Чужак

      Старейшина Керби со вздохом зарылся в кипу бумаг. Без помощника Касала подбивать финансовую отчётность стало гораздо сложнее и дольше. Умный и надёжный человек был… Какая ужасная и несправедливая смерть!       Но работу никто не отменял. Человека не вернёшь, а документы сами себя не сделают… Рано или поздно Керби подберёт себе нового помощника по финансам, а пока придётся трудиться одному. Даже если для этого придётся нарушить некоторые предписания Джейса Туруни. Керби невольно потёр виски. Нет, сейчас голова не болела, но утомляться он стал быстрее…       Время близилось к обеду, когда в дверь кабинета постучали и в проёме показалась голова секретаря Фрами.       — Старейшина Керби, к вам посетители.       Керби со скрытым облегчением отложил бумаги. Небольшая передышка пришлась очень кстати.       — Кто? По какому вопросу?       — Бригадир Челдан, и с ним ещё четверо. Я не поняла, что это значит, но Челдан сказал, что они — делегация. И у них к вам важный разговор.       Керби нахмурился. Делегация, значит… В голове в одно мгновение пронеслось сразу несколько вариантов, но интуиция подсказывала — он знает, зачем пришли эти люди. Рано или поздно это должно было случиться… Обратный отсчёт пошёл.       Фрами выглядела растерянной, видимо, неправильно истолковав затянувшееся молчание старейшины.       — Так что им передать? Если хотите, я откажу во встрече. Пусть приходят позже.       Керби махнул рукой. Да что это изменит? Смысл оттягивать? Челдан — не тот человек, который просто так отступится.       — Нет, всё в порядке. Пригласите их.       Фрами почтительно поклонилась и удалилась, а вскоре в кабинет вошли пять человек. Керби узнал их всех: пастух Гласс, скотовод Сернон, плотник Аидж, мельник Тоус. И во главе процессии — сам Челдан. Да, и правда делегация… Не просто люди из бригады Челдана, а представители самых разных профессий. Явно намёк на то, что к старейшине пришли говорить от лица всего Ханарина.       Керби сцепил руки в замок и дождался приветственных поклонов, только после этого кивнул пятёрке в ответ.       — Приветствую вас, сограждане. Располагайтесь, где вам удобно. Боюсь, этот кабинет не рассчитан на приём сразу большого количества посетителей. Итак, что вас привело ко мне?       Четверо мужчин устроились на стульях вдоль стен кабинета, и только Челдан (кто бы сомневался) сел прямо напротив стола старейшины. Взгляд его какое-то время блуждал по кабинету, словно не желая встречаться с глазами Керби, и эти неуверенность и нервозность давали интересную пищу для размышлений. Кажется, Челдан пришёл сюда качать права, но, оказавшись лицом к лицу с Керби, порастерял свой запал. Он, хоть и пользовался уважением и влиянием в Ханарине, до сих пор не мог на равных конкурировать со старейшиной. Но именно за тем ему и нужна была группа поддержки.       Керби вскинул бровь, сохраняя на лице абсолютно нейтральное, вежливое выражение.       — Ну же? Я вас слушаю. Смею вам напомнить, что рабочий день в разгаре. У меня полно забот. Отчётность, знаете ли… Да и у вас, как полагаю, должны быть весомые причины, чтобы покинуть рабочие места и прийти ко мне, даже не известив заранее. Если что-то случилось, я весь внимание.       Челдан хмыкнул, скрестил руки на груди, принимая независимый и гордый вид, и всё же перешёл к делу.       — Старейшина Керби. Мы — делегация. Представители народа Ханарина, который недоволен сложившимся положением. Другие жители общины, коих предостаточно, наделили нас полномочиями говорить от их имени. Мы пришли узнать ответы на вопросы, которые интересуют всех.       Керби хмыкнул. Значит, он не ошибся… Кое-кому непременно захотелось воспользоваться той сумятицей, что образовалась в Ханарине за последнюю пару недель. Имперцы своего добились даже раньше, чем он предполагал. Но самое паршивое — снова поднял голову давний соперник. Ушлый тип этот Челдан, отменно чувствует ситуацию. Если его сейчас не переиграть, проблем только прибавится.       — В таком случае, могу я узнать, чем недоволен народ Ханарина? И какие ответы вас интересуют?       Челдан глянул на него с видом «вы что, издеваетесь?», но ответил всё же спокойно:       — Странно, что вы этого не понимаете, старейшина Керби. Люди недовольны тем, что вы и мастер Туруни укрываете в Ханарине чужака. Никто не хочет, чтобы из-за него у нас были неприятности.       Керби кивнул про себя. Пока ничего нового он не услышал.       — Бригадир Челдан, вы присутствовали на том собрании, что я проводил. Там я объяснил это решение. Мастер Туруни действовал строго в соответствии с медицинским кодексом. Я, как глава общины, не смею ему в этом препятствовать. Он в своём праве.       Глаза Челдана сузились.       — С тех пор многое изменилось, старейшина. Вы говорили, что тот чужак ранен и останется в Ханарине ровно до тех пор, пока не излечится. Это можно понять. Но вчера мы все видели, как мастер Туруни гулял с ним по Ханарину! И сегодня один из моих работников видел чужака вместе с подмастерьем Мервом. Значит, чужак уже здоров. Тогда что он до сих пор тут делает?       Керби скрипнул зубами. Говорил он Джейсу, чтобы был осторожен… Дёрнуло его вывести Дерека в люди! Дышать воздухом надо парню, понимаешь. Узнать, куда его занесло. А теперь отдуваться за это решение приходится самому Керби.       — Только мастер Туруни может поставить диагноз и решить, здоров ли его пациент. Можно подумать, вам никогда не рекомендовали прогулки на свежем воздухе, пока вы выздоравливали. Если он устроил прогулку этому чужаку, это не значит, что тот поправился. Или вы сомневаетесь в компетенции мастера Туруни? Тогда позвольте напомнить, что это не вам решать. Медицинский кодекс всё ещё в силе.       Челдан аж едва не подпрыгнул на стуле.       — Даже если так! Старейшина, с каких это пор кодекс какой-то одной профессии, пусть и очень уважаемой, стал для вас важнее выполнения собственных обязанностей? Важнее интересов общины?       Вот тут Керби не выдержал и вскочил сам, грозно нависнув над столом и над бригадиром. Но тот не отвёл взгляд, а его товарищи дружно закивали, хоть и неуверенно.       — Вы забываетесь, бригадир Челдан! Я поклялся защищать Ханарин и служить ему! Это я и делаю.       Но Челдана было не так-то легко сбить с толку.       — В таком случае, почему вы не выдали этого чужака имперцам? Более того, почему вы ввели нас всех в заблуждение?       — Поясните, — процедил Керби сквозь зубы.       — Когда имперцы пришли в первый раз, ещё ничего не было ясно. И ваше решение на собрании община поддержала. Но тогда вы говорили, что Империя — наш враг. А отдавать врагу человека, не зная всей ситуации, неправильно. Так? Никто у нас чужаков не любит — это факт. Мы не хотим жить по навязанным нам правилам. Но сколько человек на самом деле видело Империю воочию? Наших детей с младенчества пугают страшными сказками о злобных чужаках. Нашей молодёжи рассказывают, как Империя растлевает молодые умы. Неизвестность всегда пугает, у страха глаза велики. Конечно, мы все были готовы согласиться с вашим решением. Ну как же, злобные чужаки ищут какого-то несчастного раненого человека и хотят его крови. Но что же произошло после? Разве кто-то из нас ожидал, что Империя придёт на помощь в Ханарину в самый позорный его час? Когда и вы, и куча других людей были в руках у бандитов. Когда нас могли лишить всего! Ни вы, ни наше ополчение не смогли ничего сделать. Никто вас в этом не обвиняет, старейшина, но ведь это всё равно правда. А кто же нас спас? Империя спасла. Всего десять человек — и угрозе конец. И после этого вы продолжаете утверждать, что имперцы — наши враги? Извините, но в это никто больше не верит.       Керби покачал головой.       — Какая прочувствованная речь. А вы и ваши сторонники, бригадир Челдан, не задумывались о том, что на Ханарин Империи на самом деле плевать? Они просто преследуют свои цели.       — Даже если это так… Пускай. Они всё равно нам помогли. И теперь мы им обязаны. А вы продолжаете укрывать чужака, которого они ищут. Заметьте, никто не предлагает вам выдать его. Мы не знаем, что это за человек. Что у него там за дела с Империей. Вы сами говорили, что нас это не касается. Так пусть так будет и впредь! Чужак достаточно здоров — и ему больше не место в Ханарине. Пусть уходит и оставит нас в покое! Мы не хотим больше скрывать его от людей, которые нам помогли. И ни вы, никто другой не знаете, как обстоят дела на самом деле. Имперцы говорили, что тот человек — преступник. Возможно, так оно и есть. Зачем Ханарину так рисковать? Откуда вы знаете, не причинит ли он нам зло? И по-прежнему есть угроза, что имперцы всё же найдут его у нас. Что тогда, старейшина? Именно поэтому я и говорю о том, что ваш долг перед общиной важнее медицинского кодекса.       Керби обвёл присутствующих тяжёлым взглядом. Крыть ему было нечем. Челдан не сказал ничего из того, о чём с грустью не думал бы сам Керби. Но не мог же он, на самом деле, сказать им, что согласился помогать Джейсу потому, что в долгу у него? Никто этого не поймёт… Ещё и Джейсу добавит неприятностей. Кажется, сейчас его вот-вот загонят в угол…       — Сограждане, я понимаю вашу обеспокоенность. Но вы действительно предлагаете мне выгнать недолеченного человека, бросить его на произвол судьбы? И показать гильдии врачей, что их кодекс для Ханарина — ничто?       