***
Никто его больше ни о чём не спрашивал, только о самочувствии. Несмотря на дурную голову и слабость, Дерек к вечеру уже готов был выть от скуки. Из всех развлечений в его распоряжении имелись сон, какие-то уколы и капельницы, которые ставил младший врач, да попытки съесть хоть что-нибудь — не без помощи последнего. Мерв был учтив и внимателен, но общаться словно опасался. Или, возможно, ему пока запретили. Только измеряя давление и температуру, он с улыбкой обмолвился: — Обычно это делаю не я, но на сегодня мастер Туруни освободил свою помощницу от работы. — Он резко поджал губы, словно поняв, что ляпнул лишнее, и больше не проронил ни слова, а Дерек переспрашивать не стал. Сейчас ему совсем не было дела до того, кто там что делает в этом странном госпитале. Мерв собрался уходить, и, поняв, что останется один уже, скорее всего, до следующего утра, Дерек решился. Облизнув пересохшие губы, он спросил: — Могу я попросить ещё воды? И поговорить с вашим… начальником? — Мастером, — мягко поправил его Мерв. — У нас есть определённая иерархия. Сначала человек становится учеником. Потом, после нескольких лет учёбы и сдачи экзаменов, он становится подмастерьем. Я — ученик и подмастерье мастера Туруни. — В голосе врача прозвучало искреннее уважение. — Ну, а мастер Туруни не просто самый старший. Он и знает больше остальных. Далеко не каждый человек может дорасти до мастера. Сообразив, что снова разболтался, Мерв торопливо собрал с тумбочки все приборы и смущённо улыбнулся: — Извиняюсь, если невольно прочитал лекцию. Да, я позову его. И… Я не так давно стал подмастерьем, не надо мне «выкать». Мерв вышел, а Дерек остался ждать и размышлять. Иерархия, ранги, явная важность формального статуса… Община. Да куда же он попал?***
Мастер Туруни пришёл минут через десять. Он уселся на стул рядом, снова передвинул кровать в более высокое положение, чтобы Дерек мог видеть его, дал ему стакан с трубочкой и внимательно посмотрел. — Что-то случилось? Мерв сказал, ты хотел видеть меня. Как сформулировать вопрос правильно и красиво, Дерек так и не придумал, потому просто сказал первое, что пришло в голову: — Пожалуйста, расскажите мне о вашей планете. Я ничего не понимаю… Врач покачал головой. — Для начала скажи, что ты вообще знаешь о Розерии. Чтобы я мог понять, с чего начать. Дерек старательно припомнил тот брифинг недельной давности, после которого они прилетели сюда и вляпались по самые дюзы. Им больше говорили о силах Империи в системе и на самой планете, чем что-то конкретное — о местном населении и его быте. Лично для него это была просто ещё одна неизвестная точка на карте. После скудных данных, полученных от разведки, в голове было сплошное белое пятно. Но что-то наскрести всё же удалось. — Всё, что я знаю, — это астронавигационные данные и пара деталей из политической и экономической обстановки в регионе. Розерия находится во Внешнем кольце и с виду ничем не примечательна. Когда на неё наткнулась Империя, оказалось, что тут уже есть местное население. Имперцы с лёгкостью установили свой контроль над планетой и организовали отсюда поставки продовольствия на горнодобывающую колонию Каллистас. Это… Не так далеко, в общем. Гораздо ближе, чем везти в такую дыру грузы из других секторов. Местный имперский гарнизон оказался больше, чем нам сообщали. Поэтому я даже не знаю, что ещё сказать. К его удивлению, док посмотрел на него не снисходительно, как мог бы, а с искренним любопытством. — Так вот зачем мы им нужны… Как всё банально. Мы знаем, что Империя вывозит с Розерии много наших богатств, но истинную цель и масштабы особо не представляли. Просто экономика… Странно слышать, когда тебе говорят, что твоя родина ничем не интересна. Разве что своими плодородными землями. Дерек виновато отвёл глаза. — Простите. Я говорю лишь о том, что сказано в официальных источниках. — Я понимаю. — Кажется, Туруни не сердился, просто сделал для себя какие-то выводы. — Полагаю, про наше внутреннее устройство и обычаи тебе тоже ничего не сообщали? На самом деле, я не удивлён, что о Розерии так мало известно. Наши предки как раз и мечтали об уединении. Если бы мог, Дерек помотал бы головой, вместо этого пришлось ответить: — Нет, не сообщали. Видимо, данных не было. — Что ж, ладно. Тогда слушай. Только давай договоримся. Если устанешь, сообщи. Я никуда не денусь, всё постепенно расскажу. — Хорошо, спасибо. Туруни сцепил руки в замок, устраиваясь на стуле поудобнее. — Колонии на Розерии примерно триста лет. Наши предки пришли сюда с густонаселённого загрязнённого мира под названием Эрсини*. Возможно, ты что-то слышал о нём? Дерек такой планеты не знал, о чём и сообщил: — В Галактике тысячи систем, всей жизни не хватит изучить каждую. Извините. Док кивнул. — Понимаю. Хотя представляю себе с трудом. Для меня Розерия огромна, я никогда не смогу побывать везде, где