Турнир НЕтрёх волшебников

Уходя вместе с Малфоем-старшим, директор Дамблдор предупредил Забаву Путятишну, чтобы мы его обязательно дождались, потому как приглашал он нас вообще-то не только ради разборок. И было бы совсем замечательно, если бы и другому чемпиону, Роману Стогоберега, тоже дали знать, что он нужен в Хогвартсе. — Он в Хогвартсе, — уверенно заявила Путятишна и не ошиблась: Ромка в компании с остальными «ССМУшками» (нам себя как угодно величать можно, это другим нельзя) ждали результатов маленького собрания неподалеку от дамблдорова кабинета. Незаметные, как контрабас за смычком, компанию им составляли Гарри с Гермионой (думаю, тут и так ясно, почему), близнецы Уизли (тут не все ясно, почему) Ханна и Энтони (одни из немногих хаффлпаффцев, сохранивших с нами теплые отношения после выборов и нашего с Ромкой откровенного симпатизирования Поттеру), Дана (после Прорицания тесно сошедшаяся с Любаней) и Викки (уж больно ей понравилось, как мы с Ванькой ее в чувство приводили). Да, обрастаем друзьями помаленечку, что хорошо. И передача информации в Хогвартсе неплохо поставлена, что еще лучше, потому как иногда оперативность оповещения — залог успеха. Неподалеку маячили еще и Крам с Токанавой, но тут четко определить причину их появления я затруднюсь. Может, директора отправили их шпионить, может, что-нибудь еще. Мне показалось, что Виктора в толпе собравшихся интересовала Грейнджер, а Токанаву — Путятишна (не иначе все-таки Хировато его послал), но я могу и ошибаться. По нашему виду присутствующие сразу поняли, что все обошлось, в свою очередь в глазах своих я разглядела маневровый паровоз по типу «Хогвартс-экспресса», щеголяющий растяжкой «Смерть Малфою!». Конечно, они же видели, кого провожал Дамблдор, провели визуальное сравнение и прочухали, что к чему. Дураков у нас в ССМУ дольше одного семестра не держат. Транспаранты «Можно нам с вами?», отчетливо разбираемые в глазах близнецов ничуть, судя по их отношению к Драко, не удивляли. Взгляды Поттера и Грейнджер свидетельствовали, что они тоже спешно вспоминают, куда положили краски и ватман. Дамблдор вернулся довольно быстро, но все равно извинился за задержку: — Пришлось разобраться с Пивзом, — пояснил директор, хотя его никто не спрашивал. — Он где-то раздобыл банку белил и с воплем «Не тронь птичку-Невеличко!» уронил ее на мистера Малфоя. Пришлось помочь ему отмыться. — Черного кобеля не отмоешь до бела, — тихонько буркнула Путятишна, явно намекая на пристрастие ее потенциального (ведь он явно был не против), но несостоявшегося ухажера к черному цвету в одежде. — Но перекрасить можно… — так же тихо подхватили Фрэд и Джордж, а мы с Ромкой переглянулись. Какое же мощное впечатление наш хор произвел на полтергейста, что ради получения обещанного подарка (кассеты с магловской попсой, если кто не помнит) он ополчился на моего обидчика. Интересно, младшему Малфою там ничем не прилетело? Если да, подарю Пивзу две кассеты. — Однако, опаздывать не хорошо, — Дамблдор оглядел наличествующих. — Директор Надысь, прошу вас и присутствующих здесь чемпионов пройти со мной. А остальным напоминаю, что скоро начнется следующий урок, где им надлежит присутствовать. Вслед за Забавой и Дамблдором мы с Ромкой и Гарри, Виктор и Тояма очутились в небольшой аудитории, смысловым центром которой был составленный из нескольких парт длинный «стол», накрытый скатертью, с креслами возле него. Скатерть просто поражала чистотой и свежестью, аудитория благоухала весенними цветами… но людям с опытом, подобным нашему с Ромкой, сразу стало понятно, что именно здесь в свое время была организована «рюмочка на ночь», плавно перешедшая в «рюмочку с утра, днем и вечером». Не спрашивайте, как мы это узнали. Только