Бездна

Я выгрызу сердце Иного зубами и даже не поморщусь от отвращения. Я убью предводителя расы Читаури медленно и мучительно, заставляя биться в агонии часами. Он будет молить о быстрой и безболезненной смерти, но я не проявлю милосердие, потому что эта мерзость никак не вылезет из своей норы! Прошло целых полгода, полгода ожиданий, которые ничуть не оправдали себя. Поначалу я и мой зазеркальный друг спокойно следили за миром Читаури, наблюдая за наискучнейшим зрелищем, происходящим в нем. Затем наше терпение постепенно улетучивалось: отражение уже собиралось напасть на Иного во сне, но я его отговорил от этой затеи, ибо я тоже хотел насладиться местью! Я же пару раз пытался отправиться в Мидгард, но, к счастью или к сожалению, моя иная сущность останавливала меня. В общем, эти долгие шесть месяцев прошли в жарких спорах, душевных метаниях и эмоциональных порывах. В перерыве между нашими разговорами, которые, кстати, участились, я правил Асгардом под ликом Одина. Всеотец все еще не проснулся, и это, честно говоря, меня настораживало: иногда мне казалось, что Верховный Бог никогда не выйдет из своего сна. Каждый день я старался выделить несколько минут для того, чтобы навестить его, поговорить с ним и рассказать кое-какие новости. Почему-то наши маленькие односторонние беседы успокаивали меня, и былая неуверенность в правильности моего поступка исчезала, меняясь местами со святой надеждой, что мы с Всеотцом примирились окончательно. За все время мой дорогой братец не удосужился ни разу навестить Асгард, и сие поведение меня сильно раздражало: он знал, что его отец пребывал в тяжелом состоянии после утраты Фригг и ему была необходима поддержка родного сына, но нет — громовержец разъезжал по Мидгарду с женщиной науки и, наверное, забыл о мире асов. Конечно, я притворялся Верховным Богом, пока тот мирно отдыхал, но для всех я был Одином Всеотцом, и долгое отсутствие Тора казалась для меня чистой воды наглостью и эгоизмом! Да, Бог Грома поклялся защищать Девять миров и отдать жизнь за Асгард, однако не так уж и трудно один раз явиться в царство асов за долгие полгода! Время неумолимо шло вперед, унося каждого в будущее. Становилось немного холоднее: близилась зима, хотя в Асгарде очень редко выпадал снег, и, если выпадал, то он быстро растаивал под натиском теплых солнечных лучей. Я находился в зале Мирового Ясеня, пристально наблюдая за всеми мирами. Мидгард, находящийся по середине Иггдрасиля, постепенно терял яркие краски, показывая, что зима близко. Я нервно поджал губы, вспоминая, что прошел практически год с того момента, как меня забрали обратно в Асгард. Год, наполненный страхами. Год, унесший жизнь Фригг. Год, заставивший меня идти на многие жертвы. Год, разделивший нас с ней. О, мой друг, мое отражение! Только ты понимаешь, насколько труден был этот период. Мы с тобой стали единым целым, готовым в любой момент нанести решающий удар без каких-либо лишних раздумий. Мы притаились, словно змеи в траве в ожидании жертвы: мы терпеливо ждем Иного, мучительно проживая день за днем, а он продолжает прятаться в тени серых скал посреди бескрайнего космоса. Ах, друг, пусть Мироздание даст нам сил продержаться хотя бы месяц; если за это время Читаури не выберутся из своего логова, мы их спровоцируем. И уничтожим. — Опять тихо, — за спиной послышался знакомый тихий голос. — Опять, — эхом отозвался я, не оборачиваясь к гостю. За эти полгода мы научились частично убирать грань, отделявшую отражение от меня: теперь он мог спокойно появиться в моей реальности в любое время, но, увы, только в виде простой проекции. Пожалуй, мы потратили где-то месяц на решение этой непростой задачи, и у нас, как видно, получилась данная авантюра. Впрочем, такие перемены к лучшему играли нам только на руку: мне не приходилось засыпать так часто, и при каждом удобном случае трикстер был в силах присоединиться к моим занятиям, которые часто упирались в изучении тактик Иного — благо библиотека Асгарда была богаче, чем такая же во дворце Земли Безмятежности, и книг о войнах прошлого находилось здесь больше — также мы разучивали новые приемы магии, мощные и страшные, берущие свои истоки из древних заклятий. — Я устал, — прошептал мужчина, подходя ближе. — И не только ты, — так же тихо промолвил я, стараясь не разрушать тишину. Трикстер встал рядом. — Тысячи миров… — задумчиво сказал он. — Малые и большие… — его холодные глаза жадно