Династия во снах. Королевский недруг

      C какого момента все пошло не так? Как давно мир, полный ярких красок, позволил пробраться к себе темным и некрасивым тонам?       Темные цвета мало кто любит. Дети часто откладывают такие карандаши в самый дальний угол. Почему? Потому что детям неизвестна боль и насилие. Они еще слишком малы для понимания мира, в котором сами же и живут.       Дети сами не берут в руки такие цвета. Это их решение. А вот взрослые… их никто не спрашивает, когда и при каких условиях подкидывать говна в, казалось бы, идеальную жизнь. Но на то она и взрослая жизнь, чтобы самому справляться с трудностями, разбираться с долгами по учебе и работе. Только эти проблемы решить можно, посидев час, другой за конспектами или перед монитором, за составлением таблицы с отчетом за прошедшие уже три месяца. А вот дела любовные вряд ли исправятся по составлению даже самой точной таблицы, в которую будут внесены все плохие поступки, хорошие, а потом с помощью специального кода будет найден ответ, который, к сожалению, даст ошибку. Ничто не идеально, это стоит помнить.       Квон Хиджи всегда славилась своим умением находить общий язык с каждым первым человеком. Ее ссоры с кем-то редко затягивались надолго, потому что она первая шла на примирение, извинялась и продолжала улыбаться. Также добро и бескорыстно.       Любовь Чимина и тяга к Чонгуку дали о себе знать. И ни во что хорошее это не вылилось. И вспоминая про Чимина… осталась еще одна проблема.       — Императрица, — кланяется перед девушкой слуга, упираясь лбом в расписной пол. — С запада идут иноземцы. Говорят, что их правитель принес в жертву собственную семью, чтобы их сопровождал Бааван Ши.       — Вы боитесь? — улыбается императрица, чуть щуря глаза, и отводит голову в сторону открытой площадки по ее правую руку, которая была сделана по велению самой императрицы, чтобы неверные преступники, если вдруг попадали в тронный зал, принимали свою участь сразу. Но перед этим пролетев пару десятков метров. Если их, конечно, не успеет зажать в пасти Дракон и полакомиться предательской наживой. — С нами сила самого Дракона. Того, кто изгнал с наших земель Аюстала и смог защитить последнего Цилиня.       — Безусловно, сила его велика. Но что вы прикажете делать воинам, императрица?       — Мы встретим врага на наших землях. Пускай идут навстречу, но не дальше племени Махан. Они смогут помочь молитвой.       — Как прикажете, императрица Квон, — откланивается мужчина, идя до самой двери лицом к Ее Величеству.       Война — дело всегда опасное, кровавое и стратегическое. Такие, как тот мужчина — воюют, а такие, как императрица — отдают приказы и верят в светлое будущее своего народа под чистым небом. У Ее Величества по преданию всегда был верный советник по левую руку. Древний и мудрый змей, уважающий императрицу. Он и сейчас здесь. Появился вместе с новым потоком северного ветра, ничуть не напугав здешних стражей, которых сразу попросили удалиться одним лишь движением руки.       Хиджи постукивает по подлокотнику на троне, подперев голову другой рукой, и смотрит на отдающего жаром Дракона, который с каждым шагом оставляет заметные царапины на полу.       — Нуждается ли моя императрица в помощи? — голос эхом разносится по зале, ударяется о каждую стену, облетает колонны и останавливается над троном.       — Идет война, в которой Поздняя Корея одержала грандиозную победу, — вздыхает девушка, потирая переносицу. Затем встает и берет в руки платье, спускаясь по ступенькам. Звук от ее туфель острый и пронзительный. Она доходит до Дракона, смотрит недолго, а потом разворачивается к открытому для нее горизонту и идет к площадке. — Но после которой, если ты помнишь, императрица Квон вместе с Ёном лишились жизни. И, осмелюсь напомнить, мы так и не нашли среди придворных предателей, — и смотрит вдаль обреченно, где из-за гор поднимается едва заметный поток серого дыма.       Вряд ли у них есть много времени. Хиджи это прекрасно понимает, но и сделать ничего толком не может. Им мало что известно про столь давний период, не смотря на совместные широкие познания в области истории и то, что они играют немалозначимую роль в этом самом времени.       — Напомни, кто сопровождает иноземцев? — как будто не прислушиваясь к ней, спрашивает.       — Бааван Ши — демон, приобретающий образ прекрасной девушки, которая заманивает к себе в логово мужчин, а потом рвет жертву на части и выпивает кровь, после съедая целиком всю плоть, набираясь таким образом сил.       — А теперь, как ты думаешь, кто сильнее, Дракон или зеленоглазая красотка с копытами и клыками? — и девушка оборачивается, вздернув бровь. — Она ослабила Ёна и стала причиной его настолько ранней смерти.       — Причем тут это?       — Иноземцы не смирились с поражением. Их император не дурак и заключил договор с демоном, чтобы тот ослабил Дракона, что у него и получилось.       — А потом к нему пришла императрица, — шепчет девушка.       — Счастливого конца не случилось. Не здесь. Предатели — иноземцы и все то зло, что пришло вместе с ними в здешние края. Бааван Ши, если помнишь, еще та заноза, а избавиться от ее вечного проклятия последующему роду не удавалось ни разу.       — Имаги переродятся…       — Дабы отомстить…       — И избавить род от проклятия… Чимин, нам нужно избавиться от демона раньше, чем он доберется до королевства! — внезапно взрывается позитивом она, поднимая пылающие глаза на Дракона. А тот оголяет свои клыки, проявляя эмоцию удовлетворения. Она и вправду слишком догадливая. — Ты поможешь? Здесь мне не справиться без тебя.       — А в реальном времени? — он все же задает этот вопрос. А вы что думали? Парень не станет решать с Хиджи, которая, на минуточку, пропала из его жизни (по понятным причинам, конечно же), вопросы войны, которая была несколько тысячелетий назад, при первой же возможной встрече. И пускай, что он в таком обличии. Пускай она с короной на голове и в прекрасном платье. Пускай за его спиной покоятся крылья, а глаза видят чуть ли не на все триста шестьдесят градусов.       — Не о том спрашиваешь, — и она отводит голову в сторону, делая пару шагов назад. — Для начала нам стоит решить проблемы с нашими снами и вместе с этим с твоими татуировками. Мы потомки непонятного поколения. Тебе в кайф быть в обличии дракона?       — Ты не ответила на вопрос, Джи, — рычит он, а из-под клыков дым выходит. Тонкий зрачок сужается еще сильнее, а сам змей идет навстречу Императрице, заставляя ту шаг за шагом отступать назад. — Прежде чем разбираться с прошлым, нужно решить проблемы в настоящем. Ты не сможешь делать что-то здесь, пока там у тебя есть незавершенные дела.       — Например? Какие дела? Не понимаю о чем ты, — фыркает Хиджи и, подобрав края платья, устремляется к дверям по левой стороне от открытой площадки.       — Я про то, что ты сбежала, — он стремительно следует за девушкой, пролетая сквозь открытые двери.       — Я не сбежала. Я просто хочу забыть тебя. И не только тебя, — девушка продолжает быстро идти, заворачивая к следующей двери и открывая уже новый проход. А Чимин не слабо злится из-за этого. Со стороны это выглядит до жути нелепо: императрица Квон спорит с Ёном, при этом все дальше уходя от него, в время как он что-то доказывает ей и просит прислушаться. В итоге приходится обогнать Хиджи, пугая ее этим, заострить внимание на широко распахнутых глазах, а потом выдохнуть светло-желтый дым, от которого та начнет чуть кашлять и в скором времени почувствует внезапный холод с потерей гравитации.       Мифические существа — создания странные, но при этом очень сильные. Каждый обладает своей силой. У некоторых их несколько. Кто-то может своей силой убить, а кто-то напротив — возродить. Кто-то проклинает человека на всю жизнь, а кто-то является путеводителем, представая оберегом на шее. Ён — существо вполне понятное, но при этом не менее могущественное. Дракон с невероятной силой. Животное, что возложило на себя ответственность за сохранность жизни монарха. Однако не все его способности известны людям. Но только не парню по имени Пак Чимин, который буквально на собственной шкуре испытал всю мощь и силу этого создания.       Дым подействовал на Хиджи, как успокоительное средство, которое могли прописать ей пару лет назад. Сознание опустело, эмоции спали на нет, а тело полностью отдавалось непонятной силе, что уносила ее все дальше и дальше. Но в один момент все вернулось на свои места, и Хиджи почувствовала свежесть, возникшую от небольшого озерца, расположившегося над водопадом, который делился водным ресурсом с небольшим вместилищем. Девушка осматривается настороженно, прикрывая руками уже оголенные плечи, понимая, что изменилось не только окружение, но и ее внешний вид — роскошное платье для приема слуг превратилось в самое обычное, темно-розового оттенка, длиной ниже колен и длинным поясом на талии. Корона, до которой хочет дотронуться Хиджи, сменилась на стеклянный ободок, украшенный крохотными и острыми камешками. Она оборачивается, слыша неожиданные звуки всплесков. Видит Дракона, ступающего шаг за шагом в светло-голубую воду.       