***
При взгляде на первую полосу, у него внутри всё сжалось. Всю эту неделю Тайлер отслеживал политические новости в Интернете, по телевидинию, на страницах газет… Накал политической гонки всё нарастал и вот-вот должен был настигнуть своего апогея. Чем она закончится? Может, и в этот раз всё обойдётся? Тайлер очень хотел на это надеяться, но хорошо понимал, что нет, не обойдётся. Только не в этот раз. Определённо, Кайдо предпримет хоть что-то, он просто так не отступится. Только, к сожалению, они не имели возможности даже предугадать, следующий шаг Сторонников Новой Зари, не имели возможности предугадать, что они сделают… В конце концов, всё же очень хотелось верить, что по окончании этой непростой битвы они тоже не расстанутся со своими жизнями. Хияма закатывает глаза, чертыхается вполголоса и возвращается к барной стойке, но продолжает искоса поглядывать на лежащую между ними газету. Он молчит, но Тайлер прекрасно понимает, что ему это всё не нравится ничуть не меньше, чем ему. Он так же измучен. В подтверждении его слов Хияма потер глаза под очками, показывая, как он измотан и расстроен. И это всё. А в остальное время Хияма снова излучал только своё обыденное ледяное спокойствие. Ну, или он просто превосходно делал вид, что его это совершенно не беспокоит. В последнее время, Тайлер всё чаще думал о том, что вовсе перестал его понимать. Также он стал замечать, что тот стал пропадать на несколько дней время от времени. Сам Хияма предпочитал никак не посвящать его в эту часть своей жизни. Тайлер смирился с этим, но не до конца. Он всё же боялся, что он ввяжется в одиночку во что-то опасное. Хияма никогда ничего не делал просто так, во всех его действиях был какой-то смысл, а Тайлер безоговорочно доверял ему, принимая каждое его слово, как аксиому, не требующую доказательств. Он верил, но безумно боялся, что однажды потеряет своего единственного друга — самого близкого ему человека. Тайлер надеялся, что хотя бы это утро будет спокойным, мало того, что ему пришлось присутствовать на совещании в Тайни Орбит (которое, разумеется, не обошлось без Дэймона), так ещё и в К.Р.О. в последнее время дела шли, если не плохо, то, скорее всего, очень близко к этому. Уже даже не верилось, что поначу они так чертовски хорошо начали работу в К.Р.О. А теперь что? В любом случае их уже преследовали взлеты и падения. Видимо, сейчас команда как раз переживала своё очередное падение. Тайлер думал, что однажды всё-таки навсегда уйдёт из компании брата и полностью посвятит себя деятельности в Контрразведывательной организации. Он до сих пор очень жалел, что не сделал этого раньше. В последний год ему даже некогда было об этом думать, но теперь он снова вернулся к тем мыслям, хотя понимал что именно сейчас не время. Но, однажды, он всё-таки это сделает. Для себя он это уже давно решил. Сейчас Тайлер сидел в кофейне Хиямы. Время от времени в голове проскальзывала просто удивительная мысль, больше похожая на какую-то нелепую и совершенно неуместную шутку. Иногда ему казалось, что в какой-то мере их встречи выглядели весьма беззаботно, и если бы какие-то случайные посетители хотябы изредка появлялись в кофейне, хотя бы время от времени, то вполне возможно, они могли решить, что люди за барной стойкой совершенно не похожи на тех людей, которые обременены теми вещами, от которых зависит не одна сотня человеческих жизней. Тайлер сам удивился, какие бредовые мысли его посвящают, для него это во всяком случае, было нетипично. Если бы Хияма мог читать его мысли, то (а Тайлер был в этом уверен), он бы обвинил его в том, что он становится слишком мягким из-за девчонки. Приятный, рассеянный, золотистый свет совершенно не подходит под его мрачное настроение. Был уже поздний вечер, и ни он, ни Хияма не боялись неожиданных посетителей. На двери по-прежнему висела табличка «Закрыто». Не то чтобы кто-то мог забрести сюда, разве, что только случайно, да и то вероятность этого была так ничтожна… Впрочем, сейчас он ни о чём другом и думать не мог… Сегодня весь вечер он провёл в кофейне. Договорится так и не проучилось. Договориться? О чём? О том безумии что он предлагает? Это на грани безумия… Нет… Это безумие… Не так давно, буквально четыре дня назад, под двери кофейни, кто-то подбросил записку. Просто лист бумаги, сложенный пополам. Записка была написана от руки, до боли знакомым подчерком. Столько лет