настоящему специалисту дано определять подобное по форме замятия ворса на бархате, углу приоткрытия форточки и силе следа очищающих и проветривающих заклинаний. Недостающие чемпионы, Седрик и Флер, беседовали возле камина. В креслах у стола сидели мадам Максим, Каркаров, Хировато, Бэгмен и двое неизвестных: пузатый коротышка с колдокамерой (с краю) и ведьма в алой мантии, очках со стразами, старомодной «карлой донной» на голове и с перекошенной в улыбке массивной челюстью (таких моя бабуля иначе как «перезрелыми грушами» не называет). Два кресла из остававшихся свободными четырех заняли Надысь и Дамблдор. Еще одно, вероятно, предназначалось Краучу. А последнее кому? Не нам. Это ясно. Нас больше. Поскольку, как уже все поняли, «к столу» на всех рассчитано не было, как-то само собой мы все, вновь пришедшие чемпионы, подтянулись к камину. И совсем не для того, чтобы подслушать, о чем там Диггори с Делакур беседуют. Гораздо интереснее мне было узнать, о чем весьма непринужденно болтают Путятишна и ее азиатский коллега, который млел от соседства с нашей директрисой гораздо больше, чем коротышка от присутствия шармбатонки, что последней явно льстило. Едва мы все определились с дислокацией, Людо подскочил и радостно объявил: — Не волнуйтесь, участники! Не волнуйтесь, директора! — никто из названных не особо-то и волновался. — Ничего особенного не случилось, — ага, действительно, всего-то семь чемпионов на пять школ-участниц, — Вас ждет самая обыкновенная процедура проверки волшебных палочек. В последующих состязаниях это — ваш основной инструмент, поэтому, во избежание всевозможных эксцессов, необходимо заранее убедиться, что ваши палочки соответствуют стандартам: в отличном состоянии, без повреждений и недопустимых переделок. С минуты на минуту должен подойти мистер Крауч с экспертной комиссией. А после проверки всех чемпионов ожидает церемония фотографирования. Разумеется, событие такого уровня, как нынешний Турнир Волшебников не обойдется без внимания прессы. Познакомьтесь, — Людо изобразил «царевну-лебедь» (сидящий рядом Каркаров еле успел отстраниться, чтобы не получить по черепухе), махнув рукавом мантии в сторону «фрукта на грани срока годности», — Рита Скитер. Она делает материал для «Пророка». Дамочка в алом встала, явив присутствующим короткие толстые пальцы с длиннющими кроваво-красными ногтями, так впившимися в сумочку крокодиловой кожи, что, казалось, та забыла, что сделана из шкуры мертвого крокодила, и извивается от боли. Кривящая рот корреспондентки улыбка приобрела приветственный характер. Взгляд голодного хищника остановился на Гарри Поттере. С недавних пор многим просящийся на зубок гриффиндорец, доселе даже не подозревавший о своих особых вкусовых качествах, занервничал. — Простите, директор, пока мы ждем экспертную комиссию, нельзя ли мне взять у Гарри коротенькое интервью? — подтверждая свой интерес, журналистка манерно обратилась к Дамблдору. — Я прошерстила архивы, он — самый юный чемпион за всю историю Турнира. Его рассказ, несомненно, украсит статью. — Не нравится мне эта баба… — шепотом протянула я, обращаясь к Ромке. — А уж как мне она не нравится… — неожиданно ответил мне Поттер (Почему неожиданно? Потому что я обращалась к другу на чистейшем русском, которого Гаррик не должен бы понимать. Не иначе организаторы или глава Хогвартса что-то намудрили в целях облегчения установки межнациональных связей. На будущее: надо принять к сведению такую возможность и фильтровать базар при свидетелях). — Она на меня смотрит так, как будто мысленно уже сожрала и переваривает. Если она приблизится — я заору… — Освещать Турнир поручили вам, Рита? — Дамблдор с искренним удивлением посмотрел на Скитер поверх очков-половинок. — На