Бездна

Теплые капли воды бежали по холодному телу, оставляя приятное ощущение покалывания после себя. Тушь и подводка растеклись, образовав под глазами черные расплывчатые следы. Тонкая ткань платья намокла и прилипла к телу, а изящные локоны, которые я старательно укладывала где-то час, превратились в мокрые сосульки. Я сидела в ванне, обняв колени руками, и в этот момент меня мало заботило то, что я была в одежде. Душ ласково лил сверху, и я подставила лицо потоку воды. В глазах чуть защипало от туши, но я не придала и этому значения: чуть поморщив нос, я закрыла слив в ванне и стала ждать, когда она наполнится. Откинувшись назад и вытянув ноги, я устремила взгляд в потолок и попробовала расслабиться, но скованность в мышцах, появившаяся после вечера, никак не желала уходить. Вода постепенно заполняла ванну, скрывая меня под своим мягким покрывалом; я быстро посмотрела на кран и ногой повернула его ручку до упора в сторону красной отметки — моя кожа сразу почувствовала, как полился чуть ли не кипяток. Студеная кровь, бегущая по сосудам внутри, начала постепенно разогреваться, относя живительное тепло в каждую клеточку моего тела. Мышцы непроизвольно расслаблялись, и мне становилось чуть легче. Я закрыла глаза и прислушалась к монотонному плеску воды, заставляя себя очисть голову от ненужных мыслей, но они все лезли и лезли… Во рту я ощутила привкус горечи, а сердце защемило от боли предательства трикстера. Меня одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, я была несказанно рада его появлению, но с другой, я хотела вырвать этот паршивый язык из этого прекрасного рта за все те слова, что он говорил мне год назад. Чертов Бог Обмана. Он вскружил мне голову во сне и в реальности, а затем исчез из моей жизни. Да, я понимаю, что его забрал Тор за какие-нибудь очередные преступления против Вселенной, но Локи был свободен целых 6 месяцев! Почему он не мог вернуться ко мне? Почему он выбрал власть, а не меня? И почему он думал, что я кинусь ему в объятия после сказанного им? Чертов Бог Обмана. Ты даже не знаешь, что произошло со мной за этот год, ты даже не представляешь, какую цену я заплатила за твою последнюю просьбу, за твое желание, чтобы я спряталась у надежного человека. Ах, Локи-Локи… Если бы ты знал мою историю от начала и до конца, то ты бы ни за что не отправил меня к тому, кто мог помочь мне: человек, которому я доверилась, — это твой старый добрый знакомый, с которым меня связывают давние отношения. Я, приоткрыв глаза, закрыла кран, так как ванна уже наполнилась горячей водой, с поверхности которой поднимался белый пар. Сделав глубокий вдох, я опустилась на дно ванны; сердечный ритм, отдававший в уши, начал замедляться, хотя он никогда быстрым и не был, а разум постепенно очищался от лишнего, предоставив мне возможность сконцентрироваться на воспоминаниях. Пожалуй, настало время вспомнить всю историю. Полностью. Без прикрас и недоговорок. Историю обычной девочки с необычными способностями. Историю мага по имени Марибет, которая спряталась под маской робкой девушки Мари Сноу. Мою историю. Все началось тридцать один год назад. На пороге одного из нью-йоркских детских домов нашли девочку. Ей было всего лишь восемь, и состояние ее внешнего вида заставляло желать лучшего: почему-то на руках и ногах присутствовали следы сажи, грязи и черной субстанции, немного напоминающую кровь; кое-где виднелись синяки и гематомы, словно ребенок упал с большой высоты. Самым интересным было то, что девочка не помнила, откуда у нее эти увечья, и врачи разом констатировали диагноз — ретроградная амнезия. Они долго пытались вылечить ребенка, но все их попытки обернулись полным провалом: он ничего не вспомнил. Девочка осталась жить в