Неидеальный мир

- Что это? – едкий свистящий шёпот раздался неожиданно для всех собравшихся у костра Барда. – Мы, кажется, никого не приглашали. Бродяга появился в разгар долгого разговора, как всегда перетянув на себя всё внимание. Икар, до того увлечённо внимающий Барду, недоумённо нахмурился на агрессивного маргинала, что едва ли не нападает на мужчину. Атмосфера у костра накалилась много быстрее, чем того хотелось изгнаннику, он в принципе не любил, когда его прерывали без повода. Бродяга казался и вовсе невменяемым, в тёмных от расширенных зрачков глазах плясали отблески пламени, а в углу непрерывно кривящегося ни то в усмешке, ни то в оскале рта запеклась кровавая капля, которую мальчишка периодически проверял языком и будто бы от этого делался ещё агрессивнее. - Спокойнее, Бродяга, он мой гость, – Бард тщетно попытался поймать нервный блуждающий взгляд силовика, в который раз с какой-то горечью подумав о том, что искренне сожалеет, что мальчишка характером пошёл не в мать. - Гость? – выплюнул маргинал, презрительно улыбнувшись браслетнику. Изгой непреклонно наступал на Барда, вынуждая мужчину медленно отступать, отдаляясь от замершего в нерешительности Икара. – А ты не подумал, что с нас за него могут спросить? Те «винтики», что покрупнее? Бард удивлённо взглянул на молодого изгоя, не совсем понимая, к чему тот вообще заговорил о Полисе. Впрочем, его ненависть к сытым обитателям города под куполом была едва ли не всеобъемлющей, а если вспомнить предмет их недавнего разговора и возможный визит Атропос в их лагерь, мужчина начинал понимать причины возмущения. Муза, обычно умевшая успокаивать смутьяна одним своим присутствием, кажется в этот раз сделала только хуже, вступившись за гостя из Полиса. - Это враг! – яростно выкрикнул Бродяга, махнув в сторону отпрянувшего изобретателя пистолетом, который выхватил так быстро и незаметно, что у Барда против воли проскользнула крамольная мысль «Застрелит!», но, к счастью, обошлось. Заметив что-то в темноте силовик отвёл ствол. – Вон пошёл, пока я не пустил в тебя пулю. Икар счёл за лучшее послушать «доброго совета» и покинул ставшие вдруг негостеприимными трущобы. Недопитая кружка с травяным отваром так и осталась стоять на перевёрнутом ящике. - Ты видишь врагов повсюду! – раздосадованная уходом нового знакомого Муза даже не пыталась скрыть своё недовольство. - Поэтому мы до сих пор ещё и живы, – рявкнул Бродяга, полыхнув на мечтательницу взглядом. – Если бы он таскал сюда из всех подряд, кто показался бы ему интересным, нас бы перебили одного за другим. Не Мародёры, так люди Полиса. Или тебе понравился этот баловень судьбы? Тоже захотелось комфорта? - Комфорта? – Бард зацепился за последнюю фразу, машинально прогоняя её в голове несколько раз, чтобы оценить и понять. Слишком «чужеродная» для лексикона Бродяги, вычурная, пропитанная обидой мальчишки. – Что произошло сегодня, Бродяга? - Тебя не касается, – вздёрнув верхнюю губу, обнажил зубы маргинал, став окончательно похож на шакала или волка. Сбросив с плеча руку Музы, силовик сплюнул под ноги и куда-то стремительно ушёл, оставив после себя тяжёлую атмосферу ненависти и агрессии. Муза растеряно оглянулась на отца, ища поддержки или ответа, но Бард только покачал головой. Вздохнув, девушка собрала посуду, оставшуюся после нехитрой трапезы с «браслетинком» и ушла. У женщин в трущобах всегда есть, чему посвятить время, даже таким мечтательным, как она. Оставшись у костра в одиночестве, изгой устроился у огня, устроив гитару на коленях и принялся бездумно перебирать струны. Кажется, Атропос передумала встречаться с ним, возможно женщина вообще не пришла и это так раздосадовало Бродягу. Хотя вряд ли самонадеянный мальчишка мог привязаться к такой как Айса, впрочем, из желания хоть как-то досадить Правителю маргинал мог пойти на всё что угодно. Бард бы многое отдал, чтобы узнать, что же на самом деле творилось порой в голове конкретного изгоя, возможно тогда ему бы удавалось лучше его