собственном опыте ознакомившись с вашим стилем, должен признать, что это — оригинальный выбор. — Вы читали мою статью о вашем выступлении на Международной Конфедерации Магов? — Скитер, определенно поняла, что сказанное Дамблдором — не комплимент, но ничуть не смутилась, зато смутился директор Хогвартса: — Увы, Рита, так получилось… Уж очень я люблю почитать в… э-э-э… кабинете раздумий… А визит туда в тот день оказался… м-м-м… слишком неожиданным, и я не успел прихватить с собой трактат о проблемах миграции средиземноморских шушпанчиков… Пришлось довольствоваться тем, что оказалось под рукой… И должен отметить, что вышедшее из-под вашего пера творение, Рита, получилось настолько омерзительным, что помогло мне… «надуматься»… на три дня вперед! — Значит, вы не будете возражать? Вот и отлично! — сделала из сказанного выгодный ей вывод Скитер и повернулась к Гарри, нацелив на него свои красные коготки, и впечатлительная я натурально почувствовала их железный сцеп на своем запястье. О том, что это не я такая чувствительная, а Поттер мертвой хваткой вцепился в то, что ближе стояло, я поняла только после того, как меня вслед за ним втащило в маленькую пыльную каморку, заставленную швабрами, ведрами и тряпками. — Там слишком шумно, побеседуем лучше здесь, в уютной обстановке, — обратилась к парню журналистка… и тут увидела меня. — А вас, мисс, я не приглашала! — Ваши проблемы, — я пожала плечами и продемонстрировала браслет от побелевших от натуги мальчишеских пальцев. — У нас сегодня акция: в нагрузку к Гарри Поттеру иду я. — Тогда стой и молчи, не мешай, — решительно дала мне установку Скитер, а сама открыла сумочку и извлекла оттуда несколько свечей, которые зажгла заклинанием и заставила парить вокруг, а так же пергаментный свиток и длинное ядовито-зеленое перо. — Ничего так, романтичненько… — отреагировала я на свечи. — Совсем как на моем самом-самом первом свидании… Я сидела вот на таком же перевернутом ведре, пока он читал мне стихи… Люби меня, как я тебя, глазами голубыми… Люби меня, как я тебя, и не гуляй с другими… У меня-то глаза серые… Но если поэт видит по-другому… — Все это очень интересно, мисс, — корреспондентка недовольно уставилась на меня, глаза ее гневно блестели, как стразы на очечной оправе, — но я хотела бы поговорить с мистером Поттером, — тут она перевела мгновенно подобревший взгляд на мальчишку и улыбнулась во все (я сосчитала) двадцать девять свои и три золотых зуба. — Ты же не против Прытко Пишущего Пера, Гарри? Так я смогу не отвлекаться, беседуя с тобой… — тут Поттер издал нечленораздельный звук, истолкованный мною, как попытку заорать, как и было обещано, а Ритой — как знак согласия. — Отлично, приступим… Итак, я — Рита Скитер, репортер «Пророка», перехватила Гарри Поттера перед процедурой проверки волшебных палочек, чтобы спросить, что побудило его бросить свое имя в Кубок Огня… Едва она начала, перо жизнерадостной расцветки подхватилось и бодро зачеркало по пергаменту, периодически цепляя меня за нос своим «птичьим» кончиком. Отфыркиваясь, я из чистого любопытства скосила глаза: — Рита Скитер, специальный корреспондент самой лучшей газеты, привлекательная натуральная блондинка сорока трех лет, чье перо проткнуло не один десяток раздутых репутаций, проявив отчаянную смелость и ошеломляющую отвагу, бесстрашно преодолевая трудности, проникла на территорию Хогвартса… Что за бред? Какие сорок три года? Вам лет на десять больше! К тому же крашеная вы, тут и к гадалке ходить не надо. И какие же, интересно, трудности, кроме ста метров пешком из-за антиаппарационного барьера, вам пришлось преодолевать? — Ничего я в Кубок не бросал, ничего я, как бунтарь, не нарушал, и ничего мой шрам не безобразный, он маленький, практически