Пастух Гласс впервые за всё время разговора неуверенно кашлянул.       — Старейшина… Никто из нас не желает этому парню зла. Но почему интересы одного конкретного чужака в данном случае выше интересов остальных? Не будь рядом заинтересованных имперцев, пусть бы спокойно поправлялся…       — А раз они рядом, пусть катится на все четыре стороны, даром, что больной?       Челдан фыркнул.       — Это всё демагогия, старейшина. Я не могу взять в толк, почему вы так радеете за этого чужака. Он что, пообещал вам золотые горы? Или мастеру Туруни? А вы ведь всегда соглашаетесь с мастером Туруни! И даже не потому, что он главный врач Ханарина. Плевать, что там говорит медицинский кодекс. Все прекрасно знают о дружбе ваших семей! Вы просто не можете отказать ему, так и скажите.       Кажется, ошеломлены такой дерзостью были даже остальные члены делегации. Они смотрели на Челдана с нескрываемым удивлением и ужасом, но тот, кажется, распалился настолько, что предпочёл этого не заметить.       Керби приказал себе досчитать до десяти. Джейс говорил, что это помогает успокоиться. Да как бы не так! Больше всего сейчас хотелось сгрести Челдана за грудки и крепко встряхнуть. Услышав свой голос, Керби и сам удивился, насколько спокойно тот звучал:       — Бригадир Челдан. Вы, несомненно, отдаёте себе отчёт в том, что сказали, и готовы нести ответственность за свои слова? И подтвердите их на суде? С приведением доказательств?       Поняв наконец, что перегнул палку, Челдан изобразил подобие почтительного кивка.       — Прошу прощения, если это прозвучало грубо. Поймите меня правильно, я лишь высказываю свою озабоченность. И не только свою. Многие сейчас не понимают ваших мотивов. Люди имеют право знать.       Мельник Тоус скромно поднял руку, привлекая к себе внимание.       — Старейшина Керби, вас никто ни в чём не обвиняет. Но люди действительно имеют право знать текущее положение дел в Ханарине. На первом собрании по поводу чужака вы говорили, что проведёте новое, когда что-то станет известно. Мы думали, этот чужак всё ещё в тяжёлом состоянии, мастер Туруни не может сказать вам ничего конкретного, потому вы и не проводите новое собрание. Вчера же мы узнали, что чужак если не здоров, то почти здоров, а собрания так и не было.       Керби вздохнул. Да, он ведь тогда действительно обещал… Но на деле надеялся просто оттянуть время.       — Я не отказываюсь от своих слов, сограждане. Собрание я планирую провести в любом случае. Если бы не всем известные события, оно бы уже состоялось. Но вам прекрасно известно, что я и сам угодил в госпиталь, а сейчас ещё и прибавилось работы. К сожалению, с нами больше нет моего помощника Касала. Как и ещё одного хорошего человека, фермера Солана, который нёс дозор на вышке в тот злополучный час… Я просто хотел дать общине время, чтобы все успокоились.       Челдан, кажется, уже достаточно пришёл в себя, чтобы снова дерзить.       — Мы надеемся, что собрание будет проведено в самое ближайшее время. Вы же понимаете, старейшина, что община ждёт от вас решительных действий.       — Собрание. Будет. Проведено. Это я вам гарантирую. Что же до моих действий — не пытайтесь на меня давить. Я ещё раз вам повторяю, что решение приму исключительно по медицинскому заключению мастера Туруни. Только ему знать, когда выписывать пациента.       Челдан фыркнул.       — Что и требовалось доказать. Вы ходите по острой грани, старейшина Керби. У людей есть подозрение, что личное у вас преобладает над общественным. А ведь не для этого вас выбирали главой Ханарина. Вы — его слуга, а не наоборот. И если люди ждут от вас определённых шагов, эти шаги должны быть сделаны.       Керби просверлил наглеца взглядом.       — Значит, вы по-прежнему сомневаетесь в компетенции мастера Туруни? И что же мне сделать, а? Сказать ему, что его решения — ничто? Что он не прав? Просто потому, что вы так считаете? Может, мне его уволить и выгнать из общины? А вы уверены, что это пойдёт на пользу Ханарину? Любая деревня, любой город примет мастера Туруни с распростёртыми объятиями. Ещё и пальцем покрутят у виска, что мы от его услуг отказались. Кстати, я думаю, своего подмастерье он заберёт с собой. Когда у вашей молодой супруги случатся очередные сложные роды, вы к кому обращаться будете, бригадир Челдан? Сами роды принимать будете? Или помчитесь в ближайшую общину? Вы этого хотите?       