассказывая об этом. – Я знаю, милая. Но тебе придется быть такой же храброй, каким был я, защищая тебя. – И что в чаще? – тихо спросила я. – Там… Там доказательство? – Да. Бери с собой фонарик, и ты увидишь своего Эмгыра там, я тебе обещаю, – засмеялась тварь, и мурашки прошлись по моему позвоночнику. – Ты можешь делать вид, что тебе страшно, Зираэль, но я вижу тебя насквозь. Я знаю, что ты хочешь увидеть его… Мертвым. Я сглотнула слюну, скопившуюся под языком. Эредин не лгал, это – правда. Я поежилась, понимая, какой чокнутой становлюсь. Не то чтобы я любила трупы, скелеты, гнилую человеческую плоть, нет. Просто перспектива увидеть останки человека, убившего мою мать, растоптавшего все мое счастье, забравшего мое детство… Она не отталкивала, а манила меня. Не знаю, много ли на свете людей, готовых простить все на свете, я явно не входила в их число. Мне всегда хотелось, чтобы обидчики мои страдали, и если я могла увидеть свидетельство их боли, я старалась посмотреть. Ради этого, пожалуй, стоит зайти в ночи в глубину лесной чащи и сорвать пару цветочков для призрака. – А после тебе нужно сорвать несколько листков папоротника. – Обещаешь, что я вернусь домой целой и невредимой? – только и спросила я. – Не знаю, какой ты вернешься, – пожала плечами тварь. – Ты можешь оцарапаться о какую-нибудь корягу в темноте, тебя покусают комары, ветки могут расцарапать лицо, а крапива обжечь твою дивную кожу, – говорило существо, медленно поворачиваясь ко мне. – Но не бойся, домой ты обязательно вернешься. К нам домой, – улыбнулась тварь, взглянув в мои глаза. Улыбка – вот и все, что осталось от чудовища, растворившегося в прохладном воздухе спальни. Она зависла еще на пару минут, словно поломанная текстура в дешевой игре, словно улыбка кота из сказки про девочку из Зеррикании. Я нервно повела плечом, почти бегом прошла вперед, чтобы захлопнуть проклятое окно и не дать ветру раскидывать тетрадные листки по полу. За зеленой шторой уже никого не было, о вчерашнем госте напоминала лишь примятая газонная трава, лишь крик, застывший в моих ушах с прошлой ночи. Собрать цветы. Ладно, хорошо. Это не так уж и плохо… Правда?