___
Джебом не прислушался к совету доктора Пака. Он лежал без сна посреди ночи. Его глаза смотрели на темную гору, едва очерчивая вид из окна. Он думал о том, что сказал во время сеанса. О той дыре внутри него. И его поразило, что он никогда ни с кем не говорил об этом чувстве. Он отмахнулся от воспоминания, но, тем не менее, он все еще был внутри них. Эта дыра, которую JB пытался восполнить. Тот, который пытался наполнить её трофеями и огнями. Тот, который решал все таблетками. И он чувствовал, что он просачивается, и он хотел выплакать черную смолу, но сказал себе не делать этого. Что это испачкает простыни и что ничто не сможет смыть его стыд. И вот он лежал так, закрывая глаза и делая глубокие вдохи и шепча обещание самому себе. Что он никогда не окажется в таком месте, как это снова. Что он больше никогда не будет слишком переутруждаться. И ему никогда не придется снова пытаться заполнить эту дыру. И он повторял это обещание, как молитву, пока сон не пришел за ним.___
И вот так наступил последний день. Джебом проснулся слишком рано. Чувствует, что хочется начать все сначала. Он собрал свои вещи, ел завтрак, и он ходил по этим коридорам в последний раз. Не торопясь и смакуя каждый шаг. Зная, что, хотя это место создано не для него, оно было для него лишь на данный момент. Он знал, что не вернётся сюда снова. — Сегодняшний день, — начал доктор Пак, садясь в свое кресло. — Ты снова свободный человек. — Полагаю, что да, — вздохнул Джебом. Ощущение равного количества приподнятого и напуганного настроения. В нем целая смесь эмоций. — Твои сумки собраны? — Да, — Джебом кивнул. — Кто тебя забирает? — Мой менеджер и пара сотрудников, — ответил Джебом, его грудь на мгновение заполнилась при мысли о встрече с Марком, который всегда был самым близким ему человеком, ближе семьи, которой у него не было. — У меня рейс в Берлин через несколько часов. — Ты не шутил. Действительно вернулся к работе, — доктор Пак усмехнулся, закидывая ногу на ногу. — У меня нет выбора. Доктор Пак, казалось, держал язык за зубами. Пауза перед перенаправлением его вопросов. — Итак, прошло две недели с Токио. Чего тебе больше всего не хватает в наркотиках, чего ты хочешь от них больше всего. — Всё,— раздраженно проговорил Джебом. Вспоминая ощущение высоты, как будто это место, где он тосковал по дому. — Я скучаю по гребаному покою и тишине, которые они мне дают. — Тебе это не нужно, — покачал головой доктор Пак. Джебом вопросительно посмотрел на доктора, пытаясь разобрать смысл его фразы. — Быть в тишине — это удел простых людей, мирных. А ты у нас артист, тебе не нужен покой. За это тебя все и любят. Джебом поморщился от этого заявления. — Любят часть меня. Не настоящего. Кто знает, понравится ли им настоящий я? — Я думаю, что они привыкнут, — доктор Пак пожал плечами. Их глаза встретились. — Что-то ещё, по чему ты скучаешь? Джебом задумался на мгновение. — Это звучит глупо, но ощущение таблетки между моими зубами. Раскусывать их. Раньше мне действительно это нравилось. Доктор Пак быстро замолчал. Он встал, округляясь за столом. — Вот, — он открыл ящик стола и достал что-то. Доктор вернулся и встал перед Джебомом. Он протянул маленький розовый пакет в руке. Тот посмотрел на него сверху вниз, но все равно принял. Это был пакет из карамели со вкусом сливы. — Когда ты пропустишь это чувство, возьми одну из них, — кивнул доктор Пак. — Они дадут тебе кое-что, чтобы занять твой рот. Только сейчас Джебом понял, что никогда не был так близко к доктору. И из-за этой близости он мог видеть каждую деталь. Трепет его ресниц за очками. Маленький шрам на щеке. То, как его рот слегка приоткрылся. Мягкий изгиб его губ. Он почувствовал, как накапливается тепло. Тот, который оказался исключительно зарезервированным для доктора Пака. Эмоции гремели в нем. Он никогда не сдерживал себя. Если чего-то хотел, то сразу же делал это. Тоже самое и с людьми и