Секреты и откровения

Вернувшись в дом, они приготовились вздремнуть. Джон был немного встревожен. Несмотря на то, что они спали вместе ранее, намеренно делить постель с Шерлоком — это огромное и долгожданное событие. Незнание того, что может произойти, немного нервировало. Он рассеянно открыл пакет, полученный от Миссис Холмс. Джон усмехнулся, когда выяснилось, что это большой тюбик крема «Савлон». Возможно, он скоро понадобится ему, если все пойдет хорошо. Он подошел к туалетному столику и критически оглядел себя в зеркале. Простой Джон Уотсон стоял там во всем своем великолепии. Он был невысокого роста, с широкими плечами и узкими бедрами. Он держал себя в отличной форме, но это было не так заметно. Его специально подобранная одежда заставляла тело выглядеть пухлым и более тяжелым, чем на самом деле. Глубокие морщины были выгравированы на коже лица, и отлично показывали его возраст — тридцати восьми лет. В мокрых от воды светлых волосах было гораздо больше седины, чем ему хотелось. Шерлок был на сколько, на четыре года моложе его? Детектив был так изысканно красив. Эти кошачьи серо-зеленые глаза, невероятные губы и скулы, которые заставили бы любую модель плакать от зависти. Его идеальная, бледная кожа была эфирной. И эта длинная сливочная шея. Джон мечтал о том, чтобы поцеловать эту шею по меньшей мере год. То, что Шерлок вообще мог хотеть иметь что-то общее с простым бывшим солдатом, озадачивало Джона, но он не собирался подвергать сомнению свою невероятную удачу. Сняв джемпер и рубашку, Джон полез в шкаф и достал оттуда жилет. Прежде чем он успел надеть его, Шерлок вышел из туалета и громко ахнул. Джон быстро обернулся, пытаясь понять, что же его так напугало. Ничего не видя, он вопросительно посмотрел на своего друга. — Что случилось? Ты что-то видел? — Да, увидел. — Шерлок взял его голые руки в свои и заставил отвернуться. Он провел руками по широким плечам Джона, вниз по его спине и снова по бедрам, где низко висели брюки. — Я хочу знать, как это случилось, Джон. Этот синяк похож на удар, который получают на высокой скорости. Ты мне об этом не рассказывал. Ты упал или тебя что-то ударило? — Голос Шерлока звучал озабоченно и немного сердито. — Разве я забыл упомянуть, что меня сбила машина? — На это Шерлок прорычал. Это был странный, дикий звук. Джон поспешно продолжил: — Гм, да. Я думаю, что она могла это сделать. Но это действительно был несчастный случай. — По крайней мере, он был совершенно уверен, что это произошло совершенно случайно. — Я в порядке, милый. Я правда в порядке. Ничего серьезного, только ушибы. Сейчас у меня почти один большой синяк, но все будет хорошо. — Я не думаю, что эти синяки от машины. — Шерлок был бледен, когда он коснулся затылка, где были следы того, как Фицхью толкнул его. — Да, это синяки от Фицхью. Он сделал это с моей шеей… Ох. — Джон замолчал, когда Шерлок наклонился и нежно поцеловал его в синяки от пальцев на шее и горле. Шерлок продолжал легонько поглаживать Джона по спине и плечам, как будто пытаясь проверить то, что ему сказали. Его голова снова опустилась, и он потерся лицом о волосы Джона, а затем прижался носом к его шее и плечу. Часовой глубоко вдохнул, принюхиваясь к Джону. Он начал двигать руками вверх и вниз по рукам доктора, а затем поперек и вниз по груди и животу. Стражник издавал глубокие жужжащие звуки удовлетворения в сочетании с рокотом несчастья всякий раз, когда трогал раны. Осознав, что происходит, Джон задышал ровнее, и его сердце бешено заколотилось. Он действительно не ожидал, что это начнется так скоро. Форрестер сказала ему, что это первый шаг. Шерлок начал процесс запечатления своих чувств на своем проводнике. После того, как они запечатлят и завершат их связь, Шерлок, наконец, сможет полностью реализовать свой потенциал стража, не боясь зонирования. Импринтинг может занять много времени, и этот процесс может повторяться в течение нескольких часов или даже дней, в зависимости от конкретного стража. Этот опыт был очень чувственным. Руки Шерлока были нежны, когда он пробежал по телу Джона. Длинные пальцы нащупали шрам на его плече. Шерлок издал странный скулящий звук, когда обнаружил глубокий синяк на шраме, оставленный пистолетом с транквилизатором, и когда он снова наткнулся на синяки, оставленные уже пальцами Фитцхью. Джон вздрогнул от боли, когда до них дотронулись. Шерлок тут же отстранился и убрал руки, но Джон быстро повернулся и схватил его за запястья. Зрачки Шерлока расширились, и он выглядел как одурманенным наркотиками. — Давай сделаем все правильно, Шерлок. Раздевайся и ложись в постель. — Шерлок повиновался, и Джон присоединился к нему, предварительно сняв брюки. Шерлок был так же красив, как и представлял себе Джон. Хотя он и видел Шерлока раздетым, но никогда раньше в таком контексте. Мужчина был великолепен везде и, хотя не полностью эрегирован, он определенно был одарен. Джон слышал, что пенисы альф обычно бывают большими. Он задавался вопросом, насколько большим может стать его член, и беспокоился, сможет ли он справиться с чем-то таким огромным. Может