незаметный и совсем меня не портит… — последовав моему примеру, Поттер тоже вчитался в «перьевую» стенограмму, и от возмущения у него аж голос прорезался. — Вы еще напишите, что у меня нервный тик, вызванный полной лишений жизнью в семье маглов-родственников… Перо так резво рвануло по пергаменту, что даже прорвало его насквозь, потому замешкалось, а я как раз успела перехватить его за зеленый ворс. — А вот этого писать не надо, — обратилась я к перу. — И если ты еще раз пройдешься у меня под носом, я тебя ощиплю, как петуха на бульон! А ты, — я перевела взгляд на пацана, — если уж заговорил, то глупости не подсказывай. Судя по всему, эти выдумщики и сами отлично справятся. Не того цвета мантию вы выбрали, миссис Скитер, желтую бы вам. Самое то! — подумав, я решила, что должна найти доброе слово и для корреспондентки. — Мисс Скитер, — машинально поправила меня журналистка, а потом взорвалась. — Да сколько же тебе можно повторять: не мешай работать! Идиотка! — Нина Невеличко, вот и познакомились! — так же чисто механически отозвалась я на последнее слово. — Классная у вас работа. Только зачем вам Гарри? Вы и без него прекрасно справляетесь… — Скажи, Гарри, — на секунду поджав губы, Рита демонстративно от меня отвернулась, игнорируя сам факт моего присутствия. — Что ты чувствуешь перед состязаниями? Встревожен? Нервничаешь? Как думаешь, что чувствовали бы твои родители, если бы узнали, что тебе выпала честь представлять Хогвартс в столь важном мероприятии? — Я чувствую, что вон та тряпка сейчас свалится мне на голову, — вроде бы прислушавшийся (а вроде бы и нет) к моему совету Поттер задумчиво поднял глаза к потолку. — А на счет родителей — не знаю. Спиритизм мы еще не проходили. — Дай Мерлин, и не будете проходить, — буркнула я. — Страшно представить, с талантом профессора Трелони, кто явится к ней на сеанс с той стороны… Гарри Поттер, представив, нервно хихикнул. Прытко Пишущее Перо на своей волне продолжало строчить. Рита Скитер сжала ладони в кулаки (не поцарапалась хоть?), но невозмутимо продолжила: — А как ты относишься к тому, что чемпионы частенько получают травмы, а то и погибают в процессе испытаний? Ты же уже сталкивался со смертью и победил. Помнишь, как это было? Хочешь повторить свой великий успех и вновь почувствовать себя героем? — Мне тогда год только был! — возмутился Поттер. — Вы много помните с того времени, когда вам был год? Вот у вас тогда… тогда… — …не было волос и зубов, зато был подгузник… — подсказала я, нимало не заботясь об истине. — Ага! — согласился Гарри. — Помните, как это было? Хотите повторить? — Точно, — подхватила я. — Повторить свое младенчество в пеленках… лично вами же и… подписанных?.. — Так вот когда вы начали свою журналистскую деятельность, — проговорил Поттер так восхищенно и одновременно сочувственно, что я посмотрела на него, будто увидела впервые (Кажется, общение со мной не прошло для пацана бесследно. Только не слишком ли быстро он заразился? Или это нервное, и я тут ни при чем?). — Еще когда пеленки в дерь… детстве пачкали? До сих пор остановиться не можете? И перо у кого-то из хвоста выдрали, а не из крыла! Чтоб поближе к конечному продукту было? Знало, на что ориентироваться? Какое у вас детство грустное было, раз вы сейчас на пару так развлекаетесь. Огород городите, будто в школе Травологию не проходили… — в какой «щавель понесло кобылу» дальше я прислушиваться не стала, крайне заинтересованная узнать, как текущий диалог (и завершающий его монолог) интерпретировало перо. — Повторить помедленней? Ты записывать-то успеваешь? Почитать потом дашь? — обратилась я к нему, пораженная, в какую форму вылился первоначальный страх Гарри перед Скитер. На моих глазах вершилась история, происходила