хотел бы. А она сама — лишь песчинка… — Он махнул рукой, показывая, что не в силах до конца осознать подобные масштабы. Дерек слегка напрягся. Слова Туруни были словами человека, который никогда не бывал за пределами родного мира. Интересно, как тут вообще обстоит дело с космическими перелётами? Что-то подсказывало: его ждёт масса неприятных открытий. Очень хотелось расспросить подробнее, но сейчас было не самое подходящее время. Туруни, не догадываясь о дурных предчувствиях Дерека, продолжил: — Та планета была развитой, но её жители устали от плохой экологии, перенаселения и постоянных войн. Правительство Эрсини пыталось бороться с проблемами, просто избавляясь от лишних ртов. Прозвучало это как-то зловеще, но док быстро развеял опасения: — Ничего плохого, просто освоение колоний. И желающих было хоть отбавляй. Люди, которые отправились на Розерию, были сыты по горло цивилизацией. Они хотели найти красивый незагаженный мир и зажить на нём тихо и мирно. Жить в гармонии с природой, честно трудиться и растить детей. Розерия им отлично подошла. Сразу было решено, что это билет в один конец. Корабли по прилёту разобрали, их части использовались для постройки первых поселений. От высоких технологий отказались, это в любом случае было неизбежно. Связь с прародиной была скорее номинальной, а через сто лет прервалась вовсе. Не знаю, почему о нас забыли, но наши предки не горевали. Все эти годы мы жили сами по себе, ни от кого не зависели, шли к мечте основателей. И, считаю, нам это вполне удалось. Дерек слушал с огромным любопытством, и постепенно отдельные кусочки головоломки вставали на место. Оказывается, речь шла о попытке создать утопию на отдельно взятой планете. Таких чудаков, как основатели колонии на Розерии, в Галактике было полно. То и дело в разных местах слышались лозунги «долой техногенную цивилизацию, даёшь возвращение к истокам». Выросший на благополучном Ралтиире Дерек никогда не относился к подобному всерьёз. Ему вполне нравились удобство и комфорт, которые давали технологии, и добровольно отказаться от них он не собирался. Даже весьма аскетичная жизнь в Альянсе была гораздо комфортнее, чем-то, к чему призывали подобные энтузиасты. Синтезаторы и автоматический подогрев пищи, возможность за короткое время попасть не то что в другой город, но и на другую планету, отсутствие необходимости самому таскать тяжести, ведь есть специальные дроиды, возможность заменить потерянные руки-ноги и даже внутренние органы на качественные протезы и дальше жить полноценной жизнью… Если не перегибать палку, то технологии — благо. Задумавшись, Дерек не заметил, как врач замолчал, видимо, решив, что на сегодня хватит. Пришлось заверить его, что всё в порядке. — Извините, я просто обдумывал ваши слова. Вы сказали, что замысел удался. Что это значит? Туруни улыбнулся. — То и значит. Розерийцы сегодня живут так, как задумывали основатели. Мы любим и бережём нашу планету, ценим простой ручной труд. Выращиваем скот, засеваем поля, используем то, что даёт природа. Разумеется, есть разные профессии, не только фермерство, но их круг ограничен. Чтобы получить такую профессию, нужно потратить много времени и сил. Дерек хмыкнул: — Даже у нас профессия врача считается сложной и престижной. У вас, наверное, и подавно. Туруни пожал плечами. — Думаю, так везде. — Пожалуй… Док продолжил: — У нас есть города, но их немного. Столицей считается Акратори, в нём живёт около двухсот тысяч человек. Это очень много по нашим меркам. Другие города сильно меньше. А типичная Розерия — это сельские общины. Одна деревня — одна община. Вот сейчас ты в Ханарине. Жизнь общины проста, но нам нравится. Мы все трудимся на благо своей деревни. Всё идёт в общий котёл и потом распределяется по необходимости. Хватает всем. Личное имущество при этом у нас никто не отменял. Как и труд на себя и собственные средства. — Значит, деньги тоже есть? — Конечно, без них никак. За столетия люди расселились по большой территории, появились центры торговли. Было бы странно заниматься друг с другом примитивным обменом. В городах несколько раз в год проводятся крупные ярмарки, чего на них только нет. Скоро как раз будет самая крупная в Акратори. Ну, что ещё рассказать? — А кто вами управляет? — Общинами руководят старейшины. Их избирают на общем собрании все совершеннолетние жители деревни. Обычно выбирают из двух-трёх кандидатур самого достойного. Старейшина наделяется всей полнотой власти, его решения — это закон. Чаще всего нового старейшину выбирают после смерти предыдущего или, когда старейшина сам уходит с поста. Очень редко бывает так, чтобы община выдвигала своему главе вотум недоверия. Это единичные случаи. — Спасибо, теперь понятнее. А что в городах? — Городами управляют Советы, они тоже избираются. Ну, и в городах больше индивидуализма. Всё же там средоточие рабочих и