***
Тайлер никогда не опаздывал на работу. Он всегда знал, что будет работать в компании отца. И это была самая большая глупость, которую он совершил. Ещё в университете он задумывался о том, чтобы открыть своё дело, и в какой-то степени, можно даже сказать, что ему это удалось. Потом когда вернулся Хияма они осуществили, то ради чего он теперь жил. Контроразведывательная организация — теперь стала смыслом его жизни. Так он думал пока ехал в Тайни Орбит. Но он решил, что сначала заедет ещё в одно место, всего на пару минут, а потом, возможно, заглянет в кофейню к Хияме. Тогда же он заметил щит, оттуда на него смотрело уже знакомое лицо: Лайза Стивенс семнадцатилетняя девушка, исчезла ещё месяц назад, но Тайлер хорошо запомнил лицо, особенно в память врезались её рыжие волосы. Такие же рыжие как у Мэри. Впервые, когда Тайлер узнал об этой девушке, в выпуске вечерних новостей, то на секунду ему показалось что он видит её. Но слишком быстро понял что, к сожалению, это не так. Когда он впервые увидел фотографию Лайзы, то так долго всматривался в лицо Мэри, ему так хотелось разглядеть в ней ту самую пропавшую девушку, но он прекрасно понимал, что это невозможно. Он бы этого очень хотел. Спустя месяц, надежды на то, что Лайза Стивенс ещё жива, практически не было, но поиски не прекращали, не желая признавать поражение. И это спустя месяц. А Мэри живёт у него уже больше полугода. Сейчас, вполне возможно, что она официально считается погибшей. Ему всегда было неприятно об этом думать. Её больше никто не ищет. И пока он наблюдал за поисками Лайзы Стивенс у него сложилось впечатление, что её вовсе не искали. Он не мог объяснить почему. Он подробнее изучил поиски Лайзы Стивенс и, как оказалось, проблема поисков заключалась в том, что в её деле нечего было расследовать: здесь не было ни ревнивого ухажёра, жестоких одноклассников, или друзей из «плохой компании». Зацепиться не за что. Это и играло и обратную сторону с Мэри, он не мог никого найти потому что не за что было зацепиться, он ведь совершенно ничего о ней не знал. Но это было не так страшно. Страшно было то, что она сама о себе ничего не знала. Так однажды, одной из тех самых бессонных ночей, Тайлеру и пришла идея такого «подарка». Ему это казалось таким глупым и бессмысленным. Потом, он просто хотел подарить цепочку с «секретом» и вообще ничего не говорить, даже про сам «секрет». А потом сказал, сам не понимая почему, просто, наверное, хотел как-то объяснить «подарок». Он запомнил её взгляд тогда… Её мягкий взгляд не казался испуганным. Он прекрасно ощущал что в ней нет той особой силы — воли, которая поднимала его ежедневно на ноги и не давала терять ту слабую надежду на светлое будущее. Но он не уставал напоминать себе каждый раз, что эта девочка пережила всё то, что пережила. И, возможно, какой-то особый стержень внутри она имела. Об этом он не стал никому рассказывать (под «никем» следует понимать Хияму). Тайлер прекрасно понимал, что если действительно что-то случится, эта побрякушка её не спасёт. Печально было это осознавать, но это было действительно так. Хорошо, если она это ещё не поняла, а впрочем, какая к чёрту разница? Сути дела это не меняет. Поэтому никто об этом не знал, ну, кроме Мэри, разумеется. Эта их ещё одна маленькая тайна в довершении того вранья, которым они теперь связаны. Вернее, связанным по рукам и ногам чувствовал себя он, но сделать, только, разве что, с этим ничего не мог. Раньше мог, но не сделал, а теперь было уже слишком поздно. Всё, чем он сейчас занимался так это тем, что винил себя, за то что ввязался в это чертовски гиблое дело. Кретин. Но это были не все новости за то время пока он отсутствовал в городе. Самое важное — теперь они могли связаться с профессором Ямано. И всё это только благодаря Хияме. Чёрт, чтобы он без него делал? Тайлер всегда знал что в рядах Сторонников Новой Зари у Хиямы есть «свой человек». Именно так его называл Хияма. Тайлер никогда не предпринимал никаких попыток