Снежная маска для лисы

Взгляд со стороны Матсунаи Рурико прекрасно знала, что она талантлива и популярна. Ей многое сходило с рук, тогда как за как минимум половину её выходок в исполнении кого-то другого агентство уже разорвало бы контракт с провинившимся. Но она была одной из элиты не только LME, но вообще японского шоу-бизнеса. Её слушали, её прихоти исполнялись, она была кумиром многих. И она могла с уверенностью говорить, что она последняя суперзвезда LME. Это все было о Рурико. И её чувство гордыни и самолюбования росло с каждой уступкой, с каждым разом, когда её миновал вполне ожидаемый выговор. Естественно, что терять хоть одну из своих позиций девушка не собиралась. Когда по агентству пошёл слух о последнем кастинге, то это не минуло ушей Матсунаи. Не то, чтобы она слишком переживала о своём пьедестале, но держать руку на пульсе не мешало бы в любом случае. Те, кто пытался поступить в музыкальный отдел ничем особым не выделились. Ну да, могут попадать в ноты, у некоторых даже вполне себе голос поставлен. Только вот этого мало — нет нужной репутации, фанатов, наработанной базы песен. Нет оснований переживать, что они смогут за ней угнаться. Пока они доползут до той отметки, где сейчас она, сама Рурико будет уже далеко впереди. Насторожило другое. Две девицы, которые позиционировали себя как актрисы. Казалось бы, ну что такого. Она - певица, совершенно не их область конкуренции, нечего делить. Но вот появление буквально через два дня после кастинга объявления о создании спецотдела «LoveMe», куда именно эти двое отличившихся разом и угодили, заставило Матсунаи напрячься. Одно дело новенькие, которые пока никто и звать их никак. Но вот то, что ради них Президент организовал этот отдел заставляло насторожиться. Судя по всему, её собираются подвинуть с позиции последней суперзвезды LME. Это Рурико уже совсем не понравилось. Нет, девушка не была дурой и понимала, что агентство в любом случае будет набирать новые таланты, чтобы суметь выжить в этом мире жёсткой, а порой и жестокой конкуренции. Но это не значило, что подобное ей нравилось. Порадовало певицу другое — сейчас эти новые звёздочки Президента не что иное, как разнорабочие, которых можно заставить многое сделать. Естественно, что сначала надо подать заявку на помощь в отдел и, как только её утвердят, можно будет хорошенько повеселиться. Рурико было плевать над кем начинать издеваться. Пока она могла себе это позволить, она житья не даст паршивкам. Решение кого запросить пришло в тот момент, когда она увидела рыжую девушку со шваброй. В комбинезоне жуткого ядовито-розового цвета рыжеволосая спокойненько себе мыла пол. Но при этом смотрелась она так, словно где-то рядом спрятана камера и сейчас снимают какой-то рекламный ролик об этих самых швабрах. Абсолютное спокойствие на красивом лице, никакой неловкости от того, что она, откровенно говоря, одета в сущий кошмар стилиста. Это, непонятно даже для самой певицы почему, окончательно повергло в бешенство и та вызверилась на новенькую. Нет, Рурико не орала. Она поливала отборнейшей грязью и высмеивала рыжую девчушку, говоря, что на большее та и неспособна и по сравнению с самой Матсунаи ничего не стоит. Что такая как она, только и будет всегда полы мыть, не в состоянии дебютировать. Чем больше она говорила, тем больше распалялась. И тем сильнее подхлёстывало её безразличие новенькой. Та преспокойно тёрла себе пол и на Рурико обращала столько же внимания, сколько и на жужжащую где-то над ухом муху. Ну жужжит себе насекомое, ну раздражает, но так ведь лень бегать за ней чтобы прихлопнуть, что легче потерпеть. Естественно, что первой жертвой Рурико наметила себе рыжую дрянь. Запросить её помощь на выездных съёмках фильма, где она играет главную женскую роль