***
Чейс сбросил скорость и поднял руку, призывая группу к вниманию. Они подъехали к деревне Ханарин, которая была третьей в их списке и на вид ничем особо не отличалась от Тэракса и Мэлисти: такое же захудалое примитивное местечко, обнесённое высоким каменным забором с силовым защитным контуром поверху и массивными металлическими главными воротами. Наверняка днём эти ворота были гостеприимно распахнуты, но сейчас, почти в десять вечера, оказались плотно закрытыми, и непонятно, чего местные боялись больше — ночного визита каких-нибудь незваных гостей или того, что кто-нибудь из своих решит сбежать, пока никто не видит. С точки зрения Чейса, жизнь здесь была явно не сахар. Он бы точно сбежал, сверкая пятками. Остановив мотоспидер почти у самых ворот, он дождался, пока к нему присоединится вся группа, и, помня недавний опыт, встал на хорошо освещённое место, чтобы местные смогли его хорошенько рассмотреть, а потом громко крикнул: — Именем Империи, откройте! Вначале ответом ему была тишина, но Чейс точно знал, что уже привлёк к себе внимание. Если в этой деревне всё устроено также, как в двух предыдущих, здесь есть наблюдательный пост, и сейчас местные нервно мечутся, пытаясь понять, что им делать. Ничего, он им поможет. — Я сказал: откройте ворота! Третий раз повторять не буду. — Он махнул рукой своим людям, и те послушно развернули мотоспидеры пушками к массивным дверям. Вряд ли здешний металл устоит против залпа из всех орудий. Аргумент начать сотрудничать более чем убедительный, но кто знает, что в головах у этих аборигенов? Он уже начал терять терпение и раздумывать о том, что потом сказать начальству, если оно сочтёт подобные действия излишними, но местные всё же спасли положение. Откуда-то сверху – видимо, с вышки, — ему крикнули: — Откроем, когда придёт старейшина. Пожалуйста, подождите несколько минут. Без него мы не имеем права. Ах, старейшина. Конечно… Никогда не стоило забывать, что это не город, где нравы более свободные. С деревенскими всегда было сложно: у них что ни чих, то какая-нибудь традиция и запрет. Пришлось напомнить себе, что лучше подождать пару минут, чем потом иметь объяснения с генералом Вертом. Впрочем, долго ждать Чейс всё равно не собирался. Удивительно, но местные уложились в срок. Чейс как раз отсчитал две с половиной минуты, когда ворота с противным скрежетом начали открываться. Ровно настолько, чтобы впустить цепочкой несколько человек. Чейс сощурился: хитро. Он нигде не озвучил требование впустить их на мотоспидерах, и его условия были выполнены, но так, как сочли нужным сами деревенские. То ли ему до этого повезло застать местных врасплох да при открытых воротах, то ли именно у здешнего старейшины зашкаливала паранойя и подозрительность, но это наводило на интересные размышления. Если глава деревни так осторожен, может, ему есть что скрывать? В любом случае, общение предстояло явно не из приятных. Вздохнув, Чейс сделал жест следовать за ним и вместе со своими парнями протиснулся внутрь предоставленного зазора.***
Джейс совсем не удивился, увидев, что они с Керби подошли далеко не первыми: новости снова летели на крыльях гурры*, и, несмотря на поздний час, несколько десятков человек уже шумно перешёптывались, с опаской поглядывая на ворота, а люди продолжали прибывать и прибывать. Завидев своего старейшину, они почтительно расступались, и на лицах их мелькало явное облегчение. Раз Керби здесь, он точно не даст общину в обиду. Кто как не он может защитить их всех? Хотел бы Джейс быть так уверен в этом. В отличие от многих односельчан, он не раз видел чужаков и примерно знал, на что они способны. А сегодняшнее происшествие и вовсе выбило почву у него из-под ног. Керби был прав, когда говорил, что Розерия живёт по своим законам лишь до тех пор, пока её людям это позволяют. Если сейчас имперцы решат устроить произвол, противопоставить им что-то будет трудно. Впрочем, шагая сквозь толпу, Керби действительно являл собой образец выдержки и спокойствия: гордая осанка, плечи расправлены, расслабленное лицо. Скольких седин это будет ему стоить, станет понятно позже, зато люди сейчас видели, что их старейшина с ними, и он не боится. Он махнул рукой технику-подмастерью, и тот активировал замок. Когда ворота приоткрылись достаточно, чтобы впустить людей, Керби дал знак прервать открытие, и Джейс про себя восхитился его смелости. Имперцы, несомненно, запомнят этот маленький укол, но винить Керби он не мог — человеку его статуса положено показывать, кто в доме хозяин. А потом чужаки