отношениями к ним. Если он хотел кого-то, то незамедлительно получал то, чего хотелось. Тут было совершенно иначе, и это привлекает. — Я мог бы найти лучший способ занять свой рот, — сказал он, низко и томно. Его голос отличался от того, как он разговаривает обычно. Он немного улыбнулся, ожидая чего-то. — Джебом, пожалуйста, — усмехнулся доктор Пак. Но уголки его губ подвели его же самого. Когда Джебом пододвинулся ближе, они дрогнули, и улыбка спала с лица. Звук его имени, настоящего имени. Джебом должен был привыкнуть слышать это от него, но сейчас была совершенно иная ситуация. Он сделал шаг вперед и, как хореографическая работа ног, доктор Пак сделал шаг назад. Джебом только чувствовал необходимость продолжать заполнять пространство между ними. Шаг за шагом. До тех пор, пока спина доктора Пака не ударилась о стену, а Джебом протянул руку, играя с чужими волосами и опуская ладонь рядом с головой доктора Пака. Поскольку тому больше некуда было идти, Джебом приблизил свое лицо, чувствуя, что волнение пульсирует в его венах, как будто он кипел под поверхностью с того самого первого дня, ожидая всего этого. Руки доктора Пака переместились на рубашку его больничной одежды, сжимая их в горсти. Но они все еще просто держались на месте, не притягивая его ближе и не отталкивая. Его глаза смотрели в сторону, ледяные. Казалось, он держал какие-то слова в горле. И Джебом вытянул голову, позволяя губам нависать на коже чужой шеи, дыша в неё. Он чувствовал, как их бедра соприкасаются. — Ты будешь скучать по мне, доктор Пак? — он остановился, дожидаясь услышать ответ. — Подумать только, мы могли бы делать это все время. — Мы этого не делаем, Джебом, — выдохнул доктор Пак. Его голос слишком ровный. Как будто он даже не удивился. — Тогда тебе лучше оттолкнуть меня, — он ухмыльнулся ему в шею. Губы касаются мочки уха. — Прежде чем я реализую задуманное. Джебом откинул голову назад, глядя в глаза доктора. Видя, как они поймали этот полуденный свет из окна. Так светло и тепло мерцает. Он посмотрел на его губы. Мягкие и пухлые, идеальные. Он притянул лицо ближе. Расстояние между ними сокращается. — Эм, я, — громкий стук в дверь застал их обоих, это был голос медсестры. — Ваш менеджер здесь. Они оба остановились, глядя друг на друга. Джебом смотрел, как свет в его глазах гаснет. Становится холодным тусклым камнем. Перемена настолько внезапная, что Джебом издал небольшой вздох, желая больше всего увидеть эти глаза снова. И он почувствовал, что это тепло становится слишком горячим и превращается в ярость. Его разозлило, что он мог командовать сценой и покорить сердца нации, но не мог удерживать этот свет в глазах доктора Пак дольше, чем на мгновение. Такая яркая и мимолетная, как искра спички, прежде чем она была сдута ветром. — Вы должны идти, Джебом, — сказал доктор Пак. Он оторвал руки от рубашки Джебома, оставив ткань, скомканную у него на груди. — Вы? Ты издеваешься, — Джебом чувствовал, как весь узел, который был закручен внутри него, начинает развязываться Доктор Пак расправил плечи. Как будто ничего не случилось. — Если я больше тебя не увижу, надеюсь, все пройдет хорошо. — А если ты снова увидишь? — он отступил на несколько шагов назад, поднимая подбородок. Глаза доктора снова поймали солнечный свет. Но на этот раз там ничего не было. Просто отражение себя в них. — До свидания, Джебом, — сказал доктор Пак. Его голос вернулся к этому глубокому и нечитаемому тону. Джебом затаил дыхание в своей груди. Он отвел взгляд к полу. — До свидания, доктор Пак. — он сунул конфету в карман, не смотрел на доктора в последний раз. Нет, этот холодный взгляд держал бы его слишком долго, и Джебом боялся того, что он увидит. Поэтому он не сводил глаз с пола, видя себя вне.___
