Бездна

Что-то внутри меня жалобно завыло. Я сильнее вжалась в стену, нервно перехватывая пальцами ледяную рукоять кинжала, и обрывочно выдохнула. Вокруг в легкий полумрак кутался небольшой коридор, а откуда-то издалека доносились восхищенные крики асов, сопровождаемые грохотом салютов. Прикрыв глаза, я мысленно стала считать до десяти и попутно пыталась отгонять прочь навязчивые идеи позорного отступления. Один. Так в чем была проблема? Два. По сути, ни в чем. Три. Хотя кого я обманываю… Разве только что саму себя. Четыре. Брось, Марибет, все проблемы живут лишь в твоей голове. Страх легко победить. Пять. Наверное. Шесть. Так, хватит паниковать! Бывали ситуации и хуже, бывали и враги страшнее. Семь. Однако… еще никогда мне не удавалось бороться против себя же. Восемь. Отец смог, и я смогу — иного не дано. Девять. Я должна быть достойна короны. Я должна быть достойна своих родителей. Десять. И я, набрав полные легкие воздуха, шагнула в зеркало, висевшее буквально за углом. Вокруг меня сразу предстал тот же коридор… нет, тот же Асгард! В проеме окон по-прежнему виднелись разрывающиеся букеты салютов, по длинным проходам эхом катился веселый, беззаботный смех — все было тем же, что и мгновение назад, до того, как я перешла эту тонкую грань, но все-таки другим. Казалось, что краски вокруг побледнели, будто выцветя от времени, а воздух начал искриться подобно битому стеклу, лежащему на ослепительном солнце. Я коснулась кончиками пальцев ближайшей стены и, почувствовав кожей знакомый холод, поняла: пространство будто было соткано из зеркал. Так вот оно какое, зазеркалье… Ровные глади были для меня порталами, окнами в другие места, но я никогда не видела, что действительно происходит в той, иной реальности, отделённой всего лишь тончайшим стеклом от нашей. Меня почему-то не посещала мысль заглянуть в этот мир и узнать его получше, хотя зачем оправдываться… Тогда моя дурная голова была занята иными грезами, пропитанными кровью и насилием. Я хотела власти, я хотела мести, я хотела смерти Асгарда. Но что в итоге? Проткнутый кинжалом бок, сшитый рот, перебитые вены на запястьях, целые созвездия темных гематом по всему телу, позор, презрение, бесконечная ненависть к самой себе, рыжим волосам и титанам, горячее желание настоящего возмездия и совершенно внезапно полученное право на асгардский трон. Интересное стечение обстоятельств, не так ли? Хмыкнув в ответ на собственные мысли, я подошла к окну и выглянула вниз: на площади ходили бледные тени — видимо, это отражение настоящих асов в зазеркалье. Покачав головой, я подняла взгляд к небу и неожиданно увидела вместо него продолжение главной площади Асгарда. Мои брови поползли вверх, а глаза округлились: неужто я схожу с ума? Мотнув головой, я снова взглянула наверх, и снова неба там не было. Мой взор хаотично блуждал по пространству, как вдруг мне удалось заметить яркие вспышки где-то слева, и, о, Хель, помоги, там пестрели цветы салютов. Однако небо находилось практически под прямым углом к земле, что удивило меня еще больше. Одно слово. Зазеркалье. Опять покачав головой, я думала пойти дальше по коридору, надеясь найти причину моего визита в этот мир, как внезапно что-то внутри меня сдавленно ойкнуло. Мое тело напряглось как натянутая струна, и спустя миг я инстинктивно увернулась влево — секундой позже пространство, в котором находилась моя голова, разрезали два ледяных кинжала. Что ж, начинаем. Ответ от меня последовал незамедлительно. Круто развернувшись, я бросила два таких же метательных ножа в фигуру, притаившуюся в тени. Конечно, она увернулась, заставив лёд разбиться о песочно-золотой камень стены, а я в свою очередь перехватила свой любимый кинжал поудобнее. — Ну, здравствуй, — напряжённое молчание первой прервала я, чувствуя, как отчаяние начало сжимать мое горло стальными тисками. — Ну, здравствуй, — эхом ответило мое отражение, прищурив