Династия во снах. Королевский недруг

      — Куда ты опять торопишься, полежи со мной, — закатывает глаза Чонгук и тянет девушку на себя, схватив за талию, валит на кровать и слышит чуть охрипшее ойканье.       — Я хочу умыться, чтобы поцеловать тебя, дурак, — Хиджи кладет два пальца на его губы и отворачивает лицо, быстро скатываясь с кровати и вставая на ноги.       — Ты даже не знаешь, где здесь ванная, — хмыкает тот, садясь в постели.       — Вообще-то… — хитро щурится, а потом задумывается на минутку. Чон замечает эту заминку и хрипло смеется.       — Идем, енот мой, — вздыхает, а потом спускает ноги на пол. Девушка охотно подрывается за ним, по пути быстро вытащив из рюкзака щетку.       Сегодня Чон обещал показать окрестности. Обещал, что они обязательно дойдут до озера, о котором он упомянул перед сном. Планов было много, но это и не значит, что им нужно прямо сейчас сорваться и отправиться в путь. Парень это прекрасно понимал, поэтому развалился на диване, пытаясь притянуть к себе Хиджи, но та, ловко увернувшись, обошла его, показав язык, и пошла к кухне, открывая холодильник и вытаскивая испеченный вчера пирог и такой же вчерашний салат с какими-то стейками, над которым корпел Чонгук. Она распахнула микроволновку и стала разогревать мясо, наблюдая, как сменяются циферки на прямоугольном экране, а внутри на круглой подставке крутится их завтрак.       —  Будешь пирог? — слегка поворачивает голову в сторону, вынимая горячую тарелку и засовывая в печь сладость с яблоком.       — Конечно. Я помню, ты откармливала меня им, когда я к вам в общагу нагрянул. Малыш, у тебя пирог такой же идеально-вкусный, как и твой парень, — девушка хихикает и поворачивается в сторону этого идеально-вкусного парня, который перегнулся через край дивана и, не моргая, смотрел на нее. — А еще, малыш этого идеально-вкусного парня, каждый раз заставляет его влюбляться заново. Представь, каково ему? — вздыхает, подпирая щеку ладонью.       — Ну знаешь, мне кажется, что твоему малышу больше подходит идеально-вкусный пирог, чем идеально-вкусный парень, разве нет? — Хиджи достает пирог и приподнимает до уровня плеч. — Мы хорошо смотримся вместе. А еще он сладкий, вкусный и, пожалуй, сытный, — широко улыбается, отставляя этот на самом деле вкусный пирог на столе.       — Хиджи, ты не сделаешь из меня сумасшедшего и не заставишь ревновать тебя к пирогу, — кивает на еду, а потом перемахивает через диван, подходит к столешнице и облокачивается на нее, носом утыкаясь в кончик носа напротив. — Но, знаешь, мне все же придется избавиться от него. Причем не самым лучшим способом, — не смотря никуда, кроме как перед собой, отламывает ломтик пирога и засовывает в рот. Жует, хитро улыбаясь.       — Тогда, — пододвигается ближе. — Может, нам стоит избавиться от него вместе? — и также берет небольшой кусочек, проталкивая сквозь приоткрытые губы.       — Ну уж нет! Это мой соперник и мне с ним решать проблемы! Один на один! — и хочет ухватиться за край тарелки, как его губы тут же накрывают девичьи, сильно прижавшись. Чувствуется яблоко и приятное тепло. Чонгук кладет руку на ее щеку, быстро глотает кусок пирога и хочет уже коснуться языком ее губ. Но Хиджи быстро отстраняется, показывает на процесс жевания и жмет плечами.       — Я знаю все твои слабые места, Чон Чонгук, — шепчет, немного щурясь, когда кусочек проходит через горло.       — У меня лишь одно слабое место, — в упор смотрит на девушку и видит, как та, краснея, отворачивается от него и тянется к одному из ящиков, вытаскивая чайные ложки.       