детдоме, обособившись от других детей, которые не понимали ее любви к одиночеству. Ребенок мало говорил, мало ел, выглядел болезненным, и это заставляло воспитанников издеваться над девочкой, потому что она была не такая как все. Однажды они решили жестоко пошутить над ней и обманом вытащили нашего юного героя на мороз. Закрыв каждый возможный вход в здание, дети изолировали девочку от тепла и обрекли ее на смерть от переохлаждения. Ребенок долго звал воспитателей, стуча в двери, но ночью разыгралась страшнейшая вьюга, и ее ледяная песня заглушила детские крики. От безысходности своего положения девочка переместилась под дерево, надеясь, что оно хоть как-то защитит от пронизывающего до костей ветра. Устроившись среди сугробов, ребенок ждал своей гибели, но ничего не происходило. Мороз, который жестоко кусал каждого человека за нос и щеки, не причинял вред девочке, которая, кстати, не была тепло одета. Вьюга, которая многим казалась злобной и беспощадной в тот вечер, наоборот успокаивала юное создание, убаюкивая своей хладной колыбельной. На утро взрослые обнаружили нового воспитанника на улице, живого и здорового, и для всех это было неслыханным чудом: маленькая девочка выжила в сильнейший за последние года мороз. После этого дети стали остерегаться ребенка, боясь, что у нее есть какие-то сверхсилы. Время шло вперед, и в один из зимних дней, когда белый снег искрился на ярком солнце подобно бриллиантам чистой воды, в детский дом пришел мужчина. Он был высок, статен, с посеребренными сединой волосами и живыми карими глазами, которые выдавали своего обладателя за человека, искавшего что-то новое в нашем мире. Мужчина оказался филантропом, организовавшим фонд помощи сиротам Нью-Йорка. Он встретился со всеми воспитанниками, поговорил с ними и проследил за тем, чтобы каждому достался уготовленный им подарок. Но спустя некоторое время мужчина обнаружил, что девочке, одиноко сидящей в углу зала, где происходило мероприятие, не дали подарочный пакетик со сладостями и игрушками. Тогда он решил лично порадовать ребенка и немного с ним поговорить. — Здравствуй, — незнакомец улыбнулся. — А почему ты не сидишь среди своих друзей? — мужчина присел на корточки. — У меня нет друзей, — тихо ответила девочка, пряча глаза под прядями спутанных волос. — Почему? — мужчина хмуро свел брови к переносице. — Никто меня не любит, — ребенок шмыгнул носом. — Они говорят, что я ведьма. — Такие милые девочки не могут быть ведьмами, — незнакомец расплылся в улыбке. На него уставилась пара зеленых глаз. — Я провела целую ночь на морозе и даже не замерзла, — девочка серьезно посмотрела на мужчину. — Со мной что-то не так. Незнакомец резко насторожился. — Тебе не было холодно? — спросил он удивленно. — Нисколько, — ребенок поджал свои губки. — Ты не ведьма, — мужчина протянул ей подарок. — Ты просто-напросто очень одаренный человечек, которому завидуют. Тонкие ручки девочки протянулись к цветному пакету. — Вы действительно так считаете? — она по-детски наивно посмотрела на него. — Да, — он утвердительно кивнул. — А я могу рассказать Вам секрет? — очень тихо прошептал ребенок, озираясь по сторонам. — Конечно, я обожаю секреты, — дружелюбные огоньки заплясали в его карих глазах. Девочка поманила ручкой его к себе, и незнакомец тотчас же приблизился. — Я умею делать лед, — промолвила она, пристально смотря на лицо мужчины. — Можешь показать? — на выдохе спросил незнакомец, замерев от нетерпения увидеть сие чудо. Девочка протянула ему свою ладонь, на которой стала появляться большая снежинка. Мужчина завороженно смотрел, как на его глазах творилось самое настоящее волшебство, а ребенок невольно улыбнулся, заметив его восторг. — Как тебя зовут? — немного нервно изрек он через