Бездна

Мужчина быстро шел по просторным коридорам, и каждый его шаг отдавался повсюду глухим эхом. Каблуки черных сапог звонко стучали по светлому мрамору, а зеленый плащ развевался за спиной словно шлейф. Локи пребывал в мрачно-печальном расположении духа, что, впрочем, стало обычным явлением. Он спешил в тронный зал, где с минуты на минуту должна была начаться аудиенция у царя, и трикстер обязался прийти на нее, так как совсем скоро ему придется выслушивать прошения и проблемы асов так же, как и Всеотцу сейчас. Лофт поправил одним небрежным движением свои черные волосы и бегло взглянул в зеркало, проходя мимо него. Мужчина свернул за угол, прошел через несколько комнат, пересек очередной коридор и очутился в зале, в котором уже был Один. — Отец, прости за опоздание, — сразу сказал Локи, подходя к трону. — Ты и не опоздал, — ответил Всеотец. — Напротив, пришел раньше. Бог Обмана слабо улыбнулся и встал по правую руку царя. — Выглядишь немного подавленным, — заметил вдруг седовласый мужчина. — Нервничаешь из-за приема? — Нет, — отозвался Лофт. — Плохо спал этой ночью… Один задумался на миг. — Только этой? — единственный глаз царя переместился в сторону трикстера. — Я редко сплю спокойно, отец, — произнес Бог Коварства. — Всегда кто-то или что-то мешает, — он пожал плечами. — А когда-нибудь ты достигал во сне спокойствия? — спросил снова царь Асгарда. В этот раз предался размышлениям Локи. — Когда был ребенком, — кротко ответил трикстер. — И случалось такое несколько раз в зрелом возрасте. — Быть может, тебе стоит вспомнить, что помогло тебе достичь покоя? — сухие уста Одина растянулись в легкой улыбке. Локи не ответил. Да и что можно ответить на этот вопрос, когда трезво и ясно понимаешь, что сон лишь сладок в объятиях той, что далеко-далеко от тебя? Трикстеру было больно осознавать, что его возлюбленная вдали от него не столько физически, сколько душевно: Марибет могла послать ему хоть какой-нибудь сигнал, чтобы Лофт забрал ее из мира, куда она попала. Но маг льда этого не сделала. Конечно, до Бога Коварства дошло послание девушки, но оно было совершенно другого рода — пронзительно ледяное и окровавленное. Локи не знал, что и как повлияло на резкую смену характера и жизненных устоев Марибет, но он все равно в глубине своей израненной души винил себя за то, что не смог сберечь любимую. И как же мужчине спать, осознавая, что ее судьба висит на волоске от возможной погибели? — Может, — Бог Обмана с трудом выдавил из себя ответ царю Асгарда. Всеотец хотел что-то произнести вдобавок, но в этот момент двери зала распахнулись — вошли старейшины. Точеный нос Лофта сморщился от презрительной гримасы, так как трикстер не особо жаловал этих разодетых, напыщенных старцев. — Государь! — произнес один из них, и эта небольшая группа остановилась в нескольких метрах от ступеней постамента. — И Вы, милорд, — чуть помешкав, добавил мужчина, взглянув на Бога Коварства. — Мы собрали в один список все проблемы, волнующие асов. — О, даже так, — Один едва слышно вздохнул. — Хорошо, зачитайте его. Старец глухо кашлянул и стал перечислять насущные беды асов. Локи же скучающе рассматривал потолок зала, не особо внимательно прислушиваясь к его хриплому противному голосу. Слова лились из морщинистого рта нескончаемым потоком, и они представляли для трикстера лишь череду кряхтящих звуков, а не важные сведения. Лофт на миг прикрыл глаза и тяжело вздохнул, что не укрылось от Всеотца: Один приглушенно кашлянул, бросив строгий взгляд на мужчину, и Богу Обмана пришлось делать вид, что он действительно поглощен рассказом старейшины. Когда тот завершил перечислять все пункты списка, остальные старцы решили поведать о других проблемах, которые возникли за последнее время, и их рассказ плавно перетек в прошение об увеличении их полномочий. — Мы хотим помочь Вам, Государь, — сказал один из них. — Мы сможем принимать асов, как и Вы, Государь, — добавил второй. — Мы облегчим Ваше царское бремя, Государь! — подытожил третий. Один Всеотец вскинул обе брови вверх и посмотрел на Локи. — А что думает будущий царь Асгарда по этому поводу? — спросил мужчина, украдкой наблюдая за реакцией старейшин. Лофт пожал плечами. — Я бы их вообще убрал, — совершенно невозмутимо ответил он. — Старейшины крайне бесполезны и создают одни