My demons

– Какая приятная неожиданность! – произнесла я вслух, смотря за тем, как солнце медленно восходит над горизонтом. – Что именно вызывает восторг у моей супруги? – Эредин стоял рядом, и взгляд его был прикован к моему лицу, а не к пейзажу за окном. – Цветущие ирисы? – Солнце, – ответила я тихо. – Последнюю неделю было так много дождей и гроз… Я давно не видела столько света. За что нам такое удовольствие? Призрак мне не ответил. Странная улыбка расцвела на его лице, и что-то внутри меня сжалось в немом страхе. Если Эредин радуется чему-то, всему вокруг следует замереть от ужаса. Вчера я спокойно вернулась домой, спокойно смотрела телевизор на первом этаже, болтала с тётей о милой ерунде, спокойно легла спать и спокойно проснулась, встретив его лицо на соседней подушке. Эредин не тревожил меня, и ощущалась эта щедрость... Странно. А сегодня бог даровал городу волшебную погоду, и все это не просто так. Он бы не стал проявлять такое добросердечие ради моей улыбки. Мы смотрели в окно, смотрели за тем, как солнце разгоняет тоску, дарит ласку всему живому. Видит бог, этому городу не хватает тепла. Я мягко улыбнулась, повернув лицо к Эредину, и призрак вскинул бровь, ожидая. Что бы он ни задумал – неважно. Игра кончена, мы должны победить совсем скоро, должны освободиться от его влияния и уехать отсюда. Я боялась заговаривать с Йен об отъезде, пока чудовище это греет уши в нашем жилище, потому надеялась, что уболтаю тетю уже после победы. – Я видела своего отца в твоём мире, – заговорила я с наигранной улыбкой на лице. – Он теперь принадлежит тебе? Его душа. – Я решил сохранить ее для тебя, – Эредин клыкасто улыбнулся в ответ. – Как свадебный дар моей прекрасной супруге. – Мне нравится этот подарок, – я не врала. Я... Я на секунду отвела взгляд, не зная, что именно чувствую в это мгновение. Я радовалась? Кажется. Похоже на то. Чувство это так давно покинуло мое жизнь, что теперь и не узнать точно. Эмгыр превратил мою жизнь в сплошное страдание, он изводил мать, заставил загнанную в угол Паветту отвернуться от родной дочери. Меня едва замечали, но я видела все. Превратившись в живое приведение, я бродила по дому в поисках тишины, сидела в своей маленькой пыльной комнате и все надеялась, что кто-то приласкает меня, кто-то придет и успокоит. Но в сердце Эмгыра не было места для любви, а в маме не осталось сил, чтобы дать мне хоть что-то. Может стоит написать об этом книгу однажды? Я могла бы стать знаменитой, учитывая историю, что сделала меня той, кто я есть. Кончено не стоит упоминать о божественных существах, что жили когда-то в моем доме, иначе я рискую попасть в больницу с мягкими стенами и остаться в ней навсегда. Эредин продолжал сверлить меня взглядом, и я поняла, что лучше продолжить разговор. – А что я могу с ним делать? – спросила я тихо. – Все, чего поделаешь, – призрак пожал плечами, позволяя мне решать. – О, Зираэль, в этом подарок мне. Я хочу посмотреть... Что ты будешь делать с тем, кто убил твою мать, уничтожил твое детство и собирался превратить тебя в ничто. – Я не... Я не знаю, – я мотнула головой, снова вглядываясь в линию горизонта. – Нет, ты знаешь, – боковым зрением я видела, что улыбка существа становится шире. – Ты знаешь, что ты хочешь с ним сделать, я вижу это в твоих глазах. Сладчайший приступ жестокости. Я сглотнула слюну, что заполнила рот. Меня начинало тошнить от мысли об этом лице, о его коротких седых бакенбардах, о маленьких серых глазах, глазах хитрой маленькой крысы. Эредин не врал, я действительно знала, что хотела бы с ним сделать. Я прикусила губу, понимая, что именно это и вызвало у твари такое веселье. Олеандры распустились, цветы их, точно глаза, жадно всматривались в небеса, предвкушая трапезу. Они