Hellsing1/2. "POV Алукард"

Спустя столько времени, всё, наконец, встало на свои места. Я снова на службе Протестантских рыцарей, выполняю приказы новой главы «Хеллсинга» и ежедневно борюсь с желанием сожрать её. Истребление вампиров немного отвлекает меня. Бернадетта, наивная девочка, так и не поняла, кто я и что я могу сделать с ней. Я не в силах нарушить данную мной клятву Ван Хеллсингу, и мне приходится служить ей. Я вижу, как она смотрит на меня, не желая видеть во мне монстра, слышу её мысли, всегда наполненные фантазиями с моим участием, и бесконечные переживания о том, что мы не можем быть вместе. От этого всего мой внутренний зверь рвёт зубами прутья клетки, жаждет вырваться наружу и сотворить с ней такое, что никому не приснится в страшном сне…. Этого зверя крепко держат в клетке слова Королевы «Береги её, Алукард…». Я не могу выдержать её взгляд дольше десяти секунд и всегда убегаю, чтобы не растерзать, чтобы не раскромсать её хрупкое тело острыми зубами, которые мне нестерпимо хотелось вонзить в её плоть. Но, чёрт возьми, как мне нравилось находиться рядом с ней, любоваться красотой, слушать, говорить и впитывать все эмоции…. Бернадетта была моим раем и адом…. Я пытался отдалиться, но вновь возвращался, потому что жаждал видеть её, всегда и везде. Я с нетерпением ждал новых заданий по уничтожению вампиров и упырей, потому что, когда они появлялись, она звала меня…. Мне не нравилось называть её «госпожой», это слово совершенно не подходило моему божеству…. Я иногда представлял себе выражение её чудесного личика, если бы я обратился к ней «милая» или «любимая»…. Девочка моя…. Каждый раз, когда она задерживала на мне свой взгляд, полный надежды и восхищения, я, убегая, садился в любимое кресло и, упиваясь кровью, думал. Бернадетта считала, что я ищу смерти и достойного противника, как было раньше (спасибо болтливой полицейской). Но с недавних пор всё изменилось. Я ненавидел себя, проклинал свою чудовищную сущность, готов был отказаться от своей силы и бессмертия, лиж бы не чувствовать больше эту тьму внутри себя, перестать быть монстром и хоть ненадолго окунуться в обычную человеческую жизнь. Вместе с ней…. Я опасался, что военные не воспримут всерьёз молодую девушку, не захотят подчиняться. Это было логично, но я знал, что она точно справится, со всем справится. Да, поначалу она делала ошибки, поступала не верно, но быстро это понимала и на лету схватывала всё то новое, что касалось её нелёгкого поприща. Однако солдаты были настроены против главы «Хеллсинга». Не люблю вспоминать тот вечер. Глупые люди…. Я пришёл к ним для разговора…мирного и спокойного разговора, в котором надеялся донести до них, что нынешняя леди Хеллсинг – их хозяйка, что они обязаны подчиняться и верно нести свою службу на благо Англии и во имя Королевы. Меня не обидел смех, ставший их реакцией на мою пламенную речь, они ведь не знали, что я секретное оружие Протестантов…. Четверо военных, совершенно не вникая в суть происходящего, сидя в стороне, обсуждали, как надругаются над Бернадеттой…. Громко. Вслух. При мне. Она до сих пор не знает, что после того вечера в «Хеллсинг» пришлось заново набирать солдат…. Я убил всех, кто был там, больше не пытаясь что-то говорить или доказывать. Вспоминаю их крики, хватания за автоматы, выстрелы…. Казармы долго отмывали от крови, в которой там тонуло всё…. В курсе была только полицейская, которая ворвалась к нам на самом интересном моменте…. - Ты тоже не считаешь Бернадетту своим хозяином? – спросил я тогда, зубами отрывая голову последнему военному. С того дня Виктория Серас боготворила её. Не знаю, что ей двигало. Страх быть убитой мной или же искренность…. В голове полицейской я копаться не любил. Берта хотела видеть во мне красивого мужчину, и представляя меня с другими женщинами, оказывалась не далека от правды…. Она сводила меня с ума, и чтобы подавить свои дикие инстинкты, я злоупотреблял дешёвыми женщинами. И, да…ещё ни одна не ушла от меня живой…. Лёжа возле очередной своей жертвы, я обещал себе, что больше никогда не появлюсь в «Хеллсинге», что больше не смогу посмотреть в глаза той, которую слишком сильно любил. Настолько сильно, что не мог позволить такому психопату как я находиться рядом с ней…. Но моих обещаний хватало ненадолго. Она была мне нужна, хоть и от одного её взгляда я принимался казнить себя за всё содеянное. Лишь благодаря ей, во мне ещё жило что-то человеческое. Она была моим светом во тьме, маяком, надеждой, что когда-нибудь настанет время, и я перестану быть таким…. Мне хотелось сделать для неё хоть что-то хорошее. И однажды, когда она была на занятии по фехтованию, я услышал её мысли. Она не хотела этим заниматься, грустила…. Тогда я оборудовал для неё приличный спортзал, в котором планировал отвлечь её от скучного фехтования. Но выдержал я всего неделю…. У меня сводило челюсть от одного её вида. Я жадно наблюдал, как она в обтягивающем её прекрасное стройное тело спортивном костюме садилась на тренажёр, как двигались её мышцы, приводя в движение всё то, чем я так желал обладать…. Не знаю, как у меня получилось обучить её некоторым приёмам защиты, всё было словно в тумане. Когда она, находясь в зале уже без меня, отрабатывала