проблемы. Старцы сразу же поменялись в лице. — Возмутительно! — воскликнул кто-то. — Мы незаменимы! — Отчего ж? — Локи лукаво прищурил свои зеленые глаза, наклонив голову немного набок. — Вместо всех вас я б создал совет, в который входило бы по представителю от каждого вида ремесла асов, — произнес Бог Обмана. — Они бы ведали о проблемах, касающихся их промысла, и предлагали пути возможного разрешения, — продолжил он. — Царь не может быть знатоком во всем, и поэтому ему нужны те, кто знает, что и как работает в этом мире. — Довольно мудрое решение, — заметил Всеотец. — А что бы будущий царь сделал со старейшинами? Куда бы их направил? — Как сказал я ранее, то попросту распустил, — изрек Лофт спокойно. — И забрал все привилегии, которые были получены ими нечестным путем. Старейшины, одетые в белые рясы, казались намного бледнее, чем ткань их одежд. Мужчины не могли произнести и слова, будучи полностью обескураженными словами Бога Обмана. А трикстер, в свою очередь, был доволен собой: этих напыщенных стариков давно нужно было покарать и пресечь их амбиции, которые неумолимо возрастали с каждым годом. — Государь, не примите это как оскорбление или дерзость… — робко начал старейшина, что стоял ближе всего к ступеням. — Но не могли бы мы обсудить дела без… — он резко замолчал в поисках наилучшего слова. — Обсудить все лично с Вами, — добавил мужчина, выходя из неловкой ситуации. Один нахмурил брови и взглянул на Локи — на бледном лице трикстера не дрогнул ни один мускул. — Раз наши мудрые старейшины не выносят моего присутствия, что, кстати, взаимно, — изрек Бог Обмана, немного разведя руки в стороны. — То, пожалуй, выполню эту просьбу, — он стал спускаться с постамента и, поравнявшись со старцами, сказал. — Напоследок, перед вашим уходом, — широко улыбнулся Лофт и с достоинством покинул зал. Старейшины что-то продолжали фырчать в свои седые бороды, но трикстера это мало волновало. Он вышел в коридор и направился в сад Асгарда, где хотел немного привести свои мысли в порядок. На самом деле, эта небольшая выходка со старцами была лишь началом масштабной мести за все те слова и поступки, которые были произнесены и совершены при жизни Фригг. Царица обладала живым умом и огромной смелостью, и, будучи отчасти гордой и независимой женщиной, она не раз ставила надоедливых старейшин на место. Один относился к ним более снисходительно и даже прислушивался к их советам, а Фригг считала эту кучку самозванцами, которые отчаянно тянулись к власти и богатству. Златовласая царица, обладая невероятной проницательностью, видела каждого из напыщенных стариков насквозь, что, впрочем, не особо нравилось им: они довольно часто называли ее ведьмой, строя всевозможные козни. Когда царь и царица были молоды, старейшины всевозможными способами пытались настроить Всеотца против Фригг, но им, конечно, это не удалось, потому что великую любовь едкими фразами не разрушить. Локи еще малышом понял, что его матушку не любят эти царские помощники, и вплоть до сегодняшнего дня хотел проучить их за все те оскорбления. Он не раз говорил им, что они поплатятся за свои поступки, и получал в ответ лишь смех — сейчас старейшинам не до шуток и веселья, ведь Лофт совсем скоро станет новым царем, а с царем нужно иметь хорошие отношения, если, конечно, не хочешь лишиться жизни. Бог Обмана пришел в сад и направился в самую глухую его часть, подальше от асгардских дев и других прохожих. Локи шел по каменной дорожке, которая медленно становилась песчаной насыпью, а потом вообще густой зеленой травой, полностью исчезая, но мужчина знал, что через несколько метров будет непроходимая заросль кустов, спрятавшая от посторонних глаз уютную полянку, залитую солнечным светом. Лофт огляделся по сторонам, убедившись, что никого нет, пролез через плотную преграду веток и очутился среди цветов и трав. Трикстер облегченно выдохнул и растянулся на земле, подложив под голову руки и обратив свой задумчивый взгляд на небо. Оно отливало синевой, как в погожие летние деньки, но Бог Коварства знал, что это очередной обман, как и все вокруг во Вселенной: близилась зима, и она ожидалась холодной и жестокой. Ледяные глаза мужчины перемещались от одного белоснежного облака к другому и попутно следили за стремительным полетом птиц. Он смотрел, как ветер играл с