впитывали завораживающее мерцания Иггдрасиля. — Каждый раз смотрю на Мировой Ясень и каждый раз не могу оторваться, — бледные губы отражения дрогнули в мимолетной улыбке. — Смотри, — он указал рукой куда-то ввысь. — Видишь те черные сферы? — Да, — лаконично изрек я, прищуриваясь при этом. — Это разрушенные миры? — Именно, — отражение кивнуло. — А если очень хорошо приглядеться чуть правее, — оно вело рукой по воздуху. — То можно заметить блеклое голубое сияние. — Все измерения светятся ярко, кроме погибших и… — внезапно меня поразила догадка. — Это Эфиг? — Да, — моя зазеркальная сущность снова утвердительно кивнула головой. — Мне бы хотелось там побывать. Я нахмурил брови. — В принципе, можно найти тропу туда, — я взглянул на мужчину. — Теоретически да, но вот практически, — тристер вздернул плечами. — Из-за параллелей, любезно наложенных бывшими правителями этого королевства, попасть в мир трудно. — Проверял уже? — я изогнул одну бровь. — Хм, да, — мужчина немного смутился. — Так как Эфиг — главное звено в этой цепочке, вокруг него сконцентрировано много преград. — Но Танос с Иным сумели пробраться в мир, — неожиданно вспомнил я. — Но они ограбили под чистую Нокс, — отражение стало медленно обходить Иггдрасиль. — А артефактов в том проклятом королевстве было в свое время предостаточно. — Один я уже уничтожил, — я хмыкнул, мыслями возвращаясь к магическому цилиндру Читаури. Со стороны трикстера послышался сдавленный смешок. — Увы, обитель вечной ночи произвел на свет целое множество предметов, способных подпортить жизнь любому живому существу, — отражение оглядывало Мировой Ясень, ловко маневрируя между пучков света, падающих вниз. — Это не радует, — я вздохнул и перевел взгляд на Мидгард. — С каждым новым днем все холоднее и холоднее. — Но снега по-прежнему нет, — мужчина почти сделал полный круг. — Месяц, — я резко повернулся к мимо проходившему трикстеру. — Ждем месяц. — Конечно, — с легкой улыбкой на тонких губах ответило отражение. Оно опять продолжило идти дальше, смотря на Иггдрасиль, но внезапно остановилось и молниеносно побледнело. Я быстро заметил эту перемену на его лице и настороженно оглядел мужчину. — В чем дело? — спросил я, приблизившись к нему. — Смотри… — глухо промолвил трикстер, указывая пальцем на мир Читаури. Там никого не было. — Проклятье! — воскликнул я. — Быстрее, Локи! — глаза отражения воинственно заблестели. — Быстрее! Я же немедленно покинул зал, спеша в свои покои. К моему счастью, никто из асов не попался мне на пути, и я сумел спокойно добраться до своей спальни. Там я сразу закрыл дверь на магический замок, развевая с себя иллюзию и попутно снимая медальон мага с шеи. Набрав полные легкие воздуха, я очертил в воздухе вертикальную линию — в тот же момент открылся портал. Я выдохнул и сделал шаг вперед. Нью-Йорк встретился меня моросящим дождем и ледяным ветром. Было достаточно темно, и везде горели фонари и яркие вывески. По ушам резко ударил шум города, от которого я отвык за год отсутствия. Посмотрев на небо и хмуро оглядев черные тучи, я сменил доспехи на обычный черный костюм с галстуком и пальто такого же цвета. Я поправил ворот белой рубашки и запустил руку в карман за медальоном. — Покажи путь, — почти беззвучно прошипел я, смотря на серебряное украшение. Его охватило бледно-голубое свечение, и вдруг я почувствовал, слабое биение силы своего медальона. Магия крови, которую использовал я, еще пребывая в темнице, оказалась полезной в поисках мага: не прошло и минуты, как я переместился в нужное место. Очутился я в коридоре, окутанном полумраком; в конце него виднелась тонкая полоска света и слышалось целое множество голосов на фоне приятной для моих ушей музыки. Подойдя к окну, я понял, что появился в одном из небоскребов, где происходило какое-то мероприятие. Краем глаза я заметил зеркало и, быстро приблизившись, к нему оглядел своей внешний вид: пальто пришлось убрать, потому что в помещении было достаточно тепло; изменил я также и внешность, поколдовав немного с лицом и прической. Поправив черные волосы, которые стали намного короче, и галстук, я пошел в сторону источника различных звуков. Мимо меня пронеслась пара мужчин в галантных коричневых костюмах, о чем-то жарко споря, — я только нахмурился и вошел в комнату, освещенную мягким светом. Это был просторный зал, выполненный в нежных персиковых оттенках. В помещении весело говорили несколько десятков