должны расти в более теплом, более солнечном климате, и я не знала, какая магия помогает им выжить в этом облачном чистилище. – Вопрос лишь в одном, Зираэль, – существо заставило меня повернуться к нему лицом. – Сможешь ли ты? – Когда я вернусь в твой мир снова? – спросила я осторожно, хотелось аккуратно перевести тему. – А когда бы тебе этого хотелось? – призрак подался вперёд, и лицо его оказалось ровно напротив моего, холодные пальцы скользнули к талии. – Если ты пожелаешь, милая, можешь остаться там навсегда... – Когда-нибудь, – я сдержалась и не скинула с себя его руку. – Но пока что я хочу остаться жить здесь. – Я не буду заставлять тебя, Зираэль, – бог улыбнулся, и пальцы его сжали мою талию чуть сильнее. – Пока что. Веселись, счастливо живи остатки своей смертной жизни... Пока живётся. Я ждал много лет, и терпение мое почти иссякло. «Страдалец», – весело подумалось мне. Только кошачьи зрачки Эредина заставили меня поежиться от страха. Супруг резко притянул меня к себе, и его холодные сухие губы оставили колючий поцелуй на моей щеке. Я застыла, замерла, словно мраморная статуя в парке. Казалось, что и дыхание стало не нужно, любое движение спровоцирует новый виток близости. Но призрак сжалился надо мной. Он отпустил мою талию, и тихие шаги послышались где-то над головой. Исчез. Эредин ушел на чердак, туда, где коротал свои дни. И почему именно сегодня он решил вести себя так галантно? – Подожди, Эредин! Вернись! – ответа не последовало, и я все всматривались в крупные щели меж досок. – Пожалуйста. – Да, милая? – он мурлыкал, точно сытый лесной кот. – У меня есть к тебе одна небольшая просьба. Послышался смех, раскатистый, точно гром, пролетавший сквозь тучи. Жёлтые кошачьи глаза мелькнули в щели потолка, и я вспомнила, как впервые увидела это чудовище. Если бы только можно было отмотать время назад и сжечь этот дом до тла... Если бы только можно было не ощущать тепло обручального кольца на пальце, не пытаться проникнуть на посиделки сумасшедших. Но время не повернуть назад, и сейчас я должна позаботиться о будущем. – Какая? – в его голосе звучало злорадство, особенно мерзкая радость. – Проси, если не боишься. – Я хочу посетить собрание твоих последователей, – ответила я, всматриваясь в потолок. – Я не знаю, где они собираются и когда, но хочу побывать там. Эредин не отвечал мне. С чердака не доносилось ни звука, тишина заполнила комнату, точно непроглядный осенний туман. Я прикусила губу, чувствуя, что сердце бьётся все быстрее и быстрее. Ну же, давай. Согласись. Целая вечность прошла с того момента, как с губ моих сорвался вопрос, и над головой послышались шаги. Медленные и тихие: Эредин точно измерял пространство, чтобы построить план комнаты. Один, два, три. – Зачем тебе это, Цири? – в голосе звучало веселье, он больше развлекался, чем задавал важный вопрос. – Праздный интерес? – Хочу... Хочу поближе познакомиться с культом, к которому имею непосредственное отношение, – я подняла руку и продемонстрировала обручальное кольцо потолку. – Ты можешь узнать у меня все, что пожелаешь, – Эредин материализовался за моей спиной, и я невольно вскрикнула, ощутив его холодное касание. – Я готов стать твоим учителем, милая. Я отшатнулась, потому что тело само увело меня в сторону. После всего, что между нами было, оно все ещё надеялось увернуться от него. Хищный взгляд впился в мою шею и прошелся вверх, Эредин заглянул в мои глаза и снова показал свои острые зубы. Он шагнул ближе, и на этот раз я осталась на месте. Солнечные лучи проникали через незашторенное окно, и я чувствовала слабое тепло светила. Давно забытая ласка. – Никто не режет нежных черных кроликов, чтобы меня задобрить. Ни кроликов, ни коров, ни кошек, – шептал Эредин, наклоняясь