несколько секунд. — Марибет, — таким был ее кроткий ответ. — Приятно познакомиться, Марибет, — незнакомец осторожно пожал ее ручку. — Меня зовут Говард, и ты позволишь мне стать твоим другом? Я резко приняла сидячее положение, надрывно глотая живительный воздух. Сердце начало танцевать румбу: в какой-то момент мне показалось, что я умираю. Устало потерев лоб, я посмотрела на прозрачную, чуть отдававшую голубизной воду. Ее температура порядком упала, потому что я постепенно стала подмораживать ее. Я тяжело вздохнула и облокотилась о бортик ванны, пытаясь успокоить дыхание. Вода с каждым мгновение все холодела и холодела, и я ничего не могла поделать с этим, так как в последнее время я часто теряла контроль над своими силами, особенно в периоды резких смен настроения. Я бы не назвала такие своеобразные припадки безобидными и ни к чему не приводящими: пару раз я просыпалась в полностью обледеневшей спальне; одной летней ночью я вызвала пургу, сама не ведая этого; месяц назад мне удалось заморозить пруд в Центральном парке; и сегодня Нью-Йорк опять погряз в снегу. Ах, мне определенно нужно лечиться, но вряд ли мои нервы можно залатать, потому что их осталось так мало, и думаю, совсем скоро я достигну точки невозврата в своих истериках. Возникает довольно очевидный вопрос: а что не так с моей психикой? Следовало бы начать с того, что я — сирота, которая ничего не помнит до определенного возраста и обладает нечеловеческими способностями, — пожалуй, этого хватит для начального этапа обычной депрессии, перерастающей в глубочайшую апатию к окружающей действительности. Далее по списку идут смерть Говарда, заставившая меня стать взрослой в один момент, нападение агентов Фьюри, пару лет в бегах, первая любовь, закончившаяся, конечно же, моим разбитым сердцем, повторное нападение, месяц пыток и мучений, с помощью которых они пытались понять, кто я, — это всего лишь часть того, что заставило меня немножко сойти с ума. В какой-то момент своей жизни я была настолько одинока, что стала говорить сама с собой, и из-за этого небольшого безумства мне казалось, что рядом со мной есть еще кто-то, смотрящий на меня зелеными глазами из зеркала и иногда появляющийся в моих снах. Звучит ужасно глупо, но это словно была часть моего создания, которая изо дня в день неумолимо напоминала мне, кто я. Но кто же я? Всю жизнь я перебирала многочисленные варианты появления моей силы: возможно, меня прокляли, возможно, я — жертва какого-нибудь научного эксперимента, а возможно, что я родилась такой. Я также размышляла на тем, почему мои родные бросили меня на произвол судьбы: если бы они меня любили, то вряд ли бы отпустили. Конечно, я не жалуюсь на отсутствие родителей, потому что Говард дал мне все, о чем только может мечтать ребенок. Сначала он хотел исследовать происхождение и действие моей магии и занимался этим вплоть до самой смерти; позже у него возникла идея, что я смогу помочь ему разгадать тайну Космического Куба, найденного им во льдах Арктики, и я охотно согласилась помочь. Говард много говорил о Тессеракте, о его способности сделать мир чуточку лучше и о Стиве Роджерсе, герое войны, которого отец искал на дне океана, но нашел вместо него тот самый Куб. Меня целиком и полностью поглощали рассказы о Капитане Америке: он был настоящим доказательством гениальности Говарда Старка, и это заставляло меня гордиться этим человеком, приютившим меня. Оглядываясь назад в прошлое, я трезво осознаю, что в наше время нет таких великих изобретателей, обладавших столь пытливым умом, как у Говарда; конечно, Старк-младший умен и гениален, но в нем не присутствует та искра, которая была в силах за пару десятых секунды взбудоражить горячий ум отца и приложить все его мастерство на