Здесь лежит бездна

Придирчиво оглядев выстроившуюся шумную толпу магов, Солона тяжело вздохнула. Попытка разорваться между канцелярскими делами на посту советника и тренировками магов грозила свести её в могилу. Но она сама на это подписалась и не собиралась давать задний ход, не в её это было привычках. К счастью, тренировки большей части магов были не так уж изнурительны, во многом потому что едва ли не половину признали вообще непригодными для боя — таких отправили заниматься варкой зелий и по мелочи помогать в Скайхолде. Все остальные же от Солоны требовали минимальной отдачи: пара теоретических подсказок, несколько практических уроков, с которыми ей неожиданно согласились помочь Солас с Дорианом, и получившихся ещё не совсем солдат, но уже и не совсем неумелых магов она с чистой совестью передала на поруки Каллену — тот лучше знал, как сделать из них бойцов. Но это не отменяло того, что у Амелл оставался ещё свой собственный отряд. В первые дни в Скайхолде Джейлан, Арвин и Мариэль помогали разведчикам осматривать территорию вокруг замка, расчищали дороги от бандитов и, в целом, всячески доказывали, что Солона не зря потратила на них столько времени. Но отряду явно требовалось пополнение. В конечном итоге из той дюжины, что её ученики отобрали из прибывших рэдклиффских магов, Амелл оставила троих. Было бы кощунственно не присоединить их к отряду, потому что если Джейлан, Арвин и Мариэль были в своё время хоть и талантливыми, но новичками, каждый в выбранной троице уже был вполне себе состоявшейся боевой единицей. Мрачноватый, с весьма специфическим ядовитым чувством юмора Лиссан — маг из Круга Киркволла, умудрившийся сбежать за пару лет до знаменательного восстания, — был настолько талантив в энтропии, что даже Дориан восхищённо присвистнул при демонстрации. Спокойная, вежливая, но строгая Агнес — магесса из Андерфелса, — чем-то напомнила Солоне Винн, по крайней мере, целительная магия ей давалась отменно (хотя, по субъективному мнению Амелл, до Андерса даже ей было далеко). И, наконец, Элениль — эльф-полукровка из Ферелдена, умудрившийся прожить всю жизнь отступником, — удивил её потрясающим даром к магии долийцев. Как выяснилось, его мать была из долийского клана и должна была стать Хранителем, но покинула его ради возлюбленного. История была подозрительно знакомой, хотя Элениль походил на Зеврана разве что цветом волос и кривоватой ухмылкой. После очередной изнурительной тренировки, в которой Солона уже не столько обучала своих подопечных, сколько пыталась наладить командную работу, наблюдавший издалека Дориан приблизился и поаплодировал. — Смотрю, неплохих ты ребят собрала, — похвалил он. — Вам нужно название, не находишь? — Название? — непонимающе переспросила Амелл. — «Отряд боевых магов» звучит недостаточно внушительно? — Солона, дорогуша, где твоё воображение? — возмутился Дориан. — Внушительно, но скучно, а ещё слишком длинно. Возьми за пример «Быков» — коротко и сразу к делу, так сказать, быков за рога! — Как насчет «Драконов»? — со смешком предложил подслушивавший их разговор Джейлан. — Ну, «Грифоны» было бы неплохо, но тогда бы нам пришлось шить себе их на эмблему, и все бы стали путать нас со Стражами. А драконы, как и грифоны, летают… и век соответствующий… и мы тоже можем что-нибудь поджечь… Амелл хотела возразить и заявить, что не нужно им никакое название, но её небольшой отряд возбуждённо зашевелился — им эта идея явно пришлась по вкусу. — Ладно, — сдалась Солона. И, вздохнув, добавила: — Так, драконлинги, до драконов вы пока не доросли, поэтому побежали финальный круг. Возмущались маги явно больше для виду, умудрившись даже возбуждённо переговариваться во время пробежки. — Символично, что у драконов именно самки вырастают в огромных крылатых тварей, — хмыкнул рядом Дориан. — Ты меня только что самкой назвал? — сухо спросила Солона. — Или тварью? — Что ты, дорогая, — не стушевался тевинтерец. — Такие эпитеты — только за твоей спиной.