все ближе, черная прядь его волос коснулась моего лица. – Мне не приносят в дар души животных. – Но убивают людей? – спросила я тихо. – Да. Не так часто, как мне бы того хотелось, – голос стал более низким, словно у демона из старых ужастиков. – Но всегда весьма интересно. Тебе бы хотелось посмотреть, как кого-то убивают в мою честь? Я отрицательно качнула головой, и существо резко наклонило голову. Шея его хрустнула, точно кости переломались внутри призрачного тела, голова повернулась под неестественным углом. Я поджала губы, чувствуя, что страх все ещё теплится в моей душе. Как бы я ни храбрилась, как бы ни заверяла себя в обратном, обещая скорое освобождение… Я боялась Эредина и того, на что он способен пойти. Скучающий древний бог, покровитель убийц и обманщиков – на что он способен? Собственная жизнь потеряла всякую ценность, но я дорожила спокойствием своей тети. – Почему же? – изображая обиду, спросил призрак. – Мне не хочется смотреть, как убивают людей, – ответила я, и существо рассмеялась, вернув голове привычное положение. – Во всяком случае, не всех, правда? Ты бы не отказалась от приглашения на убийство одного конкретного человека. Мы оба знаем, о ком я говорю, – Эредин притянул меня к себе, и его холодные губы поцелуем скользнули по моей щеке. – Я знаю, что не ошибся в тебе. Больной уродец. Я закрыла глаза, когда существо принялось целовать мои губы, осторожно спускаясь к шее, по-хозяйски лаская кожу. Нервная дрожь, не то от уже пережитого страха, не то в страхе перед предстоящим, заняла мое тело. Эредин проигнорировал эти страдания, перешагнул через них. Его холодные руки скользнули под мою футболку, поползли вверх, к груди, и я невольно взглянула на часы на стене. Семь тридцать, тетя проснется лишь через час, если ничто ее не разбудит. У Эредина будет целый час, чтобы спокойно мучить меня. Едва мягкое касание губ покинуло мою шею, я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Эредин поднял меня в воздух, но не руками, нет. Невидимый поток энергии швырнул меня в кровать, и ножки ее тихо скрипнули, проехавшись по полу. Изголовье ударилось о стену, и я замерла, понимая, что случится в следущую минуту. Эредин стоял напротив, я успела лишь моргнуть, как на нем не осталось одежды. Бледное мускулистое тело, тело древнего бога предстало перед моим взором, и я смущённо прикрыла глаза. – Ты ведь не будешь сильно шуметь? – спросил бог, зная, что я меньше всего на свете желала привлечь внимание Йеннифэр. – Славно. Я знал, Зираэль, что из тебя выйдет отличная жена. Его руки действовали быстро, со знанием дела. Эредин стянул с меня джинсы, и те полетели в сторону противоположной стены. Я больше не радовалась свету, ведь он дарил мне возможность в деталях видеть происходящее. Бог уже говорил о том, что старомоден, предпочитает женщин в платьях, даже подарил мне одно... Может, поэтому? В них быстрее можно получить доступ к телу. Эредин не давал мне двигаться, не дал и возможности сопротивляться. Стоило лишь подумать о том, что я хочу скинуть его с себя и броситься к двери, как кольцо обжигало палец болью. Его тело нависло над моим, вжало в матрас. Жалкий всхлип сорвался с губ, и Эредин осуждающе цокнул языком. Он покачал головой, осторожно целуя мои губы. «Т-ч-ч-ч-ц», – прошелестело над ухом. Глаза его снова стали самыми обычными человеческими глазами, зрачки закруглились и уже не напоминали глаза хищника. Я сложила губы вместе, желая показать, что дальше обещаю молчать. Коленом призрак раздвинул мои ноги, и я почувствовала странное тепло, непривычное ощущение при его касаниях. Обычно кожа его излучала холод, состояла из чистейшего льда, но сейчас отдавала тепло. Будто тварь могла регулировать температуру кожи. Я прикусила