***
Меня загоняли. Это не фанатки, а фанатички какие-то. Едва унесла от них ноги, но в итоге заблудилась в куче одинаковых с виду коридоров TV-студии. Ладно, иди, Юки, вперёд и куда-нибудь всё же выйдешь. И я-таки вышла. В какой-то тупиковый коридорчик, за кулисами одной из многочисленных студий. Хм, в принципе тут даже можно быстрячком скинуть костюм и свалить, но мне просто совесть такое обращение с казённым имуществом не позволит. Да и если бы позволяла, есть проблемка — в десяти метрах от меня сидит и депрессует Тсуруга Рен, да так, что даже мою тучную куриную фигуру не заметил. Может свалить, пока он не замечает? Я его боюсь до дрожи в коленках. Вот как осознала, что в коридорчике кроме нас других людей нет и начала бояться. Решено, уматываю отсюда. Сбежать мне не позволили противно скрипящие лапки костюма; выдали просто с потрохами, чтоб их. Тсуруга моментально вскинулся и окликнул. — Постой. Можно тебя на секундочку?, — ик, так, коленки, не трясемся, у нас ещё вся старость впереди для этого. Не съест он нас. Не съест же, правда? — Ох, я не хотел тебя испугать, — это настолько видно по мне?! — Прости, я знаю, что это невежливо просить об этом незнакомого человека, но кроме тебя мне просить некого. Можете мне помочь, если не сложно? Смотрит серьезно и обращение прыгает с «ты» на «вы». Хм, может, действительно что-то серьёзное случилось? 'Хозяйка, Тсуруга-си очень смущён. Не ведись на это невозмутимое лицо' С каких это пор он у вас «Тсуруга-си» оказался? А, лучше не говорите. Я совсем не уверена, что хочу знать на это ответ. Но вообще это странно. Что его так озадачило? Оказалось, телефон. Точнее его отсутствие в распоряжении, когда тот позарез нужен. Позвонить нужно? Но для этого не нужно сидеть в темном уголке и ждать непонятно как зарулившего на огонёк петуха. Стоит только попросить и к нему очередь выстроится свой телефон хоть в вечное пользование отдать. Значит, телефон ему нужен не звонок сделать и не е-мейл послать. Хм, поискать что-то в интернете? Он не понимает какое-то слово в сценарии и хочет его проверить? Гы, спасибо тебе, Бо, что благодаря твоей упитанной тушке и чутка измененному голосу я могу задать ему этот вопрос в лоб. — Конечно же нет. Со мной такой ерунды быть не может, — хорошая попытка мистер. Ты прям лучишься аурой суперзвезды. Только у меня карманные радары в костюмчиках на все случаи жизни в запасе как оказалось имеются. Мне сейчас самый главный демоненок отчаянно сигналит, что фальшивей этой улыбки может быть только… да ничего не может быть фальшивей твоей улыбки. Я ведь действительно просто хотела помочь, хотя ты мне в упор не нравишься. Сам напросился, мудак. — Но для знаменитостей принципиально скрывать такие вещи, верно?, — шах, козел. Будешь мне тут с трудом поднятое настроение портить. — В сценарии есть слова, которых ты не знаешь! Это так, Тсуруга-кун?! Блин, демонята, хватит ржать, это заразно как икота. Вы мне сейчас весь образ поломаете; я ж только во вкус вошла. Это оказалось так забавно, пользуясь куриным клювом, катить бочку на этого пугающего меня мужчину, который пока ещё пытался отнекиваться. Мои дрожащие коленки были отмщены, о да. Я так вошла в раж, что сама не заметила, как вывалила ему на голову свою догадку о том, что чем лучезарней он улыбается, тем больше нужно бояться, потому что его улыбка как кривое зеркало отражает противоположные чувства, пряча под светом свечи глубочайшую тьму. Серьезно, вот так пафосно и заявила, чтобы подавиться последующими словами. Ииик. Мама, ты была права — твоя дочь — идиотка конченная. Знала ведь, что он не пушистый зайчик, но довела до такой стадии бешенства, что он уже не прячется за маской. Коленки, вы там как? Дрожжите? Ну вы дрожжите, дрожжите. Только сердце к пяткам пропустите и дрожжите себе дальше на здоровье. Которое сейчас у меня, кажись, только в воспоминаниях останется… — Как ты узнала?, — ииии, демонята, спасайте. 