Чонгук посмеялся, а потом сел на стул, дожидаясь, когда же перед ним вновь окажется это милое личико. Хиджи еще какое-то время возилась и вскоре поставила перед парнем кружку с зеленым чаем, который они вчера нашли на пыльных полках.       — Кстати, насчет душа, — Хиджи поднимает глаза. — Ты же пошутил, что он на улице?       — Нет, — качает головой тот, касаясь губами керамического края, пристально смотря в глаза.       — Шутишь ведь, — как в замедленной съемке произносит девушка.       — Малыш, душ здесь только на улице, — ухмыляется парень, а потом ловит на себе настороженный взгляд и подозрение. — Не спрашивай почему. Это был очередной загон деда.       Хиджи смеется, а потом это подхватывает Чонгук, чуть не давясь куском пирога.       Посуда благополучно встает на место, и они вдвоем идут на диван. Девушка садится и на ее колени сразу же опускает тяжелая голова. Чон закидывает нога на ногу, а руки складывает на животе, нежась от приятных прикосновений как всегда прохладных рук. Чувствует, как они обводят линию скул и забираются в волосы, зачесывая их назад. Хиджи недолго возится с ними, после чего смеется и тянется к телефону Чона на рядом стоящей тумбочке. Щелчок и фото готово.       — Покажи хоть, что получилось, — вздыхает Чон, открывая глаза. Та поворачивает экран и замечает, как уголки губ активно поднимаются, а глаза смотрят в те, что повыше. — Тебе не стоит идти в парикмахеры, — и опять опускает веки.       — Чонгуки, это ведь почти дреды, — смеется. — Или нынешняя молодежь уже не интересуется таким?       — Ой, знаешь, может ты и старше меня, но все равно пищишь, как пятнадцатилетняя девчонка, когда я начинаю флиртовать с тобой, — девушка хмурит брови. — И тем более, я могу заставить покраснеть твои замечательные щечки с ушками в два счета.       — Да что ты говоришь. Что-то я не припомню такого, малыш Гуки, — его глаза вмиг распахиваются, загораясь азартом и какой-то хитростью. Он садится и ставит босые ноги на ковер, поднимаясь и отходя на пару шагов, оказываясь перед девушкой.       — Встань, — кивает Чон, почесывая затылок. Хиджи опасливо смотрит на того, а потом с неподдельным интересом поднимается, упорно смотря тому в глаза. На самом деле она не хочет быстро поддаваться парню и его выходкам, но что-то подсказывает, что ее желания сейчас не учитываются.       Чонгук хватает ее за кисть, и та моментально прижимается ладонями к его груди. Чон сразу кладет ладонь на ее талию, вжимая хрупкое тело в свое. Хиджи, тихо пискнув, утыкается щекой в его грудь. Рядом с ухом ощущает горячее дыхание и легкий укус за проколотую мочку. Рука по-хозяйски перемещается ниже, обхватывая ягодицы и сжимая. Хрупкие пальцы Хиджи впиваются в сильные плечи и немножко царапают. Губами Чон касается за ушком и перемещается на шею, губами оттягивая кожу.       Хиджи есть Хиджи, поэтому в стороне оставаться не хочет. Она чуть приподнимается на носочках и также касается губами шеи парня, а потом кусает, чувствуя как тот чуть дергается и хрипло начинает смеяться.       — У тебя зубы что ли режутся? — шепчет в ухо, а потом целует.       — Кто бы говорил.       — Говорил я, что ты краснеешь с каждого пустяка, — отстраняется, но руку с талии не убирает. — Уши красные, щеки тоже. Да я чертов романтик.       — Ну тебя, — Хиджи уже хочет выпутаться из цепких рук, как Гук опять возвращает ее на прежнее место и сжимает ее скулы, проведя раз языком по нижней губе, после вовлекая в более взрослый поцелуй, которому девушка улыбается, обнимая парня.