людей, одетых в живые, бодрящие цвета. Чуть сведя брови к переносице, я заметил про себя, что среди представителей мужского пола я оказался единственным, кто пришел в черном; через мгновение я добавил, что и среди женщин никто не предпочел такой мрачный тон. Мои глаза скачкообразно скользили по смертным, старательно выискивая ее, но все попытки были тщетны — кажется, заклятье меня подвело. Я нервно поджал губы и, повернув голову чуть в сторону, уткнулся взором в спину одной-единственной особы, предпочтившей надеть в этот холодный вечер черное платье. Сердце замерло, пока глаза скрупулезно изучали знакомый силуэт. Те же темные волосы, уложенные в крупные локоны, ниспадающие вниз, те же тонкие руки, активно жестикулирующие в разные стороны, те же стройные ноги, обутые в высокий каблук, — о, Мироздание, неужели это она? Я судорожно сглотнул, не в силах поверить в свое счастье. Девушка едва кивнула головой и быстрым шагом отошла к барной стойке, садясь на высокий стул. Я же медленно пошел к ней, стараясь контролировать все чувства, с новой силой заполыхавшие внутри. Она продолжала скрывать лицо под потоком каштановых волос, уткнувшись во что-то. Сев на стул, стоящий рядом, я заставил ее приподнять голову: взгляд зеленых глаз насквозь проткнул меня, разорвав мою душу на тысячи частей. — Вы не против, если я присяду? — спросил я с привычной улыбкой на устах. Ее глаза пытливо всматривались в мое лицо. — Да, конечно, — она пожала плечами и взглянула на парня за стойкой. — Двойной виски, — с тяжелым вздохом произнесла Марибет. — Таким хорошим девушкам не стоит пить, — немного усмехаясь, изрек я. — А кто сказал, что я хорошая? — маг льда мрачно ухмыльнулась и взяла стакан. — К тому же, я никогда не пьянею. К чему тогда отказываться от хорошего алкоголя? Девушка залпом выпила содержимое. — Звучит как вызов, — игриво промолвил я, сложив руки на столешнице. Уголки пухлых губ дрогнули, и пара зеленых глаз вновь уставилась на меня. — Мы случайно нигде не встречались? — Марибет вскинула брови. Я улыбнулся, внимательнейшим образом разглядывая ее. Кожа, которая год назад была смуглой, побледнела, словно девушка избегала теплых солнечных лучей все это время, не дав ему шанс оставить след загара на ней; лицо стало худым и чуть измученным, будто маг страдал бессонницей; руки, и без того тонкие, казались при более детальном рассмотрении еще тоньше, как и талия: было видно, что девушка заметно похудела. Марибет теперь выглядела старше и не создавала впечатление невинного ребенка. Наоборот, в глубине студеного взора, способного заморозить до смерти любого, читалась некая жестокость, которую я не видел прежде. Маг также разглядывала меня, ожидая ответа, и как только я открыл рот, чтобы произнести первое слово, какая-то рыжеволосая девушка подскочила к Марибет. — О, Мари, ты великолепна! — она улыбнулась. — Если бы не ты, то я не знала бы, что и делать. — Умоляю, — скромно ответила она, махнув рукой. — Я просто умею убеждать, вот и все. — И твой дар бесподобен, — девушка поправила светло-бежевый жакет. — Договор подписан, и теперь можно смело открывать шампанское. — Без меня, — Марибет поправила свои кудри. — Я устала и хочу домой, — ее ноги опустились на пол. — И еще кое-что, Пеппер, — маг льда встала со стула. — Передай ему, что я как всегда выполнила свою часть сделки и пускай не трогает меня где-то неделю, — девушка тряхнула волосами, донося до моего носа слабый аромат духов. — Мне необходима передышка. — Хорошо, я поговорю с ним, — кивнула Пеппер. Маг льда, ничего не сказав, круто развернулась и поспешно ушла из зала. Через пару секунд я встал и отправился за ней. Выйдя в коридор, осмотрелся по сторонам и, сконцентрировавшись на энергии своего медальона, направился к нему. Немного побродив по неосвещенным помещениям, я заметил очертания фигурки девушки около одного из окон. Маг льда что-то крутила в руках. Прищурив глаза, я увидел знакомое золотое украшение. — Возможно, и встречались, — спокойным голосом произнес я. Марибет вздрогнула от неожиданности и резко развернулась. — Вы меня до смерти напугали, — ее губы растянулись в облегченной улыбке. Я довольно ухмыльнулся, медленно приближаясь к ней. — Интересная вещица, — я указал рукой на медальон, висевший в руке у девушки. — О, — кротко изрекла она. — Это мне подарили. Я наклонил голову набок. — Поразительно, — задумчиво промолвил я, — У меня есть похожий, — я сделал элегантный