губу, почувствовав вторжение, почувствовав, как его член толкается в меня медленно, но неизбежно. Тело отозвалось лёгкой болью, но тут же приняло Эредина, заставило меня внутренне сжаться. Кольцо отравляло мой мозг, и поцелуй, которым призрак наградил меня в это долгое мгновение, показался приятным. Он двинулся, и губы мои дрогнули. Ни звука, ни звука, ни звука... Язык твари проникал в мой рот, в танце сплетаясь с моим собственным. Каждая следующая близость давалась легче предыдущей, каждое касание казалось более... Желанным. Более нужным. Я разочарованно выдохнула, когда поцелуй кончился, и Эредин отпрянул, чтобы взглянуть в мое лицо. Почему? Что со мной происходит? Перемены пугали. Бог двигался, он начинал медленно, почти нежно, и ускорялся все быстрее и быстрее. Вскоре я чувствовала, как его бедра касаются моих, как Эредин погружается в меня до конца, заполняет собой без остатка, и бедра предательски жались ближе. Я прикусила губу, сдерживать крики становилось все сложнее. Боли не было, и заметила я не сразу. Казалось, что она маячит на фоне размытым дискомфортом, но стоило мне прислушаться к себе... Тишина. Наслаждение набирало силу. Боковым зрением я видела, что Эредин смотрит мне в глаза, но не решалась встретить взгляд прямо. В нем смешалось многое. Укор, желание, ненависть и что-то отдаленно напоминающее любовь. Одержимость – вот весьма подходящее слово. Чувствуя, что щеки краснеют, что жар воспалённых нервов ищет выход, я напряглась всем телом. Оргазм накрыл меня с головой, прокатился от низа живота до самой шеи, заставляя побеждённого закрыть глаза. Пальцы на ногах поджались сами собой. Можно было уверять себя в том, что мне не нравится это взаимодействие, что я ненавижу Эредина и любое соприкосновение с ним, да... Но это – обман. Я знала, я знала об этом. – Если ты хочешь посетить собрание моих последователей, Цири, тебе нужно вести себя соответственно, – его дыхание не сбилось, мертвое тело не покрылось бусинками пота, и я не знала, испытал ли Эредин оргазм. Он не покинул моего тела, навис сверху и не двигался, не давал мне уйти. Я мелко кивнула, взглянув в его жёлтые глаза, но существо лишь выгнуло бровь. Кивка ему мало, нужно ответить, разделить губы и выразить мысль точнее. Кольцо напомнило о себе, но не болью, а холодом, лёгким укусом мороза. Я невольно заерзала под своим же супругом, и тот мягко вернул меня обратно. – Мне нужно принести и им цветов? – спросила я, вспомнив ночь нашей свадьбы, вспомнив проклятый луг под луной. – Нет, тебе больше никогда не придется быть на побегушках, – клыкасто улыбнулось существо. – В этом и дело, Зираэль, – он наклонился ниже, и лицо Эредина оказалось ровно напротив моего, я чувствовала его дыхание на своей щеке. – Ты должна помнить, что ты представляешь меня, мою власть над ними. – Как супруга? – мой голос прозвучал жалко, белые волосы липли ко лбу. – Как супруга, как верный помощник, как моя самая любимая игрушка, – шептал он. – Ты не должна их бояться. – Но ведь они... – Они не посмеют сделать с тобой хоть что-то, – перебила меня тварь, и слова его отчего-то согрели сердце. – Они – ничто, Цири. Ты – все. Я открыла рот, чтобы ответить ему что-то, поддакнуть, как кукла, но не смогла. Тихий стон снова слетел с губ, и Эредин вновь задвигался во мне, и на этот раз нежности не было в его движениях. Амплитуда увеличилась: он выходил почти полностью и почти полностью погружался в меня снова, заставляя кровать тихо поскрипывают в такт. Чтобы сдерживать крики было удобнее, бог закрыл мой рот своей ладонью и позволил повернуть голову на бок. Он улыбался, прижимая лицо к моей взмокшей щеке. «Я терплю это в последний раз», – думала я, когда боль все же сотрясла тело. «Последний раз и никогда больше».