***

      Как Чонгук и обещал, через какое-то время они стали собираться на экскурсию по местным просторам. Он нашел под кроватью спортивный рюкзак, отряхнул и начал складывать туда вещи, что пригодятся им. Хиджи переодевалась, изредка кидая на парня взгляды, и глупо улыбалась, закусывая губу. Она вытаскивает из своего рюкзачка вещи и раскладывает на краю кровати, а потом смотрит на Чона, сложив руки на боках. Просьба отвернуться доходит до него не сразу. Он пару раз переспрашивает, а потом ему слышится, что девушка вообще просит помощи в переодевании. Гук был успешно вытолкан за дверь, с его недовольными стонами и словами: «я тоже перестану ходить перед тобой без майки», которые были заглушены хлопком двери. Чон уперся головой в деревянную дверь и тяжело вздохнул.       — И чего ты боишься, я не понимаю, — немного подумав. — Джи… — сильно закусывает губу передними зубами.

***

      — Откуда в тебе столько сил? — посмеивается парень, видя, как Хиджи обгоняет его, идя теперь впереди, прямиком вверх по небольшой склону.       — Давай-давай, Чонгуки. Не позорься, — и прибавляет шаг.       Чон лишь вздохнул, улыбаясь собственным мыслям и, поддернув рюкзак, начал делать шаги пошире. Как говорится, «умный в гору не пойдет», но сейчас мы имеем Квон Хиджи — исторического гения и мастера археологии, и Чон Чонгука — истинного биохимика. Ребята неглупые, но предложение как-то скосить или пройти по прямой даже не обсуждалось, потому что так, по словам Гука, они бы пропустили все веселье и красивый вид. Хотя его устраивает и нынешний, когда Хиджи идет прямо перед ним, будто нарочно виляя задом, которого тут же касается мужская ладонь, а по округе раздается визг. Девушка останавливается, рефлекторно приложив ладонь к пятой точке, и разворачивается.       — Не будешь вертеть ею.       — Зачем так сильно-то?!       — Хорошо, в следующий раз я буду более сдержанным, — довольно растягивает губы, монотонно прикрывая глаза.       — Знаешь, иди-ка ты впереди, — и хочет пропустить его вперед.       — Э, нет, — качает указательным пальцем, цокая языком. — Старшим нужно уступать. Иди, нуна, не трону я тебя. Наверное, — на последнем слове получает толчок в плечо и быстро удаляющуюся от него фигуру.       Конечно же чуть позже они сравнялись в шаге и Хиджи, позабыв про маленькую оплошность (хотя скорее пошлость) Чона, взяла того за руку, сильно сжав ладонь: большую и с длинными пальцами, которые обхватывают ее костяшки и поглаживают тыльную сторону. На вопрос «долго еще» девушка видит, как тот вертит головой, а через какое-то время отпускает ее руку, этим останавливая. Хиджи хмурит брови, оборачиваясь.       — Давай это станет сюрпризом? — широко улыбается Чонгук и делает шаг на встречу, взяв ее личико в руки.       — Если я свалюсь где по пути, ты у меня получишь.       — Не бузи, нуна, — он стягивает с ее лба темную, с блекло-белыми узорами, бандану и разворачивает за плечи к себе спиной. — Давай, не бойся.       Начинаются медленные и неуверенные шаги, хоть Гук рядом и держит за плечи, а еще дышит прямо в ухо, своим дыханием касаясь проколотого хряща. Вокруг слышны приятное на слух пение птиц и соприкосновение ярко-зеленых листочков друг о друга. А также слышен и треск под ногами, на один из которых Хиджи подпрыгивает, а потом пятится назад, прилипая к груди парня.       — Не бойся, это не кости после завтрака волка, — и целует ее в плечо, ненадолго оголив. — Скорее, после медведя, — он не видит, как девушка закатывает глаза, но чувствует это по ее вздымающимся плечам. Несколько метров они проходят в тишине, которую внезапно (для Хиджи и ее обостренной реакции на звук) затмевает неожиданный порыв ветра. Она делает вдох и, внезапно для себя, улавливает влагу.       — А вот теперь можешь смотреть, — глаза моргают пару раз и заостряют внимание на пейзаже который, если бы та умела рисовать, обязательно изобразила бы на холсте.       Вокруг просторная, с высокой и светло-зеленой травой, поляна с маленькими цветочками повсюду. Резкий переход от леса к такой открытой местности — довольно редкое явление. Особенно когда тут так красиво. А еще, если поднять голову от травы, можно завидеть местные горы, на которые если забираться, то через минут двадцать появится возможность разглядеть округу с высоты. Чонгук забирался, и Чонгук рассказывал.       — А вон там озеро, — Чон указывает взглядом, кивнув головой, а потом ухмыляется, поворачиваясь к Хиджи. Берет ее за руку и ведет вперед. — В деревне ходит поверье: «Тот, кто найдет загорное озеро вместе с любимым человеком — обретет истинное во веки веков счастье», — продолжает улыбаться. — Но некоторые говорят, что можно просто окунуться нагишом. И вот кто знает, кому верить? Хотя… я бы со вторыми согласился. — жмет плечами.       — Чонгук, если ты собираешься окунать меня в воду, то… Чонгук, мы так не договаривались!!!       — Да ладно. Это же круто, малыш. Ты что, не хочешь купаться? — пока девичьи ладошки барабанят по спине, Чон уже подошел к воде, осматривая крохотное озерцо. Помнит, как сидел тут с дедом, как приезжал на школьные каникулы и ночью на велосипеде наматывал круги по здешним просторам. А еще помнит, как никому не рассказывал о том, где на самом деле отдыхал, чтобы ни одна живая душа не трогала это божественное место.       — …хорошо, ладно, ты уговорил. Поставь меня, и я сама зайду в эту воду. Насилие и ущемление прав, Чонгуки, это плохо, — а старшая все еще пыталась слезть с плеча парня, ведя монологическую дискуссию.       — Правда? — с насмешкой в голосе говорит, а потом подхватывает ее на руки, держа под бедрами и взглядом устремляясь в глаза напротив.       — Не-а, — Хиджи хитрит и смеется, прижимаясь к парню сильнее, чтобы щека к щеке. — Нужно же как-то из мыслей тебя выводить. О чем думаешь?       — О том, как бы тебя поудобнее поставить, чтобы сразу не убежала.       — Мелкий паршивец. Что б я еще хоть раз… — хоть Чон и младше, он все еще остается мужчиной. Который выше на двадцать сантиметров. Который весит как полторы его девушки. Который куда крупнее и сильнее. А еще наглее. Поэтому ему ничего не стоило заставить бурчащую нуну молчать, внезапно коснувшись своими губами ее и остаться так на время, при этом чувствуя, как ее пальчики забираются в волосы.       — Я люблю тебя.       — А я тебя, — лбы соприкасаются, носы трутся друг о друга. Чонгук еще раз целует в щеку и отпускает ее, предлагая пройтись вдоль озера и дойти до холма. Хиджи осмотрелась и довольно кивнула, беря парня под руку, прижимаясь как можно сильнее.