узнать кто этот человек, его вполне устраивало и то, что этот человек хорошо делает свою работу. Он беспрекословно верил Хияме, ни на секунду не позволяя себе усомниться в нём. Хияма — это один из тех немногих близких ему людей, что у него остались… А ведь и в самом деле у него больше никого не было… А кто ещё? Рина? Хорошо если она до сих пор жива. Он бы многое отдал чтобы хотя бы знать что с ней всё в порядке. Хияма уверяет его, что Сторонники Новой Зари ничего ей не сделают, пока они уверены, что она на их стороне. Кто ещё мог быть? Мать и Дэймон? Нет, они не в счёт. Мать? Он уже так давно перестал рассказывать матери о своей жизни… Кажется, даже, ещё с того самого времени, когда сам учился в школе, а это было, где-то примерно вечность назад. Дэймон? О нём даже не хотелось думать. Профессор? Он больше не доверял им… Никому. И в этом он был чертовски прав. Ведь они все его предали. Каждый из них. «Предатель.» Это слово обожгло его словно огнём. Профессор больше никому не доверял… Ведь даже его соратники его предали. Долгие четыре года совесть Тайлера ничего не тяготило, ведь он, как и профессор, ничего не знал о настоящей цели той самой роковой поездки. Однажды, Хияма, признался ему, что всё было решено без него, так и было задумано. Сторонники Новой Зари опасались, что его брат не сможет смириться и начнет расследовать это дело самостоятельно. Лишние проблем им были ни к чему. И, так, он четыре года считал их всех погибшими. На самом деле, Тайлер не был до конца уверен, что Дэймон и в самом деле начал бы собственное расследование. Но Тайлер прекрасно знал, что Дэймон на многое способен и это были не просто слова. Профессор теперь не доверял ему, а Хияма совершенно льдисто-непроницаемым голосом сообщил Тайлеру, что доктор и раньше никогда не доверял ему (Хияме) по-настоящему, всегда искал в его действиях или словах какой-то подвох, всегда относился к нему с подозрением. По правде сказать, Хияма об этом ему уже говорил, много лет назад, ещё до похищения, он всегда считал, что профессор предвзято к нему относится. Тайлер и тогда и сейчас, посчитал такие выводы безобаснованными, но, наверное, всё же уловил старые нотки обиды, которая даже по прошествии стольких лет всё ещё занимала какую-то часть его разума. Тогда он не воспринял его слова всерьёз, но в чем-то Хияма был абсолютно прав: вот именно сейчас профессор не доверял никому. Профессор был достаточно умён, чтобы не раскрывать свой план кому-либо до конца, никто из участников этой откровенно паршивой истории не знал всё до конца. Но Тайлер знал, у доктора непременно этот план есть, и что-то весомое заставило осуществить его именно сейчас. Не стоит забывать, что прошло невероятное количество времени. Профессор больше не доверял им, так как доверял раньше, но всё же в целом мире всё-таки нашёлся бы один человек, которому он доверял безоговорочно. Его сын. Тайлер остановился у Западной Средней Тихоокеанской школы. Здесь учился сын профессора Ямано — Ван Ямано. Для Тайлера не было секретом, что у доктора Ямано есть жена и ребёнок Ему даже было хорошо известен адрес по которому они живут (за столько времени их адрес не поменялся), где сейчас работает его жена, где учится его тринадцатилетний сын… Хотя ему всё это было хорошо известно он ни разу не навестил их. Думал, что это было бы неуместно. Спустя пять лет он увидел сына профессора. Он видел ребёнка раньше, но не мог тогда точно определить на кого из родителей он больше похож. Однако, что-то внутри всё больше склонялось к тому, что Ван всё же больше похож на свою мать. Во всяком случае внешне. А ребенка профессора он почти сразу же угадал, когда увидел в толпе школьников. Даже когда Тайлер опустил окно в машине, то не слишком переживал по поводу того, что Ван его узнает. Надо сказать, что Тайлер почти на сто процентов был уверен, что ребёнок его не мог запомнить. Даже при том, что он не сильно изменился по прошествию лет. Каких-то особенных чувств Тайлер этой встречи