жест рукой, и на моих тонких пальцах повисло украшение девушки. Марибет изумленно посмотрела на медальон, а затем перевела взор на меня. Я улыбнулся в своей излюбленной манере и принял истинный облик. Маг льда на мгновение замерла, потеряв способность говорить, но через миг девушка очутилась рядом, уткнувшись лицом мне в грудь. — Локи… — ее руки обняли меня. — Ты вернулся… — Да, моя дорогая, — я прикоснулся губами к ее волосам. Маг подняла голову и, обвив мою шею, поцеловала. О, как я ждал этого поцелуя! Ее холодные губы пылко впились в мои уста, обжигая своей пленительной мерзлотой. Я осторожно обнял девушку за тонкую талию, все крепче и крепче прижимая к себе, до сих пор не поверив, что она опять со мной. Пребывая в полузабытьи от пропитанного морозом поцелуя, я не осознал, как Марибет отстранилась, но сильная пощечина тотчас же привела меня в чувство. — Год! — возмущенно сказала девушка. — Год! — в ее глазах вспыхнуло яростное зеленое пламя. — Тебя не было год! — этот огонь с каждым мигом разгорался сильнее. — Я уже подумала, что ты мертв. Щека монотонно пульсировала от удара, и я не сдержался от лукавой улыбки. — Когда мой брат забрал меня в Асгард, я очутился в темнице и, пробыв там ночь, оказался на суде, — я поправил прядь волос, упавшую на сердитое лицо мага. — Потом я пару месяцев сидел в тюрьме, пока Малекит Проклятый не решил напасть на все Девять миров. — Тор разгромил Лондон, — все еще напряженно произнесла Марибет. — Но я не видела тебя с ним. — В мире темных эльфов произошло кое-что, — я немного замялся. — По странному стечению обстоятельств я умер для всех, кроме Одина, потому что я отправился к нему после битвы с Малекитом. Лицо девушки с каждым мигом мрачнело сильнее. — А где ты был последние полгода? — глаза мага пристально въедались в меня. — Я поговорил с моим отцом, мы пришли к полному взаимопониманию, — я улыбнулся. — Он решил немного отдохнуть после случившегося, и я заменил Одина на троне, скрывшись под его ликом. Пухлые губы Марибет сжались в одну плотную полоску. — То есть, — она нервно вдохнула. — Целых шесть месяцев все думали, что ты мертв, а, на самом деле, ты царствовал? Почему-то мне показалось, что я сказал лишнее. — Да, — ответил я на ее вопрос, немного насторожившись. Уста девушки задрожали. — Почему ты не вернулся? — прошептала маг. — Почему ты не вернулся? — внезапно голос Марибет сорвался на крик. — Я не мог, — неуверенно промолвил я, не зная, как объяснить сию задержку. — Я ждал. — Чего? — грудь Марибет начала часто вздыматься от нарастающего внутри гнева. — Что я умру? — Марибет… — я хотел оправдаться, но она выскользнула из моих объятий. — О, горе мне! — маг схватилась за голову. — Я не спала ночами, изрыдалась, претерпела столько боли, а ради чего? — девушка повернулась к окну. — Ради злодея, который предпочел быть царем, а не со мной? — Послушай, я могу все объяснить, — как можно спокойнее произнес я. — Я не желаю ничего слышать, — холодно отрезала Марибет. — Какой же я была идиоткой… — ее руки вцепились в подоконник. — Мне сделал предложение такой хороший и заботливый человек, а я ему не ответила сразу, мечтая о каком-то божке, который и не ценит меня. Слова девушки больно кольнули мое сердце. — Марибет, я люблю тебя, — я сделал шаг к ней навстречу. Маг льда резко развернулась и, подняв руку, отбросила меня в стену боевым заклинанием. — Не подходи, сын Лафея, — процедила сквозь зубы девушка. — Я изменилась далеко не в лучшую сторону за этот год, и поэтому я могу тебя и убить, — за окном жалобно завыл ветер. — Ты любишь только власть, — с болью в голосе сказала она, опустив голову вниз. — И если так, то... — маг исподлобья посмотрела на меня. — ...пусть трон согреет тебя в ночи. После произнесенного Марибет превратилась в снежный морок — окно распахнулось, и она мгновенно исчезла под покровом ночи. Я встал с пола, чуть морщась от боли в спине, и приблизился к проему: выглянув на улицу, я увидел лишь тьму, ослепительные огни Нью-Йорка и снег, внезапно заменивший дождь. Я апатично наблюдал за падающими снежинками, собирая в памяти по крупицам свои собственные слова: из-за нашего плана мы стали терять ее и кто-то другой почти заменил нас. Но даже это не беспокоило меня столько, сколько та ненависть, палящая мага льда изнутри. Мой друг, ты сказал, что мы не спасем ее от тьмы. Кажется, ты прав. Мы не спасем ее, потому что она уже запустила тьму в свое сердце.