Здесь лежит бездна

Как выяснилось позднее, Вестница отправлялась в Вал Руайо в компании не только Кассандры. Два других компаньона Элланы отличались, как ночь и день, и впечатление на Солону произвели соответствующее. Кто такой Варрик Тетрас, она знала заранее — полное собрание «Трудной жизни в Верхнем городе» стояло на её личной книжной полке в Башне Бдения, перечитанное как минимум пару раз. Но заинтересовали Солону далеко не его писательские таланты. — Мессир Тетрас? — позвала она, приблизившись к костру, у которого коротал время гном. — Солона Амелл. Я ваш большой поклонник. — А я — ваш, — отозвался Варрик, оглядывая её дружелюбно, но очень внимательно. — Особенно того, как вы Пятый Мор остановили, прямо дух захватывает. Солона оценила и незамысловатую подначку, и его осведомленность. — Позволите на «ты»? Вся эта церемониальность у меня уже в печёнках сидит. — С удовольствием. С Варриком она, к своему удивлению, провела почти весь вечер, сидя у костра и обмениваясь вопросами и ответами. Тетрас в жизни владел словом так же хорошо, как и на письме — он умудрялся не сказать лишнего, но при этом не выказывал враждебности или настороженности. Лишь один раз он ощутимо напрягся, когда Солона задала тот вопрос, который интересовал её больше всего. — Ты же в курсе, где Защитник, да? Варрик не отвёл глаза от пламени костра, но нахмурился. — Как я уже сказал Искательнице, я понятия не имею, где Хоук. А даже если бы и знал… — Это не вопрос с подвохом, Варрик, — мягко перебила его Амелл. — Ты в курсе, но не говоришь, потому что хочешь защитить его. Подозреваю, что не заявись я в Убежище сама, Лелиана бы сохранила моё местоположение в тайне. Как бы ни нуждалась Инквизиция в моей помощи. В этот раз Варрик глянул на неё — оценивающе, проницательно, — и усмехнулся. Отвечать он не стал, не подтвердив, но и не опровергнув слова Солоны. Вместо этого он произнёс: — А ты в курсе, что вы с Хоуком родственники? По лицу вижу, что в курсе. Троюродные кузены, кажется? Я наводил справки, когда до Киркволла дошли новости о Героине Ферелдена. Амелл — это, видишь ли, родовое имя матери Хоука. Внешне вы, правда, совершенно не похожи, но вроде как монна Леандра упоминала, что Гаррет пошёл в отца… В отличие от Варрика, Солас мгновенно Амелл не понравился. Она встретила его уже на следующий день, когда с утра пораньше муштровала подчиненных на тренировочной площадке. Вестница и её небольшой отряд запрягали лошадей перед долгой дорогой, и пока заканчивались последние приготовления, Солас приблизился неслышной тенью. — Советник, — слегка склонив голову, произнёс он, когда Солона обернулась. Раздав указания и убедившись, что никто не отлынивает, Амелл бегло осмотрела эльфа, но не обнаружила в его внешнем виде никаких подсказок. Лелиана упоминала, что Солас был отступником с удивительным набором знаний о Тени, а потому стал незаменимым экспертом по вопросам Бреши. Солону это удивляло: ей думалось, что куда лучшим экспертом стали бы ученые маги Круга или магистры из Тевинтера. — Советник? — отозвалась она. — Вы чуть ли не первый, кто обращается ко мне по этому титулу. — Остальные ваши титулы меня не впечатляют, — с грубой прямотой ответил Солас. Солона прищурилась. Не то чтобы это её задело — в конце концов, она сама уже не раз говорила, что все её регалии нынче бесполезны, — но тон эльфа был таким, как будто он не просто не боялся её задеть. Он хотел её задеть. Молчание затягивалось. Амелл долго размышляла, что ответить, чтобы одновременно показать, что слова эльфа её не смутили, но при этом весь диалог не перешел в конфликт, и, в конце концов, остановилась на нейтральном: — И почему же? — Какие именно ваши титулы должны меня впечатлить? — чуть склонив