цепочкой по одному вошли внутрь. Джейс насчитал десять человек — все в камуфляже, бронежилетах, шлемах и при оружии. Выглядели они неприветливо, но и не так как люди, которые были готовы прибить на месте всех и каждого. Керби вышел вперёд и твёрдым властным голосом произнёс: — Я старейшина Керби, глава деревни Ханарин. Назовите себя и цель своего визита. Со стороны имперцев вперёд вышел молодой мужчина, русоволосый и сероглазый, наверное, слегка старше того чужака, которого они спасли. Он показался бы весьма симпатичным и милым, если бы не несколько едва уловимых штрихов. Джейс смотрел на него и видел человека с цепким взглядом, буквально сканирующим окружающее пространство и людей вокруг. Несомненно, он подмечал любую деталь и потом будет анализировать увиденное. А ещё этот имперец был абсолютно уверен в том, что он в своём праве. Тот, не догадываясь о мыслях Джейса, не отстал от старейшины в чувстве собственной важности. — Капитан Имперской службы безопасности Чейс Пратан. Мы разыскиваем опасного преступника, который мог скрыться в вашей деревне. – Он говорил чётко, слегка отрывисто, что звучало очень непривычно после плавной, размеренной речи жителей Ханарина. Керби хмыкнул. — Вот как? И что же натворил верный сын Розерии, раз его разыскивает Империя? Чужак холодно улыбнулся. — Он не розериец. Керби очень убедительно задрал бровь. — Вы хотите сказать, это кто-то из ваших? В таком случае, почему вы ищете его в Ханарине? Капитан, без обид, но община никогда не примет чужака вроде вас. Тот отреагировал на подобное заявление вполне спокойно, лишь слегка усмехнулся. — И всё же у меня есть основания подозревать, что он спрятался среди вас. — И кто же он, раз вы так считаете? Расскажите о нём побольше, возможно, мы сможем вам помочь. Если этот Пратан и удивился, то не показал вида. — Я не думал, что общине Ханарина есть дело до того, что происходит во внешнем мире. Но раз вы настаиваете. Этот человек — враг Империи. Пока мы не знаем, женщина это или мужчина. Но вы, вероятно, сможете опознать его или её по оранжевому лётному комбинезону и акценту, отличному от вашего. Джейс, стараясь сохранить невозмутимое выражение на лице, тайком поглядывал на реакцию односельчан. Если до этого момента они и не могли взять в толк, что хочет от них этот чужак, то сейчас вполне сложили два и два. Он прикрыл глаза, внутренне сжавшись. Одно неосторожное слово, один судорожный вздох, один косой взгляд в сторону имперцев — и капитан получит богатую пищу для размышлений. Но не только Джейс подумал об этом. Источая уверенность и даже некую доброжелательность, Керби кивнул чужаку, стараясь завладеть всем его вниманием: — Будем иметь в виду, но ещё раз повторяю вам, капитан: наша община живёт по заветам наших предков. Как вы вообще себе представляете, чтобы мы приютили чужака? На Розерии осталось не так много мест, нетронутых вашим влиянием, чтобы мы добровольно подвергли себя подобному риску. И смею вас заверить, ни один член общины не сделает это самовольно, без моего ведома. Всё, что происходит в Ханарине, касается меня более чем полностью. Я бы знал. Джейс затаил дыхание. Вот он, момент истины. Ещё пару часов назад на площади при всём честном народе Керби допрашивал его и выражал своё недовольство. Теперь он при тех же людях спокойно врал в глаза имперцам, что никакого чужака не было и в помине. Одно неосторожное слово со стороны — и все старания прахом. Но общинники хранили гробовое молчание. И вот тут Джейса пробрал озноб. Старейшина Керби не просто был первым лицом общины — он был её символом. И даже если сейчас он говорил нечто странное и непонятное, не нашлось никого, кто стал бы перечить. Керби ясно дал понять, что отныне чужак, которого привезли сегодня, находится под его личным покровительством. И тот, кто посмеет открыть рот и сказать хоть что-то, ставящее авторитет и честность старейшины под сомнение, автоматически выступит против своей общины. А для жителей Ханарина это было гораздо важнее, чем все имперцы и их угрозы вместе взятые. Капитан Пратан сузил глаза. — Звучит убедительно, старейшина Керби. Но, в таком случае, вы не будете против, если мы проведём обыск в деревне. — Он не спрашивал, а утверждал. Джейс почувствовал, как сердце камнем уходит в пятки, но Керби по-прежнему оставался спокоен. — Империя в вашем лице переходит все границы. Но я позволю вам это просто потому, что нам скрывать нечего. — Посмотрим. — Капитан дал знак своим людям, и они сформировали вокруг него эскорт. — Для начала покажите ваш госпиталь.