Династия во снах. Королевский недруг

Гет
NC-17
В процессе
30
автор
Princess Lee бета
Lorelei Morgan бета
Khkh- бета
Размер:
планируется Макси, написано 114 страниц, 18 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
30 Нравится 34 Отзывы 10 В сборник Скачать

CHAPTER IX. the very day

Настройки текста
      Терять близких людей очень тяжело. Когда Хиджи гуляла с Чимином и отпускала неприличные шутки, то даже представить не могла, что их отношения сойдут на «ты сука, Джи», а когда разглядывала звезды вместе с Гуком в Ильсане, рассказывая интересную предысторию к ним, не знала, что познает истинную безнадегу и отчаяние из-за его же ухода. И всему есть оправдание. Девушка сама это понимает. Понимает, что вела себя неправильно: нельзя было врать, не надо было забывать Чимина. Всего лишь какая-то там истина смогла бы лишить Хиджи всех этих проблем.       Она так любит Чонгука, так не хочет терять Чимина. Хиджи так запуталась, и тогда в кафе Пак был прав.       — Я… — тянет, голову вниз опуская.       — Так резко меняешься, стоит поставить тебя перед фактом, — скалится парень, нависая над ней и рукой упираясь в подлокотник кресла.       — Я хотела уладить конфликт с тобой и уже потом с чистой совестью ехать к Чонгуку! — с виду тон может показаться уверенным. Но ее глаза, которые, якобы пылают решительностью, так и говорят, что ни черта она не смелая. И кто, как не Чимин, это знает.       — С «чистой совестью» говоришь? А ты, оказывается, не такая умненькая, как я считал, — его рука — теплая и мягкая — ложится той на щеку, большим пальцем оглаживая ее мешки под глазами. — Зря ты приехала, Джи. Ой как зря, — шепчет губами, на которых нету той самодовольной ухмылки. Она пропала.       — Я не могла оставить все как есть, — девушка уже давно упиралась в подлокотник, а из-за давки Чимина пришлось присесть на него, стараясь как можно дальше отдаляться от парня. И это получалось у нее не очень хорошо — Пак как-будто знал, когда Хиджи захочет отодвинуться, поэтому тогда и приближался вновь. Все ближе. Миллиметр за миллиметром.       — Ты приехала к парню, с которым на протяжении нескольких лет периодически устраивала секс-марафоны, и который тебя до безумия любит, — глаза в глаза. — Мне давно стало плевать на все, Джи. У меня голова забита только тобой. Тобой, мать твою, — и тон его становится грубее, с нотками рыка. — А ты все думаешь, как бы тебе поговорить с Чоном и как бы сделать так, чтобы он тебя простил. Так ты еще ко мне с этим приехала.       — Хватит, Чимин, — она отворачивается, руками упираясь в мужскую грудь. — Я не хочу тебя слушать. Ты, похоже, выпил перед моим приходом.       — Что? Я не устраиваю тебя пьяным, Джи? Как жалко. Хотя нет. Мне поебать, — ловкое движение и тело подруги уже накрыто его собственным, повалившим ее назад. — Ты сама пришла ко мне. Не вини меня.       — Прекращай! Чимин, даже не думай!       — Я не стану думать. Я просто возьму.

Wish I Was Better — Kina

      Друзьями быть хорошо. Ты всецело доверяешь человеку, не боясь, что твой секрет всплывет на той или иной популярной вечеринке среди таких же популярных подростков. Такая дружба, конечно же, прекрасна, не правда ли? Хм. А что, если мы возьмем в пример многолетнюю дружбу Чима и Джи? Один секрет на двоих — проговорится один, второй моментально попадает под удар. Доверие — штука хорошая. Вот только эти двое никогда не задумывались об этом термине. Их тайна была нерушима. Как табу. И решилось это без лишних слов.       Его слова утешали в грустные дни, а ее прикосновения рождали улыбку на губах. Только почему сейчас это все не заставляет смеяться и глупо улыбаться? Почему Хиджи роняет слезы, оставляя влажные следы на бархатном пледе, а Чимин не получает былого блаженства от ее ноготков по спине? Почему так больно? Парню — морально, а девушке — физически. Хотя…что уж врать. У Хиджи душа болит. Не верится, что это ее Чимин.       Она всегда боялась, что такое с ней случится: когда тебя насильно вжимают в уже не такой и удобный диван, а руки крепко держат. Держат так, что на запястьях точно останутся следы, которые придется прикрывать длинными рукавами толстовки или очередной водолазкой. Чимин больно кусает мочку ее уха, а потом сразу перемещается на шею, сильно оттягивая кожу на ней. Девушка лишь жмурит глаза. Ее слова не воспринимаются всерьез. Да правда, кто она вообще такая? Всего-то подруга. Та самая любимая подруга, с которой прошли сквозь пубертатный период и одновременный оргазм во второй или третий раз их ночи, когда к описанию их отношений прибавилось слово «привилегии».