не испытал, он ничего от неё не ждал. Даже когда он случайно встретился глазами с Ваном, и, на секунду, его даже охватил страх, а вдруг, и в самом деле ребёнок его помнит. Но нет, Ван отвернулся и больше на него не смотрел. Тайлер тоже там пробыл не долго, а затем сел в машину и сразу же направился к кофейне. Он знал, что Хияма его там уже ждёт. По дороге он размышлял стоит ли рассказывать Хияме о том, где он сейчас был, и так и не сумев договориться с собой, уже спускался по ступенькам в кофейню. Колокольчик на двери возвестил о приходе неизменного, и порой казалось, что единственного посетителя. Каждый раз Тайлеру казалось, что это происходило с ним и раньше, когда-то очень давно, где-то в прошлой жизни. — Я не надолго, — сообщил Тайлер вместо приветствия. Хияма поприветствовал его кивком головы, и даже на мгновение могло показаться, что он вёл себя по-обыденному, но что-то всё-таки было определённо не так. Не то чтобы Тайлер был психологом по призванию, но когда плечи напряжённо дёрнулись, а из груди вырвался шумный, а вместе с этим и вымученный вздох, сложно было не догадаться, что случилось что-то выходящее за рамки. Такое поведение сразу же насторожило Тайлера. Но он хорошо знал, что если Хияма сам не сочтёт нужным ему этого рассказать, он об этом сам никогда не узнает, ни разговор по душам, ни угрозы или шантаж здесь бы ничем не помогли. Хияма потрясающе скрывал свои тайны. Просто потрясающе. В прошлый раз разговор по делу у них не состоялся. Всё из-за того мальчишки — Ханса. Не так давно его задержал патруль за распитие спиртных напитков несовершеннолетним и в общественном месте. Составили протокол, ему грозил какой-то штраф и исправительные работы. Тайлер не хотел разбираться с проблемами мальчишки, но тогда он пообещал себе, что предпримет какие-либо меры только в том случае, если дело примет действительно серьёзный оборот. А у Ханса уже были приводы в полицию, поэтому ему не следовало туда больше попадать. Когда-нибудь это бы испортило ему жизнь. Впрочем, он ничего не сделал чтобы вытащить его из паршивой ситуации, всем занимался Хияма, и, само-собой разумеется, отец мальчишки — весьма несмелый и робкий человек, так сразу и не скажешь, что Ханс его сын. Сам Хияма успел уже пообщаться даже с отцом Ханса, он представился ему как человек, который помогает трудным подросткам, потому что сам когда-то был таким же. И мистер Гордон ему, к искреннему изумлению Тайлера, поверил. Хияма пообещал воспитать мальчишку. Тайлер догадывался о его «мерах воспитания», но пообещал себе, что ввязываться не станет. Вот поэтому Тайлер никогда не любил детей. Весьма неожиданное появление в его жизни Мэри вовсе не поспособствовало тому, чтобы он пересмотрел свои убеждения. Скорее даже наоборот, но он не забывал о её «полной амнезии» если верить написанному в медицинских бумагах, это, конечно, в корне меняло дело, поэтому и её он, если уже на то пошло, грубо говоря, не воспринимал как других детей. Хияма однажды подколол его, сказал, что он становится более мягким из-за девчонки. Он назвал её только так — девчонка. Хияма никогда не называл её по имени, словно не знал как её зовут. Хияма её не любил, впрочем как и он сам. Но всё же он знал человека, который искренне любил детей. О, профессор Ямано любил детей! Души в них не чаял. Он всегда говорил что дети это наше будущее, что сегодня на наших плечах лежит ответственность за их воспитание, и от того как мы в этом преуспеем будет зависеть будущее человечества… Тайлер никогда не принимал его слова близко к сердцу, но его слова он уважал, и, отчасти, даже если не сердцем, то разумом понимал, что доктор прав. В любом случае, он не понимал детей, никогда толком даже не общался с ними, да и не особо разбирался в этом вопросе. Он не хотел связываться с детьми, всё его существо отчаянно сопротивлялось этому. И пусть Хияма ещё хоть тысячу раз повторит, что они уже давно не дети. Чай оказался на удивление крепким, а он ведь редко пил чай. На