ли Джон взять что-то такого размера внутрь себя? Но скоро он получит свой ответ. Он был омегой, и он был создан для этого. Джон медленно лег на спину, а Шерлок расположился рядом с его здоровым боком. Форрестер велела ему расслабиться и позволить своему часовому без помех делать всё, что он пожелает. Она сказала, что ответные прикосновения отвлекут Шерлока от импринтинга. Детектив был так поглощен своим занятием, что Джон сомневался, что взрыв бомбы отвлечет его, но доктор сделал так, как ему было велено, и лежал спокойно. Часовой просунул левую руку под подушки под головой Джона и осторожно сдвинул их вместе, так что Шерлок оказался плотно прижат и частично лежал на правом боку Джона. Потершись лицом о волосы и лицо Джона, он начал вдыхать запах доктора за ухом, у основания горла и под подбородком. Железы под подбородком Джона снова начали покалывать, и он запрокинул голову назад, чтобы легче было добраться до него, когда Шерлок понюхал, попробовал и потерся лицом о голову и шею Джона. В то же время правая рука Шерлока снова начала блуждать, мягко изучая чужое тело. Это было невероятно возбуждающе и успокаивающе одновременно. По его коже пробежали мурашки, и он задрожал. Что-то в Джоне было очень довольным, вероятно, истинный проводник. Шерлок запоминал всё о теле его нового проводника, и касаясь, настраивал свои чувства на Джона. Страж, казалось, наслаждался всем, но особенно наслаждался прикосновением к эректильной ткани сосков Джона. Так как они уже были невероятно чувствительны, доктор выгнулся на кровати, когда Шерлок начал сосать и лизать их. Эти действия заставили пенис Джона не только стать твердым, но и способствовали появлению приятной пульсации в нижней части живота. Это было трудно описать и ощущалось как тихое жгучее возбуждение, которое медленно нарастало, сосредоточившись в его чреве, а не в пенисе. Это заставляло его корчиться и тяжело дышать. Это было совсем другое чувство и, вероятно, из-за того, что он был с альфой в самый первый раз. Шерлок терялся от таких ощущений, каких никогда раньше не испытывал. Отойдя от сосков, Шерлок переключился на подмышки и провел там довольно много времени, облизывая их и нюхая. Джон был рад, что у него была возможность хорошенько помыться. Стражи были довольно земными в своих вкусах, но были и некоторые ограничения. Шерлок продолжал двигаться вниз, остановившись на некоторое время у пупка Джона, затем к его бедрам и паху, тщательно ощупывая меняющуюся структуру волос и кожи тела. Страж был удивительно нежен и почти безличен, особенно когда он начал исследовать член и яички Джона. Форрестер говорила ему, что все будет именно так. Что это не совсем сексуально, но именно так он себя и чувствовал. Он был полностью возбужден к тому времени, когда Шерлок начал лизать и пробовать его пенис, изучая различные текстуры головки, крайней плоти и ствола, а также пробовать предварительно кончить. Яички были рядом, а затем Джона осторожно перевернули так, чтобы Шерлок мог добраться до его ануса и промежности. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не кончить, когда его осторожно коснулись, понюхали и затем попробовали на вкус. Его нервы вокруг входа ожили, и он не мог сдержать стонов и криков горького разочарования, когда Шерлок двинулся дальше. К тому времени, как его снова перевернули на спину, Джон дышал так, словно только что пробежал марафон. Шерлок продолжал спускаться вниз по его ногам, обнюхивая и облизывая пальцы ног. Джон старался не хихикать, когда тот это делал. Он снова перевернулся на живот, и Шерлок снова начал делать засосы на его спине. На этот раз внимание, которое он получил, было скорее успокаивающим, чем возбуждающим. Шерлок продолжал издавать тихие огорченные звуки, когда сталкивался со шрамами или серьезными синяками, и был чрезвычайно осторожен с травмами. Джон инстинктивно поймал себя на том, что распространяет свое сочувствие, чтобы облегчить страдания своего стража. Казалось, это сработало, Шерлок успокоился и продолжал ощущать вкус, запах и прикосновения, пока не добрался до ног Джона. Шерлок снова перевернул его на спину, и всё стало ещё более интенсивным. Часовой уткнулся лицом в основание шеи Джона, а затем начал сосать и лизать набухшие железы под подбородком. Вожделение Уотсона немедленно усилилось, и он почувствовал, как от возбуждения железы набухают еще больше. Когда он решил, что больше не выдержит, Шерлок начал целовать Джона в губы, пробуя и посасывая его губы и язык, а затем вставил свой язык в рот Джона так далеко, как только мог дотянуться. Это было удивительно эротично и возбуждающе. Шерлок принялся целовать и облизывать его глаза и лицо, потом снова вернулся к губам. Его разбитая губа начала немного кровоточить, но Шерлок слизнул кровь, словно смакуя её. Сильнее, чем когда-либо в своей жизни, он начал отвечать на поцелуи и ласки, не в силах больше сдерживаться. Шерлок, казалось, не возражал, потому что по-видимому, отпечаток уже был сделан. Шерлок отстранился, попробовав всё, что можно, и посмотрел на своего проводника сверху вниз. Джон был