Супернизкая скорость

Шоу закончилось. Джебом сошел со сцены. Передал свой микрофон и свои наушники стаффу. Снял с себя мокрый сценический костюм и положил его на стул. Переоделся в свою уличную одежду: мешковатая и удобная футболка, такие же штаны были для него всем. Надел черную кепку и опустил глаза, чтобы ему не приходилось сталкиваться с какими-либо допросами персонала. — Ты в порядке? — Марк вышел из-за угла. — Я слышал, что ты всех напугал. — Со мной всё в порядке -, кивнул Джебом. Его взгляд остановился на Ёнджэ в углу, который терпеливо ждал его. — Просто нужно время. Марк посмотрел на артиста. Как будто не уверен, стоит ли верить ему, но он позволил себе довериться. — Хорошо, — он похлопал его по спине. — Ну, возвращайся в отель и поспи. Мы уезжаем в Париж завтра днем. Служба безопасности вывела Ёнджэ и Джебома к их фургону, окна были тёмными, когда они проезжали мимо ничего не подозревающих людей. В машине было тихо. И Джебому нечего сказать, поэтому он просто решил ехать в тишине, сидя рядом с Ёнджэ. Когда они добрались до отеля, охрана проводила их до комнаты. — Спокойной ночи, парни, — сказал Джебом, когда они подошли к их двери. Ёнджэ захлопнул дверь, и они вошли в комнату. Внутри всё было по стандарту. Две односпальные кровати расположены между стеной. Он бросил свою сумку на пол, прежде чем рухнуть на вторую кровать, свернувшись на подушке и вытаскивая свой телефон. Свет дисплея сияет на его лице при слабом освещении. Джебом положил свою сумку на первую кровать. — Ты не возражаешь, если я сначала приму душ? — он подошёл к ванной комнате отеля. — Нет, совсем нет, — помахал ему Ёнджэ с места на кровати. — Ты… — Джебом слегка замялся. — Тебе нужно смотреть на меня? Ёнджэ оглянулся на него, его глаза сузились. — Зачем мне это делать? Джебом хмыкнул, понижая тон в своём голосе. — Разве это не твоя работа? — Моя работа состоит в том, чтобы убедиться, что величайший актив вашей компании не станет их самой большой ответственностью, — сказал он. — Если тебе нужна помощь, я её даю. Если ты облажался, я доложу. Я не няня. Джебом посмотрел на него. Было неожиданно, что такое выражение могло проскользнуть на этом милом личике. Что-то в заключении вызвало у Джебома презрение. По иронии судьбы, он использует слова Джебома против него самого. — Может быть, ты злее, чем выглядишь, — он облизнул губы, все ещё стоя около входа в ванную. — Или, может быть, я не такой наивный, как ты думаешь, — он усмехнулся, приняв сидячее положение. — Извини, — он оторвал изучающий взгляд от Ёнджэ. — Вернувшись на место, я чувствую себя некомфортно. Я твой должник. — Я просто делаю свою работу, — он покачал головой и снова лёг на кровать. И что-то в этих словах ударило Джебома с новой силой. Он вспомнил, что Енджэ был наемным работником. И это беспокойство он проявил во время шоу. Забота – была только частью его обязанностей. — Правильно, — рот Джебома сжался в тонкую линию. — Просто твоя работа. Джебом принял душ, лег на кровать и вытащил книгу, чтобы почитать и хоть чем-то занять себя. Ёнджэ пошёл в душ следом. Выйдя из ванной с мокрыми волосами, его джинсы и толстовка заменены спортивными штанами, футболкой с длинным рукавом и босыми ногами. И Джебом старался не чувствовать себя странно, разделяя пространство настолько интимное с совершенно незнакомым человеком. — Готов ко сну? — Джебом спросил несколько минут спустя, когда они оба лежали с пока ещё включённым светом в своих постелях. — Да, — Ёнджэ кивнул, заворачиваясь в одеяло. Джебом выключил свет полностью, улегся на спину и посмотрел в потолок. — Тебе понравилось шоу сегодня вечером? — он спросил в темноте, фокусируясь на всех окружающих звуках. — Было шумно, — Ёнджэ усмехнулся, прокручивая в памяти то яркое выступление.  — Ты определённо не ходишь на концерты часто, — раздраженно сказал Джебом, но все равно сквозь добрую улыбку. — Я правда не понимаю, зачем кричать так громко? Надрывать горло ещё. — Они взволнованы. — Возможно, — он согласился. Ведь, будь у него кумир, он кричал бы громче всех. — Я считаю, ты устраиваешь замечательные выступления. — Благодаря… — снова улыбка. Он благодарен, что Ёнджэ не может её видеть. Но его разум снова перенёсся в тот момент. Всё вернулось к этой быстрой перемене под сценой, и руки Ёнджэ на его лице. — Тебе. — Правда? — переспросил тот, но звук был приглушенный из-за его позы. Джебом барабанил пальцами по краю одеяла. — Как ты узнал, что я был близок со своей бабушкой? Он слышал, как двигалась ткань, когда Ёнджэ пожал плечами. — Почти у всех хорошие воспоминания о бабушке. Это случайность. Джебом тихо вздохнул. — Спокойной ночи, JB, — Ёнджэ отвернулся от него. — Не называй меня так. Зови меня Джебом. — Ага, — Ёнджэ замолчал на мгновение. — Спокойной ночи, Джебом.