голову набок, произнёс Солас. — Эрлесса Амарантайна? Страж-Командор? Но я не ферелденец и не Серый Страж. Однако я содействую Инквизиции, посему именно титул советника для меня имеет больший вес. Хотя это было прямолинейно, это было максимально честно. На контрасте с обычным пиететом это было хотя бы приятным разнообразием. — Справедливо, — коротко ответила Солона и повернулась обратно к своим подчиненным. Она считала, что на этом их разговор окончен, но спустя пару минут молчаливого наблюдения за магами, Солас проговорил: — Вы тренируете их как солдат. — Они и есть солдаты, — ответила Солона. — Они — маги. — И это мешает им быть солдатами? Магия их не определяет, это всего лишь инструмент. В данном случае — их оружие. Она обернулась, и по лицу Соласа сразу поняла, что с ней он был не согласен, но решил не озвучивать свои мысли. Вместо этого он непонятным обвиняющим тоном произнёс: — Эллана выразила желание тренироваться под вашим началом. Солона сразу подумала о двух вещах. Во-первых, очевидно, кто-то (возможно, Лелиана) надоумил Лавеллан обратиться к Амелл за помощью, что, в общем-то, было не удивительно: вряд ли в долийских кланах магам давали должную подготовку к бою. Во-вторых, Солас, по-видимому, не испытывал никакого уважения и к титулу Вестницы. — Я польщена, — сохраняя голос равнодушным, произнесла Амелл. — Думаю, я смогу дать ей пару полезных уроков. — Вы и из нее сделаете солдата? Маска равнодушия эльфа дала трещину — и по тону его голоса, и по выражению его лица Солоне стало понятно, что Лавеллан ему не безразлична. Возможно, он просто решил взять её под своё крыло, а, может, всё было гораздо серьёзнее, но в любом случае Амелл не собиралась ему уступать. — Если потребуется, — коротко и холодно ответила она, одним тоном голоса давая понять, что разговор окончен. Солона надеялась, что с тяжелыми разговорами было покончено, но оказалась неправа, потому что вечером на пороге её хижины объявился Каллен. — Позволите? — коротко спросил он, отворив дверь. Амелл, до того делавшая заметки после очередной тренировки, отложила в сторону перо и откинулась на спинку стула. — Да пожалуйста, Командор, — благодушно махнула рукой она. Каллен зашёл внутрь, притворил за собой дверь и замер в нерешительности. — У вас какое-то срочное дело? — спросила Амелл, приподняв брови. — Нет. То есть да. То есть… — Судя по лицу Каллена, больше всего ему хотелось развернуться и сбежать, но он с трудом выдавил: — Нам нужно поговорить, Солона. Вспомнив свой недавний разговор с леди Канцлер, Амелл нахмурилась. Она же просила её не вмешиваться, все эти разговоры по душам всё равно ни к чему не приведут, а они с Калленом хоть и были упрямы, но не настолько, чтобы это помешало их работе. — Лелиана надоумила? — прямо спросила Солона. Собственный голос показался ей грубым и хриплым. — Я… нет? — Сохранять маску равнодушия Каллен никогда не умел, как и правдоподобно врать. И в этот момент он явно говорил правду. — Причем тут Лелиана? — Ладно, неважно, — отмахнулась Солона. — Поговорить о чём? В очередной раз Командор молчал так долго, что Амелл уже подмывало либо подначить его, либо выгнать прочь — в конце концов, у неё было много работы. Но Каллен все-таки негромко произнёс: — Я хочу извиниться за… то, что сказал. Ну надо же. Сам по себе душевный порыв был, конечно, похвален, но Амелл была злопамятной. — Что именно сказал? — поинтересовалась она почти обыденно. На лице Каллена появилась смесь раздражения и отчаяния. — Создатель, Солона, я знал, что это будет непросто, но, пожалуйста, не усложняй ещё больше. Когда Каллен начал мерить комнату шагами, стало заметно, насколько нелегко ему давался этот разговор. Рассудив, что лишние конфликты им сейчас