почти безумен от похоти в этот момент, но был немедленно пойман в его пристальном взгляде стража. Шерлок казался Джону неземным красавцем. — Мой, — прошептал Шерлок. — Твой, только твой, — ответил Джон. Затем Шерлок наклонил голову и сильно прикусил железу под горлом Джона. Это было чертовски больно, и он ощутил прилив жара, который взорвался в его мозгу, а затем распространился по всему телу с каждым ударом его сердца. Он корчился от мучений, а потом боль исчезла, сменившись потребностью, которую он не мог описать словами. Открыв глаза, он увидел, что всё вокруг стало голубым, хотя он всё ещё лежал в постели с Шерлоком, который лежал на нём, теперь уже полностью выпрямившись. Спальня изменилась и казалась сочетанием голубого леса и коттеджа. Но Джону было все равно. Всё, о чем он заботился — это стать единым целым со своим стражем. Пристально глядя в глаза своего стража, он произнес слова, которые, как он теперь понял, были ритуальными. — Я твой, а ты мой, в этой жизни и в следующей. Другого никогда не будет. Возьми то, что принадлежит тебе, страж! Ощущение при взгляде в глаза Шерлока сначала было дезориентирующим, но затем все встало на свои места, когда Шерлок посмотрел в его глаза, и их умы сомкнулись. Они слились воедино и стали одним целым. Это было страшно и удивительно. Понимание и принятие друг друга стали абсолютными и непосредственными. И снова время не имело никакого значения, когда они изучали воспоминания и чувства друг друга. Ум Шерлока был подобен многогранному драгоценному камню. Джон не удивился, обнаружив, что за резкой и высокомерной внешностью Шерлока скрывается глубокая эмоциональность и поразительная жажда жизни. Он только надеялся, что Шерлок найдет в нем такое же чудо. Как только Джон подумал об этом, его суженый ответил, что он никогда не сможет достичь глубин любви и сострадания Джона, его неистового покровительства, его доброты и порядочности, пока они живы. Джон почувствовал благоговейный трепет Шерлока и его решимость жить в соответствии со всем, что Джон видел в нем. Шерлок чувствовал, что это нелегко, но он сделает всё, что в его силах. Это продолжалось в течение неизвестного количества времени. Они, казалось, кружились вокруг друг друга и погружались все глубже и глубже в сознание и воспоминания друг друга, смешиваясь вместе, пока не стали по-настоящему единым целым. Что-то в каждом из них соединилось тогда с твердостью закрывающейся двери склепа. Без всякого предупреждения их стало уже не один, а двое. Джон оплакивал разлуку до тех пор, пока полностью не осел в своем теле, которое всё ещё бушевало из-за высвобожденных гормонов. В этот момент думать стало трудно. Ему удалось дотянуться до прикроватной тумбочки, взять тюбик смазки, который был упакован в его чемодан, и вручить его Шерлоку, который некоторое время непонимающе смотрел на него. Затем свет, казалось, снова зажегся, и он крепко поцеловал Джона. Согрев на мгновение немного смазки в руке, Шерлок начал готовить своего проводника. Джон был так сильно возбужден, что едва мог следить за тем, что делает Шерлок, но что бы это ни было, он чувствовал себя потрясающе. Вообще-то, блестяще. Каким-то образом он оказался на животе и прижался к пальцам Шерлока, которыми тот смазывал пенис. Он не мог сказать, сколько у него пальцев, но это было именно то, чего он жаждал. Что-то подсказывало ему, что у него не будет никаких проблем с размещением своего стража, даже если он ещё не был в течке. Какие бы гормоны ни высвобождались, они заставляли его чувствовать себя таким распутным, каким он никогда ранее себя не чувствовал. Он должен иметь Шерлока внутри себя прямо сейчас. — Я нуждаюсь в тебе сейчас, Шерлок! Пожалуйста! — Джон стонал и умолял, совершенно не стыдясь. Он закрыл глаза и приподнялся ещё выше, умоляя. Внезапно его взгляд изменился, и он увидел, как член Шерлока встал в линию с его дырочкой и толкнул её внутрь. Вид его возбудил его ещё больше, и он начал задыхаться от похоти. Открыв глаза, он понял, что у него двоится в глазах. Он одновременно наблюдал, как Шерлок проникает в него, и в тоже время оглядывался через плечо на Шерлока. Мало того, что у него двоилось в глазах, он чувствовал, каково это — проникать и быть проникнутым. Дезориентация сбила его с толку, и внезапно он оказался в агонии. Он чувствовал себя так, словно его разделили надвое. Его тело напряглось за этот короткий миг. Шерлок тут же остановился и застонал от боли, когда Джон слишком сильно сжал его. Джон почувствовал, что сжимает Шерлока в объятиях, а детектив почувствовал, что Джон слишком сильно растянулся. Они оба чувствовали физические ощущения друг друга. Это была самая странная вещь, которую они когда-либо испытывали, и невероятно удивительная одновременно. Они не знали, что делать. Едва ли связно, он простонал: — Подожди, Шерлок, одну минуту. — Он снова закрыл глаза и заставил себя расслабиться и глубоко вздохнуть. Шерлок лежал у него на спине, обхватив его длинными руками, и дрожал, стараясь не шевелиться, чтобы никому из них не было больно. Тяжело дыша, Джон заставил себя