Это озеро — святыня Ёна. Именно здесь, в своей обители, он принял свой истинный облик, став человеком и потеряв свои силы.       — Говорили, что Дракон ослаб. И лишь поэтому обратился в человека. Это оказалось такой ложью, — грубый голос постепенно становится плавнее, а животный рык становится почти не заметным.       — Ты не станешь… — шепчет девушка, застыв на месте и видя, как Дракон полностью погружается в воду. Как его крылья медленно складываются, врастая в крепкую спину, когти становятся короче, а их количество становится равным на каждой ступне.       Кто знает, что чувствует Чимин, пока в его позвоночник впиваются острые шипы от крыльев и как те продвигаются все глубже, пряча их полностью. Зрачок расплывается по глазнице, вытягивается, приобретая круглую форму, а клыки, как и крылья, врастают обратно, прорезаясь сквозь десну. Тело само уменьшается, а цвет его меняется с алого на привычный человеческий.       Он падает на колени, упираясь руками в дно озерца, царапая ладони о стеклянные камушки, и тяжело дышит, до сих пор немного чувствуя изменения в области верхних позвонков. Жмурится, находя в себе силы подняться на ноги, опираясь на колени в процессе, и потом уже предстать перед Императрицей Квон в своем истинном обличии, к которому та привыкла, конечно же, больше… но не на данный момент.       — Оказывается Ён мог делать это в любой момент. Вот только сам процесс не из приятных.       Хиджи видит его перед собой. Своего лучшего друга, с которым отношения пошли через одно место. С которым была сильная ссора, разговор, а потом он воспользовался ею ради своего удовольствия, заставляя ее чувствовать физическую боль, совмещенную с душераздирающими последствиями. Возможно, она винит его. Ненавидит. Не хочет видеть или вообще знать. Возможно? Вполне. Вот только не стоит забывать о том, что это все еще Квон Хиджи, и что она сама знает, кому и как подпортила жизнь.       — Чимин… — доносится из уст. Ногти давно царапают локти, раздирая кожу. Она не была готова опять встретиться с ним лицом к лицу. До этого маска дракона помогала ей держать себя в руках. И она с этим почти справилась, немного вспылив в последний момент.       С его родным, не драконьим, взглядом связано так много. С его губами и улыбкой. Его руки и плечи, а еще шрам у виска из детства.       — Джи, просто…       — Чимин, нет! — кричит и закрывает уши, наклоняя голову вниз. — Пожалуйста… не начинай, — и ее реакция пугает парня. Стала еще пугливее. Боится его. Не хочет говорить. Видеть.       — Джи, — шепчет он опять, оказавшись рядом с ней, уже кладя ладони поверх ее. — Это ведь я, — и пытается натянуть улыбку.       — Ты, в простом сне. Это же сон. Просто сон…       — Подними голову, Джи, — его теплые пальцы сплетаются с ее, заставляя девичьи кисти расслабиться. — Вот так. А теперь посмотри на меня, — но Хиджи не хочет.       — Хватит, — дергает головой от его рук и делает два шага в сторону.       — Тогда стой там и слушай!       — Я не стану тебя слушать! Чимин, я не хочу затрагивать то, что случилось. Не хочу обсуждать события последнего месяца! Как же ты не понимаешь?! — и контакт глаз все же настраивается, когда девушка резко поворачивается в его сторону, а потом щипает себя, уводя тем самым ненужные воспоминания и возможность подорваться к Паку. Они не смогут как раньше. Слишком много дерьма произошло в их жизни.       Как раньше закончилось ровно в тот момент, когда Хиджи поцеловала Чонгука. Даже нет, еще раньше. Когда она увидела его. Когда врезалась случайно, а потом быстро стала извиняться, помогая подбирать вещи, что первокурсник выронил из-за нее. Молодой и красивый парень, с чистой душой и без капли безразличия. Она полюбила настоящего Чонгука, а не того, кто представлялся в первый учебный день своим одногруппникам.       — А ты понимаешь, что убиваешь меня своим нежеланием говорить? Я же не прошу тебя полюбить меня, Джи. Мне просто не хватает тебя рядом. Твоего присутствия и поддержки. Да у меня крыша ехать начинает, — дышит тяжело. — Не игнорируй меня, прошу. Я согласен на все, только вернись домой… Вернись к Чонгуку, в конце концов, Хиджи! — и это имя звучит очень странно из его уст. Как давно он звал ее полным именем? Наверное, еще в школе. Точно… Им тогда было лет десять. Чимин после урока английского долго думал над новой буквой G, которая, ну очень сильно ему что-то напоминала. Так он дошел до порога дома, все еще ломая голову над этим и чуть ли не заметил, что у них были гости. А один из этих самых гостей тут же, завидев мальчика, спрыгнул со стула и побежал к нему навстречу, громко выкрикивая его имя. Глаза Чимина изучают девочку. Мозг работает. А потом выдает: «рад тебя видеть, Джи», после которого взрослые удивились, девочка, похлопав глазами, повернулась в сторону мамы на пару секунд, а потом опять на Пака. Она улыбнулась.       