познание неизведанного. Я покрутила головой, и что-то предательски хрустнуло в шее. Поморщившись снова, я, оперевшись руками о борта ванны, встала на ноги — с черной ткани платья стала стекать вода. Сняв мокрую одежду и оставив ее плавать дальше, я завернулась в махровое полотенце, ступая босыми ногами на пронзительно ледяной кафель пола. Я посмотрела в зеркало и, оценивающе изогнув бровь, изучала масштабы трагедии на моем лице, которые я быстро ликвидировала с помощью средства для снятия макияжа. С волосами пришлось повозиться подольше, так как они спутались и трудно поддавались расчесыванию. Приведя себя в более-менее презентабельный вид, я вышла из ванной и отправилась в спальню, где натянула на себя футболку и шорты, служившие чем-то наподобие пижамы для меня. Я подошла к окну и села на подоконник, наблюдая за метелью, постепенно захватывающей город в свой белый плен. Это был уже второй раз, когда Нью-Йорк подвергся влиянию моих чар из-за Бога Коварства — я ничего не могла поделать с теми чувствами, которые вызывал мужчина во мне. Кстати, за последний год со мной стало твориться что-то странное: я ощущала, как моя сила крепнет и становится еще сильнее, но из-за нарастающей мощи я постепенно теряла контроль над ней. С каждым новым днем все больше и больше энергии накапливалось внутри меня и все меньше и меньше я использовала магию льда. Пожалуй, я прожила целый месяц без использования сил до нынешнего момента, и сегодня вечером мне пришлось немножко поколдовать из-за неожиданного появления трикстера. Чертов Бог Обмана. Зачем он сказал мне, что он начал царствовать? Я бы слепо поверила его любому слову, пусть даже если бы это было наглой ложью, и я бы упивалась ею, радуясь, что мой скандинавский бог вернулся. Но нет. Локи решил сказать мне чистую правду, выбившую меня из привычной колеи, в которой я нахожусь уже долгое время. Если бы он не сказал, что стал царем, то я бы последовала за ним на край Вселенной. Но нет… Я прислонила голову к прохладной стене и постучала ногтями по стеклу — метель утихла, и крупные хлопья снега стали плавно падать на белую землю. Ох, мой дорогой трикстер, за этот год я действительно изменилась не в лучшую сторону, и поэтому я могу без всяких угрызений совести продолжить игру, которую ты так любезно начал своим возвращением и сказанной тобою правдой. Я повернула голову в сторону и едва пошевелила пальцами — телефон, лежащий на кровати, резко поднялся в воздух и полетел ко мне. Когда он плавно опустился в мою руку, я немедленно разблокировала его и набрала один номер. Я прислонила телефон к уху и стала ждать знакомый веселый голос на другом конце, но, к моему сожалению, послышался механический голос автоответчика. — Эм, здравствуй, — немного неуверенно начала я после сигнала. — Это Мари, если не узнал, — я устремила взгляд на улицу. — Конечно, я понимаю, что некрасиво говорить так, через телефон, а не вживую, — мои губы растянулись в уставшей улыбке. — Но я не могу ждать, и поэтому хочу поведать о своем решении сейчас, — сделав незамысловатый жест свободной рукой, я посмотрела на золотой медальон, который вдруг повис на моих пальцах. — Я согласна, Том, — я внимательно изучала драгоценные камни. — Надеюсь, мы с тобой завтра увидимся. Люблю тебя, — произнеся последние слова, я отключилась и сжала телефон в руке. За окном жалобно завыл ветер, неожиданно и вероломно схвативший хрупкие снежинки в свои колючие объятия. Я закрыла глаза и слабо усмехнулась внезапно пришедший в мой больной ум мысли: я собралась поиздеваться над чувствами Бога Коварства, чтобы проучить его, правда, не совсем честными методами. Кажется, мы действительно стоим друг друга. Хоть сердце соткано из чистейшего льда, оно иногда тоже горит.