расслабиться и в то же время почувствовал, как ослабевает давление на Шерлока. — Ладно, толкай медленно, пока я привыкаю. — Шерлок откинулся на спинку кровати, обнял Джона за бедра и медленно вошел внутрь, наконец полностью входя в него. Это было невероятно, и больше не было никакой боли, только желание и похоть. — Боже мой, Шерлок, ты же весь во мне. Ты такой большой, я чувствую тебя так глубоко внутри себя. — Ответом Шерлока был глубокий стон, когда он начал оттягиваться назад, а затем медленно толкаться вперед и назад короткими толчками. Джон почувствовал почти электрическую искру, когда большая головка члена Шерлока потерлась о его простату, и он нетерпеливо оттолкнулся, в то время как толчки Шерлока увеличились в скорости. Было очевидно, что Шерлок чувствовал то же, что и Джон, и намеренно бил простату Джона каждым другим толчком. Когда они наконец обрели устойчивый ритм, Джон почувствовал, что снова сливается с Шерлоком. Их индивидуальные удовольствия стали неотличимы друг от друга, и их возбуждение достигло таких высот, которых ни один из них никогда не испытывал прежде. Джон больше не мог сказать, где он заканчивался, когда толчки Шерлока снова сократились и ускорились, когда он начал толкаться так далеко, как только мог. Как раз перед тем, как они оба достигли кульминации, узы, которые они образовали ранее, казалось, усилились и привели их ещё ближе друг к другу. Джон простонал имя Шерлока, когда он испытал самый мощный оргазм, который он когда-либо чувствовал, дрожа в экстазе. В то же самое время его страж проник так глубоко, как только мог, и Джон почувствовал, как его член пульсирует и трепещет от сильного удовольствия, когда его семя пролилось далеко внутрь Джона. Они оба рухнули на кровать, тяжело дыша и медленно разделяясь душой и телом, хотя Джон старался удержать Шерлока внутри так долго, как только мог. Его тело гудело и искрилось электрическими толчками после того удивительного переживания, когда проявления синего мира духов медленно исчезли из комнаты. Наконец Шерлок осторожно высвободился и перекатился на бок. Они смотрели друг на друга, лишившись дара речи от изумления и благоговения. Часовой протянул руку и обнял своего проводника. Джон охотно обнял его, когда они обнялись, связь между ними ярко вспыхнула на мгновение, а затем успокоилась до постоянного фонового осознания. Их счастье и удовлетворенность обернулись вокруг них обоих и последовали за ними в сон. Джон внезапно проснулся и обнаружил, что лежит посреди голубой лесной поляны. Потрясенный, он сел и потянулся к Шерлоку, который крепко спал рядом с ним на траве. Они оба были одеты в то, что Джон считал их типичной повседневной одеждой. Рубашка, джемпер и повседневные брюки для него и великолепный дизайнерский костюм для Шерлока. Это должно быть так, как они подсознательно видели себя, и это проявилось в духовном мире. Осторожно растолкав своего суженого, Джон оглядел поляну. Там было пусто, но у него возникло ясное ощущение, что они должны идти по тропинке чуть правее. Не говоря ни слова и двигаясь как один, они поднялись, взялись за руки и направились в голубой лес. Опять же, время не имело никакого значения, и зрение и слух были приглушены, хотя небо было черным как смоль и искрилось звездами, похожими на твердые, многогранные алмазы. Казалось, они шли очень долго. Огромные старые деревья в конце концов уступили место более молодым и более мелким деревьям, затем подлеску и, наконец, большому пространству мягко холмистой земли, которая, казалось, будет продолжаться вечно. Расстояние было так же невозможно определить, как и время, но они продолжали идти. В конце концов они наткнулись на ряд мегалитов, расположенных по кругу или в одиноком величественном месте на ландшафте. Когда они увидели своих духовных животных, стоящих перед одним из каменных кругов, то поняли, что прибыли туда, где им и нужно быть. Пара молча последовала за животными в круг и остановилась, когда те приблизились к одному из внутренних массивных камней. Камень был огромен, намного выше Шерлока. Покрытый замысловатой резьбой, в ширине он никак не уступал высоте. Джон достаточно хорошо разбирался в мегалитах, чтобы знать, что на них редко что-то вырезают, но все внутри этого круга было не только вырезано, но и ярко раскрашено. Тот, что стоял перед ними, был ярче остальных и полностью привлек их внимание. Изучая рисунок, Джон понял, что он состоял из двух линий, каждая из которых представляла собой серию замысловатых кельтских узловых узоров, начинающихся на противоположных концах камня и извивающихся без настоящего рисунка, пока они не встречались в нижнем центре камня, а затем шли прямо вверх, параллельно друг другу. Цвета извилистых линий различались по оттенку, интенсивности и толщине. Линии были самыми темными и тонкими там, где они встречались внизу, а затем становились все сильнее, ярче, толще и красочнее, когда они бежали вверх бок о бок. Ближе к центру камня линии начали переплетаться и огибать друг друга, взад и вперед во все более сложных узорах, становясь все более красочными и