Свобода на улицах Готэма

Готэм горел. Серия мощнейших взрывов почти снесла до основания несколько зданий в центре, включая только недавно отстроенную Мэрию, центральное отделение Готэмского банка, одну из лабораторий Уэйн Энтерпрайз. На месте взрывов полыхал пожар, который безуспешно пытались потушить многочисленные пожарные бригады. По заполненным беспорядочно бегающими оглушенными перепуганными людьми улицам под мигалками пробирались машины скорой помощи, пытаясь успеть доставить пострадавших в отделения реанимации. Над обрушившимся в самого себя зданием лаборатории поднималось, неспешно распространяясь по ближайшим улицам, удушающее облако голубоватого газа, попав в которое люди после нескольких шагов начинали истерично смеяться и падали замертво, не успевая даже покинуть зону заражения. От массовой газовой истерии Готэм сейчас спасало абсолютное безветрие, зато журналисты на многочисленных телевизионных каналах сеяли панику куда большую, чем та, что творилась в действительности. Но ни полицейским, ни врачам, ни политикам в эту ночь не было до них ни дела, ни времени. Основными взрывами, прозвучавшими без десяти минут полуночи, дело не закончилось. До сих пор то на одной улице, то на на другой, то ближе к центру - иногда почти за спинами пожарных или полицейских бригад, то на отдаленной окраине, куда наряду приходилось добираться больше часа, гремели взрывы разной разрушительной силы. Иногда в воздух взлетала только оставленная без присмотра машина, и только приехавшие на место саперы могли подтвердить, что тут дело во взрывчатке, не в перегретом огнем бензобаке. Иногда от сильного хлопка внутри дома снующих по улице людей осыпали осколки выбитых окон. Иногда дом обрушивался внутрь себя, сминая непрочные перекрытия или разлетался в стороны, словно комок земли, поддетый носком ботинка. Взрывы гремели неравномерно. То затихали совсем и минут десять, двадцать, тридцать город наполнял только вой сирен, стрекот полицейских вертолетов и крики людей. То взрывы следовали один за другим, то грохот нескольких подорвавшихся снарядов сливался в один аккорд. Это словно походило на странную музыку, наполнявшую сейчас Готэм, игравшуюся на его улицах и площадях, используя в качестве инструментов его дома, автомобили, мосты, фонтаны и перекрестки. Джокер наслаждался ею, стоя на крыше одной из центральных многоэтажек, и обозревая царивший у его ног беспорядок. Он был здесь сейчас один, потому что все его люди были заняты в том, что они решили устроить этой ночью в Готэме. А еще он ждал, ждал и, наконец, дождался того, кто опустился рядом с ним на крышу. С широкой улыбкой Джокер крутанулся навстречу Бэтмену, но выпад коротким лезвием прошел в пустоту. - Ты знаешь, как это остановить? - низкий голос прозвучал почти над самым ухом, перекрывая царившую внизу на улицах музыку. - Конечно, Бэтс, - протянул Джокер, прежде чем моментально повернуться и ударить. Снова в никуда. - Это же мои ребята. Не раздумывая и не оглядываясь, он ударил назад - в сгустившуюся за спиной темноту. Рука провалилась, запуталась в мягкой черной ткани, в какое-то мгновение ставшей жесткой, почти железной, а в следующее уже сменившейся не менее твердо державшей его за запястье рукой противника. Джокер дернулся было назад, но хватка только усилилась, заставляя выронить нож, застучавший по крыше и скрывшийся где-то в складках темной материи плаща. - Как их остановить? - серые глаза в прорезях маски замерли почти напротив зеленых. Губы Джокера дернулись в непроизвольной улыбке, и в следующий миг он расхохотался в лицо Бэтмену, сам того не желая, но не имея возможности остановиться. Он переступил ногами, отходя насколько позволяла хватка, все еще удерживавшая его руку и, не прекращая смеяться, вскинул вторую. В голову Бэтмену оказался нацелен маленький револьвер. Джокер не дожидался окончания приступа смеха и нажал на спусковой крючок, в последнюю секунду чуть дернув руку вверх. Прозвучал выстрел. Бэтмен инстинктивно отклонился с линии выстрела, при этом отпустив руку Джокера. Пуля, которая должна была повредить антенну острого уха маски, скользнула по броне и ушла в небо. Джокер, потерявший равновесие от неожиданной свободы, отшатнулся, ударившись о парапет, и почти невесомо вскочил на него, снова наводя на Бэтмена револьвер. Смех оборвался. - Как их остановить? - за спиной Джокера небо окрасил очередной огненный взрыв. - Я могу остановить их, Бэтс. Только я. Отдав им приказ. Но зачем мне это делать? Уже пришедший в себя, Бэтмен не спускал взгляда с начавшего ходить по парапету Джокера, выжидая, когда тот скажет, что же он хочет. Он мог подождать, но только еще совсем немного. - Мы изменим этот сошедший с ума город. Уже изменили. Этой ночью. Он уже не будет таким как прежде. Никто не будет таким как