'Хозяйка, ты это держись. Мы с тобой. Всеми мыслями' Куда свалили, засранки?! Не бросайте меня с ним. Чего из-за угла машете платочком? Паразитки. Завтра же пойду к экзорцисту, если выживу. — Яяяя прррошу прррощеннния, — ававава, челюсть, коленки и за троих справляются, перестань отнимать их работу. — Я так много наговорила, потому что мне не нравится Тсуруга Рен, — ну всё, прощайся, Юки, с этим бренным миром. Ты прожила недолгую, но насыщенную жизнь и сейчас самый популярный актер Японии тебя придушит, как только давиться смехом перестанет. А? Он смеется? Ему понравилось, что его кто-то не любит? Это что-то типа как богатые переодеваются бомжами, чтобы отдохнуть, а супермегазвездам нравятся антифанаты? Но он весьма милый, когда смеётся. Такой лапочка, и сразу становится видно, что ему реально 20 лет, а не опечатка в журнале виновата за дезинформацию. А, понятно теперь — ему мало кто говорил в лицо, что ненавидит его характер, вот и словил Рен новизну ощущений, оттого такой довольный. Так, секундочку, а разве я говорила только о характере? Я, вроде, цельную личность имела ввиду. Хотя да, характер мужчины в неприязни занимает львиную долю места. -… не вижу причин злится на тех, кто искренне признал свою вину, — а? Эй, это мои слова. Ну ладно, может ещё и Корна, но больше никого. Всё, квота на использование цитаты заполнена. — К тому же здесь есть и моя вина, ведь я привык всё скрывать. — О, так значит ты признаешь это, да? — Тебе это подсказала интуиция? — Мозги. — Пфф, — о, только давай не начинай о куриных мозгах шутить. — Неважно. Рано или поздно меня бы разоблачили. — Скажи мне. — Что? — Скажи мне слово или слова, которые ты не понимаешь, — ладно, я всё равно ввязалась в этот спор. Да и мы из одного агентства. Если я накосячила на шоу, то хоть одному актеру помогу, карму подчищу. — Не буду, — ты ребенок, что ли? — Говори давай, пока я тебе готова помогать. — Я Вас не задерживаю, Курица-сан, — да не сигнальте, и так вижу, что это насквозь фальшивая улыбочка. Ваши ужимки в костюмчиках меня сейчас отвлекают. Вот из принципа у тебя, Тсуруга, выужу в чем заковыка.***
— Хахахаха! — Прекрати смеяться! — Бвахахахаха!!!, — не могу больше, остановите меня кто-нибудь. Черт, этот день просто бомбически веселый. Полчаса уговоров стоили того. И блин как серьезно начал — неожиданно сменившийся сценарий, отсутствие телефона, сломанный телефон менеджера, незнакомый танец, но… но… Черт, разве это вообще законно с такой серьезной миной рассуждать о тентекомай? Ритмичный танец, танец с «диким» ритмом… О да, он оооочень «дикий», прям животный. Увахахахаха, львеночек ты мой непонимающий. Как? Как можно прожить 20 лет в Японии и понятия зеленого не иметь что такое тентекомай? Он с луны свалился? Черт, не стоило представлять Тсуругу с антенками на голове. Нет, нет, пожалуйста, я только успокаиваться началааа… — Бвахахахахаха!!! — Да сними ты уже эту голову. Задохнешься ведь, — опасность! Тсуруга сцапал голову цыпленка. Если он поймет, что это именно я сейчас с него ржала, то мне конец. Отчаянным рывком успела схватиться за свой шлем. Реально ведь шлем, потому что только он мою беспутную головушку-то и защищает. Надо что-то придумать, чтобы выглядело логично. — Прости, меня сегодня уволили с работы, так что я решила ещё немного побыть в образе, чтобы не было так грустно. — Если не перестанешь думать о потерянной работе, то никогда не достигнешь чего-то большего в шоу-бизнесе. — Тебе легко говорить. Тебя никогда не увольняли, — кстати да — за все четыре года карьеры мужчины с момента его дебюта ни разу не просочилась информация, что его уволили. Учитывая зашкаливающую популярность мистера «Самые желанные объятья» акулы пера уже давно бы откопали подобную информацию, будь хоть малейший намек на что-то подобное. — Вообще-то увольняли, — чего? Не ври. — С чего мне врать?, — да когда же я научусь не ляпать то, что в голове лучше держать? — Когда я начинал, то хотел быстро добиться славы, поэтому делал много ошибок. У меня не было опыта и к тому же я не слушался режиссера. Тогда меня уволили в первый раз. Странно. Очень странно. То, что неопытный актер лажает, это практически норма, тут ничего удивительного нет, но вот конфликт с режиссером не в характере Тсуруги. Даже если стараться постоянно держать себя в руках, всё равно где-то да сорвешься, а опять-таки за четыре года ни единого слуха о подобных конфликтах. Пока я пыталась понять, как такое возможно, Рен все перечислял случаи своего увольнения. Считал и считал. Уже за двадцать перевалило… Минуточку. Да быть этого не может. Такое точно не могло пройти незамеченным в Японии. Напрашивается вывод: — Тогда ты работал не в Японии, верно?, — эк, как дернулся. Я ткнула пальцем в небо и попала. Где мой приз? Это что ещё за «Пфе» по-американски? Ручки развел, на лице выражение «рожа-кирпича-просит». Ещё и пытается говорить как иностранец. Ты вообще в курсе, что лучше бы не пытался так отчаянно скрыть факт, что ты явно долго жил не в Японии? Слишком уж бросаются в глаза твои попытки. Любой у кого есть хоть капля мозгов, поймет, что это твое уязвимое место. А впрочем, не мое это дело. Но раз Тсуруга так мило пытался меня подбодрить, в качестве компенсации я не только расскажу о тентекомай, но и постараюсь больше с этого не ржать. Гы. Опять, стоило только вспомнить, как перед глазами львеночек-Рен танцует, да спрашивает не слишком ли «дикий» ритм. Нет, я должна. Я очень постараюсь. Очень… Ааааа, не могу. — Уахахаха, простиии, хахахааха, — это надолго.***