яркими, пока они не слились вместе и не начали буквально светиться и пульсировать чистым золотом настолько ярким, что было почти слишком много, чтобы смотреть прямо. Выше того места, где кончался свет, Джон мог видеть слабые отметины других узоров, которые продолжались прямо вверх, но также и многие другие, которые ответвлялись. Большая часть верхней половины камня была пустой и лишенной света, но каким-то образом это вызывало потенциал, а не безжизненность. Взглянув на своего суженого, Джон увидел, что Шерлок, похоже, тоже ничего не знает о значении этих камней. Сбитый с толку, Джон посмотрел на духов животных, ожидая объяснений. — Добро пожаловать, маленькие братья! Мы рады вашей успешной связи! — Волчица Джона смеялась и высунула свой язык от счастья за них. Хищник Шерлока кивнул головой и щелкнул острым клювом в знак согласия, шурша черными перьями. — Воистину, ваша связь принесла нам огромную радость. То, что вы так долго были отделены друг от друга выводило вас из равновесия, но теперь вы навечно вместе — двое-которые-одно. Волк встал и указал на линии на мегалите. — Мы понимаем, что вы здесь для того, чтобы учиться. Линии на этом камне представляют качество и прочность ваших жизненных уз. То, что было в прошлом, неизгладимо запечатлено. А будущее — текуче. Линия слева — это Джон. Линия справа — Шерлок. Ширина каждой линии и цвет обозначают ваше эмоциональное состояние в определенные моменты вашей жизни. Теперь настала очередь орла Шерлока говорить. — Как вы видите, до того, как вы встретились друг с другом, линии извивались и были бесцельными. Ширина самая тонкая, а цвет самый темный — как раз перед тем, как вы, наконец, нашли друг друга в реальном мире. Вы оба были близки к смерти и отчаянию. Но, как вы видите, как только вы встретились и начали жить вместе, ваши жизненные узы стали сильнее и ярче. Когда вы стали ближе, они начали переплетаться, и теперь они действительно одно, как и должно быть. Вместе вы всегда будете намного сильнее, чем врозь. Помахав хвостом в знак согласия, волчица продолжила свой рассказ: — Мы показываем вам это, чтобы вы знали: то, что в будущем, неопределённо, но ваши узы вечны и неподвластны времени. Слабые, вытравленные линии, которые вы видите над своей недавно выкованной связью — это возможности для вашего будущего. Ответвления от прямой линии, скорее всего, будут вашими детьми. У вас их будет много, и они будут источником как великой радости, так и горя. Таков порядок вещей. Орел расправил свои огромные крылья и покачал головой. — Будьте осторожны! Ваша связь встретит трудности, прежде чем она установится в постоянстве. Вы должны принять эти вызовы с мужеством, так как всегда будет много опасности в вашей жизни. Вы и так это знаете. Орел смотрел на доктора бледными серо-зелеными глазами. — Джон Уотсон, будьте терпеливы со своим стражем и научите его ценить ваше сочувствие и сострадание ко всем живым существам. Вы должны помочь ему умерить свой полет гения в поисках истины. Темно-синие глаза пристально смотрели на детектива. — Шерлок Холмс, будьте терпеливы с вашим гидом и научите его ценить ваш энтузиазм и огромную страсть к жизни и искусству. Вы должны помочь ему умерить свою абсолютную безжалостность в защите тех, кого он любит. — Вы дополняете и уравновешиваете друг друга. Учитесь друг у друга и всегда относитесь друг к другу с уважением, преданностью и любовью. Защищайте друг друга и свою семью. Все будет хорошо, и вы будете жить долго и счастливо. Эта последняя фраза прозвучала почти как церемония заключения уз. Не зная, что и думать обо всем этом, Джон повернулся к Шерлоку, который выглядел таким же озадаченным, как и он сам. Пожав плечами, он повернулся к животным-духам, которые наблюдали за ними с большим ожиданием. Что можно сказать духу-проводнику? — Эм… спасибо? — Чувствуя себя полным идиотом, Джон коротко улыбнулся им и снова посмотрел на Шерлока, который закатывал глаза и явно старался не ухмыляться. Раздраженный, но в то же время довольный, он ткнул Шерлока в бок. — Ну и что бы ты сказал? — Шерлок только фыркнул. Они были так привязаны друг к другу, с нежностью подумал Джон. Было совершенно ясно, что животные-духи посмеялись над ними, но Джон почему-то не возражал. Так что будущее таило в себе много опасностей и, по-видимому, много детей. «Но сначала, вероятно, нам следует серьезно поговорить», — подумал Джон. Словно прочитав его мысли, Шерлок взял его руку и поцеловал костяшки пальцев. — Очень хорошая мысль, Джон. Я думаю, мы должны быть уверены, что хорошо все услышали. У орла Шерлока нашлось что еще сказать. — Вам обоим предстоит еще многое сделать и многому научиться. К счастью, вы ещё молоды. Примите предложенную вам помощь и не держите на меня зла. Все существа, особенно люди, совершают ошибки. Научитесь прощать тех, кто действительно раскаивается. Вам понадобятся все ваши ресурсы, чтобы преуспеть в преодолении ваших проблем с вашей связью и вашей семьей. — Джон думал, что знает, о чем говорит орел, и не был уверен, что прощение — это то, что он может сделать прямо сейчас. Но он подумает