шумящей листвой деревьев и как теплые лучи солнца ласкали все вокруг. Сердце Лофта билось медленно, в такт такому же медленному и спокойному дыханию — да, трикстер был умиротворен, что, впрочем, довольно удивительно на фоне неспокойных событий последнего времени. Хотя не стоило бы этому удивляться: мужчина много лет назад взял верх над каждой своей эмоцией и умело подавлял ненужные ему чувства, но нельзя не отметить, что его, конечно же, можно было вывести из себя. Сначала Бог Обмана не мог спать и есть, думая постоянно о Марибет и волнуясь об ее дальнейшей судьбе, затем он понял, что ему нужно быть сильным и полным энергии, чтобы помочь ей, и начал следить за своим физическим состоянием. Сейчас Локи нашел ту точку душевного равновесия, при которой его эмоциональная составляющая способна отдыхать и крепнуть для дальнейших свершений, но он переживал, переживал постоянно, часто был напряжен, и это напряжение хорошо чувствовалось при общении с ним. Троица воинов и Сиф удивлялись, глядя на мужчину, как ему удается сохранять такую стойкость духа, но только Тор, с кем Лофт общался больше всего, знал, что терзает брата. Бог Обмана прикрыл веки и уже подумывал подремать на свежем воздухе, но его тонкий слух различил легкие, почти невесомые шаги по нежной траве. Мужчина сразу сел и увидел самого себя, который разглядывал какой-то голубой цветок, сорванный по пути. Отражение разместилось рядом с ним, по-прежнему вертя находку в тонких пальцах, и о чем-то задумалось. Лофт решил не начинать разговор первым и дождаться момента, когда его зеркальная сущность прекратит свои размышления. Бог Коварства вновь поднял взгляд на небо и предался ожиданию. Через пару минут отражение наконец встрепенулось и, не отводя пристального взора с голубых лепестков, сказал. — Слишком стало тихо, — сорвалось с его бледных уст. — Пугающе тихо. — Почему тебя это беспокоит? — негромко спросил Локи. — Обычно после таких затиший надвигается ужасная буря, — мужчина посмотрел на трикстера. Его губы нервно дернулись в ухмылке. — Ты говоришь это постоянно, — заметил Бог Обмана. — К тому же, она действует постепенно, если не успел заметить. — Не постепенно, а расчетливо, — возразило отражение, хмуря темные брови. — У нее есть план, она следует ему, — продолжило оно. — Рано или поздно, но нас ждет нападение на Асгард. — Она хочет его уничтожить, — тяжело вздохнул Локи. — Если судить по ее словам, — изрек он и потянулся. — Она может напасть в любое время. — Нет, — покачал головой мужчина. — Ей нужно повергнуть в хаос все, чтобы асы наблюдали, как их царь не может защитить остальных. Трикстер заметно изменился в лице. — Отлично, моя невеста хочет моего конца, — мрачно изрек мужчина и снова посмотрел на пушистые облака. Отражение лишь захохотало. — Хель тебя дери, ты еще не царь! — и оно сразу же посерьезнело. — Если она желает сравнять здесь все с землей, то ей нужно быстро и стремительно низвергнуть остальные миры, а это довольно сложно. — Это еще почему? — хмыкнул Лофт. — Ётунхейм пляшет под ее дудку, Муспельхейм был взят за одну ночь без какой-либо армии, а Нидавеллир, обладающий самой мощной крепостью, тоже пал! Все происходит почти что мгновенно. — Не могу с тобой согласиться, — опять возразила зеркальная сущность трикстера. — Ётуны с ней из-за ларца Вечных зим, огненные демоны были взяты хитростью, а вот цверги… — мужчина на миг замолчал. — Они говорят с ужасом о… — О ком? — Локи посмотрел на своего собеседника. — О змее, — ответило отражение. — Думаю, этому есть объяснение, ибо змеи уже давно вымерли во всех мирах и измерениях. — Может, она нашла какое-нибудь хитроумное заклятье, которое смогло одурманить защитников Нидавеллира? — спросил Бог Обмана. Другой Локи провел указательным пальцем по цветку. — Вполне возможно, что так оно и было, — ответил он. — Это довольно разумное объяснение всего… Но откуда так много сил? — Она была всегда довольно сильна, но сейчас у нее ларец, а она, быть может, питается его хладом, — начал рассуждать темноволосый мужчина. — К тому же, сердце мира огненных демонов способно укрепить ее магию. — Но она действует не одна, — заметил вдруг трикстер из зазеркалья. — Многие видели загадочного мага в лиловом плаще. Бог Коварства задумался: он совсем забыл о помощнике Марибет в этих страшных