Когда нас нашел менеджер Тсуруги, я уже успела не только перестать ржать, но и растолковать бедолаге что такое этот самый тентекомай. Надо было видеть его лицо, когда до него дошло с чего я так гоготала. Знал бы Шо, об этом инциденте кипятком бы писался от счастья, но чего он не знает, то не мешает ему жить, да. Будучи весьма милосердной, я не стану подвергать друга детства угрозе. Угрозе помереть со смеху, пффф. — Не смейся, — да ладно тебе смущаться. — Кто это? Твой друг?, — какой милый менеджер. Словно мамочка пришла забрать дите из детского сада, а увидела его с незнакомым ребенком. — Да, типа того, — и как мне реагировать на такое повышение в личной иерархии Тсуруги? Впрочем, повышен Бо, а вот Юки вообще ни при чем, Юки мимокрокодил. И вообще, надо валить, пока фанатки Фувы не поймали меня в этом приметном костюмчике и не сожгли в пламени праведного гнева за облапленную задницу кумира. — Ты облапала задницу Фувы Шо?! — Я сказала это вслух?, — Яширо-сан закивал как собачка из папье-маше. Ками-сама, когда же я избавлюсь от этой дурной привычки? — А, ну да. Облапала. А он меня за грудку. — За грудь?, — чего так расспрашивает Яширо-сан могу понять — любопытство. А вот то, что вроде как собравшийся уходить обратно на площадку Тсуруга остановился и начал греть уши мне странно. — Чтобы нащупать в этих слоях ваты и ткани грудь, надо очень постараться, — успокоила не в меру воодушевившегося менеджера, а затем повернулась в Тсуруге. — Рен-сан, хочешь напоследок совет? — Не откажусь. — Вместо того, чтобы подавлять злость на что-то под насквозь фальшивой улыбкой, лучше вспомни что-то хорошее и мир сразу покажется лучше. Знаешь, в детстве я была ужасной плаксой. А ещё до невозможности серьезно относилась к сказкам. Даже одного мальчишку приняла за эльфа, потому что зеленоглазый блондин в лесу у Киото никак не кажется обычным человеком. Сейчас-то я прекрасно осознаю, что скорее всего он был в Японии как турист с родителями, ведь это логично. Но тогда необычный мальчик, который не отталкивал меня и даже показывал всякие акробатические трюки, чтобы отвлечь, казался сказочным существом, — ох, что-то я разболталась, надо переходить к сути, пока меня не послали с моими рассказнями о детстве. — Так вот, когда Корн уезжал, чтобы утешить меня, он подарил мне камешек. Красивый такой, синий. А если на свет подставить, то целой гаммой оттенков можно полюбоваться. Каждый раз, когда я смотрю на этот камешек, я вспоминаю того мальчишку и успокаиваюсь. Скорее всего он вырос, расправил сейчас свои крылья и не помнит маленькую плаксу из Японии, но эти несколько драгоценных для меня дней стали самым светлым воспоминанием детства, сказочным приключением, которое до сих пор даёт мне силы двигаться дальше, не опускать руки. Я уверена, что и у тебя в жизни есть моменты, которые делают тебя по-настоящему счастливым. Просто помни о них, и тогда как бы трудно ни было, ты сможешь идти дальше… Оба мужчины смотрели на меня так удивлённо. Да я и сама была в шоке, что вот так как на духу вывалила свою самую сокровенную тайну. Не то, что я сильно это скрываю, но рассказать о Корне словно пустить кого-то в душу. Для меня не свойственно раскрывать настолько себя. Даже когда я жила в Киото я далеко не всё рассказывала той же Яёи-сан. А о Шо и подавно говорить нечего. Всё, что на мое мнение могло обременить Шотаро, самым тщательнейшим образом пряталось глубоко в душе. Тем удивительней такое откровение с тем, от кого мои коленки дрожат, в самом плохом смысле этих слов. Так что надо как-то развеять эту атмосферу, а то я рискую им запомниться. Я сейчас, конечно, в образе Бо, но есть ведь куча мелких деталей поведения, которые я, расслабившись, не сильно контролирую, а после сеанса гогота, я именно что расслабилась. Актеру такой величины не составит особого труда сопоставить две личности, если ему это надо будет. Так что выбиваем из колеи и валим. Всё это пронеслось буквально за пару секунд у меня в голове прежде, чем я закончила говорить: -… даже если ты не знаешь некоторых слов, львеночек, — всё драпай, Юки, пока они истуканами застыли. Бег на короткою дистанцию, резкий поворот и противный скрип лап, а впереди новый коридор. Пробежать, свернуть, повторить ещё с десяток раз. Свобода. А теперь найти Канаэ и идти домой, навеселилась я сегодня явно больше, чем нужно было. Пора и честь знать.