об этом, если это будет означать безопасность Шерлока. — А теперь вам пора возвращаться в реальный мир. Вы можете приходить сюда, когда пожелаете, хотя я подозреваю, что это не будет необходимо очень часто. Мы оба рады и гордимся тем, что являемся вашими духами, и если вы когда-нибудь будете нуждаться в нас, не стесняйтесь обращаться к нам. Прежде чем кто-либо из них успел ответить, все вокруг начало мягко исчезать в темноте, и они оба погрузились в глубокий сон, а веселье их духовных животных последовало за ними в приятные сны. Они проспали несколько часов и, проснувшись, обнаружили, что послеполуденное солнце согревает комнату и окутывает стены золотистыми лучами. Джон сел и застонал. Сон о мире духов был слабым воспоминанием, но он знал, что вспомнит его, когда это будет необходимо. Прямо сейчас он чувствует невероятную боль и чрезвычайную благодарность за тюбик Савлона, который подарила ему миссис Холмс. Эта женщина настоящее национальное достояние. Медленно и осторожно войдя в ванную комнату, он привел себя в порядок, насколько это было возможно без душа, и нанес большое количество мази. Джон намочил тряпку теплой водой с мылом и вернулся к кровати, чтобы тщательно вымыть Шерлока. Часовой, казалось, спал всё это время. Джон обдумал их совместный опыт. Он всё ещё был поражен тем, что кончил так мощно, а Шерлок даже не прикоснулся к нему. Это, а также способность ощущать чувства Шерлока — ничего из этого он никогда даже представлял. Джон не мог дождаться, попробовать это снова. Но им придется подождать некоторое время, пока он не станет менее чувствительным. В конце концов, это был его первый раз, но после их первого медленного старта он был великолепен — лучше, чем его любой другой сексуальный опыт. Уотсон задавался вопросом, смогут ли они превзойти этот опыт. — Если и не превзойти, то я уверен, что мы сможем хотя бы сравнять. — Джон улыбнулся своему часовому. Наконец проснувшись, Шерлок снова прочел его мысли, и Джон обнаружил, что совсем не возражает. — Твое тепло скоро наступит, и даже если ощущения не станут лучше, то, вероятно, будут такими же чудесными. — Похоже, на этой неделе мы впервые переживаем такое, Шерлок. Я просто так рад, что это с тобой и только с тобой. Глаза Шерлока потемнели, и он притянул Джона к себе, обнимая и целуя своего проводника, осторожно следя за его разбитой губой. Джон наклонился и погладил своего стража до частичной твердости. Его пальцы скользнули по крайней плоти и стволу, и он слегка продолжил поглаживать его. Глубоко поцеловав Шерлока, он отстранился и прошептал: — Я чувствую, где будет формироваться твой узел. — Он посмотрел вниз на свою пару и увидел, как тот усилил хватку и ускорил движения. Шерлок закрыл глаза и откинул голову назад, застонав от удовольствия, когда полностью выпрямился. Джон скользнул вниз, чтобы поближе рассмотреть член Шерлока. Он был так же красив и элегантен, как и все остальное в нём. Придвинувшись ближе, он поцеловал и затем взял головку в рот, облизывая и щелкая языком вдоль паха и под головкой, дразня. Шерлок снова застонал и нежно положил одну руку на голову Джона, а другой схватил простыни. Член был очень большой, и Джон не мог много вместить в рот, поэтому он лизал вверх и вниз, пока ствол не стал достаточно влажным, а затем погладил его рукой, используя легкое скручивание. Он чувствовал пульс своего стража в венах, когда Шерлок пробежал пальцами по волосам Джона. Джон снова взял головку в рот, и Шерлок дернулся и попытался толкнуть, но доктор удержал его и начал попеременно щелкать языком и сосать, пока Шерлок не предупредил его, что он близко. Он посасывал сильнее, лаская языком под головками и ускоряя свои движения по стволу, пока его суженый не кончил с криком. Пенис Шерлока пульсировал и набухал, когда он наполнял его рот спермой. Джон проглотил все это и неохотно отпустил с последним поцелуем, когда стало ясно, что Шерлок становится слишком чувствительным. Узел у основания его члена стража не сильно расширился, но он мог сказать, что он будет очень большим, когда в конечном итоге вырастет. Это соответствовало тому, что он видел до сих пор, и он очень хотел почувствовать это внутри себя. Шерлок пришел в себя, когда Джон сел. — А я могу сделать то же самое для тебя? — Джон усмехнулся и похотливо облизнул губы. Рана на его губе снова открылась, но крови было совсем немного. — Спасибо, милый, но сейчас мне ничего не хочется. Но ты всегда можешь спросить это ближе к вечеру. Задыхаясь от эротического зрелища, Шерлок рассеянно кивнул и погладил Джона по лицу. — Именно так я и сделаю. Спасибо. Это было невероятно. — Джон самодовольно улыбнулся и обнял своего часового. Они целовались и дышали друг другу в рот, пока желудок Джона громко не заурчал, разрушая чары, под которые они попали. Оба захихикали и разомкнули объятия. — Нам нужно накормить твой ненасытный желудок чем-то более существенным, чем какой-то белок. — Тебе тоже надо поесть. Очень скоро мы оба будем слишком заняты, чтобы что-то есть. — Они накинули на себя какую-то одежду и с грохотом спустились на