ни к чему и, если уж Командор сам предложил закопать топор войны, стоит пойти навстречу, Солона вздохнула и максимально нейтрально произнесла: — Хорошо. Извинения приняты. Это всё? Вопреки её ожиданиям, Каллен отрицательно качнул головой. — Нет. Я… — Он остановился, знакомым до боли жестом потёр шею и, глядя в стену, продолжил: — То, что случилось в Башне, я вспоминаю, как кошмарный сон. Несмотря на то, что в Киркволле было полно своих проблем, там я сделал всё, что мог. Но в Кинлохе я был напуган, больше всего — из-за своей беспомощности. И, возможно, поэтому я был слишком… резок в своих словах. Я понимаю, что это не оправдание, но сейчас я бы не стал просить применить Право Уничтожения без объективных причин. Солона молчала очень долго. С одной стороны, она явно недооценила готовность Каллена идти на компромиссы и была неправа, когда не доверилась Лелиане. С другой, груз, который висел на ней больше десятка лет, нельзя было снять парочкой убедительных фраз. — Тогда свои причины ты тоже считал объективными, — осторожно произнесла она. На это у Командора не нашлось ответа, он только неопределенно качнул головой и отвернулся. — Ладно, это всё в прошлом, — вздохнула Солона. Она не собиралась отступать от своей идеи примириться максимально безболезненным способом, даже если такое примирение было хрупким и практически ничего не значащим. — Прошло уже десять лет, мы оба изменились. Лелиана доверяет тебе, этого достаточно для меня. — Это не всё, — неожиданно произнёс Каллен и продолжил после долгой паузы: — Я хотел извиниться и за то, что сделал. Я не должен был… это было неправильно. Пара секунд ушла у Солоны на то, чтобы понять, о чём идёт речь, а после этого желание просто хладнокровно переговорить улетучилось из-за вспышки злости. — Ну да, маги — не люди, а храмовники должны защищать от них всех остальных, и как только в голову могло прийти… — саркастично произнесла она, но Каллен её перебил. — Да послушай же меня. — Его голос прозвучал неожиданно резко и знакомо — этим голосом он отдавал команды своим солдатам. — Это было неправильно по отношению к тебе. Да, я был храмовником, а ты — магом Круга. И я знал, что мои… симпатии не приведут ни к чему хорошему. И только потому, что нельзя было давать ложную надежду, это было неправильно. Я… поддался своей слабости и не подумал о том, что могу тебя этим задеть. Прости. Гнев улетучился также стремительно, как и появился. Солона опустила глаза, не в силах встретить тяжелый взгляд Каллена. — Ложную надежду? — негромко произнесла она. — То есть у нас тогда не было совсем никакого шанса? Она и сама знала ответ на свой вопрос, но поддалась мелочному желанию побередить и без того саднящую рану. — Не будь я храмовником или не будь ты магом… — озадаченно протянул Каллен. — Даже не знаю, да и какой смысл сейчас строить предположения? Недавний разговор Командора с Родериком сам собой всплыл в голове и Солона произнесла: — Ты больше не храмовник. Сам сказал. Каллен глянул на неё так странно и неопределенно, что понять, о чём он думал, было невозможно. Но Амелл всё равно предположила: — Но я всё еще маг. В этом дело, да? — Солона, я… — Каллен замялся, с трудом пытаясь подобрать слова. — Не понимаю, что ты хочешь услышать. Да, я всё ещё считаю, что любой маг подвержен определённой степени риска, но ты уже доказала, что можешь за себя постоять, и перед демонами в том числе. Ответ был не тем, который Солона хотела услышать, но пока что Каллен не сказал ничего из того, что она хотела услышать. Да и, справедливости ради, она сама не знала, что хотела услышать. Велеречивые извинения на коленях? Такие бы заставили Амелл только неприязненно скривиться. Заверения, что маги — не опасны? Но это было