ярко-голубые глаза. — И вот мы здесь, — промолвила я, медленно проходя в середину коридора. — Именно, — девушка едва кивнула головой, попутно повторяя за мной мои же движения. — Мы здесь. — Один на один, — в левой руке ощутился знакомый холод ледяного кинжала, и я приготовилась к действию. — О, да, — сухо сказала она, наколдовывая себе такое же оружие. И между нами опять повисла тишина. Мы где-то секунд двадцать смотрели друг на друга уничтожающими взглядами и, одновременно глубоко вдохнув, рванули вперёд. Одинаковые ледяные кинжалы со свистом пролетели мимо и врезались в металлические пластины рукавов одинаковых доспехов — конечно, наши приёмы были абсолютно похожи. И вот удар. Блок. Удар. Блок. Еще удар, за которым последовал блок от другой стороны. Мы пытались друг друга задеть лезвиями, но ничего не получалось, так как мы, словно неуловимый ветер, уворачивались от острого металла, зная наперед, откуда последует следующий удар. Блок. Удар. Блок. Я, понимая, что так не удастся победить мне, а ей проиграть, решила изводить ее хитростью. После своей очередной, безуспешной атаки я резко шагнула назад — отражение, ничего не поняв, инстинктивно повторила мой же прием и, встретив пустоту, на мгновение потеряла контроль. Именно этот миг оказался решающим, и я, откинув все сомнения, бескомпромиссно отшвырнула девушку в стену заклятием. Она впечаталась в камень с глухим стоном и упала на пол, пока я, выдохнув, приняла оборонительную позицию и приготовилась к атаке. Отражение поднялось на ноги и, злобно сверкнув глазами, со звериным рычанием бросилось навстречу. Когда нас разделяли лишь считанные мгновения от столкновения, я увернулась, но в этот раз девушка была хитрее: она сумела подсечь меня, и настала моя очередь корчиться на полу от острой боли. Однако и пострадать мне толком не удалось, так как отражение попробовало снова атаковать, но я успела откатиться в сторону. От сильного удара кинжал девушки, который был предназначен лежащей мне, пробил камень, застряв там, а я, воспользовавшись заминкой, поднялась. Отражение, бросив саму идею вытащить оружие из пола, яростно атаковало меня вновь — я, наивно полагая, что без кинжала мне оно ничего не сделает, внезапно поняла, что ошиблась. Однако было поздно. В определенный момент мы вцепились друг в друга мертвой хваткой — мой кинжал был представлен к горлу девушки, а она же пыталась всадить мне в глаз ледяной нож — и, по сути, из такой ситуации не было выхода. Но зато имелось мое больное сознание, которое в этой неловкой ситуации не придумало ничего лучше, чем… Несколько резких толчков хватило, чтобы мы врезались в нужную стену. Два шага позволили нам очутиться около окна. Одна шальная мысль — и вот адский силок в виде двух наших тел очутился на подоконнике и спустя мгновение вылетел в проем. Потоки теплого воздуха развевали наши волосы, а мы пытались придушить друг друга, сжимая в руках шеи. Кинжалы к тому моменту исчезли в пустоте, и нам оставалось только применить в ход руки. Краем глаза я заметила, что до поверхности земли оставалось совсем чуть-чуть, однако ошеломительного удара не последовало: мы словно увязли в камне, как в желе, не получив ни одного ушиба и ни одной сломанной косточки. Девушка, воспользовавшись моментом, прижала меня к твердой поверхности, но мне удалось ударить ее коленом в низ живота — отражение злобно зашипело, а я резко поднялась на ноги, ощущая легкое головокружение. Вокруг, как в калейдоскопе, менялся Асгард: дворец разломился на несколько частей, заполняя все пространство, пока небо вливалось в землю под острым углом, стирая тем самым все знакомые мне законы физики и здравого смысла. Однако это не моя реальность. Это зазеркалье, ее стихия, ее угодья. Тут иные правила, и мне остается лишь подчиниться им. Но разве не я обладаю священнейшим правом управлять этим миром? Отражение поднялось, скаля зубы, а я, сжав руки в