Челдан прожёг его взглядом.       — Я вовсе не это имел в виду. Все знают, что мастер-врач Туруни — прекрасный специалист. Никто не хочет, чтобы он уезжал из Ханарина. Мы просто хотим, чтобы вы двое занимались своими непосредственными обязанностями и выполняли свой долг. Нам сейчас непонятно, кто из вас шея бунто, а кто — голова. Кто принимает решения. Если вы, старейшина, так чтите медицинский кодекс в ущерб всему остальному — нам этого не понять. Вы не врач, у вас должны быть иные приоритеты. И нам очень не хотелось бы думать, что мастер Туруни имеет на вас настолько сильное влияние. Дружба дружбой, а долг долгом.       — Вы опять забываете, с кем говорите, бригадир Челдан!       Тот усмехнулся.       — Отнюдь. Я понимаю, мои слова вам неприятны. Но вы по-прежнему по должности остаётесь слугой общины. И я вам смею напомнить, что должность ваша выборная. Вы не властелин Ханарина, не его повелитель. Если община захочет — она выберет себе нового старейшину. Того, кто будет служить её интересам.       Керби чуть не задохнулся от возмущения, но всё же удержал себя в руках. Показать этим людям своё негодование — проиграть. Потому он постарался упрятать клокотавшую в нём злость как можно глубже. Голос его оставался спокоен. Даже снисходителен.       — Вы мне угрожаете, что ли?       Челдан переглянулся со своими приспешниками и помотал головой.       — Нет. Просто напоминаю вам, что должность вашу нужно заслужить. И что бывали прецеденты, когда старейшине выносился вотум недоверия, после чего избирался другой. Мы все уважаем вас, старейшина Керби, и нам не хотелось бы доходить до крайностей. Мы верим в ваш здравый смысл. Но если вы не приструните вашего друга и единомышленника мастера Туруни, если не прислушаетесь к голосу общины… Боюсь, последствия могут быть непредсказуемыми.       Керби захотелось рассмеяться в голос. Вот и кто бы ему что говорил… Челдан имел на него зуб еще с тех пор, как проиграл выборы на пост старейшины. Проиграл он тогда всухую, но до сих пор считал, что Керби каким-то волшебным образом повлиял на односельчан или даже подкупил их. С тех пор он жаждал реванша. Если бы не Дерек и имперцы, шансов на это у него попросту не было. А теперь всё складывалось так, что Челдан снова поднял голову. Демагог, популист, понятия не имеющий, каково это — управлять общиной. Ему были нужны только престиж и статус. Допускать такого к власти — горе всем. Но он умел красиво говорить и играть на настроениях односельчан. Неудивительно, что люди за ним пошли. Безусловно, подогретые им самим.       То, что Челдан не угрожал, тоже была отмазка для идиотов. Угрожал, и ещё как. Более того, ставил ультиматум и брал на «слабо». Плохо то, что Керби сейчас действительно не знал, как ответить ему достойно. Всё закрутилось слишком быстро… И все аргументы оппонента были не только предсказуемы, но и не лишены смысла. Пожалуй, впервые Керби оказался в такой скверной ситуации. Но не признавать же это вслух.       — Вы очень языкасты, бригадир Челдан. Более того, умеете играть на чувствах тех, кто вам верит. Ну прямо театр одного актёра. Не думайте, что это меня обманет. Прежде чем предлагать людям альтернативу, продумайте, что именно вы предлагаете, кроме популярных лозунгов. Поверьте, с вас спросят. И очень серьёзно. А в затруднительном положении, знаете ли, может оказаться каждый.       Он оглядел всех присутствующих в кабинете.       — Собрание будет. Заключение мастера Туруни тоже будет. Своё мнение по интересующему вас вопросу я непременно озвучу. Но решить за вас, насколько вы доверяете тем или иным должностным лицам, я не могу. Это останется на вашей совести. А теперь, если позволите, я вернусь к своей работе. Ханарин — сложный механизм. Вас я услышал, можете быть спокойны.       Один за другим представители делегации начали покидать свои места и кланяться. Только Челдан вёл себя так, словно все должны ему одному. Керби покачал головой. Такие амбиции до добра не доведут… Впрочем, проблемы это не отменяло.       Когда все ушли, Керби позволил себе несколько минут побыть в тишине и уединении и только после этого вызвал Фрами.       — Я сейчас ухожу. Мне нужно посетить госпиталь и поговорить с мастером-врачом Туруни. Если кто-то захочет меня видеть, пусть ждёт. Когда буду, точно сказать не могу.       Фрами снова почтительно поклонилась.       — Конечно, старейшина Керби.       Ну хоть кто-то не перечит… Он взял куртку и вышел из ратуши.