не составило особого труда. Надо же, оказывается рыжуху зовут Кицуне Юки. Определенно псевдоним, но сколько пафоса и предъявы. Уж Рурико покажет ей где её место; а оно на самом дне. На следующий день они выехали наконец на съёмки. Рурико решила прощупать почву, одевшись в многослойную одежду так, чтобы только кончик носа торчал из-под полы шляпки и тёмных очков. Её опять проигнорировали. Это просто выводило из себя, но при менеджере пришлось хоть немного держаться в рамках приличия. Как только они приехали, дрянь даже и не подумала раскрыть над ней зонтик, хотя Матсунаи три раза настойчиво упоминала об аллергии на ультрафиолетовое излучение. А стоило только напомнить опять, как эта К-к-кицуне сунула ей в руки маленький зонтик от дождя, даже и не подумав доставать из багажника монструозного вида громадный зонт, самое место которого над столиком летней кафешки. Ещё и с невозмутимым видом разъяснила как малому ребенку, что такой крохотный зонтик нужно держать тому, кого он должен защищать, а иначе от него никакого толку. Пришлось скрипя зубами нести зонтик самой. Последняя попытка доставить той неприятности по дороге в поместье, где проходят съёмки, привела к тому, что рыжая немного польстив и расставив словесную ловушку уверенно несколькими ловкими вопросами заставила Рурико самой радостно запрыгнуть в яму. Этого певица уже не выдержала и, оттолкнув негодяйку, которая её за несколько часов успела довести до белого каления, пошла в поместье, даже не оглядываясь. Для себя Рурико решила, что проще с этой рыжей змеюкой не связываться, не то в проигрыше по итогам останется именно она. Легче просто забыть о ней. И так ведь запрос на помощь был на один день. Завтра её здесь уже не будет, а по приезду обратно в Токио Матсунаи примется за вторую, раз эта такая зубастая оказалась. Но вот просто забыть о поганке не получилось. Сначала ей испортили настроение тем, что не очень-то её и ждали на площадке. Открыто не игнорировали, но Рурико просто таки чувствовала негативное к себе отношение, а Тсуруги-сана, ради которого она и согласилась сыграть в этом фильме, нигде не было видно. Впрочем, пока её гримировали, девушка почти успокоилась и решила, что скоро и так его увидит на съёмочной площадке. Настроение значительно улучшилось, чтобы моментально скатится в негатив, когда Рурико увидела, как Тсуруга-сан несёт рыжую змеюку на руках, словно принцессу. И ведь мало того, что принёс, так ещё и самолично помог обработать лодыжку, которая, Рурико уверена в этом, у рыжей не болела, а эта змея просто решила давить на жалость. Захотелось утопить гадину. Но в итоге всё свелось к тому, что сцену в гостиной Рурико не смогла взять и с седьмого дубля. Режиссёр орал и кривил лицо, но девушка в упор не понимала что она делает не так, надо ведь просто пройтись. Что ему не нравится? И главное, всё это унижение на глазах у Рен-сана и этой змеи. Не выдержав такого прессинга, тем более после того, как уже довольно продолжительное время ей ни в чем не было отказа, Рурико заорала на режиссёра, что с такой работой даже собачонка в розовом комбинезоне справится. Тем неожиданней стали для неё слова, сказанные бесстрастным тоном: — Хорошо. Твоё приглашение — я принимаю его. Если режиссёр и Такарада-сан будут не против, то я любезно приму твое приглашение на эту роль в качестве дебюта. Но даже если нет — я готова сейчас показать тебе разницу между новичком и бездарностью. Это вызвало мороз по коже у певицы. А ещё откровенную злость. Одними нейтральными словами рыжая зараза оскорбила Рурико так, как сама Матсунаи не смогла Кицуне. И это бесило, но и заставило испугаться. А что, если эту роль все же отдадут новенькой? Пускай это довольно хлопотно, но частенько бывает, что ранее утвержденных актёров заменяют