столе лежала сегодняшняя газета, на первой полосе уже привычно занимала главная на сегодняшний день новость в стране: выборы нового премьер-министра. Тайлера не на шутку беспокоили выборы в этом году, так как у Кайдо тоже были немалые шансы на победу. Ещё раз вспомнив где он сегодня был, Тайлер начал разговор издалека. — Ты вспоминаешь профессора? Помнишь, его семью? Хияма молчал долго, и Тайлеру показалось, что он проигнорирует его вопрос как уже сотни раз это делал. — В последнее время я всё чаще думаю о том чему нас учил профессор. Иногда мне кажется, что он слишком иделизировал. «Может, и не кажется…» — Я думаю о его семье. Как ты думаешь, Марин рассказала сыну об отце? Я имею ввиду, что он жив… Хияма снова выдержал длинную паузу прежде чем снова заговорить. — Нет, не рассказала. Боюсь, что скоро ему предстоит это узнать, но не думаю что он сейчас её знает. Конечно, Марин вряд ли рассказала сыну об отце. Но она сама знала правду. Даже представлять не хотелось как она теперь вынуждена жить с этой тайной. Должно быть, это просто невыносимо. Тайлер пожалел, что затеял этот разговор. — Я сегодня ездил в ту школу, где учится сын профессора. Я видел его, обычный мальчишка, я и сам таким когда-то был… Знаешь, как мне не хочется его в это втягивать? В первую очередь сложности начнутся у нас… — Рано или поздно это бы всё равно произошло. Доктор отказался сотрудничать со Сторонниками Новой Зари уже больше года назад, тогда когда мы узнали истинные замыслы Кайдо. Удивительно, что они ещё не предприняли никаких попыток чтобы надавить на профессора, но думаю, что это лишь вопрос времени. «У нас нет этого времени!» Ещё одна причина по которой Ханс всё ещё оставался в рядах К.Р.О. так это то, что он учился в одной школе с сыном профессора и имел возможность незаметно присматривать за ним (но, по правде говоря, Тайлер сомневался, что тот строго выполняет свою работу). Ханс был главным хулиганом школы, так что и репутация у него имелась соответствующая. Хияму этот факт нисколько не смущал. Однажды Тайлер поинтересовался у него, знал ли он изначально, что Ханс учится в одной школе с сыном профессора (уже тогда в случайности или совпадения он не верил), на что Хияма ответил уклончиво. Хияма всегда видел на два шага вперёд, это не раз спасало их ещё от большей беды, чем той в которой они оказывались. Может, Сторонники Новой зари уже давно следят за семьёй профессора? Скорее всего это было действительно так. Кайдо всегда отличался тем, что был крайне властолюбив, старался всё контролировать, убирать негодных ему людей, заключать сделки с выгодными союзниками… Даже удивительно, как до сих пор они сами ещё оставались в живых… Неужели Кайдо настолько не воспринимает их существование всерьёз? А потом он вспомнил, как совсем недавно его пытались убить, и то, что они до сих пор не могли вычислить тех кто это пытался сделать. Были ли это люди Сторонников Новой Зари или нет, тоже оставалось загадкой. — Тайлер подумай, неужели ты всё ещё против? Хияма предложил рассказать сыну профессора всё как есть. Для чего? Он считал, что так сможет обезопасить его. Тайлер был против. Категорически против. Не так давно с Хиямой связался информатор и тот сообщил, что профессор готов передать им кое-какие чертежи. Но умолчал, что это за чертежи. Тайлер предположил, что это те самые чертежи вечного двигателя, но не думал, что всё будет настолько просто. Профессор ещё кое-что передал им — сказал, что теперь его сын должен всё узнать. Тайлер не понимал для чего им нужно впутывать для этого тринадцатилетнего мальчишку. Хияма всё так же настаивал, что они должны сделать так как велит профессор. Чертежи они до сих пор так и не получили, и не могли знать точно сможет ли профессор передать их. — Я пойду. Сегодня вряд ли он принесёт хоть какую-то пользу компании. Все его мысли в последнее время заняты только одним мальчишкой. Дальнейшая судьба которого, находится в его руках. «Профессор Ямано снова в своём репертуаре, вот черт!» — пронеслось в голове. — Спустя пять лет он всё также уважал профессора. О, как же ему льстило, — на лице появилась лёгкая улыбка в ответ на собственные мысли. — Как же он гордился, что был ассистентом доктора Ямано. Уже тогда этот удивительный человек занимал видное место среди известных учёных и Тайлер гордился тем что знает его. Ноша, которую выпало нести ему непосильна для обычного человека. Тайлер не желал принимать ситуацию такой, какой она складывалась. Вечером он здесь не появится…***
