Святой отец

      Парочка оказалась у стен монастыря достаточно быстро. Майкл пытался как можно скорее оказать помощь. С каждым шагом, по мере приближения к двери, мальчик начинал всё сильнее дрожать в руках у парня. Последний опустил глаза и посмотрел на него. Лицо брюнета было перекошено от боли, он тихо застонал. — Не бойся…всё будет хорошо…мы почти пришли, — запыхавшись от быстрого шага, прошептал послушник.       Он прижал мальчика к себе сильнее, тот, уткнувшись носом в его торс, начал потихоньку успокаиваться. Боль отпускала его тело.       «Попался, это было намного проще, чем я думал. Я так долго ждал того момента, когда смогу заполучить тебя… Ещё совсем немного и…ох, этот монастырь хорошо защищён, а мне в этом теле сложнее даётся противостоять этой «святой силе». Это даже больно… Как будто всё тело горит.» — пронеслось в мыслях у брюнета. «Не бойся…всё будет хорошо…»: «Оу, спасибо за защиту, как добровольно ты мне её дал. Теперь намного легче. Я даже могу позволить себе расслабиться»

***

      В небольшой каморке, которую Майкл называл своей комнаткой, из источников света были лишь окно и свеча. Обустройство комнаты было скудным, но монахам и не положено иметь больше всего самого необходимого: стол, небольшой шкаф, тумбочка и кровать. Именно на неё блондин бережно уложил мальчика.       «Он изрядно вымотался, ему нужно отдохнуть…» — подумал парень, аккуратно поглаживая спящего новоприбывшего: «Как бы то ни было, но мне нужно будет представить его наставнику. Боюсь, что мои прогулки вне стен монастыря будут сокращены. Пока он отдыхает, постараюсь вырвать для него чего-нибудь съестного».       Накрыв своего гостя пледом, Майкл вышел из комнаты и поспешил в столовую, в которой постепенно наступало время обеда. Парень вышел из постройки, отведённой под комнаты (таких в монастыре было три, по двенадцать комнат в каждой) и пошёл по узенькой дорожке из гравия в сторону столовой. Территория монастыря была ухоженной, послушники старательно следили за ней: регулярно приводили в порядок газон, так что трава не смела вырастать более пяти сантиметров, аккуратные цветущие клумбы были раскиданы по всем возможным местам. Конечно же, большинство дорожек вело к основному собору, где проходили все службы. Это было большое, величественное здание, выполненное в готическом стиле. Гордость католицизма.       Майкл зашёл в скромное помещение столовой. Несколько рядов с длинными столами и скамьями протирались на площадь небольшого помещения. Многие послушники уже обедали. Перед ними стояли подносы с едой. Сегодня был куриный суп, пара котлет и картофельное пюре.       Вместо того, чтобы встать, как обычно, в очередь в глубине зала, где проходила раздача еды, парень юркнул за дверь кухни. Он не хотел привлекать к себе лишнее внимание: уходить с подносом куда-то в почивальни. Единственными женщинами в монастыре были кухарки, они приходили с утра, готовили на целый день и уходили где-то после обеда. (Раздача еды происходила дежурным по кухне). Оказавшись там, Майкл обратился к одной из кухарок, милой пухлой женщине, которая с неким удивлением смотрела на незванного гостя. Монах попросил завернуть свою порцию с собой, сославшись на то, что хотел бы пообедать позже. Это было достаточно необычным заявлением, но работница не отказала, мягко улыбнувшись. Через несколько минут парень уже шёл с подносом еды, заботливо прикрытой пленкой. — Только посуду и поднос верните! — услышал он вслед от кухарки, которая помогла ему выйти через чёрный ход. — Конечно, ещё раз большое спасибо!       Когда Майкл вернулся в свою комнату, он увидел, что паренёк уже сидел на кровати, подогнув под себя одну ногу. Подросток смотрел в окно и повернул голову, как только услышал возню у двери. — Проснулся? Я принёс тебе обед. Думаю, ты голоден. — Это же ваша порция, не так ли? — заметил парень изогнув тонкую бровь. Он выглядел уже не таким измученным как еще пару минут назад. Вопрос заставил блондина немного опешить.       На самом деле брюнет открыл глаза, как только дверь за Майклом закрылась. Мальчик успел оглядеть место, куда его принесли.       «М-да, жить в таких условиях и надеяться на милость Всевышнего… Как жаль, что люди не понимают, что с дьяволом договориться проще. Я же всегда соблюдаю условия договора, а то, что люди не додумываются правильно его понять, не мои проблемы.»       