кулаки, приготовилась воевать дальше. Конечно, очередная атака от меня другой не заставила себя ждать, и мне пришлось отражать знакомые до боли удары… Постепенно девушка выдыхалась — во многом это получилось из-за ее необузданной ярости — и вскоре атаковать начала я. Она, к моему удовлетворению, начала отступать, как вдруг перед очередным ударом я заметила боковым зрением какое-то движение. Прошла секунда или две — и в нашу сладкую парочку врезалась, как не странно, площадь. Да-да, площадь. Пространство зазеркалья продолжало ломаться, как стекло, и находило новые плоскости, и в итоге один из таких переломных моментов настиг нас с девушкой. Меня отбросило прочь, как и отражение, однако, несмотря на ушибленное левое плечо, я быстро встала, готовясь продолжать сражения. Но, увы, все приняло другой оборот. Мое зеркальная сущность, улучив момент, наколдовала льдину — о, боги — и мне удалось ее заметить лишь тогда, когда эта глыба была в миге от столкновения со мной. Все мое тело пронзила невыносимая боль, в глазах резко потемнело, и я, оглохнув от такой встречи, не почувствовала, как рухнула опять на землю. По внутренним ощущениям весь мир вокруг начал закручиваться, как будто он превратился в стремительный водоворот, а нутро противно сжалось, словно борясь с тошнотой. На первый взгляд могло бы показаться, что госпожа Смерть задышала мне прямо в спину, однако боль со временем постепенно притуплялась, противный звон в ушах прошел, как и тьма перед глазами. Я, мотнув головой, поняла, что все кости целы: видимо, несмотря на свою убийственную мощь, лед не мог причинить мне существенного вреда. С некоторым усилием приподнявшись на руках, я решила сделать глубокий вдох перед тем, как встать, но вдруг мое лицо помрачнело, так как чувства, утраченные из-за теплой встречи с льдиной, вернулись в полной мере. Ну, Марибет, пожалуй, теперь на тебе точно живого места не осталось. Сначала сшитый рот, а теперь разбитый нос. Просто замечательно. Встав на ноги и немного покачиваясь из-за головокружения, я ощутила, как струйки крови побежали по губам и подбородку. Мои глаза блуждали в поисках девушки и удивительно быстро нашли ее: она, опустив голову, стояла на коленях не так далеко от меня и приглушенно стонала. Почувствовав необычайный прилив ярости, я наколдовала себе ледяной кинжал и устремилась к отражению. Видимо, оно услышало мои шаги — ну, а как же еще-то? — посмотрело на меня, из-за чего я сразу остановилась: лицо девушки было залито кровью, которая хлестала из покалеченного носа. — Так вот оно как, — несмотря на адскую боль, я выдавила из себя довольную улыбку. — Ты не в силах навредить мне, не покалечив себя, — пара голубых глаз злобно сверлила меня, и я хохотнула. — А я могу. Могу! — Не сегодня, — яростно прошипела девушка и поспешно исчезла в синем сиянии. Я же, отбросив кинжал прочь, ощутила необычайную легкость в груди: это была победа. Да, маленькая, да, временная, но все-таки победа. Наконец глупый страх, преследовавший меня уже которую неделю, отступил, сменившись уверенностью. Однако радоваться долго не пришлось. Сломанный нос беспокоил все больше и больше, и мне пришлось возвращаться к зеркалу. Путаясь в лабиринте пространства зазеркалья, я достала платок из левого рукава и прислонила его под ноздри. К счастью, мне удалось вскоре вернуться в Асгард, где пиршества по случаю коронации Бога Обмана были в самом разгаре. Я не хотела идти в покои и снова сидеть взаперти, но при этом нельзя было попадаться асам на глаза, что являлось несколько трудновыполнимой задачей. В итоге ноги привели меня в сад дворца, который пустовал из-за того, что все жители Асгарда собрались для веселья на площадях и в трапезных. Мне такое было на руку, однако я, несмотря на отсутствие кого-либо рядом, решила уйти подальше, в самые глухие заросли, где даже дворцовые садовники перестали давным-давно стричь кусты и траву. Возможно, так