***

Первый месяц жизни в Скайхолде пролетел незаметно. Замок постепенно из полуразрушенного состояния превращался в настоящую красоту — Жозефина не покладала рук, точнее, пера, созывая всевозможных строителей, каменщиков и даже травников для сада. Оный пришёлся Солоне особенно по душе — там всегда было тихо и царила какая-то своя умиротворённая атмосфера. Впрочем, постепенно Амелл находила множество любопытных, милых её душе мест. На последнем этаже таверны частенько собирались близкие друзья и соратники Инквизитора, в число которых Солона невольно затесалась — проведённые там вечера были полны смеха, музыки, карточных игр и, если участие принимал Бык, алкоголя. Ротонда, которую облюбовал Солас, со временем расцвела узорами и картинами — каждый раз проходя мимо, Солона невольно на них заглядывалась, стараясь делать это незаметно. Почему-то ей казалось, что откровенным глазением она может задеть художника, но проницательный Солас однажды лишь усмехнулся, качнул головой и благосклонно разрешил ей смотреть столько, сколько угодно. Кузница, где обитали Харрет и Дагна, и вовсе стала одним из любимых мест у Амелл — она частенько спускалась туда пообедать, принося еду с собой для редко вылезавших из своей мастерской трудоголиков. Они с Дагной садились на самый край, свесив ноги за перекрытие, и обменивались историями — инквизиторской чаровнице было, что рассказать. Были, впрочем, и те места, которых Солона избегала, как огня. Заглянув однажды в лазарет, она так и не рискнула там появляться вновь. И потому что помочь она ничем не могла, а это чувство всегда её угнетало, и потому что обстановка невольно наводила на мысли об Андерсе. Инквизиторский врач — не маг, что за дикость! — хоть и была профессионалом, до настоящего духовного целителя не дотягивала совсем. Ошарашенная таким вопиющим упущением, Амелл подняла этот вопрос на ближайшей же ставке командования, но Лелиана только озадаченно пожала плечами. — Целителей, тем более хороших, очень мало. Среди наших магов есть недоучки, но таких опасно допускать до практики, могут сделать только хуже, а научить их некому. Единственное, пожалуй, исключение — это Агнес, но ты её уже завербовала в «Драконов». — Солона поморщилась, её надежда на то, что громкое прозвище не приживётся, себя не оправдало. Лелиана только слегка приподняла уголки губ в ответ на её реакцию. — К тому же, Агнес весьма узкий специалист, вполне может подлатать на поле боя в пылу битвы, но даже она сама призналась, что не потянет должность полноценного лекаря. Конюшни Солона тоже старательно обходила стороной — без Стражей там было тоскливо, да и, к тому же, запах стоял такой, что даже привычная к смраду порождений тьмы Амелл туда не совалась. И, наконец, последним местом, которое она принципиально старалась лишний раз не посещать, была башня Каллена. Что было, наверное, комично, Дориан даже пошутил после её признания за вечерним разговором с бутылкой красного антиванского, что, мол, три вещи могут напугать Героиню Ферелдена: больные, жуткая вонь и Командор Инквизиции. Тогда Амелл только пригрозилась скинуть его прямиком со стены Скайхолда, видел Создатель, у неё был в этом опыт, леди Рашель, посетившая однажды Башню Бдения, могла дать рекомендации. Но, по сути, в словах Дориана была истина: Солона именно что боялась лишний раз сталкиваться с Калленом. Потому что, несмотря на их безмолвный уговор не поднимать пока что (или вообще?) определённую деликатную тему, большинство её мыслей при виде Командора именно к этой теме и сводились. Однажды она уже опозорилась: приносила ему отчёты о снабжении лириумом, — что было важно как для магов, так и для храмовников, — и так увлеклась разглядыванием его рук, сноровисто перебиравших бумаги, что прослушала целую добрую минуту из его речи. Очень важной речи, между прочим. В её оправдание, у Каллена были на удивление красивые руки, крепкие, с узловатыми пальцами, широкими ладонями и чётко видимыми венами. Когда он её окликнул, и вынырнувшая из транса Солона обнаружила на лице Командора не смущение или непонимание, а самую настоящую насмешку, она покраснела, буркнула какие-то невнятные извинения и вылетела