Чимин, если честно, очень запутался. Он то ненавидит Хиджи, трахает ее насильно, а потом ночью, представляя на месте своей подушки девушку, извиняется искренне за все. Пак не может понять, чего он хочет от нее. Не знает, чего же нет в нем такого особенного, что есть в Чон Чонгуке. И злится на себя за то, что не может смириться с выбором Хиджи. Не хочет забывать, а уж тем более отпускать. Ему это дается отнюдь не легко. Но сейчас он уже все продумал. Сейчас Чимин готов к этому. Он смирится с действительностью. Только вот обнимет ее еще раз. Крепко-крепко прижмет к себе и будет ждать, пока ее руки опустятся на его плечи.       Чимин делает шаг к ней, а та дергается в сторону. Опять.       — Это я виноват… — заключает Пак Чимин. — Я еще та скотина. У меня не было права трогать тебя, когда ты пришла ко мне с искренним разговором, — он садится на корточки, пряча лицо за руками. Он такой долбаеб.       Сидит и ненавидит себя, уже не надеясь на лучшее. Почему-то осознание всего пиздеца пришло только сейчас. Только после всего сделанного. Ухаживать за девушкой, у которой есть парень? Поздравляем, Пак Чимин, вы разрушили горячо любящую друг друга пару. Изнасиловать эту самую девушку, у которой есть парень, при условии сильных чувств к ней, которые прошли сквозь года? Господин Пак, вы и тут отличились.       Почему все должно быть так сложно? Почему нельзя поговорить? Просто сесть и все обсудить? Ха. Нет. Эта парочка в этом не особо разбирается, как показывает практика. Чимин приходил к Хиджи. Хиджи приходила к Чимину. Мало чем хорошим это заканчивалось.       — А у меня не было права посылать и игнорировать тебя… зная о твоих чувствах. Я тоже не святая, Чимини, — шепчет она, присаживаясь напротив друга и кладя руку на его макушку. Рыжую макушку. Тот медленно опускает ладони. Не верит. — Обычно у нас с тобой не было недомолвок. А все проблемы начинаются именно с недосказанности и тайн, — девушка оседает на влажную траву, подобрав под себя ноги. — Я не хочу тебя отпускать. Ты мне дорог. И даже не представляешь насколько… — но тут Хиджи опускает голову, водя большим пальцем по ладони. — Но и держать тебя рядом я не могу, потому что понимаю, что ты будешь чувствовать. Из-за того, что будет больно тебе, я буду испытывать то же самое, сам знаешь.       — Джи, мне уже плевать, каким образом быть рядом с тобой. Я согласен на все. И забудь ты про мои чувства. Тебе нужно думать о себе. О своем будущем и о своих отношениях. Малыш, я клянусь, что никогда больше не затрону все это, если ты вернешься. Если ты вернешься и будешь с Чонгуком. Я не хочу, чтобы все было «как раньше» именно у нас с тобой. В наших отношениях. Я хочу, чтобы ты была такой же, как и была. Твоя целеустремленность и любовь к окружающим заставляет смотреть на мир с другой стороны. Более светлой. Так что, детка, ты зацепила меня не только своей накаченной задницей с шестнадцати лет и увлечением в области археологии, — и хмыкает, замечая, как та задирает голову и смотрит удивленно. Чимин улыбается и опускает глаза на свою руку, которой тянется к ладони девушки. Касается осторожно и сплетает их пальцы. Чувствует, как ее слабо сжимаются, а на его тыльной стороне появляются ее свело-розовые ноготки, которые закрывают неровные костяшки со недавно зажившими ранками.       Хиджи внимательно разглядывает их руки. Так давно она не чувствовала его тепла. Так давно не видела и не касалась. Как давно сам парень не смотрел на нее так влюбленно, с блестящими глазами и искренней улыбкой. Это всего лишь сон. Но ощущается все слишком реально. Настолько, что у девушки появляются слезы, катящиеся по щекам, которые обжигают кожу из-за прохлады вокруг.       — Прости меня, — хрипло произносит, а потом расцепляет их руки и прижимает ее к себе, чувствуя, как девушка дрожит и всхлипывает. Она обвивает руками мужскую талию, сминая приятную на ощупь ткань от мантии на нем. Утыкается в шею и роняет слезы, вытирая влажные щеки о его ключицу.