сказался удар льдины, но в какой-то момент, пройдя достаточное расстояние, я поняла, что заблудилась в стройном ряду диких яблонь, из-за которых не было видно неба. Постояв несколько минут на одном месте, как последняя идиотка, и по-прежнему держа платок у носа, я мысленно досчитала до ста, а затем упрямо пошла вперед, надеясь куда-то выйти. Растительность сгущалась, а травы доходили мне почти до середины бедра, но я все шла дальше, ведь все-таки лучше сгинуть где-нибудь под дурацким дубом, чем на обозрении всего асгардского народа. Однако в этот день удача была явно на моей стороне: вскоре впереди показалось какое-то просветление, и я, ускорившись, стала пробираться через травы, как вдруг вся растительность исчезла, уступив место твердому камню. Подняв глаза с земли, я огляделась и тотчас же обомлела, ощутив, как сердце пропускает удары. Мне посчастливилось очутиться на краю скалистого обрыва, внизу которого чернела моя старая знакомая — бездна. А вокруг, переливаясь невиданными красками, пышно жила Вселенная. Звезды разных размеров и цветов причудливо мигали на черно-синем полотне космоса, а галактики переливались оттенками желтого, зеленого, красного, лилового, голубого и фиолетового, создавая невероятную по своей красоте картину. От открывшегося вида у меня захватило дух, и я на некоторое время забыла, как дышать… Сломанный нос ушел куда-то на задний план по приоритетности, а я, завороженная Вселенной, восхищенно наблюдала. Однако всему есть предел. Прошло какое-то количество времени — точно мне неизвестно, так как я сбилась со счета — и от неподвижности у меня стали уставать ноги. Сев на холодную, каменистую землю, я убрала от лица платок, который больше походил на влажное алое месиво. Кровь из носа продолжала течь, и теперь она неспешно капала на металл доспеха, пробегая через губы и подбородок. Наколдовав маленький снежный холмик рядом с собой, я начала оттирать в нем платок от крови, и спустя несколько минут у меня в руках был по-прежнему мокрый, но зато чистый кусок материи, в углу которого красовалась моя личная монограмма, которую мне создали еще когда-то родители. Облизав губы и убрав кровь с подбородка, я опять зажала нос платком, попутно приложив немного снега к переносице. Холод успокаивал зону перелома, убирая постепенно монотонную пульсацию под кожей, и я облегченно выдохнула через рот. Какое же счастье… Немного приподняв голову вверх, я опять принялась разглядывать разноцветную россыпь звёзд, которыми было усеяно темное небо. Со стороны, наверное, мою позу можно было назвать нелепой — хорошо, что никто меня и не видел — однако иначе любоваться красотой космоса мне не удалось бы. Мерцание звёзд странным образом успокаивало меня, и в какой-то момент мне стало так легко на душе, что даже боль от разбитого носа показалась чем-то никчёмным. Однако, возможно, приложенный к ушибу снег сыграл свою роль и притупил неприятные ощущения, но тем не менее. В какой-то момент, заметив, что кровь остановилась, я отбросила прочь снежок — он мгновенно исчез в небытие — и убрала кровавый платок обратно в рукав доспехов. Так, и что мы имеем? Все мои предки боялись своего же вида в зеркале, что было вполне объяснимо: никто не хотел увидеть со стороны себя другого, темного, ужасного. Проклятье зеркал раскрывало внутренних демонов всех, кто как-то претендовал на трон междумирья. И, как я поняла, разорвать эти страшнейшие оковы можно было только смертью — своей или чужой, зазеркальной… Однако сегодняшняя встреча с моей иной сущностью пролила свет на одну важную деталь, которая теперь для меня стала главным преимуществом. Я способна убить свое отражение и сделать его частью минувшего, а оно, причиняя вред мне, калечило одновременно и себя. Видимо, девушка не знала, что мое убийство станет для нее погибелью, и наши сломанные носы являлись хорошим примером этой забавной связи. Но такое лишь возможно в