контролировать, не допуская таких вот выходок. Они рано или поздно были обязаны закончится печально, для всех участников. В этом Бард совершенно точно не сомневался, а гнетущее предчувствие подсказывало, что случиться катастрофа могла в самое ближайшее время. - Прости, я задержалась, пришлось навестить знакомых, – знакомый голос заставил Барда оторваться от своих размышлений. Сорвавшиеся со струн пальцы погасили зародившуюся было мелодию, выдав удивление мужчины. Рядом с ним сидела незнакомая женщина, прятавшая лицо за глубоким капюшоном. Молодая, судя по состоянию перебинтованных лентами рук, чужачка в добротной, но ношеной одежде. - Простите? – абсолютно уверенных, что голос Атропос ему послышался, обратился к незнакомке Бард. – Я Вас здесь раньше не видел, откуда Вы? - Конечно, не видел, ты меня только сегодня пригласил, – негромко рассмеялась женщина и отбросила с головы капюшон, открывая лицо. Гитара издала жалобный вздох, когда Бард отложил её на бетонную плиту. Уверенный в том, что глаза его подводят, мужчина поправил очки и ещё раз всмотрелся в черты чужачки, которая, как ни в чём не бывало принялась выгребать содержимое своего рюкзака. Металлический термос с узким горлом, две походные кружки, стопка лепёшек, которое пекла Старуха Фло из его лагеря и картонная коробка с яркой эмблемой в греческом стиле. - Атропос? – узнавание далось Барду едва ли не мучительно, хотя он и не мог сказать, что метаморфозы в сидящей рядом обитательнице Полиса были кардинальными. То же лицо, что он видел утром, только без строгой укладки и маски макияжа, которого он, признаться честно, и не заметил при первой встрече. - О, так ты не узнал меня? – женщина просияла искренней улыбкой, окончательно убедив маргинала в том, что глаза его всё же не подвели. Неподдельная радость делала её лицо похожим на то, которое он помнил с их первой встречи много лет назад. Айса, снова рассмеявшись, жестом фокусника открыла коробку и пододвинула её к опешившему Барду. – Ешь. Не зря же я их притащила из Полиса. Они тебе раньше нравились, я помню. Мужчина покорно опустил взгляд на содержимое «подношения». Ровный ряд пирожных, блестящих глазурью вызывал полное ощущение дикости и абсолютной сюрреалистичной фальшивости происходящего. Айса, наслаждаясь реакцией, криво улыбалась, наливая настоящий чай по кружкам, внедряясь в мир маргиналов запахом сытой жизни. Воспоминание о том времени, когда точно такой же десерт готовили в одном единственном доме в Полисе было почти осязаемым, сдобренным ароматом чая и шоколада. Память услужливо выставила своему упрямому хозяину картину уютной гостиной, в которой собирались не так часто, как всем хотелось бы. У тех, кто был (но никогда не считал себя) элитой того Полиса развлечения были совсем другие, чем у нынешних «баловней судьбы». Он почти слышал детский смех и негромкий дружеский разговор, на какое-то болезненное мгновение показалось, что стоит поднять глаза, и он увидит блеск металлического клыка в улыбке друга или увидит сияющие глаза Клото. Бард решительно встряхнул головой, прогоняя призрак давно ушедшего прошлого. Он сам принял решение покинуть Полис. Прошлое осталось там, среди могил, к нему уже никогда не вернуться. Бард отвернулся от приветливо распахнутой коробки и снял очки. За глазами зародилась тупая, давящая боль. Мужчина, поморщившись, потёр переносицу. - Прости, я подумала, что они тебя порадуют, – неожиданно глухо произнесла Атропос, опустив ладонь поверх руки Барда. Пальцы у неё были едва тёплыми и сухими. – Ты прав, я совсем потеряла человеческий облик в Полисе. Он забирает прошлое. Как все и хотели. Этот новый, прекрасный мир. - Ничего страшного. Это просто еда, не стоит делать из неё культа, – мужчина покачал головой и осторожно взял в руки кружку с чаем, точно опасаясь, что та откусит ему палец или два. – Просто странно всё это видеть здесь. Стало быть, это твоему присутствию я должен быть обязан за случившийся приступ агрессии у Бродяги? Вы повздорили? - Мне