из его кабинета так, как будто земля горела под ногами. Может, и горела, — с Амелл бы сталось. В общем, Солона начинала терять последние остатки контроля над ситуацией, и ей это не нравилось. Поэтому, когда однажды Лелиана сунула ей в руки стопку бумаг и попросила отнести их Командору, Амелл совершенно искренне возмутилась: — Я тебе что, посыльный? — Нет, они уже все спят, — невозмутимо парировала леди Канцлер. — Поэтому я прошу тебя. Мне ещё нужно закончить разбирать отчёты. — Так, может, и Командор уже спит? — недовольно пробормотала Солона. — Ты как будто его не знаешь, — хмыкнула Лелиана. И улыбнулась в своей привычной загадочной манере. Эта улыбка говорила «я знаю больше, чем ты, и я этим бессовестно пользуюсь». С одной стороны, Амелл до зубного скрежета это бесило, с другой — по крайней мере, хорошо, что они с Лелианой были друзьями, и все эти улыбки не обещали Солоне скоропалительную кончину. Всё ещё недовольно бурча под нос, Амелл зашагала в нужном направлении. Скайхолд уже спал — время давно перевалило за полночь, и по пути Солона даже замедлила шаг, чтобы полюбоваться открывшимся над головой звёздным небом и чётко видимыми в лунном свете горными хребтами. Но оттягивать неизбежное смысла не было, и, мысленно себя выругав, Амелл ускорилась. Командор, как Лелиана и предсказывала, не спал — работал за своим столом, так внимательно вглядываясь в свиток, что даже не заметил вошедшей Солоны. — Глаза испортишь, — шутливо отчитала Амелл. Хотя шутка не была беспочвенной — свечи на столе уже почти догорели. Каллен вздрогнул, поднял на неё глаза и облегченно выдохнул. — Всё во благо Инквизиции, — устало усмехнулся он. Солона протянула ему бумаги, не став даже объяснять, что это и от кого — Командор и сам бы понял по содержанию. Он глянул на первую страницу, быстро пробежался глазами и, вздохнув, отложил стопку бумаг в сторону. К ещё одной стопке, в три раза больше новой. Амелл только сочувственно покачала головой. Она неловко переступила с ноги на ногу, подумывая уже откланяться, но неожиданно даже для себя начала: — Каллен, я хотела с тобой поговорить насчёт… Что было ещё более странно, так это то, что Командор одновременно с ней сказал: — Есть кое-что, о чём тебе нужно знать. Они оба замолкли, выжидающе уставившись друг на друга. Наконец, Каллен галантно протянул руку в её сторону. — Дамы вперёд. — Нет уж, давай ты первый, — выпалила Амелл, скрещивая руки на груди. Если у неё была возможность оттянуть этот разговор ещё чуть-чуть, она собиралась этим воспользоваться. Каллен выдохнул, отложил в сторону бумаги и поднялся на ноги. Выглядел он при этом так мрачно, что Солона невольно начала беспокоиться. — Я посчитал, что ты должна знать. — Командор нахмурился, неуютно повёл плечами и произнёс: — Я перестал принимать лириум. После Убежища. Амелл удивлённо и обеспокоенно вскинула брови. — Что? Почему? — Я больше не храмовник, — сквозь зубы процедил Каллен. — Я отказываюсь сидеть на этом церковном поводке. Это их способ контролировать Орден, а я больше не его часть. Солона знала и про зависимость от лириума у тех, кто не был магом, и про то, как активно это эксплуатировала Церковь. Но Каллен в её голове настолько прочно ассоциировался с каким-то идеализированным, абстрактным образом храмовника, что представить его в роли обычного человека было чрезвычайно сложно. И была ещё одна немаловажная деталь. — Но… Каллен, это может убить тебя, — задушенно выдавила Солона. — Пока не убило, — упрямо ответил он. — Я всё ещё справляюсь со своими обязанностями, но я уже сказал обо всём Кассандре. Она пообещала отстранить меня, если поймёт, что я больше не могу делать свою работу. Амелл хотелось не то завопить, не то что-нибудь швырнуть. Потому что только Каллен мог быть таким упрямым, благородным, самоотверженным идиотом. От захлестнувших её эмоций — злости на него, сочувствия, сожаления, страха и непонимания, — Солона даже не нашлась, что сказать. — Поэтому я говорю об этом тебе, — уже тише добавил Командор. — Если вдруг ты заметишь, что со мной что-то не так, то скажи сразу. «Да с тобой уже что-то не так!» — хотелось заорать Амелл. Видимо, её молчание его смутило, потому