удары на боксёрской груше, я представлял этой грушей себя. Я занимался самообманом и заслуживал не этих любимых рук, а самой страшной и мучительной смерти, но от этого зрелища вина за совершённые мной преступления почему-то немного утихала. Я любил смотреть на неё, но сдерживался от того, чтобы подглядывать. Я изучал её движения, мимику, позы во сне. Бернадетта часто произносила моё имя, пока сладко спала, заставляя меня улыбаться. Я снился ей, и сны её не всегда были приличными…. В такие моменты я спешил уйти из спальни. До меня не сразу дошло, что я провалил задание. Она глушила всё сказанное своими мыслями о том, как я хватаю её и укладываю на стол…. Если бы я сделал это, от стола ничего бы не осталось, кроме щепок, впрочем, как и от самой Бернадетты…. Я был уверен, что столкнулся не с вампирами, раз они уцелели после ранения моим пистолетом, но что делать дальше, я пока не решил. В то утро, когда она, вскочив со своей постели, вдруг надумала сбежать в центр города и никому ничего не говорить, я, невидимый, сидел в её кресле и улыбался. Она задумчиво пила кофе и аппетитно ела вкусно пахнущий пирог в лондонском кафе, даже не подозревая, что я стоял рядом и смотрел на неё…. Когда Берта с интересом разглядывала витрины магазинов, предаваясь грустным воспоминаниям о своей прошлой жизни, я тихо следовал за ней, не спуская глаз с её фигуры, длинных каштановых волос и хрупких плеч…. - Смотри, какая хорошенькая! – услышал я. Двое парней устремили свои взгляды на мою Бернадетту…. - Сходи, возьми номер, а вечером развлечёмся с ней, - они оба усмехнулись, а я уже знал, что сделаю…. Рывком втащив в глухой переулок того, кто направился к ней, я с силой припечатал его к стене и улыбнулся, чувствуя его страх от вида моих острых зубов: - К ней…нельзя…подходить… - я привычно растягивал слова. Я знал, как напугать, и этот несчастный не стал исключением, а я был зол и немного голоден…. Питаясь в городе, я никогда не оставлял следов, вообще, никаких…. Ни капли. Ни кусочка. Если бы Бернадетта только знала, сколько притягивала к себе мужского внимания, она бы больше не разгуливала одна…. Я учинял расправу не только над случайными прохожими, но и над теми, с кем ей приходилось общаться по работе. Не над всеми, разумеется…. Я был жесток к тем, кто намеревался затащить её в постель, кто допускал лишь мысль об этом…. Помню одного типа из группы зачистки, который мечтал, цитата, «отодрать её в задницу»…. Я сделал с ним «это» «Шакалом» и застрелил, не вынимая из него оружия…. Он знал, за что. Они все знали…. Разбираясь с новоиспечённым поклонником Берты, я выпустил её из вида, но безошибочно угадал, в какую примерочную бутика она вошла. Чёрт…. Она стояла передо мной в одном нижнем белье…. И вроде бы я должен был выйти, ведь я не подсматривал за ней, но не смог…. Я разглядывал её словно под микроскопом, облизнувшись при виде её упругих ягодиц и стройных гладких ног. Я любовался её небольшой высокой грудью, плоским животом и немного выпирающими ключицами. В моих глазах она была идеальна, красива, чиста…до сих пор никем не тронута. Я не заслуживал её. Моя чёрная душа могла лишь опорочить и испачкать…. Я больше не мог смотреть, как она пыталась застегнуть на себе платье, и помог, тут же выдав своё присутствие и напугав её. Она отскочила в сторону, заставив меня улыбнуться. - Какого чёрта?! Что ты здесь делаешь?! - Тебе идёт, - платье прекрасно сидело на ней, облегая всё то, что я только что лицезрел. - Выйди отсюда! И вообще, оставь меня одну! Я обожал, когда она складывала руки на груди. - Лентяйка…. У тебя сегодня тренировка с твоим любимым тренером, - ляпнул я, не придумав ничего другого, чтобы хоть как-то оправдать своё внезапное появление. - Выйди, я сказала! Переоденусь. Видимо, я и вправду испортил ей настроение и за её обиженный взгляд обязан был наказать…. - Повернись… - я знал, как она таяла от этой моей улыбки. - Зачем? - Расстегну… Бернадетта повернулась ко мне спиной и даже не заметила, как убрала волосы в сторону, подставив мне свою шею…. «Чёрт…я её съем…я точно её сейчас съем…выпью всю, до капли…» - думал я, медленно расстёгивая молнию на платье. Она что-то спросила у меня, но я не услышал, сдерживая из последних сил своего дьявола. - Возьми это платье, оно тебе, правда, идёт, - отшатнулся я, медленно трезвея от её близости. - Тебе бы тоже не помешало сменить имидж, - она явно хотела задеть меня, - тошнит от твоего красного плаща! В её фантазиях я всегда был в этом плаще, даже в самых откровенных моментах…. - Не ври, жду на улице! Девушка по имени Пэтти особо не впечатлила меня. На фоне моей девочки все другие женщины казались мне отвратительными. Я был серьёзно болен лишь Бернадеттой…. А вот их знакомый Мэтт, образ которого всплыл в её голове, очень заинтересовал меня, так как именно он являлся моим проваленным заданием. Я вскипел от того, что кто-то там мог нравиться ей, но план использования «наживки» на вечере выпускников созрел моментально. Меня затрясло от ярости, стоило мне на секунду представить Бернадетту в его обществе…. Я должен был разобраться во всём, понять, с кем имею дело и, в конце концов, уничтожить. Ради этого я был согласен даже побыть охранником Элом….