казалось, это его обычное состояние, – пожала плечами Айса, в задумчивости вертя в руках пресную лепёшку из серой грубой муки. После всех рафинированных продуктов Полиса она казалась едва ли не деревянной, но отчаянно вкусной, пахнущей печкой и дымом. Настоящей. – Ты запретил ему ко мне подходить. Почему? - Это опасно, в первую очередь для него самого. Тесей… – Бард споткнулся на имени бывшего друга и поспешил исправиться, едва уловимо поморщившись, – Правитель, мне кажется, не будет доволен, когда узнает, с кем ты проводишь время. Ему не составит большого труда вычислить и уничтожить конкурента. - Перестань, Бард. Правителю ничто подобное не интересно, – против воли в голосе Атропос просквозило что-то подозрительно напоминающее уязвленную гордость. – Он знает, что я сплю с кем-то ещё, вне Полиса. Однажды он нашёл меня, скажем так, не в слишком презентабельном виде здесь, за куполом. Месяц домашнего ареста и я вновь любимый питомец, – хмыкнула женщина, иронично вздёрнув уголок губ. – Но мне кажется, ты хотел поговорить не о моих эротических похождениях. Я становлюсь плохим собеседником после праздников в Полисе, прости. - Ты всегда отличалась оригинальным способом вести переговоры, – против воли рассмеялся Бард, возвращая очки на место. Сделав глоток, он улыбнулся собеседнице – чай и правда был вкусным. – Но ты ошибаешься, полагая, что он безразличен. Твой браслет говорит о многом. - Только о том, что ему захотелось привязать меня сильнее. Он любит баловать своих любимцев, – врач задумчиво огладила руку, где под рукавом руку охватывал браслет – символ её изменившегося статуса. Чтобы не погрузиться в анализ череды поступков Правителя, Атропос поспешила перевести разговор. – Как тебе, кстати, Икар? Мне казалось, наш гений должен произвести на тебя приятное впечатление. - Так это был подарок? – насмешливо приподнял бровь Бард, лукаво взглянув на Айсу. - Не передёргивай, я не из Реконов, я не могу дарить людей. Мне просто показалось, что вы можете найти темы для разговора и, что-то мне подсказывает, что я не ошиблась, – позволила себе улыбнуться женщина. – К тому же, мне кажется, он нашёл в лице Музы друга. Это не может не радовать. Ему бывает сложно сходиться с людьми. - Ты беспокоишься о нём? – спросил Бард чуточку удивлённый. - Да, он воспитывался в доме Правителя как сын с десяти лет. Как ты понимаешь, я не могла оставить его, не после всего случившегося, – вздохнула Атропос, устремив взгляд куда-то поверх крыш на тяжёлые багрово-чёрные тучи. - А почему ты не взяла Икара себе сразу после случившегося? Почему приют? – недоумённо переспросил мужчина, неодобрительно хмурясь. – Хотя, понимаю, тебе было некогда, у тебя же больница… - Не в этом дело! – вскинулась Айса, вдруг сделавшись похожей на покойную сестру, которая точно так же ярилась, когда что-то шло не так, как, как ей того хотелось. – Я бы взяла! Они были и моими друзьями, Бард. Не такое я бездушное чудовище, как вы думаете. Я не смогла его взять, потому, что после гибели Клото Тесей посадил меня под замок на пять лет. Для моего же блага, я была опасна. - Ты?.. – мужчина не договорил, вдруг открывшиеся подробности прошлого обещали заметно изменить его представление если не о мире, то о конкретно взятом человеке точно. - Я пыталась покончить с собой после смерти Клото. Меня спас Правитель. Чтобы не афишировать моё состояние, он запер меня в своём доме. Давал таблетки, следил, чтобы я их принимала, кормил, в общем вёл себя как образцово показательный санитар психбольницы. Как видишь, это возымело эффект, – Атропос отвернулась, торопливо сунув в рот последний кусок лепёшки. Говорить о том времени не хотелось. - Я не знал, – Бард положил ладонь на плечо подруги и чуть сжал, впервые за очень долгое время не зная, какими словами выразить своё сочувствие. - В том был и смысл, – заставила себя улыбнуться Айса. – Никто не должен был знать. А теперь спрашивай, у тебя же наверняка есть вопросы о том, что произошло после твоего ухода из Полиса.