прошло, а он до сих пор его помнит… И, наверное, никогда не забудет… Записка встревожила Тайлера даже больше, чем если бы на его шее затягивалась удавка. Записка была подписана как «-J-». Они почти сразу догадались, чье имя означала эта подпись. Джон. Джон Ямано. Это даже звучало неправдоподобно. Он безумно боялся в это верить, но в то же время и безумно этого желал. Профессор решил связаться с ними, спустя столько лет, когда они были в полном отчаянии и даже боялись на что-то надеяться. Это было само по себе безумие, но то, что профессор предлагал в этой записке, казалось ещё более безумным… «А если это не профессор?» Сколько раз Тайлер уже озвучивал этот вопрос? Вполне возможно, что это не профессор. Тайлер почти убедил себя в этом. Пусть даже они тысячу раз сверили почерк в записке со старыми заметками профессора, пусть даже он сам прекрасно помнит его почерк, ни с чем не сравнимый почерк… это ничего не меняет. Они не имеют права быть абсолютны уверенными в чём-либо… В конце концов Тайлер признал, что ему просто страшно поверить в то, что это так, что записка действительно написана рукой профессора. Он так боялся ошибиться. Эта ошибка дорого бы ему обошлась — ценой жизни его команды… О своей, по крайней мере, он предпочитал не так сильно заботиться. Но он определённо любил жизнь, но всё же, видимо, недостаточно, чтобы ставить её превыше других… «Какие красивые слова! — любезно шепнул холодный голос в голове Тайлера. — Но ты ведь знаешь, что каждое слово — сплошная ложь, не так ли? Кого ты пытаешься обмануть?» Мог ли профессор добровольно пожелать чтобы его сын узнал правду? В это почему-то верилось с трудом, а ведь именно эта просьба была написана рукой доктора Ямано. Тайлер решил, что это невозможно, он отчаянно не понимал, что за игру затеял профессор. Старался понять, но не понимал. — Я на это никогда не соглашусь. — Я тебе не предлагаю выбор. Я тоже этого не хочу. «Знаю. Я, чёрт возьми, это знаю.» Тайлер со вздохом взглянул на циферблат своих наручных часов. Время 22:22. Редкое событие. Обычно он видит самые разнообразные цифры, как правило, довольно беспорядочные: 06:00, 15:45, 19:52, 23:38, 02:54, 04:12… Обычно, ему никогда не удавалось заставить такие одинаковые числа, некоторые люди даже верят, что это к удаче, но он, конечно, в эту чушь не верит. Но, удача им бы действительно сейчас не помешала… Знает ли о записке Рина? Теперь она единственный человек в рядах Сторонников Новой Зари, которому можно доверять. Как же тяжело было думать о ней! Он даже не мог быть уверен в том, что она хотя бы жива. Рина! Жива ли она? Знает ли она, где их искать? Знает ли она о том, что её сестра больна? Да-да, он не видел ни её, ни её семью уже пять лет, но ему известно о болезни Луны… Рина очень любила свою сестру. Очень. Только бы знать, что с ней всё впорядке, хотя бы знать то, что она жива. Столько лет уже прошло. Он уже сам давно потерял надежду на то, что когда-либо увидит её. Однажды Хияма сказал, одну очень страшную вещь, от которой на душе сразу же сделалось нехорошо: он сказал, что они все обязательно увидятся, на том свете. Думать обо всём этом не хотелось. Всё ещё очень хотелось верить, что они встретятся ещё здесь, а даже если и не встретятся то, хотя бы будут знать, что они все живы. Тайлер до сих пор не мог понять, где они допустили такую ошибку, за которую до сих пор расплачиваются? Два дня назад Тайлер снова побывал у той школы, где учится сын профессора, но на этот раз он его не увидел. Затем сразу же отпрвился в офис Тайни Орбит со смешанными чувствами. Было такое странное ощущение, что он, где-то в глубине души надеялся на эту встречу. Он думал, что заедет в кофейню к Хияме. Может, появились хоть какие-то новости от профессора? Хотя он прекрасно понимал, что если было бы что-то действительно стоящее, то, что он должен был знать, то Хияма бы ему уже сообщил об этом. Впрочем, Тайлер всё же поехал в кофейню, но был неприятно удивлён отсутствием Хиямы. На звонки он тоже не отвечал. Он так отчаянно не хотел ехать в офис, зная что проведёт там восемь часов впустую. Вечером он снова отправился в кофейню, но снова не застал там Хияму. Чувствуя неладное, он отправиться в штаб-квартиру К.Р.