***

      — Тут сети нет, как ты проверишь?       — Ну, блин. Тогда, просто поверь на слово.       — Хиджи, Змееносец куда больше. А это вообще…на Геркулеса больше похоже.       — Геркулес вон там! — и показывает пальцем в сторону, пихая Чона в бок.       — Ты же сказала, что не особо разбираешься в них, — ухмыляется, да голову к ней поворачивает.       — Ты говорил мне тоже самое, — цокает, бурча под нос слова.       — Хиджи.       — Что еще?       — Ты же знаешь, что я люблю тебя даже без знания этих созвездий?       — Ну…я догадывалась, — немного кривит губы, закусывая их.       — Черт, да ты издеваешься надо мной, — парень внезапно перекатывается, тем самым нависая над девушкой, а ее руки скрепляя одной своей ладонью. Оба улыбаются счастливейшими улыбками, после которых парень наклоняется чуть ниже, соприкасаясь своими губами с теми, что напротив. Легкий чмок и опять глаза в глаза.       — Чонгуки, я понимаю, конечно, что звездное небо и красивая поляна — это довольно романтично…даже нет, это ужасно романтично.       — Так раздражает, что дальше будет «но», — посмеивается, поджимая губы. — Знаю-знаю, прости, малыш, — чмок в нижнюю губу, после которого Хиджи неожиданно садится вслед за Чоном и вжимается в крепкую грудь, заставляя того даже пошатнуться и чуть ли не сменить их положение.       — Я люблю тебя куда сильнее, чем Персей любил Андромеду, Чонгук. А он ради нее пожертвовал головой Медузы Горгоны, — качает головой, тем самым говоря, насколько тот самый Персей был крут.       — Ничего непонятно, но очень интересно, — парень подтягивает девушку поближе к себе за ягодицы, а потом убирает руки на ее талию.       — Я заставлю тебя выучить мифологию.       — Только после того, как ты выучишь различия между алкенами и алканами.       — Если вдруг в будущем ты станешь безумным ученым…       — Ты будешь первой, на ком я стану ставить свои опыты, — Чон Чонгук, двадцать два года, и только что он испортил всю романтику. Хиджи недолго смотрит на него, хлопая глазами, а потом спокойно, с невозмутимым лицом слезает с его колен, отползая на другой край пледа, вновь начиная разглядывать звезды, надеясь отыскать там какого-нибудь Стрельца. Зачем? Чону точно не понять.       — Ну ладно, ты будешь моим первым помощником. Так пойдет? — девушка не умеет долго обижаться. А на Чонгука так и вовсе не может таить зла.       — Я буду путешествовать, — добро улыбается, ежась от легкого ветра. — У археологов жизнь насыщенная.       — Как будто у ученых она не такая. Один день — новый организм, другой — так вообще создал сверх человека.       — Слушай, а если серьезно. Что будет с нами через несколько лет? Ты пойдешь в компанию отца, я уеду на другой конец света.       — Я считаю, нужно решать проблемы по мере их поступления, — улыбается, смотря на Хиджи. — Живи настоящим, малыш. Сейчас мы вместе — и это главное. Я тебя люблю и уж точно не собираюсь оставлять тебя где-то без присмотра. Особенно в другой стране. А вдруг тебе понравится какой-нибудь воспитанный англичанин? Или француз затащит тебя на Эйфелеву башню?       — Да не нужны мне эти интеллигентные и романтичные иностранцы. Мне хватает и Чонгука. Моего Чонгука, — парень стопорится, слишком долго смотря в ее глаза. Конечно, можно было бы сказать «эй, Чонгук, момент затянулся», но…ему приятно слышать такие слова от нее. От Хиджи. От девушки, которая покорила его сердце еще в прошлом году. Или в позапрошлом. Да, кажется, что они вообще до рождения были знакомы. Это в очередной раз доказывает тот факт, что Гук и правда впервые влюбился. Он в охапку берет Хиджи и крепко обнимает, рукой проводя по ее волосам и целуя в край уха. Ладони девушки обхватывают его талию, а губы покоятся на его сонной артерии. Грех не знать, где она находится, когда парень у тебя биохимик.