кухню, где уже были приготовлены большие чашки чая. — Моника заходила сюда, когда была… занята другими делами? — Джон не знал, смеяться ему или смущаться. Конечно, она знала, чем они занимались, но он решил, что ему все равно. Они принесли чай, печенье и бутерброды на задний дворик, чтобы наслаждаться этим невероятным видом на долину и фермы внизу, когда солнце садится. Джон не мог припомнить ни одного случая, когда он был бы счастливее. Как только он подумал об этом, Шерлок протянул руку и взял в свою, после целуя ладонь и запястье. Джон положил руку на щеку своего стража и погладил её, когда Шерлок сказал: — На случай, если я не упоминал об этом раньше, Джон. Я люблю тебя. — Он мог чувствовать довольство Шерлока, даже не используя его эмпатию, и знал, что Шерлок чувствовал свою любовь и счастье также от того, что они были тут вместе. — Само собой разумеется, что я люблю тебя уже целую вечность. Я не могу честно сказать тебе, как это прекрасно — быть здесь с тобой. Шерлок улыбнулся, услышав слова Джона. — Я это чувствую. И это самое лучшее во всем этом. Тебе не обязательно это говорить, хотя и приятно слышать. Я надеюсь, что это поможет нам разрешить конфликты в будущем, зная, что мы на самом деле чувствуем друг к другу. Я обещаю тебе, что всегда буду делать всё возможное, чтобы быть честным с тобой. Джон нежно улыбнулся в ответ.  — Зная тебя, великий мерзавец, ты, вероятно, оставишь самые важные детали, чтобы попытаться защитить меня, но я, по крайней мере, буду знать, когда ты это сделаешь. Припомни мои слова: тебе больше ничего не сойдет с рук. И я обещаю быть настолько честным с тобой, насколько смогу. — Что?.. Это никогда не было проблемой между нами. Ты никогда не лгал мне, а я не могу сказать то же самое. Иногда я могу сказать, о чем ты думаешь, но очень редко я могу предсказать, что ты собираешься делать в данной ситуации. После того сна, который у нас только что был, мне интересно, как ты относишься к тому, чтобы иметь семью. Это то, что я действительно не понял. Ты этого хочешь? Джон выпрямился на стуле, поставил кружку на стол и повернулся к Шерлоку. Он уже давно размышлял, как подойти с этой мыслью к Шерлоку. — Я думал об этом и очень хотел бы иметь от тебя детей. Квартира достаточно большая, может быть, для двоих, но если ты хочешь больше, нам придется переехать. — Джону не нравилась идея переезда из Лондона, и он любил их квартиру. — Ты хочешь много детей или только одного? Шерлок сжал его руку и сделал задумчивое лицо. — Я уверен, что мы могли бы найти какое-то решение. Мой трастовый фонд более чем достаточен для покупки дома. Не говоря уже о домах, деньгах и титулах, которые я со временем унаследую. Нам вовсе не обязательно уезжать из Лондона. И я честно не знаю, сколько детей я хочу. Может быть, нам стоит просто завести одного и посмотреть, как мы справимся? Джон кивнул: — Хорошее решение. Есть ещё кое-что, о чём я думаю, Шерлок. И это о работе, которую мы делаем. Это опасно, и у тебя много врагов. Я буду рад помочь тебе как гид и как твой помощник. Но я беспокоюсь, что если у нас будут дети, они могут стать мишенью для наших врагов. Шерлок немного подумал и согласился. — Ты совершенно прав. Это очень возможно и вероятно. — Он повернулся, чтобы посмотреть на Джона, и крепче сжал его руку. — У Майкрофта очень сильные связи, и мы втроем сможем их защитить. Но только если ты простишь Майкрофта и позволишь ему стать частью нашей семьи. — Он с несчастным видом посмотрел на Джона, который отреагировал отрицательно при упоминании имени Майкрофта. Значит, вот что имел в виду духовный наставник. Именно так он и думал. Джон посерьезнел и опустил глаза, отпустив руку Шерлока и сложив свои на коленях. — Майкрофт. Я не знаю, Шерлок. Обычно я не держу на него зла, но боюсь, что мне потребуется некоторое время, чтобы простить его за то, что он сделал со мной. Он был решительно настроен против нашего союза и недвусмысленно дал мне понять, насколько я не подхожу тебе. Он был единственным, кто выдал меня башне и обманом заставил думать, что ты предал меня. Только это чуть не разбило мне сердце, я уже был близок к тому, чтобы просто сдаться. Я просто не знаю, как я могу это простить. Я также нашел фотографии омег, которые прислала тебе твоя мать. И я знаю, как остальная часть твоей семьи относится ко мне — Майкрофт об этом позаботился. — Он печально посмотрел на Шерлока и снова опустил взгляд на свои руки. — Я сожалею, что стал причиной каких-то неприятностей между тобой и твоей семьей. Я никогда не хотел бы этого для тебя, и я надеюсь, что ты это знаешь. Ты никогда не говорил мне, как ты относишься к тому, чтобы бросить вызов своей семье и связать себя со мной. Будут ли они действительно держаться против тебя и пытаться сделать твою жизнь трудной? Шерлок встал со стула и опустился на колени рядом с Джоном, крепко сжимая его руки. — Джон, тебе не нужно беспокоиться о них. Они примут тебя. И даже если они никогда этого не сделают, их мнение не имеет значения. Только ты имеешь значение. Ты — моя семья, и это все, что для меня важно. А что касается