О., но и там не нашёл Хияму, но узнал, что он не появлялся там уже около двух недель. Ничего нового по делу ему тоже не сообщили. Когда он уже ехал домой, то неожиданно для себя остановился у какого-то бара и заказал стакан бурбона, а потом просидел целый вечер в одиночестве, склонившись над стаканом, так и не сделав ни одного глотка. А затем четыре часа плохого сна. В ушах гул, словно лежишь в ванне, наполовину погрузив голову под воду. На следующий день всё повторяется, с тошнотворной точностью, как по замкнотуму кругу. Он пообещал себе, что больше не поедет к той школе. Обычно, он с трудом входил в контакт с детьми и больше решил не рисковать. Впрочем, он прекрасно знал, что без необходимости, по собственному желанию, не пойдёт на контакт с ребёнком, тем более с сыном профессора… А сейчас Хияма предлагает обо всём рассказывать Вану Ямано, так как того требует профессор или ещё кто-то в той проклятой записке. Хияма считает, что это следует сделать как можно быстрее. Вот прямо сейчас. Вообще-то, неплохо бы для начала в принципе с ним… познакомиться. Узнать его лучше, с кем тот общается, кто его друзья, где чаще всего проводит время, и так далее… Первое, что пришло на ум, так это дать Хансу новое задание и возможность исправиться, как собственно, он сам и выразился. Это решение самое простое и логичное, больше ничего не нужно придумывать и ломать голову. Всё просто. Верно? Итак, перейдём к сути. Дело в том, что именно Тайлер предложил познакомиться с сыном профессора поближе. Хияма согласился на эту аферу на удивление слишком быстро, что, впрочем, ничуть не насторожило Тайлера, хотя он прекрасно помнил, что мужчина за барной стойкой любит детей ничуть не больше, чем он. Дальнейший план действий Тайлеру казался довольно простым, но Хияма посеял в его душе росток сомнения. Он его достаточно быстро убедил, что Ханс — очень неподходящая кандидатура на роль друга для профессорского сына, и с этим сложно было не согласится, но, с другой стороны единственная у них имеющаяся, поэтому выбирать им явно не приходилось. Но Хияма оказался гораздо хитрее и сам предложил ещё одного кандидата, тут же всецело завоевав внимание Тайлера. Но, стоит сказать, что предложение вскоре его разочаровало. — Девчонка. Тайлер искренне сделал вид, что не понимает о ком идёт речь, но он повторил не оставляя ему надежду на сомнение. — Девчонка. «И снова он не называет её по имени», — сразу же заметил Тайлер. Тайлер тогда был категорически против, он был абсолютно уверен, что не допустит этого. Но всё же где-то очень глубоко в душе давал о себе знать росток сомнения, посеянный Хиямой. Тогда он пообещал ему, что скажет об этом Мэри, и если она откажется, то он не будет её принуждать. Хияма согласился на его условия. Тайлер предложил эту сделку только потому, что ни на секунду не сомневался, что она откажется. И на сердце стало спокойнее при этой мысли. Но даже по пути домой, он думал о том, как бы сблизиться с сыном профессора… В груди, там где полагается быть сердцу что-то кольнуло. Он не был сентиментальным, но знал, что где-то там затаилось чувство вины. «Нет, я должен жить другой жизнью, — подумал он, — так живут только призраки». Пять лет Ван Ямано считал своего отца мёртвым, а теперь ему предстоит узнать что это не так. Оставалось только надеяться, что дети все-таки переносят трагедии не так тяжело, как взрослые. Но что-то подсказывало ему, что это не так. Может быть, это всё потому, что он сам когда-то, очень давно, сам был ребенком? По пути домой Тайлер, специально обратил внимание на тот самый щит, где несколько дней назад было объявление о пропажи семнадцатилетний Лайзы Стивенс. Сейчас его там уже не было. Вместо него уже висел плакат, с него на Тайлера взирал Стюарт Вангуард. На душе стало не хорошо. Тайлер уже принял решение по пути домой. Он знал, что делает, и знал, какие будут последствия. Но он был непоколебимо уверен в том, что задумал. Пусть, с одной стороны это не совсем честно, но с другой, он тоже не сделает ничего плохого. Он никогда не заботился о Мэри должным образом, он мог себя бесконечно оправдывать, но всё-таки он признавал, что был способен на большее. Но порой ему очень сильно хотелось об этом забыть. Он мог сделать и гораздо меньше (гораздо!) и тогда, последствия были бы по истине ужасными. «Ужасными по сравнению с тем, что случилось?» Когда он вернулся, то не стал заходить в её комнату, решив, что поговорит с ней об этом утром. Потом встал под душ, о котором давно мечтал. Закрыл глаза и позволил теплым струям смыть с тела те тяжёлые