интеллектуальных профессий. Попасть к кому-то в ученики проще именно в городе. — Ваш подмастерье немного рассказал об этом. Ученик, подмастерье и мастер. Так? Туруни задрал бровь. — Да, так. Иногда Мерв опережает события. Я планировал сам рассказать, если тебе будет интересно. Испугавшись, что каким-то образом подставил второго врача, Дерек поспешил заступиться за него: — Я сам спросил… Не вините его. — Да и не думал. Ну, голова ещё соображает после такого потока информации? — Пока да… Дерек вспомнил, с каким уважением Мерв говорил о своём мастере. И как попросил не «выкать», ведь он совсем недавно получил повышение. Но, очевидно, даже подмастерье ценится достаточно высоко, раз к нему уже принято обращаться на «вы». Значит, чтобы выбиться в люди, надо попасть в ученики и пройти весь путь до конца. И смогут это далеко не все. Занятное общество… Все равны, но некоторые равнее? Впрочем, свои выводы Дерек пока предпочёл оставить при себе. Гораздо больше его сейчас интересовал другой вопрос. — Вы сказали, что в приоритете ручной труд. Но… Ваш госпиталь. У вас есть какое-то оборудование. Откуда оно? Туруни улыбнулся. — А ты наблюдательный. Разумеется, совсем отказываться от достижений цивилизации неразумно. Мы, как можем, сохраняем некоторые технологии наших предков. Медицинское и инженерное оборудование в приоритете. То есть те вещи, что делают жизнь розерийцев безопаснее. К сожалению, время — враг неумолимый. Мы утратили уже многое. Каждый год в госпитале окончательно ломается какой-нибудь прибор, как бы бережно я с ним ни обращался. И для меня это большая проблема. — И взять новое негде, — пробормотал Дерек. Врач скривился. — Можно и так сказать. Законным путём – уж точно. Но не будем об этом. — Кажется, он пытался избежать какой-то неприятной темы, и Дерек не стал ставить его в неудобное положение. Хотя отказаться от очевидного вопроса всё же не смог: — Получается, рано или поздно вы окончательно встанете на путь регресса. И что тогда будете делать? Туруни усмехнулся. — Приспособимся. В конце концов, это осознанный выбор наших предков. Я даже скажу, что мы должны были достичь задуманного ими уровня гораздо раньше. Но как вышло. И нам, розерийцам, действительно нравится такая жизнь. Дерек с удивлением обнаружил, что совсем забыл о воде и в горле опять пересохло. Сделав несколько глотков, он снова посмотрел на дока. — Кажется, у меня на сегодня остался всего один вопрос. Как вы уживаетесь с Империей? Туруни заглянул ему прямо в глаза. — Я ждал, что ты спросишь. Скрывать тут нечего. Плохо уживаемся. Имперцы пришли на Розерию, когда я был юношей. Они ведут себя как хозяева, не уважают наши обычаи, нас считают отсталыми дурачками. Не спрашивая нашего согласия, они построили свой собственный город, завезли новых поселенцев и засеяли поля на заповедных землях. Но хуже всего то, что они раскололи наше общество. Дерек удивлённо спросил: — Как им это удалось? — Многие розерийцы соблазнились щедрыми посулами Империи. Захотели жить лучше. Приобщиться к запретным технологиям. Стать кем-то большим. Начали уходить из общин. Несмотря на спокойный тон, каким говорил Туруни, Дерек почувствовал в его голосе затаённую боль. Видимо, для традиционного общества это действительно была трагедия. Или же тут что-то личное? — А имперцы в итоге получили дешёвую и послушную рабочую силу? — Примерно так. Далеко не все, кто ушёл, получили желаемое. Многие быстро поняли, что обещания имперцев лживы. Только было уже поздно. Если ты рвёшь с общиной, отказываешься от неё, обратно она тебя не примет. Такие люди вынуждены оставаться на имперской территории. — Сурово… — Но справедливо. И правильно. Нам нужно как-то сохранить то, чем мы дорожим. А люди — главное достояние. Мы должны их оберегать. Дерек прикрыл глаза. Это пахло… плохо. Если человек ошибся, почему бы не принять его обратно? Если люди, как говорит Туруни, самое главное. Или всему виной страх, что человек, вкусивший иной жизни, разрушит общину изнутри? Вполне вероятно. Но осуждать местных он не мог, не имел права. Они подобрали его, лечат… И не выдали имперцам. Наверное, окажись он на их месте, придумал бы ещё и не такие ограничения. А ведь жили люди спокойно, никого не трогали… Пока не пришла Империя. А теперь им её не скинуть, и они могут только защищаться. Он вздохнул. — Спасибо, что рассказали. Мне есть над чем подумать. — Но не сейчас. Ты всё же переутомился. Если продолжим, твоя голова не скажет спасибо, а мне исправлять. — Голос Туруни вновь был профессионально-заботливым. — Если захочешь узнать ещё что-то, я расскажу завтра. А теперь пора отдыхать. Дерек мог бы поспорить, но не стал. Кажется, он действительно переоценил свои силы. Веки снова отяжелели, словно организм пытался таким образом сказать ему: всему своё время. Док опустил кровать, выключил в палате свет и тихо вышел в коридор.