зазеркалье, ведь тогда во сне отражение смогло причинить мне боль, не ощутив никаких последствий на себе. А это значит, что я должна быть предельно осторожной, когда дело дойдет до сновидений. Что ж, Марибет, пора начинать новую войну, только в этот раз бесспорно нужна победа. На краю Асгарда — именно так мне захотелось назвать это место — я провела несколько часов. Сначала я смотрела на звезды, находя в их холодной красоте долгожданное спокойствие, а затем при помощи кое-каких магических приемов перенесла себе книгу, в которых рассказывалось об искусстве иллюзий. Я, вспомнив давний сон, который мне посчастливилось увидеть в своих покоях, в замке междумирья, стала колдовать бабочек. Ничего, конечно, не получалось: в воздухе только и вспыхивали разноцветные искры, из-за чего с моего языка сыпались различные ругательства. Однако, приложив намного больше усилий, вокруг меня начали свой плавный полет красивые бабочки, сотканные из зелено-золотого мерцания. На смену насекомым вскоре пришли птички, пару кошечек, одна собака и даже лев, а через какое-то время весь этот зверинец превратился в крупного огненного змея. При виде дракона сердце неприятно защемило, и я, шмыгнув носом, сунула книгу подмышку и перенеслась в царские покои. Уже господствовала ночь, но со стороны раскрытого балкона доносились чьи-то веселые песни и восклицания. Я, положив книгу на стол, переоделась в более комфортную одежду, а именно в свободную рубаху трикстера, которую мне удалось у него конфисковать на днях, и мешковатые штаны. Шлепая босыми ногами по ледяному полу, я прошла через всю комнату, чтобы покушать фруктов, как вдруг раздался чей-то храп. Я остановилась, словно превратившись в соляной столб, и медленно повернулась к кровати. Там, укрытый ворохом одеял, находился трикстер, сладко обнимающий подушку, на которой обычно спала я. Вот это неожиданный поворот событий! Я, будучи полностью уверенной в том, что асгардский царь отмечает свой триумф, даже и не заметила, что постель проявила подозрительные признаки жизни! Локи же в свою очередь продолжал спать, иногда храпя, а я бесшумно опустилась рядом с ним. В нос тотчас ударил противный запах вина, и сразу стало ясно, что мой любимейший супруг напился до беспамятства. Решив с утра пораньше устроить ему хорошую встряску, я сняла с него парадные доспехи, которые вскоре нашли свое пристанище на манекене в углу комнаты, и села на край постели. И совершенно внезапно до моих ушей долетел чей-то приглушённый шёпот. Я, затаив дыхание, хорошенько прислушалась и поняла, что посторонние звуки доносились со стороны входа в покои. Мое лицо резко посерьёзнело: вряд ли кто-то случайно решил наведаться ночью к новоиспеченному царю, который был вусмерть пьян. Предельно осторожно встав с кровати, я медленно прокралась к входным дверям, на ходу взяв со стола длинный кинжал трикстера с причудливой синей ручкой. Шёпот из коридора усилился, и я, прислонившись правым ухом к дереву, сразу подавила в себе внезапно возникшее желание зарычать от злобы: мне хорошо были известны голоса за дверями, и их обладателей никто уж не звал в покои Бога Коварства. Так, Марибет, тише. Вот они точно тебе не соперники. Я прикрыла глаза, рвано вдохнув, и сжала до боли в суставах рукоятку кинжала. — Ты уверена? — слащавый голосок Фрейи заставил меня невольно поморщиться. — Конечно! — фыркнула Сигюн. — Я видела, как Тор тащил его на своём плече! Они оба были пьяны до безумия, только вот громовержец ещё мог ходить. — Значит, — другая девушка цокнула языком. — Мы просто выливаем кровь на простынь, раздеваем себя и его и просто ложимся спать? Я же внезапно поняла, что эти белокурые твари собирались сделать, и решила выбить ногой дверь, тем самым принеся Богу Страданий — если он, конечно, есть — два разбитых лица. Однако мне в голову пришла идея получше… — И в итоге ему придётся с нами обвенчаться, — довольно заключила