мысли, что каждый день окутывали его. Когда он смотрел на своё отражение в зеркале, то решил, что всё-таки лучше покончить с этой проблемой сегодня. Даже если она сейчас спит, он всё равно разбудит её. Иногда, Тайлер, особенно так было в первое время, надеялся, что Мэри исчезнет, в буквальном смысле слова. Ему было противно об этом думать, но в то же время именно этого он очень хотел. Даже сейчас, она была одета в белое, что казалась ему лёгкой дымкой, которая вот-вот растает. Её лицо такое гладкое и беззаботное, словно она только появилась на свет. Ему хотелось, чтобы она ушла. Она была такой хрупкой, что казалось, она вот-вот испарится из его жизни, также неожиданно как и появилась. И он забудет о ней. Забудет, что она вообще существует, словно её и не было никогда… Словно её вообще не существует... Что было бы, если её в его жизни не было? Вот так вот взять и представить, как в детстве, закрыть глаза и представь, что этого нет. Вот он бы возвращался в пустую квартиру и… И ничего бы не изменилось. Он иногда изливал ей душу, но это за неимением лучшего собеседника, но ничего, касательно каких-то подробностей расследования она, конечно, не знала, даже если думала обратное. Он что-то рассказывал ей о К.Р.О, чем он, собственно, занимается, но это было настолько ничтожно мало, что можно было даже считать, что она и вовсе ничего не знала. Он, к сожалению, не мог точно знать о том что она думает по этому поводу. Он об этом позаботился, только видимо плохо. Он рассчитывал на куда более лучший результат. Иногда ему казалось, что всё это она хочет знать только ради интереса, не более. Всё это было на одной чаше весов, а на другой его проклятое обещание. Кажется, не так давно он клялся, что ни под каим предлогом не станет её впутывать в это гиблое дело. Но он не много нарушит в своём обещании, если так поступит? А если она откажется или он увидит, что она слишком неуверенна, то он не заставит её. В глубине души он хотел, чтобы она отказалась, но, кстати, он не имел представления, где ему ещё найти девочку. Честно говоря, он думал, что он рискнёт и просто сам пойдет к сыну профессора. Оно бы и в самом деле так было… Ему не пришлось долго ждать, вглядываясь в её выразительное лицо. Он был уверен, что она откажется, он знал это. Это так очевидно. И он знал, что он хочет услышать от неё именно это, и знал, что услышит. Зачем тогда вообще её об этом спрашивал? Это тоже очевидно. Лишь для того, чтобы не солгать Хияме, когда тот спросит его, что ответила девчонка. Тайлер подумал о том, что Хияма будет жутко недоволен тем, что он её не заставил силой. Это так просто. Тайлер был абсолютно уверен, что она не согласится, а это, пожалуй, всё, что он хотел от неё услышать. Ну, разве может быть иначе? Она такая бледная, хрупкая, почти неосязаемая, на что она способна? Он коснулся её щёки, наверное, лишь для того, чтобы быть абсолютно уверенным, что она не растает, так словно она была дымкой. — Конечно, я согласна. Тайлеру во второй раз за день хотелось поверить, что он ослышался…***
Мэри слышала, когда Тайлер вернулся домой. Она ещё не спала. Вообще ей редко удавалось уснуть до его возвращения. Мэри поглядела на часы — одиннадцать ноль четыре вечера. Она услышала, как он принимает душ. Снова ровно три стука костяшками пальцев, перед тем как он зайдёт в комнату. — Прости, я был в душе… С его волос капала вода, промочив плечи футболки. Когда он только защёл в комнату, она уже поняла, что он что-то хочет ей сказать. Она боялась, что это её совершенно не обрадует. — Мэри. — Тайлер гладит её по щеке, а потом, словно даёт пощёчину, предлагает ей «работу». Она глядела на него, вроде бы даже слышала, что он говорит. Он говорил убедительно, он всегда звучал для неё убедительно. Она согласилась. Вот так просто. Просто согласись. Почему? Просто потому, что ей это не казалось опасным, потому что это был, возможно, её единственный шанс хоть как-то повлиять на сложившуюся ситуацию, чтобы хоть как-то быть ближе к Тайлеру, чтобы понимать, что происходит вокруг неё. Потому что нет ничего страшнее, чем жить в неведении… Но потом, когда она лежала одна в тишине, то ужаснулась того, что наделала. Да как вообще можно было посчитать эту идею хорошей? Но пути назад уже не было… Бедная… бедная Мэри, в то время она еще не представляла, через какие испытания ей придется пройти, чтобы однажды докопаться до истины…