другими, если это нужно для успешного завершения проекта. Пугало то, что девушка всё же поступала в агентство как актриса. То есть эти съёмки — её территория. Даже если они обе новички в этом деле, есть шанс, что поганка её обыграет. Это ощущение усилилось, когда спустя полчаса привели уже загримированную змеюку. Если поставить их двоих в ряд, то именно Матсунаи смотрится проигравшей стороной. И дело тут не в разном кимоно и причёске, а в том, с каким достоинством эта девушка держалась в кимоно. Она словно была рождена, чтобы носить такую одежду. И ещё больше это ощущение усилилось, когда рыжая с первого дубля взяла сцену, причём так легко и естественно, что у Рурико практически опустились руки. Перспектива потерять роль стала явной как никогда. Но следующая сцена была о чайной церемонии и это была единственная надежда Матсунаи сохранить свой статус главной актрисы. Как всё-таки оказалось, у Юки действительно больная лодыжка. С такой она не сможет сидеть на коленях и минуты, не говоря уже о том, чтобы сыграть сцену. Даже если Рурико не слишком-то идеально сыграет, главным будет то, что она вообще сыграла в отличие от соперницы. Ощущение близкой победы усилилось, когда не смотря на то, что сама Рурико тренировалась перед снятием дубля с церемонией, Кицуне предпочла этого не делать. Значит дела с её ногой совсем плохи. Только вот поймав насмешливый взгляд золотистых глаз, Рурико почувствовала себя словно нашкодивший щенок. Ах да, она ведь разыграла ту безобразную сцену с жалобами на аллергию. Сейчас та, ради которой она и ломала тогда комедию, смотрит как певица сидит себе на солнышке как ни в чем не бывало и чаёк заваривает. Действительно, слишком смущающе. А ещё больше на неё давило то, что девушка не рассказала об этой выходке другим, хотя будь на её месте сама Рурико, то не постеснялась бы закатить скандал и опустить репутацию девушки. У самой Матсунаи репутация среди съёмочной группы не ахти из-за капризов. Уж это-то она смогла наконец начать замечать и с каждым часом эта атмосфера всеобщего неодобрения и презрения всё сильнее давила на певицу. А Кицуне только посмотрела как на глупого ребенка и смолчала, чем выбила Рурико из колеи и, чего уж там, впервые за долгое время заставила пристыдиться. Это ощущение собственного позора разъедало девушку изнутри и не давало сосредоточиться. Даже начав снимать дубль с Рен-саном, Рурико ни как не могла настроиться на нужный лад. Руки делали своё дело машинально, потому как стараниями родителей девушка была знакома с чайной церемонией с детства, но когда пришёл черёд диалога, она и звука не смогла из себя выдать. Смотрела на партнёра, но вместо стальных серых глаз видела сверкающие насмешкой золотые. После окрика режиссёра она как в прострации спустилась с площадки и словно очнулась. Вот ведь чёрт, она завалила свою попытку. Теперь всё зависело от того, сумеет ли соперница сыграть, по крайней мере, не хуже Рурико, что учитывая заваленную напрочь сцену диалога не должно составить особого труда. Всё упирается в больную ногу Кицуне. Надежда слабым огоньком вспыхнула в Рурико, когда та увидела как неловко стоит на коленях Кицуне, не решаясь сесть в правильную позицию. Но огонёк потух, когда с громким хлопком нумератора, рыжая рывком села как полагается и безмятежно улыбнулась. Так, словно ей совсем не больно. Эту мысль высказал кто-то из персонала вслух, на что режиссёр серьёзным и напряжённым голосом заявил, что ей очень больно. Глядя, как изящными, лёгкими, как полёт бабочки, движениями тонких рук Юки проводит чайную церемонию, к Рурико пришло осознание, что она проиграла. Удивительно, но почему-то это не вызвало злость и ярость в сторону рыжей, только разочарование в себе и удивительным образом спокойствие — всё уже