Сборник драбблов по БНХА

Это походило на какую-то очень неловкую встречу выпускников. Шинсо возвращался с патруля, когда наткнулся на своих бывших учителей, выходящих из бара. Он застыл все в нескольких шагах от них, раздумывая, привлекать ли к себе внимание или свернуть за ближайший угол. В повседневной одежде они почти ничем не отличались от курящих и разговаривающих людей вокруг. Разве что длинные волосы Ямады-сэнсэя, ниспадающие на плечи и спину не узнать невозможно, а Аизава-сэнсэй…. Сэнсэя он бы узнал в любой толпе. И дело совсем не в горбящейся походке или рук в карманах или спутанной копне черных волос. Просто это сэнсэй. И у Шинсо даже пять лет после выпуска спустя мурашки по коже. — О, Шинсо! — Ямада-сэнсэй заметил его первым. Он оглядывался по сторонам, пока Аизава-сэнсэй копался в телефоне. — Вот это встреча! Он даже разговаривает знакомо. В радостно-восхищенной манере, словно бы мир это потрясающее и удивительное место. — Шота! Смотри, это же Шинсо! Сэнсэй оторвался от телефона и обернулся на голос. И у Хитоши ухнуло куда-то в живот сердце. Это был сэнсэй. Абсолютно такой же, как и пять лет назад, изученный до мелочей за время долгих тренировок: сутулый, помятый, с совершенно безразличным к миру выражением лица и заклеенным черным глазом, но при этом… Совершенно иной. И дело вовсе не в том, что на нем вместо черного геройского костюма неожиданные синие джинсы и серая кофта с широким круглым вырезом, через который проглядывают ключицы, и не в том, что волосы отросли и теперь собраны в высокий неряшливый пучок. И даже не в том, что на щеках густая черная щетина, уже переходящая в бороду. Что-то… во взгляде. В плотно сжатых губах и каком-то нервном подергивание плечами. О не знал, что изменилось, но с другой стороны, было бы странно если бы не поменялось совсем ничего. — Д-доброй ночи? — смущение горячей волной прокатилось по телу, обдавая жаром щеки. Голос дрогнул, словно бы Хитоши испугался. Хотя, ему действительно было не по себе от пронзительного взгляда, которым изучал его бывший наставник. — Доброй, — кивнул Аизава-сэнсэй. — С патруля? В геройском костюме и с маской, скрытой под лентами — где еще он мог быть? Не на Хэллоуине же. — Ты наверное голоден! Мы как раз собирались в макдональдс, пойдем! — Ямада радостно махнул ему рукой. Он был порядком пьян: его слова растягивались и схлопывались, создавая малоприятную какофонию в ушах. Хитоши пожал плечами и посмотрел на Аизаву, словно бы ожидая его одобрения. Учитель тоже только пожал плечами. Идти втроем было не так плохо, как могло бы, окажись они с Аизавой наедине. Рядом с учителем Хитоши всегда терялся. Еще с тех самых пор, когда кумир предложил помочь ему перейти в класс героев, ещё с тех упорных тренировок, бесконечного запутывание в лентах и синяков от ударов железных кулаков учителя. Но если раньше причиной неловкости была глупая подростковая влюбленность: сбитое дыхание, горящие щеки и “коснитесь меня, учитель” — в голове на повторе, то сейчас… Сейчас все было точно также. И, казалось, совсем не важно, что он выше Аизавы на голову, и что они уже давно не учитель и ученик. У него все так же горели щеки, щемило в груди, и на повторе в голове: “учитель-учитель-учитель”. Сам же Аизава почти ничего не говорил. Молча шел рядом и внимал диалогу. Спасибо Ямаде-сэнсэю. Неугомонный и пьяный, он болтал за троих. “Шинсо, ты так вымахал, посмотри только на эти руки!” “Боже, Шота, ты помнишь, он был таким хлипким. А теперь ты тоже в подпольные герои ушел, да?” “И много работы? На выходных, небось, спишь все время!” “Ты завел кота? Вот видишь, Шота, некоторые находят время на животных” “Да, в школе все так же…” За болтовней они дошли до ближайшего фаст-фуда, получили заказ и вышли на улицу, чтобы возгласы Ямады не смущали посетителей. Он тараторил без остановки, забыв о своей еде. Шинсо потягивал холодный кофе, а Аизава сосредоточенно поглощал картошку-фри. Чем-то это напоминало походы в кафе после тренировок с учителем. Только без Ямады, конечно. Надо было все же взять себе какую-то еду, запоздало подумал он, не сводя взгляда с длинных пальцев учителя, вылавливающих последнюю картофельную чипсину из упаковки. Желудок предательски урчал, но за криками Ямады никто этого не услышал. — Эй! — внезапно оборвал себя на полуслови Ямада, уставившись на застывшего с картофелиной во рту Аизаву. — А мне оставить?! И столько обиды прозвучало в его голосе, что Аизава, кажется, смутился. Он пожал плечами и мотнул головой, намекая, что если Ямаде так уж их хочется, то половину он может забрать себе. — Ну нет! — скривился тот и закинул в рот крохотный наггетс из своей упаковки. Сэнсэй снова пожал плечами и обернулся к Шинсо. Намек был более чем очевиден. Что-то щелкнуло в голове. То ли голод. То ли голод. Он кивнул и подался вперед, чуть наклоняясь, чтобы сомкнуть зубы на торчащей из чужого рта картофельной половинке. От Аизавы слабо пахло алкоголем и табаком, а тепло его дыхание отдалось мурашками по спине. — Эм…— Ямада, успевший возобновить свой монолог, запнулся. Хитоши отстранился и быстро запил картофелину остатками кофе, словно бы холодный напиток мог остудить его пылающие щеки. — Что за… — Хизаши, ты жуй быстрее, мне домой пора, — перебил его Аизава, самозабвенно облизывая перепачканные пальцы.