***

— Значит, так ты любишь… — Не вини меня. Я тебя предупреждал. — Ты ужасен. — Но не ужаснее тебя, Джи. До тебя мне еще ого-го.

***

      Дождливые выходные прошли, давая начало новой неделе, которая станет последней, перед тем, как студенты уйдут на законный отдых в течение месяца. Четвертый курс археологического факультета давно ликует — все их сессии сданы, а проектные работы, что были даны, в общей сложности, четырем ученикам, прошли отборочный этап. Одногруппники радовались и даже староста договорилась с ректором о том, чтобы их отпустили в этот день пораньше.       — Нам так везет в этом году, — смеется парень, довольно потягиваясь. — В прошлом было куда тяжелее.       — Кому как, — жмет плечами староста. — Кому-то всегда все давалось легко, — и кидает взгляд в сторону плетущегося позади Пака, что зависал в телефоне.       — Да про него вообще отдельный разговор. Про него и Хиджи. Эти двое родились везучими.       — Кстати, староста, а что с нашей милой и драгоценной Квон? Ты обещала рассказать, — откуда-то с конца коридора их догоняет задержавшийся одногруппник и берет девушку за плечо.       — Все вам надо знать, а… — вздыхает, хихикая.       — Парни со второго курса поговаривают, что она забросила учебу и подалась к ночным бабочкам, — хмыкает парень, косясь в сторону другого.       — Да ладно? Хиджи? Серьезно? — Пак внимательно прислушивается, пока те бурно обсуждают жизнь девушки.       — Кто вам такое наговорил! Хиджи уехала домой по состоянию здоровья!       — Ну-ну. Староста, кому, как не тебе защищать свою соседку, — девушка продолжает яро протестовать, потому что «как это так? зачем распускать глупые слухи?», а Чимин в это время уже засунул телефон в карман, разминая по пути кулаки, да щелкая пальцами.       Второй курс естественного факультета. Группа, в которой из пятнадцати человек всего-лишь три хрупкие девушки, которых окружила дюжина высоких и статных парней. Смех по всему коридору, потому что у них сейчас время обеда. Чон Чонгук шутит свою очередную шутку, которая звонким смехом разлетается у прекрасного пола. Девушки хихикают, а одна стукает его в плечо.       — Давай, друг, смена локации, — в сторону его пихает одногруппник, пристраиваясь поближе к одногруппницам, на что Чон кладет руку тому на плечо, сильно сжимая. Дружба между парнями дело веселое.       Всей группой они завалились в столовую. Точнее, Чон остался в коридоре, предпочитая расположиться на подоконнике и позависать в окна со второго этажа. Вид был на посаженные еще в прошлом году деревья. Ярко-зеленые маленькие листики оживили это местечко. И кстати, Гук не один остался любоваться этим. Потому что «ну уж нет, я останусь с Чоном» и страх одной из тех трех девушек быть рядом с Томасом, который то и дело к ней клеился.       — Отшей его, делов-то.       — Да ты что, — наигранно удивляется она, запрыгивая на бетонный подоконник. — Как-будто он меня понял с первого раза. И вообще, я у тебя в этом деле хотела помощи попросить.       — Весь во внимании, — широко улыбается, поворачиваясь к ней корпусом.       — Я предлагаю тебе сделку. Притворись моим парнем до тех пор, пока Том не отстанет? Он не полезет ко мне, зная, что я встречаюсь с тобой. Буквально месяц, Гук.       — Вау, вот это самоуверенность, — дергает бровями парень. — Что же мне будет взамен, м? Я не совершаю невыгодных для меня сделок, — а он знает что и в какой ситуации стоит говорить. Девушка пододвигается поближе, да губу нижнюю закусывает.       — Золотых гор не обещаю, а вот хорошую ночь — запросто.       — Лишь одну?       — Не от меня зависит, — и, знаете, Чон соглашается, протягивая ей руку и слегка сжимая. Он опять пошел по старому пути, чему друзья… удивились. Не то чтобы, они были не рады вновь видеть в своих рядах того самого Чон Чонгука, любителя тусовок и крепкого коньяка, им были непонятны его действия.       Парень, вместе со своей только что приобретенной фиктивной девушкой, мирно сидел и обсуждал мелкие детали их договора. Было довольно интересно. Настолько, что некоторое пришлось даже записать в телефон. Вдруг еще не поверит, что сама предлагала.       — Эй, Чон! — слышится, когда двое дошли до пункта семь, в котором обсуждалось число поцелуев во время обеденного времени. Парень поворачивает голову, замечая четверокурсника — Пак Чимина, гения исторических наук, который раньше часто появлялся на людях с Квон Хиджи. — Пошли, выйдем, — старший кивает в сторону дверей, куда, не дождавшись ответа, направляется.       — Интересно, — довольно шепчет Чон, спрыгивая с подоконника и идя следом за парнем, что на два года старше, пока за их спинами возникает поток шепота и лишние глаза.       Дверь за последним хлопает, и Чимин разворачивается лицом к второкурснику, оценивающе оглядывая того.       — Чем обязан, такой важной личности? Или как там с вашими историческими познаниями выражаются? — Чимин усмехается.       — Да тут слушок пошел по факультету. Очень интересный.       — Я люблю слухи. Они — неотъемлемая часть моей жизни, — и чуть помолчав. — Особенно, когда те касаются красивых девочек, которые трахаются с кем попало.       — Значит тебе не придется вникать в суть дела. Итак все знаешь, уебище, — Чонгук бы возмутился и сделал уверенный шаг вперед. Но резкий толчок в стену и прижатая к горлу рука парня, который чуть уступает младшему в росте, и его до одури бешеные глаза. — Какого хуя ты, еблан, вякаешь что попало про Джи.       — Защитничек, — хрипло смеется Чон, кашляет и цепляется рукой за локоть Чимина. — Имею право, знаешь ли. Это не твоя девушка ложилась под лучшего друга, хотя сама клялась каждый раз, что ни о какой близости и речи быть не может. Красивая роза была, кстати, — мгновение, после которого Чонгук чуть пошатнулся, а в висках начало сильно долбить, как после очередной пьянки.       — Кто тебе блять право дал говорить о том, какая же Джи шлюха, и что ей место только в пабах, — не успев увернуться, Чон получает коленом в живот, и кривится, хватася рукой за стену.       — Думаешь это я пустил слух? Да нихуя. Я всего-лишь, как и добрая часть универа бурно обсуждаю это.       — Тем самым, давая понять, что это правда, кретин, — у Чимина кроссовки тяжелые, из хорошей кожи. Чонгук понял это, когда их нос на мгновение впился в его ребра неожиданным пинком. Говорят, что лежачих бить нельзя. Чимину все равно на это. Сейчас для него нет ни единого правила. — Ты в любом случае останешься тварью, — злится так, что хочется младшего размазать по каменной плитке, что давно уже износилась. А так, хотя бы приобретет яркий окрас.       — А значит ты у нас святой отец и святой дух, да? — ухмыляется Чонгук и голову задирает. Да так, чтобы смотреть в глаза Пака. — Если я такой плохой, то расскажи мне, кто трахнул ее, когда она пришла поговорить?