Солнце заглянуло прощальным лучом в гостинную и, наконец, снова распрощалось до завтра. Сумерки опустились на город, захватывая весь Токио в лапы неумолимо наступающей ночи. Гостиная освещалась окнами во всю стену шириной, но на город опускались сумерки, хотя там, внизу город по-прежнему был оживлённым и ярким, даже ещё ярче чем днём. Мэри этого никогда не видела, но знала, что это так. Тайлер действительно в последнее время приходил с «работы» гораздо позже обычного, какой-то смурной и невозможно уставший. Но Мэри терпеливо ждала его каждый вечер. Когда она слышала как открывается входная дверь, она сразу же преображалась в лице, а душа так несмело наполнялась умиротворением. Он вернулся. Когда Мэри зашла в гостиную, то обнаружила то, что вполне ожидала: Тайлер снова невероятно уставший расположился на диване. Он лежал на диване заложив руки за голову, и со стороны могло показаться, что он дремал. Мэри тоже сначало так показалось, поэтому в первое мгновение она подумала что ей лучше уйти, чтобы лишний раз не тревожить его, но потом поняла, что он не спит. Пиджак лежал на спинке дивана, а он распустил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Мэри всем своим существом ощущала усталось и нервное напряжение, словно волнами исходившие от него. Тайлер резко повернулся когда она вошла в комнату, но ничего не сказал, только встретил её безразличным взглядом. «Не любишь, когда тебе врут, но сама лжёшь? Забавно…» Мэри вопрошает хмурым взглядом «Ты в порядке?» — это, наверное, самый частый вопрос, который она ему задавала, но далеко не единственный, который её волновал. Сейчас Мэри думала, что нет, он определённо не в порядке. А это может означать только то, что что-то всё-таки случилось. Мэри считала, что Тайлер умеет скрывать свои чувства, а также то, что он превосходный лжец (он полгода молчал о Контрразведывательной организации и о той опасности, что нависает над ним, а теперь, вдобавок, отчасти, ещё и над ней самой). Внутри всё равно разгорелось отвратительное, жгучее, тошнотворное чувство. Любое слово Тайлера она принимала за прописную, неоспоримую истину, даже понимая, что он, нет, даже если не лжёт, то определённо что-то недоговаривает. А недоговаривал он много. Очень. Мэри знала, что вокруг неё что-то происходит о чём она даже не подозревает. Она это чувствует. — Тайлер… Ты можешь рассказать мне про это. Тебе станет легче. Откровенно говоря, пауза была столь долгой и напряжённой, что Мэри уже и не надеялась на ответы. А выжимать их представлялось диким — излишнее давление может сделать только хуже. Оставалось лишь ждать, всматриваясь в повёрнутое в профиль лицо, смотреть, как серые глаза устремляются на неё. Она могла поклясться, что заметила, насколько печальным стал этот обычно уверенный взгляд и от этого осознания ей самой стало невыносимо страшно. Только уверенность Тайлера вселяла в неё хоть какую-нибудь надежду. Паршивое ощущение обрушилось на неё, словно цунами в тот момент, когда она подумала, что он прикажет ей уходить и оставить его одного, она почти убедилась в этом, она видела, как между бровей тут же залегла морщина. Так бывало всякий раз, когда он недовольствовал. Но в этот раз всё обернулось иначе… Мэри дождалась. Его лицо тут же немного просветлело, однако не потеряло прежней строгости. — Я не знаю, — прозвучало неуверенно и к тому же отнюдь не громко, так, что Мэри сначала едва ли поняла, что он обращается к ней. — Я не знаю, чем я могу ему помочь…