___

Старший проснулся из-за стука в дверь. Перед ним сидел Ёнджэ на кровати, который уже давно проснулся, и что-то рассматривал в блокноте. — Я полагаю, что это тебя, — сказал Ёнджэ, не отрываясь от своего занятия. Джебом застонал и встал с постели, потягиваясь вверх. Он пошёл, чтобы открыть дверь, увидев Марка с другой стороны. — Привет, — Марк стоял на входе. Видимо, он тоже не так давно проснулся. Было ясно по кругам под глазами, которые он чаще всего замазывает. — Мне было по пути, поэтому я решил, что могу встретить тебя лично. — Куда я иду? — Джебом поморщился, потирая глаза и словно смахивая остатки сна. — Доктор Пак здесь. Джебом почувствовал, как у него в животе появились бабочки, а улыбка невольно полезла к ушам. Он оглянулся назад. — Давай, скорее, — поторопил его Марк, жестом руки имитируя ускорение. — Ты можешь встретиться с ним на какое-то время, а затем мы должны поехать в аэропорт через несколько часов. Джебом почувствовал, что жар окутывает всё его тело. Он даже не вспоминал о докторе Паке, но одно его имя из чужих уст производит с ним такую реакцию. Что же будет, если он его увидит. — Просто, — начал он, пытаясь сформировать фразу и прийти в себя. — Просто позволь мне одеться. Вместо этого он не стал ждать ответа, просто закрыв дверь. — Ёнджэ, — позвал он, снимая рубашку и откидывая её на кровать. Ёнджэ стоял около окна и что-то с интересом разглядывал, пока его не позвали и ему не пришлось оторваться и повернуть голову в другую сторону. — Я пойду к своему терапевту, — сказал он в попытках натянуть брюки, шагая и качаясь из стороны в сторону. — Я вернусь позже. Ёнджэ кивнул и повернулся вновь к окну. Джебом же надел через силу тёмные джинсы и облегчённо вздохнул. — Что делаешь? — он подошел со спины и посмотрел через плечо. Карандаш Ёнджэ стучал по не совсем белой бумаге. Блокнот был широким и на нем виднелся серый набросок. Здания разной высоты, река, сплетенная под мостами, современная башня, больше похожая на смотровую, наверное, которой она и являлась. Джебом посмотрел в окно и снова вернул взгляд на изрисованный лист. Эскиз идеально отображал реальность. И не только в композиции, но и в том, как свет отражался от аккуратной черепицы исторических зданий и мерцал на реке. — Очень хорошо, — сказал, внимательно рассматривая каждую линию. У Ёнджэ талант. — Могло быть лучше, — просто ответил тот, взяв карандаш в руки и продолжая рисовать. — Это моя настоящая работа. Джебом продолжал смотреть, наблюдая, как его рука скользила по пейзажу. Добавление незначительных штрихов, которые создали глубину. — Иди, — сказал Ёнджэ. — Я буду здесь. — Встретимся позже, — Джебом надел на себя очки и последний раз посмотрелся в зеркало. Он вышел, идя по длинному коридору с Марком, который всё это время ждал его около входной двери в номер отеля. — Он приземлился посреди ночи, — сказал Марк, не оглядываясь на Джебома. — Мы выделили ему номер. Они спустились на лифте на два этажа. Марк держал дверь открытой. — Мне нужно убедиться, что экипаж сейчас работает, — сказал он в спешке. — Могу ли я быть уверен, что ты дойдёшь самостоятельно? — Какой номер? — глубоко вздохнул Джебом. Марк слишком мало ему доверяет. — Триста девяностый. — Увидимся в аэропорту, ​​— Джебом отмахнулся от него, шагая по коридору. Он легко нашел комнату. Джебом внезапно почувствовал себя захваченным нерешительностью. Он вспомнил последний раз, когда он был в кабинете доктора Пака. Шрам на его щеке и уверенность в глазах, когда он не отворачивался от Джебома и не сдавался. И воспоминания об этом не выдержали, быстро исчезнув, когда тот узнал, что он женат. Возникает слишком много вопросов и слишком много сильных чувств, которые, в конце концов, все превращаются в гнев. Он вздохнул, потрёпанный, прежде чем постучать в дверь. Доктору Паку понадобилось всего мгновение, чтобы открыть. И прошло всего два дня, но что-то в нем выглядело иначе. Возможно, его волосы были не такими аккуратными, или, возможно, на его очках было пятно. Или, возможно, это был не он вообще, но была обстановка. Настолько сильно отличающийся от больницы, что мозг Джебома автоматически пытался найти различия. — Доброе утро, — поприветствовал его доктор Пак и широко открыл дверь — Входи. И Джебом