Сигюн. — Все-таки он украл нашу честь. Ей в ответ раздался смешок Фрейи. — Тогда надо начать побыстрее, а то нас могут заметить… — она продолжила о чем-то довольно щебетать, но я уже не слушала. Так же тихо отойдя от дверей, я прошла вглубь комнаты и сделала немудрёный жест левой рукой — на небольшом столике в бокал сразу стало наливаться вино из графина. Сделав пару глотков напитка для успокоения души и нервов, я опустилась в кресло и приготовилась к скорому представлению. Двери распахнулись с тихим скрипом, и в комнату вошли две асиньи. Они, прикрывая ладошками рты, чтобы заглушить противное хихиканье, направились к постели, где мирно видел сны ничего не подозревающий трикстер. Ну, начнем. — Какая чудесная ночь, дамы, — мой голос заставил девушек вздрогнуть. — Не так ли? Фрейя и Сигюн, почти мгновенно обернувшись ко мне, побледнели и сдавленно ойкнули. Спустя миг они, забыв обо всем, устремились к выходу, но двери совершенно внезапно захлопнулись прямо перед их чудесными носиками. — Вы уже уходите? — я сделала еще один глоток, довольно наблюдая, как девицы безуспешно дергали за дверные ручки. — Может, вина? Или воды? А, может, фруктов? — Что ты тут делаешь?! — взвизгнула Сигюн. — Тебя не должно здесь быть! — О, ты ошибаешься, — допив содержимое бокала, я встала, заставив асиний вжаться спиной в двери. — Вас не должно здесь быть. Медленно приближаясь к ним, как хищник к загнанной жертве, я мило улыбалась, а девушек, ставших лицом бледнее снега, начала бить крупная дрожь. — Не подходи! — жалобно пропищала Фрейя. — А то что? — остановившись буквально в нескольких метрах от них, я наклонила голову на бок, прищурив глаза. — Убьешь меня своим визгом, а, милая Фрейя? Или ты, Сигюн, задушишь своей глупостью? — ответом мне послужили их всхлипы. — Ну, не плачьте, я же, как вы могли заметить, человек неконфликтный, и поэтому хочу данную ситуацию решить мирно. — Правда? — наивно спросила Сигюн. — О, да, — утвердительно кивнув головой, я в мгновение ока очутилась перед девушками и, грубо схватив их за светлые волосы, зашипела. — А теперь слушайте внимательно, я повторять дважды не буду, — асиньи, визжа и крича, пытались вырваться, но я держала их очень крепко. — Если вы еще раз приблизитесь к моему супругу хотя бы на десять метров, то сразу лишитесь своих прекрасных лиц… А если попробуете его предать или как-то навредить ему, то остаток своей никчемной, пустой жизни вы проведете в таких муках, что смерть окажется для вас наивысшим благом, — я больно их дернула из волосы, выбив тем самым новые крики. — Вам все понятно? В ответ раздались громкие рыдания, но мне все-таки удалось услышать положительный ответ. — Вот и умницы, — и после моих слов двери сразу распахнулись, и я вытолкнула девушек в коридор. — А теперь вон! Прочь с глаз моих! Асиньи, приподняв шелка своих юбок поспешно убежали, рыдая навзрыд, а я, проследив за ними взглядом, повесила на вход магический замок и неспешно вернулась к постели. Локи, погруженный в глубокий сон, не проснулся из-за криков девушек, что было мне только на руку. Я заползла под одеяло и, посмотрела на трикстера, коснулась его бледной щеки. — Ни одна женщина не навредит тебе, — шепнула я. — Любую убью, даже богиню. Раз ты захотел в жены меня, так получай, — мои пальцы очертили линию его скулы. — Царь Асгарда… Бог Обмана же продолжил храпеть. Мне оставалось только фыркнуть, придвинуться чуть ближе и положить руку ему на шею. Внезапно я ощутила холод какой-то тонкой цепочки и, недолго думая, откинула одеяло, чтобы посмотреть, какое украшение носил трикстер. Мой взгляд немедленно встретился со знакомым серебряным медальном, который я подарила мужчине давным-давно в Нью-Йорке. Идиотская улыбка напросилась мне на губы: он не забыл. Не забыл! — И король Эфиг, — почти беззвучно добавила я, закрыв глаза. — Хранитель сердца междумирья. Правление их только началось. Да будет оно долгим!