делах. — Существует возможность закончить эту войну быстро, — произнес Локи. — Нам необходимо узнать, кем является ее соратник, и тогда попытаемся его поймать, — мужчина сделал небольшую паузу. — Вытащим из него все секреты, найдем слабые места, разобьем армию этих неотесанных мужланов и спасем Девять миров. — А что делать с ней? — как-то мрачно спросило отражение. — Как нам поступить, когда все закончится? — Поговорим, — ответил Лофт несколько неуверенно. — Думаю, с ней что-то не так, она не могла так поступить, она, несмотря на всю свою холодность, чиста и невинна, словно ребенок. — Она уже убивала, — сказал мужчина. — И ребенка внутри нее давно уничтожили люди и события. Трикстер лишь поджал губы. — Она почти не говорила о себе… Почему? — неожиданно спросил он, и в его глазах что-то странно сверкнуло. — Она сама не хочет помнить саму себя, — прошептало отражение, опустив голову. — Даже я не хочу, как и ты. Локи ничего не нашлось ответить: мужчина был прав, ведь Бог Коварства иногда желал навсегда стереть из своей памяти некоторые моменты прошлого. Но существовал ли в этом какой-либо смысл? Скорее, нет, чем да. Лофт часто искал силы в памяти, которая была пропитана болью и страданиями, потому что лишь она обладала великой способностью заставлять идти с гордо поднятой головой и выпрямленной спиной дальше, несмотря на возникающие вокруг неурядицы. Трикстер ненавидел добрую часть своего прошлого, но на ее гниющем фоне каждый светлый момент сиял, подобно яркой звезде на черном зимнем небе. — Как теперь быть нам? — голос Локи звучал глухо. — Троп в Эфиг нет, мы не знаем, где скрывается армия и кто этот маг в лиловом плаще, — продолжал говорить мужчина. — Неужто остается ждать? — Да, мой друг, — ответила его зеркальная сущность. — Поймать ее мы сможем лишь на поле боя, иначе никак. Бог Обмана едва качнул головой. — Значит… Ждем, — он набрал полные легкие воздуха и опустил голову, неспешно выдыхая. Они сидели в полном молчании долго — возможно, час, если не больше — и каждый в данный момент думал о чем-то своем сокровенном, но именно этим они были едины, хоть и размышляли над разным. Солнце уже было в зените, и многие птицы спрятались в тени деревьев от палящих горячих лучей и стали петь на своем птичьем языке. Мужчины не сдвинулись с места, наслаждаясь теплом, пока была такая возможность, и до сих пор не проронили ни слова. Отражение положил цветок себе на открытую ладонь и провел свободной рукой над ним — соцветие сразу распалось в голубую сияющую пыль, которую немедленно подхватил ветерок и унес вдаль. Трикстеры одновременно слабо улыбнулись, и в тот же самый миг раздался горн: была объявлена всеобщая тревога. Локи поспешно встал и, кивнув мужчине, убежал ко дворцу, а его часть из зеркала исчезла в зеленом мерцании. Лофт влетел на площадь, где строились воины Асгарда, и ему сразу встретился Бог Грома. — Тор, что такое? — дыхание мужчины немного сбилось из-за быстрого бега. — Напали на Ванахейм, — сурово ответил светловолосый ас и поймал подлетевший к нему Мьёльнир. Бледное лицо Лофта в миг почернело. — Хорошо, отправляемся туда, — кивнул он, наколдовывая себе кинжал. Внезапно зазвучал стук копыт по камню — на площади появился Фандрал верхом на коне. — Я от Хеймдалля, — блондин казался очень взволнованным. — Дурные вести! — О Ванахейме знаем, — буркнул Тор. — Собирайся и найди остальных. — Нет, все намного хуже, — воин натянул чуть поводья. Братья переглянулись. — Не тяни! — ас повысил голос от нетерпения. — Говори же! — Атакован и Альфхейм, — на одном дыхании произнес Фандрал. — Что нам делать? Лофт поджал губы: нечто плохое стряслось, как и предрекало отражение. Как же Асгарду помочь сразу двум мирам? Тор издал тихий рык, сильнее сжимая молот. — Где Всеотец? Он об этом знает? — лицо Бога Грома начало немного багроветь. — Знает, — раздался голос Одина за спинами мужчин. — Тор, отправляйся к ванам, Локи, ты — к альвам, — царь чуть приподнял голову. — Разделите воинов поровну и помогите мирам, — сказал мужчина. — Докладывайте о каждом повороте событий и будьте… — он сделал паузу. — Осторожны, дети мои. Мужчины коротко кивнули и направились к Радужному мосту, судорожно думая о предстоящей битве. Они даже не могли представить, что их будет ожидать… Нельзя спешить, играя с хитрецами… И безумцами…