что Каллен наконец-то поднял на неё взгляд, обеспокоенно нахмурился и произнёс: — Солона? Ты выглядишь недовольной. Я думал, тебя это обрадует. — Обрадует? — выдохнула Амелл. — С чего бы меня это должно обрадовать? — У меня больше не будет моих способностей, — как само собой разумеющееся, проговорил Командор. — Не сразу, конечно, но со временем… — И ты можешь убить себя в процессе, — перебила Солона. — А даже если повезёт, и ты выживешь, ещё несколько месяцев ты будешь страдать от ломки. Каллен, какого ты обо мне мнения? Ты правда считаешь, что я обрадуюсь какой-то мифической возможности… стать сильнее тебя или не видеть в тебе угрозу? Ценой твоих страданий? Каллен молчал, разглядывая её задумчиво и отрешённо, как будто думал он о чём-то своём. Амелл воспользовалась этой возможностью и, пожав плечами, с горькой усмешкой произнесла: — Это прозвучит эгоистично и глупо, но… Несмотря на всю мою браваду, я остаюсь магом. И этот страх — страх поддаться на уговоры демонов, оступиться однажды и сказать «да», он не уходит, он так и остаётся где-то на краю сознания как болезненная заноза. — Она поморщилась и с язвительностью в голосе продолжила: — И, поверь мне, я презираю идею Вивьен, что маги в безопасности только в Круге, под надзором храмовников, но даже в этой идее есть здравое зерно. Особенно сейчас, когда Завеса истончилась и риск привлечь внимание демонов так велик. От мысли, что рядом есть храмовник, который может остановить меня в случае необходимости, мне спокойней. В таком случае погибну только я, но все вокруг останутся живы, понимаешь? Каллен в ответ на её тираду осторожно возразил: — В Инквизиции есть храмовники. Да, их немного, но они есть. — Но им-то я не доверяю! — в сердцах воскликнула Амелл и поспешно отвернулась. Она слышала, как Командор приблизился к ней, замер за её спиной на несколько секунд, а затем почувствовала тяжёлую ладонь на своём плече. — Солона, твой страх неоправдан, — негромко произнёс он. — Поверь мне, я повидал достаточно одержимых и демонов, но я не могу себе даже представить, что ты этому поддашься. — Как ты можешь быть в этом уверен? — глухо пробормотала Амелл. — Потому что вокруг и так много причин для страха, — обыденным тоном проговорил Каллен и, судя по звуку доспехов, пожал плечами. — Ни к чему добавлять к ним ещё один. Я верю в тебя, Солона. Поверь и ты. Она нашла в себе силы обернуться. Каллен выглядел спокойно, хотя вблизи уже можно было заметить, каким неестественно бледным он был, какими глубокими были тени под его глазами — следы ломки, наверняка. Уж если у Командора были силы переступить себя и свой страх, должны были быть и у неё. Солона кивнула — отрывисто и резко, давая понять, что этот разговор закончен. Но оставался ещё один, и Каллен не преминул ей об этом напомнить: — Так что ты хотела обсудить? Амелл нервно закусила губу, не зная толком, с какого боку подобраться к такой непростой теме. — Помнишь, мы с советниками обсуждали, что в Инквизиции нет хорошего лекаря? — осторожно проговорила она, старательно не встречаясь с Калленом взглядом. Дождавшись утвердительного кивка, Амелл продолжила: — Недавно в Скайхолде был Хоук. И он был не один. Тишина была нервирующей. Солона подняла голову и смогла заметить, как недоумение на лице Каллена сменилось осознанием. — Андерс был здесь? — спросил он настолько ровным, равнодушным тоном, что не составило труда догадаться, какие эмоции он скрывает. — Да, — кивнула Амелл. — И я подумала, может быть… — Нет, — резко отрезал Командор и отстранился от неё. Выражение его лица со спокойного сменилось на мрачное, почти озлобленное. — Даже не предлагай, Солона. Создатель, поверить не могу, он был здесь, прямо у нас под носом, как это вообще допустили? — А что в этом такого? — вспылила Солона. Ответная злость была не слишком уместной реакцией, но сдержать свой темперамент было сложно. — Да, он был здесь. Они вместе с Хоуком предложили помочь Инквизиции. И, как видишь, от его присутствия Скайхолд не рухнул нам на головы. — А мог, — ядовито отозвался Командор. — Никто не подозревал, что церковь в Киркволле может рухнуть. — Это другое, — упрямо возразила Солона. Затем заставила