Он даже невольно усмехнулся своим мыслям, присел на кровати и бросил взгляд в окно, наблюдая за тем как пастырь поспешил в сторону столовой.       «Знал бы ты, кого принёс к себе в комнату. Пытаешься мне помочь, а помощь нужна тебе. Хотя, ты уже попался, и шансы на спасение твоей души стали минимальными уже тогда, когда я нашёл тебя.»       Парень поднялся с кровати, ему хватило двух шагов, чтобы пересечь каморку. Он посмотрел на деревянный стол, над которым висела маленькая полочка со священными книгами. Слабая усмешка коснулась губ парня, когда он провёл по корешкам книг, чувствуя, как неприятно жгло кожу под пальцами. Дойдя до последнего тома, мальчик прикрыл глаза, ухмыльнулся, что-то прошептав. Когда он убрал руку, на полке появилась лишняя книга, от чего парень довольно прикусил нижнюю губу.       «Буду ждать, когда ты её прочтёшь. Маленький подарок тебе от меня, Майкл».       Он вернулся на кровать и вновь посмотрел на улицу, где увидел белую макушку, которая спешила к нему с подносом еды.       «Ты такой молодой и уже был вынужден податься в монахи. Глупец, та девушка была недостойна твоего ухода в монастырь. Но да ладно, мне это не помешает. Я добьюсь своей цели… М, он сейчас придёт.»       Дьявол сам не заметил, как невольно расслабился, когда задавал свой вопрос насчёт порции и только, увидев замешательство на лице блондина, он поспешил вернуться к своей роли милого мальчика и добавил, мягко улыбнувшись: — Просто… На меня же, наверное, нет порции и это ваша…       Майклу, надо заметить, даже показалось, будто у парня изменился тембр голоса, став более низким, но, сославшись на усталость и что всё это ему показалось, он ответил, тактично стараясь избежать вранья: — Ничего, поешь.       Он убрал с подноса плёнку и немного отстранился. Брюнет встал, подошел к столу, присел на не самый устойчивый стул и принялся за еду. Он ел медленно, Майкл в это время отвернулся, чтобы не смущать его. Решил поправить пока плед на кровати, чтобы хоть чем-то занять свои руки. Странно, но ему казалось, будто его спину пожирают взглядом. Закончив со своим делом, он опустился на матрас и посмотрел на паренька. — Как тебя зовут? — Феликс, — сказал он, отодвинув от себя пустую тарелку. — А вас? — Майкл… Что с тобой произошло?       Теперь у священника была возможность рассмотреть паренька получше. На тех частях тела, что не были скрыты под одеждой, было множество синяков, руки были усыпаны мелкими царапинами, скорее всего он получил их, когда пробирался сквозь колючие кусты. Волосы были волнистые и едва не доходили до плеч. Скулы острые, большие глаза, правильный нос — его лицо было очень красивым. Кожа была бледной, только губы были легкого розового оттенка. — У меня нет отца, а с матерью плохие отношения. Она била меня и заставляла выполнять непосильное количество работы. Если я не выполнял, она била меня. Когда мне исполнилось шестнадцать, она решила продать меня одному типу, — парень говорил чётко и, казалось, без капли эмоций. — Я слышал про него… Все дети, которых он покупал, никогда не возвращались. Я решил, что лучше мне сбежать. Как видите, я это сделал. Несколько дней я провел в лесу и не знаю, где я сейчас. Вы спасли мне жизнь, — тут голос Феликса дрогнул, он сглотнул подкативший к горлу комок. — Не выгоняйте меня. Мне некуда идти…       Он поднял на пастыря свои глаза, в которых уже стояли слёзы. От этого взгляда пульс у Майкла участился:«Да что ж такое со мной происходит?». Его сердце полностью растаяло, он встал и подошел к мальчугану, желая положить ему руку на плечо. Но он не успел даже прикоснуться к нему, так как тот резко дёрнулся, схватив его за талию, уткнувшись в живот лбом. — Тебя никто не выгонит, но мне нужно будет представить тебя наставнику. Я не могу держать тебя тут тайно, — прошептал блондин, после минутки неуверенности от столь резких объятий. — Ох ну что ты, не плачь…       Он положил руки к нему на волнистую макушку, погладил, не зная того, что Феликс, скрываясь за волосами и прижимаясь к нему, не сдерживал дьявольской ухмылки, и его плечи вздрагивали вовсе не от рыданий, а от тихого смеха…