Майкрофта, то он подозревал, что ты можешь быть проводником всей силы, когда обратился от твоего имени к башне, но понятия не имел, что ты проводник омеги. Когда он узнал об этом, то пришел в ужас от того, что натворил, и сделал все возможное, чтобы помочь мне вытащить тебя из башни. Относительная легкость нашего бегства была отчасти вызвана его вмешательством. Он был в состоянии убедиться, что камеры видеонаблюдения были отвернуты, куда бы мы ни пошли, и он также помог создать диверсию в башне, заставляя их думать, что мы все еще были внутри, когда мы всё ещё были далеко. Он также попросил меня выразить сожаление по поводу случившегося. Я не думаю, что он ожидает, что ты легко простишь его, но в этот момент, просто надеется, что ты не убьешь его. Джон не мог удержаться от смеха, услышав это. Он действительно несколько раз фантазировал об убийстве Майкрофта, но не совсем серьезно. — Нет, я не убью его, но заставлю попотеть. — Его улыбка была немного злой, когда он подумал об этом. Шерлок встал и вернулся на свое место, но продолжал держать Джона за руки. — Хорошо. Он мой единственный брат и от него действительно есть польза. Я думаю, что он может быть хорошим союзником для наших детей, Джон. — Доктор неохотно кивнул. Правда, Майкрофт мог многое сделать для их безопасности. Это не очень помогло, но все же было кое-что. Шерлок вздохнул с облегчением и продолжил. — Слегка меняя тему разговора. Что твоя семья подумает обо всем этом? Быть связанной с альфа-стражем и создать семью? Джон задумчиво посмотрел на свою пару. — Моя мама будет в восторге, если ты станешь членом нашей семьи. — Он хитро улыбнулся Шерлоку. — Особенно если мы подарим ей внуков. Она уже много лет охотится за мной и Гарри. Я думаю, что она в значительной степени отказалась от нас обоих, если честно. При упоминании Гарри Шерлок закатил глаза, но тут же весело улыбнулся. — Я ещё не встречался с твоей матерью, но мне бы очень этого хотелось. Судя по тому, что ты мне рассказал, ты очень похож на неё. Я восхищаюсь ею за то, что она поддержала тебя, когда тебе пришлось принять трудное решение жить как бета. Но я не знаю, будешь ли ты чувствовать тоже самое по отношению к моей матери.- Выражение его лица было кривым. — Так я и слышал. Твоя бабушка была довольно лаконична по поводу твоей матери. Я оставлю всё, что связано с твоими родителями до тебя и последую твоему примеру. А пока я буду счастлив представить тебя своей матери. Хотя Гарри тоже захочет быть там, просто чтобы усложнить мне жизнь. — Они оба вздохнули. — Это тебе братья и сестры. Там, чтобы сделать жизнь настолько неловкой, насколько это возможно. Мы просто должны пройти через это. — Мы все устроим, когда вернемся в Лондон. Я также должен связаться с Лестрейдом и Молли по поводу этого дела. — Шерлок задумчиво побарабанил пальцами по столу. — А где они? У меня никогда не было возможности связаться с кем-либо, пока я был в бегах. Я не хотел беспокоить тебя или ставить Лестрейда в неловкое положение, вынуждая сдать меня, если он поймет, что башня охотится за мной. Шерлок засиял от возбуждения. — Исследование, которое я провел в Ванкувере, было поучительным, но только для того, чтобы отличить этот случай от тех, которые были в Канаде. Большинство ног, найденных на Салиш-Шорском берегу, были сделаны в результате самоубийств, и я согласен с этим выводом. Я знаю, что Молли ещё не закончила вскрытие ступней, но мне удалось рассмотреть обнаженную кость с почти микроскопической ясностью, потому что в тот день ты был моим гидом. Я видел следы орудий убийства на костях обеих ног. Я думаю, Молли скоро подтвердит это. Джон был очарован. — Так вот почему ты спросил меня о пропавших близнецах в районе Лондона? Ты подозреваешь, чтобы доказать, что они были убиты? — Да. Лестрейд всё ещё этим занимается. Дело может быть простым, прямым убийством, но мое предварительное расследование показало, что есть несколько нераскрытых случаев, связанных со смертью близнецов в отдельных районах Великобритании и даже в Европе. И не однояйцевые близнецы. Все они были одинаковы. Это может быть не связано, но что-то подсказывает мне, что все может быть гораздо сложнее, чем это. — Ты имеешь в виду серийного убийцу близнецов? Это очень странно. И именно такой случай ты любишь. — Шерлок весь сиял от восторга при мысли о предстоящей погоне. Джону нравилось видеть его таким, но он надеялся, что это не серийный убийца. — Что бы это ни было, я знаю, что ты это решишь. Может быть, я назову это «игра ногой " или что-то в этом роде в блоге. Шерлок застонал от этого ужасного каламбура. — Если ты это сделаешь, я буду отрицать, что даже знаю твое имя. — Джон громко рассмеялся и Шерлок присоединился к нему. Встав, Джон наклонился и нежно поцеловал Шерлока. Пока они разговаривали, солнце уже село, и стало прохладно. — Пора возвращаться. Моника оставила нам что-нибудь на ужин в холодильнике? — Опять есть хочешь?! Ты ненасытен! — Шерлок рассмеялся и взял остатки чая, чтобы отнести их в дом. — Я ненасытен только для тебя! Они оба засмеялись и побежали обратно в дом.