***

      — Привет, — немного мнется Чон, пытаясь куда-то пристроить свои глаза.       — Можно войду? Я не отниму у тебя много времени.       — Да-да, конечно. Проходи, — как ошпаренный дергается и закрывает дверь за девушкой. Ему неудобно. Очень неудобно. Но это не дает ему не посмотреть на свою бывшую девушку: все такая же хрупкая, все так же ниже почти на двадцать сантиметров и все еще старше на два года. А еще… все так же любима, хоть он и никогда этого не скажет. Раньше бы сказал (что и делал почти каждый день), но не сейчас, когда все оказалось так тяжело. — Ты потрепанная немного. Все в порядке? — идет за ней, и наблюдает, как та разворачивается. Ее легкая нежная улыбка самыми уголками губ. И краткий кивок головой.       — Я хотела извиниться, Чонгук-и, — вздыхает, немного покачиваясь на носочках. — Это… все вышло так неожиданно. Я просто хочу, чтобы ты знал. Я по-настоящему тебя любила. И люблю до сих пор.       — Хиджи… — парень подается вперед, но девушка протягивает ладонь вперед.       — Нет, дай мне договорить, — очередной тяжелый вздох и чуть прикрытые глаза. Слова даются не так легко, как может показаться изначально. Каждое чертово слово Хиджи проговаривает, прикладывая к их подбору много усилий. Ошибок нельзя совершать. Особенно сейчас. Особенно после того, как… — Я виновата перед тобой. Я прекрасно знала, как ты относишься к нашим отношениям, знала, что у тебя не было ни единого секрета, который мог бы хоть как-то пошатнуть наше доверие, — неожиданно девушка поднимает голову, вместе с этим поправив свои яркие волосы. Взгляды пересекаются, а сердце делает лишь один глухой удар, ударяясь о ребра. — Мы с ним были больше, чем друзья. Очень долгое время, — тихо шепчет, пока по щекам начинают стекать слезы.       — Хватит, — машет головой Чонгук, делая стремительный шаг навстречу.       — Нет, Чон…       — Я сказал хватит! — и крепко сжимает в объятиях, насильно удерживая рядом. Он думает, что успокаивает ее, но на самом деле делает лишь хуже.       — Мне больно. Чонгук, отпусти, прошу, — больно? Ничуть. Просто Хиджи только-только уехала от Пака и успокоилась, стоя на первом этаже в подъезде. А слезы подступали еще раза три, пока она поднималась по лестнице.       — От тебя пахнет виски, — еще сильнее стискивает, не обращая внимания на писк и отсутствие ее рук на плечах у него. — А еще сигаретами. У тебя опухшее лицо, а на ладонях следы от ногтей.       — Чонгук, еще раз прошу, отпус… — кажется, Чонгук начинает показывать свою ту самую мужественную сторону, которую до чертиков любит Квон Хиджи.       — Ты не пьешь крепкие напитки. Не куришь, а еще, не плачешь по пустякам, — он вдруг отстраняется все же, засунув одну руку в правый карман домашних штанов, пока другой тянется к ее шее, отстраняя от кожи ткань. — Засосы просто так не появляются, как и покусанные губы. Ты дрожишь и боишься меня.       Изначально, Чон ужасно злился. Злился на себя. Ненавидел Пака. Винил Хиджи. Злился на себя, потому что купился на ужасно красивые глазки и сладкое «Чонгуки». Ненавидел Пака, потому что этот гребаный одногодка Хиджи-лучший друг Хиджи-одногруппник Хиджи-да и вообще ее ебаный друг детства. Этого хватило, чтобы возненавидеть его. Винил Хиджи… потому что полюбил ее сильно. Потому что она соврала. Потому что непонятная голубая роза с непонятной ленточкой и он — настоящий осел. Так было, когда он ехал домой. Когда его резко занесло на повороте, и он чуть ли не улетел куда-то под машины, но, благо Чонгук не первый год за рулем и смог справиться. Но все обошлось лишь легким испугом и возобновлением движения все с такой же скоростью.       Гук не хотел ее прощать. Думал лишь о том, какая же та стерва, шлюха, обманщица, идиотка, что вскоре перелилось в любимая, девочка моя, я не хочу тебя терять. Никогда Чон Чонгук не думал, что будет бухать из-за того, что его отношениям с девушкой пришел конец. Не думал, что будет так сильно переживать это. Окей, ладно, будем честны. Он поторопился с выводами. Чон послал Хиджи и сразу же уехал. Он видел, как та просила послушать. Как просила остаться. Как просила понять. Гребаное «шлюха» не раз всплывало в голове у него. Не раз Чонгук касался раздробленными костяшками неприятной поверхности стены. Но что он мог поделать? А вдруг Хиджи сейчас уже с Чимином? Вдруг она уже и позабыла про Чонгука и про все его слова. Вдруг забыла про их поездку или про их вечерние прогулки по центру города?       