не так, восстание Ульдреда было тому ярким примером. Признание в любви, несмотря на прошедшие годы? Эта мысль вызывала у Солоны противоречивые чувства, но дискомфорт перевешивал все остальные. Решив не углубляться в эту тему, дабы не спровоцировать очередной конфликт, она вздохнула и спросила: — А тот факт, что я Страж? С этим что не так? На лице Каллена появилось удивление. — Я не имею ничего против Стражей, — ответил он. — Это благородный орден, и ваши подвиги заслуживают уважения. — Но когда я только появилась в Убежище, ты сказал… — Я, возможно, был несколько необъективен, потому что… — Каллен тяжело вздохнул. — Долгое время я винил пришедшего в Кинлох Стража в том, что он отобрал тебя. У меня. Солона замолкла, удивленно раскрыв рот. Тогда, когда Дункан рекрутировал её в Стражи, мысль о том, что она, возможно, никогда больше не увидит Каллена, была явно не на первом месте в списке её тревог. Один из её близких друзей оказался магом крови, саму Амелл чуть не подвергли ритуалу Усмирения, ей предстояло покинуть Кинлох, чтобы присоединиться к Серым Стражам, о которых тогда она знала разве что из книжек. А злость и обида на Каллена тогда были ещё слишком свежи в памяти, чтобы Солона позволила себе сожалеть о своём уходе. — И потом, когда ты вернулась, ты тут же ушла, — продолжил Командор чуть тише. — Как будто тебе не было дела до нас. До меня. Солона закусила губу и отвернулась. Осознавал Каллен или нет, но своими словами он бил прямо в цель. Ей и впрямь не было до него дела тогда, когда она вернулась в Кинлох уже будучи Стражем. Да, судьба Круга её волновала, а требование Каллена инициировать Право Уничтожения вызвало волну гнева и отвращения, но об их «неуставных» отношениях она вспомнила лишь единожды — когда на самой вершине башни нашла храмовника в магической клетке. Зевран тогда пошутил, мол, кое-кто был той еще сердцеедкой в Круге, но Солона обратила внимание только на то, как озадаченно нахмурился Алистер, и потянулась взять его за руку, чтобы успокоить. Казалось, это было уже целую вечность назад. — Извинения приняты, — выдохнула она. — В этот раз серьезно. Спасибо, что решился об этом сказать, видит Создатель, мне бы не хватило сил. Каллен кивнул и направился к выходу. — Спасибо, что выслушала. Доброй ночи, советник. И уже когда он был в дверях, Амелл окликнула: — Каллен? — Командор замер, обернувшись и вопросительно подняв брови. Помявшись, Солона неуверенно произнесла: — Если бы после восстания Ульдреда я воспользовалась Правом Призыва и позвала тебя с собой, ты бы согласился? Каллен молчал так долго, что Амелл успела придумать тысячу вариантов его возможных реплик, но он даже не ответил, вместо этого спросив: — Если бы после восстания Ульдреда я попросил тебя остаться в Круге, ты бы согласилась? Сперва Солона хотела возмутиться. В конце концов, в Ферелдене оставалось двое Стражей, на их плечах лежала судьба всей страны, потому что ни Орлей, ни другие соседи не торопились с помощью. У неё был долг, который она не могла просто бросить. К тому же, её возвращение в Кинлох просто вернуло бы их двоих к тому, с чего они начинали — к безысходности, — а потому ничего бы в их отношениях не изменилось. Но следом за этой гневной мыслью пришла еще одна. У Каллена тоже был долг — перед церковью, перед Кругом, перед самим собой. Зная его чувство ответственности, он бы не смог просто бросить Кинлох в такой тяжелый момент. К тому же… вряд ли бы его присутствие в отряде Серых Стражей бы что-то изменило. Тогда уже было слишком поздно. Амелл не нашлась, что ответить, но Каллену ответ и не требовался. Едва заметно улыбнувшись, он негромко произнёс: — Я рад, что ты здесь, Солона. Дверь за ним закрылась медленно и почти бесшумно.