прежде, - Джокер остановился и поднял руку, в которой теперь вместо револьвера держал маленький передатчик. - Как думаешь, Бэтс, я решу остановить их как ты хочешь или взорву центральную больницу? Представляешь, сколько там сейчас людей, а я ведь ее до сих пор не тронул. Джокер пристально всматривался в полу-скрытое маской лицо, словно пытаясь разглядеть реакцию. Кто знает, может он и видел ее, недоступную обычному взгляду. Может быть поэтому в следующее мгновение, когда Бэтмен прыгнул вперед, Джокер отшатнулся в сторону, разгадав его намерение, но не рассчитав собственный шаг. Рука разжалась, в тщетной попытке ухватиться за то, что было слишком далеко. Телефон, а не детонатор, ударился о край парапета и отключился прежде, чем полететь вниз, оборвав исходящий вызов на номер Джерри, что и было сигналом к остановке сегодняшнего развлечения. Смех, зародившийся во втором сознании, раньше него понявшем, что же происходит на самом деле, свободно разлетелся над предрассветным городом, пока Джокер удивленно смотрел на поворачивающегося к нему Бэтмена. Удивление еще успело смениться выражением осознания и потом безудержного веселья. В глазах Джокера вспыхнули сумасшедшие искорки, заглушая собой полыхнувший где-то в глубине глаз мгновенный какой-то отчужденный ужас и невысказанную невыносимую печаль. Рука взмахнула, то ли в попытке ухватиться за воздух, то ли в прощальном взмахе. В следующее мгновение, не прекращая смеяться, Джокер уже летел вниз. Над Готэмом больше не гремели взрывы, поэтому его смех звучал отчетливо на фоне далеких сирен. Небо над головой, в которое Джокер сейчас смотрел было украшено звездами и искрами пожаров, то и дело скрываемыми клубами доносимого сюда ветром дыма. Ветер, так любимый им, принял Джокера сейчас в свои объятия, наполнил уши своим свистом, попытался, хотя и безуспешно, швырнуть смех обратно в его горло, пробрал холодом до костей, бесцеремонно забираясь под одежду. Ощущение свободного падения было захватывающе и непередаваемо. Он словно летел на крыльях над своим городом, словно стал с ним единым целым. В его безумном сознании не было место страху - ни от нарастающей скорости падения, ни от проносившихся где-то вокруг него окон небоскреба, ни от ощущаемой каждой клеточкой пустоты далеко-далеко под ним. Напротив, Джокер чувствовал свободу, чувствовал радость, и именно поэтому безумный смех был наполнен искренним искрящимся счастьем. "Правда, это прекрасно, Радость?" - мысленно спросил он у своего отражения в глубине сознания. Флек покачал головой, не обращая внимания на выступившие в уголках глаз слезы - они столько еще не успели сделать и сказать. Но он тоже не жалел сейчас сейчас ни о чем, и воспоминания о его жизни не пролетали сейчас перед ним, также как их не было и в голове Джокера. Сердце Артура захлестнуло тем же ощущением свободы, от которого хотелось кричать Джокеру, пусть и с привкусом непонятной ему самому щемящей грусти, а не безумной, разрывающей изнутри смехом как взрывом, радости. Джокер не смотрел вниз на стремительно приближающийся асфальт, его взгляд был устремлен вверх - к звездам, искрам, клубам дыма, крышам и появившемуся на фоне всего этого великолепия Бэтмену. Увидев его, Джокер, до этого еще инстинктивно тянувшийся вверх, в забытой попытке ухватиться за парапет, раскинул руки в стороны, словно раскрыл объятия. В следующий момент его накрыло тенью прыгнувшего следом за ним Бэтмена. Возможно, что Джокер еще бы попробовал успеть выдать какую-нибудь из своих шуток, и даже закончил бы ее до своего приземления, но смех лился без перерыва, лишая его такой возможности. Фигура летучей мыши приближается, потому что Бэтмен тяжелее, и уже через несколько мгновений он накрывает Джокера собой, подхватывает одной рукой, второй выстреливая тросом с бэтарангом. Растянутая материя плаща трепещет и хлопает над их головами, не останавливая, но все-таки замедляя стремительное падение. Джокер еще смеется, безумно веселым взглядом улавливая его взгляд, вскидывает руки, обхватывая его плечи, но смех обрывается, вылетая вместе с воздухом, от резкого толчка, когда трос дернулся под двойным весом. Но даже почти отключившись, Джокер не ослабевает хватку цепких пальцев на его плечах, лишь шепчет едва различимо какое-то слово, похожее на "Спасибо". В следующее мгновение Бэтмену приходится укрывать их обоих в плащ с головой, чтобы осколки выбитого стекла какого-то из офисов многоэтажки не поранили их обоих. Они катятся по полу, не разжимая рук, и останавливаются, налетев на стену. Бэтмен почти сразу поднимает голову, пытаясь справиться с оглушением от удара и выработать дальнейший план действий, и только сейчас осознает, что взрывы давно прекратились. Бережно поднимая все еще не пришедшего в себя Джокера, он направляется в сторону выхода.