Медсестра вывела Джебома в сад. Марк сидел на скамейке. Он выглядел так неуместно в данной ситуации. Но, возможно, это потому, что Джебом никогда не видел Марка в таком месте, как это. Где-то, где не было ни радиовещательной станции, ни зала заседаний, ни концертного зала. Свет, казалось, подходил ему лучше, чем он мог подумать. Отскакивая от всех высоких точек его лица. Освещая его темные волосы. — Марк! — кричал Джебом, набирая скорость. Марк поднял голову и встал на ноги. Джебом подбежал, обняв его. — Ах, Хён. — он смеялся, но по-доброму, в шутку. — Я скучал по тебе. — Видимо, это только со стороны тебя, — Марк хлопнул его по спине, но Джебом услышал улыбку в его голосе. Он отступил. — Ты готов к выписке? — Пожалуйста, — умолял Джебом. — Это место — адская дыра. Марк засмеялся. — Ты такой слабак. Ты был тут только две недели, даже не полная программа. — Я получил основные моменты. Бла-бла, наркотики это плохо. Бла-бла, детская травма. И просто так я новый человек, — Джебом ярко улыбнулся, морща нос от яркого света. Он искренне был рад видеть Марка. Марк, казалось, немного успокоился, уставившись на него косыми глазами под углом солнца. — Ты уверен, что готов вернуться? — тихо сказал он.— Я имею в виду, что ты не просто возвращаешься к повседневной жизни. Ты собираешься в тур. Это будто вызов, в котором нужно оставаться трезвым. — Да, почему бы и нет, — пожал плечами Джебом. — Теперь я трезвый. — Он сказал с долей сарказма. — Мне нечем заняться, поэтому я мог бы заработать компании несколько десятков миллионов, верно? — Я серьезно, — Марк протянул руку и хлопнул его по груди. Тот посмотрел на него. — Чего ты хочешь для тура, чтобы тебе было легче? Скажи мне, и я сделаю это. Джебом открыл рот, чтобы говорить, но Марк прервал его. — За исключением наркотиков, — вздохнул он. — Не беспокойся об этом. Джебом пожал плечами, полагая, что это стоило того. Он задумался на мгновение. Но затем что-то, словно гениальная идея, щёлкнуло у него в голове. И улыбка медленно начала распространяться по его лицу при этой идее. Он был горд собой, чувствовал себя лучшим. Ему хотелось увидеть удивлённое лицо доктора. Марк посмотрел на него. Он вздохнул с некой опаской. — О нет. — Он прищурился. — Я знаю этот взгляд. — Я хочу, — уверенно сказал Джебом. — Доктора Пака. — Кто это, боже, — брови Марк поднялись. Он глубоко вздохнул. — Мой психотерапевт, — усмехнулся Джебом. Марк засмеялся. — Ты прикалываешься, да? Конечно, ты шутишь? — Нет, я не шучу, — Джебом покачал головой. Он скрестил руки на груди. — Я хочу, чтобы он гастролировал со мной. Таким образом, мы можем продолжить наши ежедневные занятия. — С чего он захочет отправляться в тур с каким-то артистом. Мы не сможем ему много заплатить, только после тура. — Марк открыл рот, колеблясь вокруг слов. Казалось, он потерял дар речи. — Может быть, ему так же скучно в этом местом, как и мне, — Джебом развёл руками, строя из себя невинного. Сам же пообещал все, что тот захочет, пусть теперь выкручивается. — Я не знаю, ты же менеджер. Заключи с ним сделку, от которой он не сможет отказаться. — Что-то случилось между вами? — Марк недоверчиво посмотрел на Джебома, он был полон серьёзности. — Потому что я бы предпочел знать сейчас, плачу ли я ему за то, что он твой психиатр или твоя собственная куртизанка? — Куртизанка? — Джебом громко рассмеялся, на глазах выступили слезы. — Это называется шлюха, или проще проститутка. Но нет, пока что нет. Марк покачал головой, его глаза сузились от отвращения. — Почему «пока» всегда означает что-то плохое, когда ты мне это говоришь? — Марк казался мрачным, но это не значит, что он не сделает всего для Джебома. — Почему нельзя было просто снять кого-то, не говорить мне этого «пока». Ты опять что-то сделаешь, а мне придётся это разгребать. — Марк, Марк, Марк, — вздохнул Джебом, положив руку ему на плечо. — Ты не можешь не согласиться, что я делаю твою жизнь интересней. — Держи это в секрете, — Марк скинул его руку с плеча, стараясь прикрыть улыбку. — Пошли, я уже не могу находиться тут, думаю, ты тоже.