решено, так что можно просто полюбоваться на красивую картинку. Тем более, что это действительно более, чем красиво. Стоило им перейти к части диалога, как режиссёр подобрался. Но парочка на площадке словно жила в своём мире. Столь живые эмоции. И тем удивительней было услышать, что Рен-сан взялся играть серьёзно с Кицуне. Это Матсунаи могла понять, на контрасте с ней — легко выбрать более талантливую, чего уж там, в актёрстве партнёршу. Естественно, что Тсуруга-сан отдал предпочтение Юки. Но ошарашило певицу то, что Шинкаи-сан не менее ошарашенным тоном, словно самому себе не веря, выдал вслух, что девушка упрямо решила не играть по правилам Тсуруги и пытается сама продавить свою линию игры. Это уже практически восхитило. Рурико не имела возможности быть ведомой актёром, но достаточно долго вращалась в мире шоу-бизнеса, чтобы знать те слухи о Тсуруга Рене. Если он играет в картине, проект практически обречён на успех, поскольку даже если актриса или актёр не вытягивают роль, то Рен-сан словно управляет её/его игрой, заставляя синхронизироваться с его собственной. Пока Матсунаи в ступоре пыталась осознать, что эта маленькая, никому неизвестная девчушка пытается дать отпор в игре не только ведущему актеру их агентства, но и вообще страны, режиссёр сорвался со своего места, крича об окончании съёмок. Что произошло? Увидеть как сидящая, словно изящная статуэтка, девушка оцепенело замерла на татами в холодном поту и с остекленевшим взглядом, было неожиданно тяжело. На крики Шинкаи-сана, чтобы она прекратила издевательство над собой Юки даже не обратила внимание. До чуткого слуха певицы долетела тихая, звучащая словно мантра фраза: — Пока гость не покинет это место, я безусловно не могу уйти. Она всё повторяла и повторяла, даже сама того не осознавая, что говорит её вслух. Хорошо, что Рен-сан сориентировался и сошёл с татами. — Юки-чан, уже всё. Гость ушел, — стоило только режиссёру донести эту фразу до девушки, как она потеряла сознание со слабой ласковой улыбкой, словно она хорошо выполнила свою работу и наконец может позволить себе отдохнуть. Собственно, так оно и было. Стоя застывшей фигурой возле татами, откуда Кицуне уже унесли, и не обращая внимание на поднятую суету, Рурико глядела в одну точку. Эта ситуация… она словно отражение той, которую она уже однажды пережила. Во время её дебюта. Тогда она жилы рвала, не обращала внимание на жар и усталость, пробовала снова и снова, пока не получалось спеть идеально. Тогда она просто любила петь и хотела донести свои песни до каждого. Когда же она изменилась? Режиссер появился возле неё неожиданно. Впрочем, она и сама хотела с ним поговорить. — Я так понимаю, что вы меняете ведущую актрису?, — странно, но стало как-то всё равно на проигрыш. А ещё стыдно за свое поведение. Похоже, она окончательно зазвездилась, а теперь ей словно прописали курс болезненного, но нужного лекарства от этой болезни. Вовремя, однако. Возможно, что будь ситуация хоть немного другой, то Рурико воспользовалась бы шансом, пока её более удачливую соперницу увезли в больницу, чтобы попытаться вновь сыграть и сохранить себе роль. Но перед глазами все ещё ясно стоял насмешливый взгляд золотых глаз и видеть там презрение за свой подлый поступок Рурико почему-то отчаянно не хотела. Лучше просто уйти с достоинством. Ещё будет масса возможностей; главное опять не наступить на грабли самовлюбленности. — Что?, — Шинкаи-сан выглядел ошарашенным. — Нет. Никого менять пока не будем. Юки-чан серьезно повредила ногу и ждать её выздоровления нерентабельно для проекта. Но если ты опять начнёшь свои капризы, из-за чего станешь помехой съёмкам, то я немедленно тебя заменю. Это было неожиданно, но это был шанс, за который Рурико не могла не ухватится. — Прошу, дайте