себя успокоиться. — Каллен, ты же прекрасно знаешь, что нам нужен целитель. И при всей твоей нелюбви к Андерсу, даже ты не можешь отрицать, что лучше, чем он, нам не найти. Командор сделал несколько глубоких вдохов, явно пытаясь сдержаться и не сорваться. Уже за это ему можно было сказать спасибо, но его ответ, естественно, Солону не устроил. — Даже если мы на мгновение предположим, что лично я не буду против, — проговорил он, — все ещё остаётся вероятность, что в Инквизиции его узнают. Если до наших союзников дойдут слухи, что мы приютили у себя человека, который… Он замялся, и Амелл тут же воспользовалась возможностью ядовито спросить: — Который что, Каллен? В одиночку начал войну магов и храмовников? Ты знаешь, что это неправда, и взрыв церкви в Киркволле просто подтолкнул всех к действиям. Эта война была неизбежна. — Да, но не такой ценой! — вспылил Командор. — Если бы он попытался решить это мирно… — Из того, что я знаю, — сухим тоном перебила Солона, — он пытался. Не один год. И не только он. За победу над архидемоном я смогла выторговать у нынешнего короля Ферелдена определённые привилегии для Кинлоха, больше свободы магам, хоть какую-то попытку превратить Круг в безопасное место, которым он должен быть. И знаешь, что? Спустя год уже всё было по-прежнему. Потому что Церкви не понравилось… это своеволие, и Алистер получил очень красочное письмо, в котором говорилось, что если он вздумает перечить Верховной жрице, то Ферелден ждёт Священный поход. Отличный способ решить всё мирно, не находишь? Каллена явно смутили её слова — он замялся, отвёл взгляд, но этого было недостаточно, чтобы его переубедить. — Так или иначе, присутствие в Инквизиции Андерса пошатнёт нашу репутацию, — упрямо произнёс он. — К тому же, если ты так печешься о нём, то сама подумай — сколько времени пройдёт прежде, чем кто-нибудь попытается его убить? Даже не люди Инквизиции, хотя такой вероятности я тоже не исключаю, а, например, подосланные убийцы. Не сомневаюсь, что те же Вороны с радостью возьмутся за такой контракт. Солона поджала губы и не нашлась, что ответить. Возможно, потому что Каллен был прав, а она — нет, но признавать это было больно и горько. Словно заметив перемену в её настроении, Командор тяжело вздохнул и уже спокойным, мягким тоном продолжил: — Я понимаю твоё желание его защитить. Но это слишком рискованно — и для него, и для всех вокруг. Даже если не признавать его правоту, — что, в общем-то, само по себе было глупостью, — переубедить Каллена явно бы не получилось. Может быть, действительно, Андерсу было безопаснее за пределами Скайхолда. Хоук был похож на того, с кем было надёжно и спокойно, а, если у них с Солоной было всё-таки хоть какое-то родственное сходство, за близких ему людей Защитник, в соответствии со своим титулом, должен был биться до последнего. Возможно, детское желание Амелл держать всех друзей в пределах видимости было неоправданным и только мешало её непосредственным обязанностям. Оставалось осознать это не только разумом, но и сердцем. Сил на то, чтобы согласиться с Калленом словами, не было, но Солона смогла коротко, резко кивнуть. — Я надеюсь, — осторожно начал Командор, — что ты понимаешь… это не потому, что Андерс — маг. Я не… дело не в этом, я не считаю магов… Судя по тому, как побледнел Каллен, он и впрямь боялся, будто Амелл до сих пор держит на него зло. Дабы успокоить его, Солона осторожно погладила его по покрытому стальной пластиной плечу и негромко произнесла: — Всё в порядке, Каллен. Я понимаю. Тот облегчённо выдохнул и кивнул. И на этом — на завершающей точке — Амелл почувствовала, как чудовищно устала. Бесконечная беготня по Скайхолду, тысяча дел, да ещё и эмоционально непростой разговор вымотали её окончательно. — Спасибо, что выслушал, — произнесла она, направляясь к выходу. Когда она уже стояла в дверях, в спину ей донеслось едва слышное: — Спасибо за доверие. Она слабо улыбнулась — на большее её бы сейчас не хватило, — и, пожелав Командору доброй ночи, вышла и скорым шагом направилась в свою спальню. Необъяснимое, душное чувство горечи преследовало её, пока она, наконец, не погрузилась в тревожный, беспокойный сон.