Чонгук любит ее до сих пор. И лишь из-за этого в его голове блуждает сейчас всего лишь одна мысль.       — Я убью его.       — Чонгук, нет!       — Ты станешь защищать его?! Даже сейчас? После того, как он… Черт, да что с тобой не так, Хиджи? Почему именно с тобой мне так тяжело, я не понимаю?! Я всего-лишь хочу набить его ебучую физиономию! И мне плевать, в каких вы с ним там отношениях и кто он для тебя! Я хочу дать понять, что это ему с рук не сойдет!       — Хватит уже! Я хочу, чтобы все это закончилось. Я просто хочу начать все с чистого листа. Но не с тобой или с Чимином. Я хочу забыть тебя. Я хочу забыть его, — слова ошарашивают Чона. Подожди, Хиджи… подожди.       — Да что за бред? Когда ты это решила?       — А какая разница? Мы не сможем остаться парой, Чонгук. Я не смогу все также смотреть тебе в глаза и без боли в сердце слушать твои слова о любви. Также как и с Чимином я не смогу общаться как раньше.       — Ты не сделаешь этого, — шепчет, качая медленно головой. — Я не отпущу тебя, слышишь? — и хватается за ее плечи.       — Сделаешь то же, что сделал он, да? Тоже возьмешь меня силой, Чонгуки?       — Даже не думай так говорить, ясно?! С этим уебком я еще разберусь. Я не оставлю все на самотек. Ему давно нужно было засунуть его ебаное мнение в зад и заклеить к хуям.       — Чонгук, он не виноват, — качает головой Хиджи, виновато опуская голову.       — Блять, да ты издеваешься?!       — Чонгук, это я во всем виновата! Как же ты не понимаешь! Ты забыл, что я сделала? Забыл, как солгала тебе? Как ты ушел? Ты забыл, что говорил мне?       — Я думал не тем местом. Малыш, прошу, успокойся, — он тянется к ее талии. — Пожалуйста. Я спорол тогда хуйню, я признаю. Во мне просто слишком резко вскипели все эмоции.       — Я не виню тебя, Чонгуки, — и девушка на удивление подается навстречу парню. Кладет руки ему на грудь и упирается лбом в грудную клетку, чуть царапая кожу через майку. — Ты вообще в этой ситуации самый святой человек, — поднимает голову, мягко улыбаясь. — Я не подхожу тебе. Ты хороший, Чонгук. Очень хороший. И если даже мы будем вместе… я не смирюсь с моей изменой, — ее шепот прямо как из тех самых фильмов. Когда губы пересохли, а слюна чуть виднеется прилипшей к ним. Дрожащий и до ужаса охрипший голос. Скорее всего, она все же замерзла. И, возможно, заболела. Но речь сейчас не об этом. Совсем. Речь о том, как Хиджи не хочет опять делать Чонгуку больно. Она наплевала на себя? Хм… похоже да. Истинная любовь делает с людьми страшные вещи. Приходится отказываться от чего-то, что-то и напрочь забывать. И тут мы видим, как Квон Хиджи пытается заставить парня отказаться от нее, забыть и зажить обычной жизнью без нее. А почему? Зачем ты это делаешь? Ты ведь любишь его, он любит тебя? В чем проблема, черт возьми?!       — Наши отношения будут делать больно нам обоим, Чонгук.       — Хиджи, нет. Мне будет плохо без тебя, — отвечает, руками обхватывая ее плечи. Вдруг убежит? А ведь может. Запросто.       — Ты забудешь меня. Очень-очень скоро, — и Чон хочет опять возразить. Опять хочет дернуться и сказать «ты рехнулась! Это нет так!», но… терпит поражение. Хиджи неожиданно обхватывает его лицо руками. Поначалу смотрит в испуганные глаза, что то и дело бегают из стороны в сторону, начиная блестеть. Но нет, это не слезы. Правда. — Все будет хорошо, — гладит по волосам. — Я подпортила тебе жизнь своими тайнами. Прости, — касается кончиком носа его щеки, проводя вверх.

***

      — Хиджи сказала мне забыть ее, и не трогать тебя. Это последнее, о чем она попросила, перед тем, как ушла… Мы добили ее, понимаешь?
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.