колебался. Потому что это был уже не просто офис в каком-то учреждении, а номер в отеле. И это было неправильно. Но ничего о его взаимодействии с доктором Паком нельзя было назвать правильным. Вошёл Джебом, стараясь не думать об этом. — Как прошёл твой полёт? — спросил он, проходя мимо мужчины, хотя это было явно, чтобы развеять тишину. — Долго, — ответил доктор, даже не пытаясь продолжить разговор. Джебом посмотрел на комнату. Почти идентична его собственной, за исключением того, что две односпальные кровати были заменены на одну большую. Белые простыни были четкими и идеально сложенными, нетронутыми. — Не спал? — прокомментировал это он, взглядом указывая на одеяло. — Поздно прибыл, была задержка рейса, — доктор Пак обошёл Джебома и сел за светлый стол. — В итоге, уснуть не смог. Джебом последовал его примеру и сел напротив него. Вернулись те самые чувства, которые были пару дней назад. И он должен был смотреть в окно и помнить, что вид снаружи был не корейской сельской местностью, а крупным европейским городом. Все тот же горизонт, что и у эскиза Ёнджэ. — Можешь снять солнцезащитные очки? — доктор Пак вернул его в реальность, задав первый вопрос. — Зачем? — он хотел было их снять, но решил немного подразнить доктора. — Я просто хочу видеть твои глаза, когда ты говоришь со мной. — Меня так трудно читать? — он прошёлся языком по нижней губе, приподняв уголки. Доктор Пак вздохнул. — Иногда. Джебом снял очки, сложил их и положил на стол рядом с ним. Он снова посмотрел на доктора Пака. Их глаза встречаются. Столько вещей остались невысказанными. — Как поживаешь с тех пор, как я видел тебя в последний раз? — Всё так же. — Как прошло первое шоу после реабилитации? — Хорошо, я полагаю, — фыркнул Джебом. Не совсем те вопросы и не совсем та реакция, которую он ждал от доктора Пака. — Просто хорошо? — но он добивался своего. Его задача разговорить Джебома, а не просто вести с ним одностороннюю беседу. — Ничего особенного, — Джебом скрестил руки на груди. Не один доктор Пак умеет играть в недотрогу, забыв, что было в прошлый раз. — Все прошло гладко? — Так гладко, насколько возможно, доктор, — Джебом сказал это с долей сарказма, а в глазах сверкнула искра недовольства. — Если бы я не знал тебя лучше, я бы подумал, что ты злишься на меня, — он повернул ручку в пальцах и расписал её в блокноте, оставив пару черт. — Моя очередь задавать вопросы. Доктор Пак отложил блокнот, сложив его вдвое, отложил ручку и закинул ногу на ногу. Теперь весь его вид показывал всю его в некотором роде высокомерность. — Начинай. — Почему ты не сказал мне, что женат? — Это моя информация, которой я поделюсь, если захочу, — он напрягся, но лицо осталось непоколебимым. — Ты заставил меня выглядеть придурком, — Джебом сейчас напоминал ребёнка, которому не купили сладостей. — О нет, — доктор Пак покачал головой, растягивая пухлые аккуратные губы в улыбке. — Я уверен, что ты можешь быть таким и без моей помощи. — И все же, — его локти упёрлись в колени, а спина сгорбилась, — ты здесь. Тысячи миль от той, кто, черт возьми, ваша супруга. В туре с какой-то знаменитостью, с которой вам определенно не хочется спать. — Его голос полон сарказма. Доктор Пак промолчал, желая слушать дальше. Он отличный психотерапевт, раз заставляет пациента говорить, но при этом сам не проронив и слова. — Ты видишь, как это не складывается, Доктор? — он не успокаивался, продолжая давить на доктора Пака. Он может анализировать Джебома, сколько хочет, но в итоге после сеанса ему придётся анализировать себя самого. — Ты тот, кто просил меня поехать, — возразил он, не в силах больше попросту молчать. — Это было до того, как я узнал, что ты женат. — Тебя действительно это задевает, или ты пытаешься симулировать какие-то чувства обиды и переживания, которых, как мы оба знаем, у тебя нет. Ты уж разберись, — не профессионально. Очень. Доктор Пак пожалел, что сказал это, но выслушивать упрёки в свой адрес он тоже не решается. — Я должен идти, — Джебом встал с места и направился к выходу, даже не оборачиваясь назад. — У меня самолёт. — Хорошо, — сказал доктор Пак, подмечая, что облажался, и его пациент в ужасном состоянии. — Увидимся в Париже, Джебом. Он не ответил. Он просто позволил двери номера закрыться за собой.