мне ещё один шанс. Я определенно оправдаю Ваше доверие, — исполненный глубокой благодарности поклон и разлитое в душе чувство собственного поражения, не смотря на то, что роль осталась за ней. Тем более, шокирующим для Матсунаи стал полный безмятежного спокойствия взгляд вернувшейся из больницы Юки, которая, словно ребенку на пальцах, разъяснила певице, почему с самого начала она не рассчитывала получить эту роль. Узнать, что эта хрупкая девушка довела себя до болевого шока даже не ради роли, а ради будущей репутации и раскрытия актёрского потенциала было угнетающе. А смотреть, как та с лёгкой, спокойной улыбкой выслушала скомканные, но искренние извинения, почти больно. В итоге ставить какой-то там штампик в блокнот после всего казалось для Матсунаи практически насмешкой над этой девочкой. Когда та на вопрос сколько ей лет ответила, что шестнадцать, Рурико почувствовала себя ещё поганей. Ками-сама, эта девочка на почти девять лет её младше. Даже сто баллов казалось изощрённым издевательством над крохой. А осознание из-за чего она получила травму и как вообще оказалась в этом поместье заставляло хотеть провалиться сквозь землю. Юки на ещё одни извинения светло улыбнулась и просто сказала, что не злится на того, кто искренне признал свою вину. А ещё что-то пробормотала под нос про ещё одного ангелочка, но Рурико не вызнавала у неё подробности. Провожая взглядом машину своего менеджера, которая увозила девочку обратно в Токио, Матсунаи вдруг ощутила, что кажется, у неё всё же появился кумир. Она определенно с нетерпением будет ждать яркого, словно сверхновая, восхождения этой малютки на вершину шоу-бизнеса.

***

Я даже не удивилась, когда по возвращению с больницы мне сообщили, что роль осталась за Рурико. Это было в пределах ожидаемого. Предложение Шинкаи-сана устроить небольшую фотосессию в образе на память в качестве утешения приняла с благосклонностью; хорошая памятка получится. Выражение восхищения моей игрой и профессионализмом значительно приподняло самооценку и даже больше утешило, чем фотосессия. Но что более всего меня удивило, так это искренние извинения и выражение благодарности от Рурико. Не знаю, что в её голове перемкнуло, но похоже она слегка приспустила корону, чтобы та на голову не давила. Девушка извинилась, что воспользовалась моментом моей слабости, чтобы сохранить за собой роль; и, кажется, что за это её поедом ела совесть. Спокойно разъяснила, почему я даже не рассчитывала на получение этой самой роли, чтобы ей стало легче. Вот если бы она решила, что всё в порядке, то и я бы промолчала, но поскольку она извинялась за то, что не стоит ставить ей в вину, то я, пожалуй, разъясню ей свою позицию. Удивительно, как несколько часов могут изменить человека. Ещё утром это была избалованная, капризная «принцесска», которая явно страдала острой формой звёздной болезни. Стоило только получить немного отрезвления от «звезданутости», как оказалась вполне себе интересной и умной собеседницей, да и с характером не таким уж плохим. Пожалуй, я слишком поторопилась вешать на неё ярлык самовлюбленной непрофессионалки. Хорошо, что это испытание окончилось так. Даже трещина в лодыжке не такая уж и страшная трагедия. Ну подумаешь, три недели в гипсе похожу. Зато к моей шизофренической демонической кодле прибавилось целых два крылатика. Одна, когда я от души хохотала, с представленной в уме картинки перевитого, словно подарочная машина, ленточками Тсуруги, а вторая, когда почувствовала искреннюю симпатию к Рурико после нашего разговора. Это весьма радует. Глядя, как за окном машины мелькают деревья, я позволила себе немного расслабиться и выдохнуть. Тяжёлый день окончился куда как лучше, чем можно было ожидать. Первая битва выиграна, осталось выиграть войну.