эволюция: тварь дрожащая становилась человеком. Перо в ответ свинтило из своего хвоста нечто непотребное, ни на секунду не переставая строчить. Пришлось исхитриться и все же сунуть нос в черновик (хотя что-то мне подсказывает, что эти профессионалы сразу работают набело). — Да ладно! — рядом со мной фыркнул пристроившийся Поттер и, прежде чем Рита успела выхватить у него пергамент, процитировал: — Когда беседа затронула тему трудного детства нашей замечательной Риты Скитер, на изумрудные глаза юного героя навернулись слезы. А как иначе можно отреагировать на прибитые к полу деревянные игрушки и низкие потолки, чрезмерно затруднявшие отцу выражение его родительских чувств к дочери путем подбрасывания… Опять вранье! Какие слезы? Где? На этом месте перовладелица дернула-таки пергамент на себя и вчиталась в опус своего компаньона. Лицо ее постепенно принимало цвет мантии. — Ты что творишь, фазан недоразвитый?! (Это перу) Паразиты мелкие! (Это уже нам с Поттером) Всю идею обговняли!.. — возмущенно воскликнула Скитер… и вдруг заметила (и я вслед за ней), что подуспокоившийся гриффиндорец «отклеился» от моей руки. — Это все ты виновата! Работница «пера и пергамента» фурией кинулась на меня, с намерением вышвырнуть из «интервью» лишнего участника, задающего тому неверный тон (и кто бы сомневался, что я снова буду главным крайним). То, что я успела всеми четырьмя конечностями «закогтиться» в дверном проеме, объяснялось моим большим личным опытом попаданий во всевозможные переделки, научившим всегда быть начеку. — Я тебе покажу, как влезать в объектно-ориентированное программирование! Я тебе покажу, как ломать моему перу верную установку! — в такт толчкам приговаривала журналистка, а я прикидывала, что сломается раньше: мой нос или хлипкая дверь. Дверь не выдержала первой. Заметив близость к цели, Рита удвоила усилия. — Оно просто делает свою работу!.. — завопила я, из последних сил пытаясь помешать собственной депортации. — Именно так, как вы его запрограммировали! Это было последнее, что я успела сказать, прежде чем вылететь, как пробка из бутылки, и метров пять пропахать животом по паркету под присмотром директоров, судьи и фотографа. — Не сметь это колдографировать!.. — услышала я предостерегающее шипение Надысь, и подумала, что за эту услугу я с гордостью приму любое наложенное ей взыскание, которое непременно обрушится мне на голову сегодня вечером в цветке-теремке. Вот когда соберешься что-нибудь вытворить, никогда так креативно не получается. А не соберешься… Везде отличишься! Как я вчера и сегодня. — У вас все в порядке? — Дамблдор проводил взглядом выскочившего следом за мной Поттера, с радостью воспользовавшегося подвернувшейся возможностью избавиться от Риты Скитер. — В полном, — выдохнул пацан, помогая Ромке поставить меня на ноги (он, конечно, не хлюпик, но и я — не пушинка, так что с его стороны это был требующий нехилых усилий подвиг). — Просто, как оказалось, мне нечего сказать корреспонденту «Пророка». Сказать такого, что она могла бы записать, я имею в виду… Все с интересом уставились на выход из чулана. С энтузиазмом бладжера вылетевшая оттуда, Рита не заставила себя ждать. — Я этого так не оставлю! — выкрикнула она, пинками уминая в сумочку перо и пергамент. — Я буду жаловаться! Это посягательство на свободу прессы! — и бладжером же незамедлительно покинула аудиторию. — Эта точно не оставит… — одновременно сообщили друг другу данную сентенцию мы с Поттером. — Хотя на ее свободу никто не посягал! Она сама меня в этот чулан затащила! — таким образом Гарри поставил жирную точку в случившемся. — А что если она еще вернется… — не слишком радостно предположила я. И будто бы в ответ на мои слова дверь снова распахнулась…