Снежная маска для лисы

Взгляд со стороны Котонами Канае впервые в жизни осознала, что существуют абсолютно неприспособленные к жизни люди. Вот как довелось ей жить с Могами Кёко, то есть уже Юки, в одной квартире, так и осознала. Эта девушка просто нечто, а главное, сразу так и не скажешь, что у неё какие-то проблемы есть. Впервые она увидела эту девушку на кастинге в LME. Сперва даже не заметила её, в такой-то толпе и неудивительно, но когда, успокаивая вредную малявку, в итоге оказавшуюся внучкой Президента, она едва не попала живым снарядом по рыжей девице, то перестать обращать на неё внимание стало невозможно. Огненно-рыжие волосы, заплетённые в свободную французскую косу, бежевое платье с рукавами-клёш по колено длиной и просто-таки огромные шпильки на туфлях в тон. Глядя на кукольное личико с умело наложенным макияжем, Канае была уверена, что эта девушка претендует на место в отделе талантов в качестве модели. Уж больно бесстрастное выражение лица было у незнакомки. Если внешность можно описать как «огненная», то манера поведения у неё была ледяной. С таким непоколебимым холодом высказать малышке, что отчаянно рыдала, (хотя Канае искренне не понимала с чего вдруг. Когда она бросала таким образом своих племянников и кузенов, то те от восторга аж пищали) достаточно-таки жестокие слова и как ни в чём ни бывало пойти на сцену потому, что позвали. Канае очень надеялась, что эта яркая девушка не будет пробоваться как актриса, потому что это прослушивание очень важно для неё. Но как назло она с самого начала словно задалась целью довести Котонами до нервного срыва. В тот момент, когда Такарада-сан ворвался в зал с танцорами, Канае, к собственному стыду, от шока едва не подпрыгнула, а лицо явно выражало крайнюю степень испуга и удивления, а вот рыжая зараза с невозмутимым видом ляпнула: «Весьма мило». Это был первый момент, когда девушка почувствовала, что возможно и не она будет главной звездой сегодняшнего прослушивания. Словно читая её мысли, тогда ещё Кёко решила в качестве бенефиса показать эмоции. И ведь показала, а главное, как показала! Негативные эмоции были такие, словно она жила ими, а не играла. С позитивными, правда, было немного хуже, особенно влюбленность, но сам факт! Да и диалог с изменщиком по телефону. Там, где Канае сыграла счастье и любовь, эта невозможная девица тоже сыграла любовь, но уже сломленную. Так, словно она этого парня знает до самой тёмной глубины души. Знает, всё ещё любит, понимает как никто другой, но именно поэтому никогда не позволит себе вновь поверить ему. «Прости… спасибо». Вместо её слез радости — два слова, и вместо тысячи других. Даже такая уверенная в собственном исключительном таланте Котонами признала, что её игра уступала девушке. И это бесило. Хотелось хоть как-то поднять свою уверенность, хоть чем-то вывести рыжую из равновесия, заставить ту хоть немного нервничать. Но в ответ на колючую и уничижительную речь, Юки только спокойно улыбнулась и, поблагодарив за похвалу её таланту, сама того не зная несколькими словами смогла заставить Канае осознать всю ничтожность собственного поступка и как ни странно успокоиться. Третий тур прошел как в тумане и говоря на чистоту, Канае даже не помнила как вообще кастинг окончился. Всё, что ей запомнилось — им обещали позвонить в течении трех дней. Единственное, в чём она была уверена — в рыжую Президент обязательно вцепится, не отпуская, даже Канае признавала, что в игре она тогда ещё Кёко проигрывала. Так что, когда через пару дней она в приёмной Президента LME увидела Могами, то практически моментально успокоилась — раз их пригласили вместе — значит они прошли. Не могли не пройти. И тем ошеломительней было услышать как они обе провалились. Слушая Такараду-сана, Канае искренне не понимала почему тот вообще их сюда пригласил, но, глядя на спокойную мордашку своей товарки по несчастью, старалась ещё держать себя в руках. Собственно, только спокойствие и невозмутимость Могами не позволило в ужасе убежать из кабинета Такарады, когда его помощник развернул жуткий ядовито-розовый комбез. Она бы и убежала, но решила для себя, что раз и рыжая смогла, то и Котонами сама себя не простит, если хотя бы не попробует. Когда несколькими минутами спустя девушка услышала как Могами в общих чертах описала свою жизненную ситуацию, брюнетке хотелось прибить того непонятного хмыря. Сама себе удивлялась, но эта холодная мордаха вызывала просто практически ненормальное желание защищать мелкую. Поймав себя на этой мысли, Канае едва не вздрогнула. Для неё подобное не свойственно. Она даже к старшим братьям и сестре с их семьями такого не ощущала. То есть, она их конечно любила и ценила, но только на расстоянии, а это ведь была совершенно посторонняя для неё особа, и на тебе — такие эмоции. Когда Юки расплакалась из-за матери, Канае только молча позволила себя тянуть через всё агентство за руку, хотя это было на редкость смущающе. Про себя девушка решила, что совместная жизнь в одной квартире расставит всё по своим местам. Хм, расставила. Юки оказалась весьма аккуратной в быту, неконфликтной, хозяйственной, а главное, не устраивала ссор, подлянок и свои обязанности по дому выполняла исправно и вовремя. Кстати говоря, обалденно она готовила. Канае мысленно сама себе призналась, что ради её готовки она готова была бы простить даже неряшливость соседки, будь у неё такая отвратительная черта характера. Но нет, казалось бы, что у этой девушки просто нет недостатков. Спустя всего несколько часов Котонами поняла, что это только казалось. Юки была не просто спокойной — она вообще была словно в эмоциональной коме. Изредка, если она считала нужным, она показывала эмоции и практически все они несли негативную или нейтральную окраску, но это было скорее из-за того, что она словно надевала «маску». Узнать бы имя козла, который умудрился так покалечить эту девочку, которая по сути только из нежного детского возраста вышла, да поговорить с ним за жизнь. Только втроем — он, Канае, арматура. Через два дня после того, как их обеих с радостной подачи Президента определили в жуткий отдел «LoveMe», Юки умотала помогать какой-то певичке на съёмках, где она участвовала в качестве актрисы. Вернулась довольная и в гипсе. Это вообще как? На все удивленные вопросы Канае, Юки сказала, что выжала из ситуации 110% из 100 и, показав с отмороженной мордашкой «V», попрыгала в комнату. В шоке Канае, наплевав, что вообще-то уже 9 вечера, позвонила Саваре-сану с требованием пояснить ей, как такое могло произойти и почему отдел «LоveMe» даёт своим стажерам травмоопасные задания. Кажется, Савара-сан до этого и сам не знал, что произошло. Сказав, что скоро перезвонит, начальник отдела талантов кинулся узнавать как такое могло случиться. Через час на руках у Канае была вся информация. Откровенно говоря, Канае стало просто страшно. Эта девочка, которая ещё две недели назад даже и не помышляла о карьере в шоу-бизнесе оказалась способна ради роли, которую и так заведомо не получит, сидеть с травмированной ногой и проводить чайную церемонию, не забывая при этом ещё и играть свою роль. Ещё больше шока и испуга брюнетка испытала, когда ворвавшись в комнату к ещё не спящей соседке, принялась вызнавать подробности. Юки вообще в упор не видела чего-то необычного в таком раскладе дел. Как там она говорила? «Ногу и вылечить можно, а такой востребованный и популярный режиссер, как Шинкаи-сан не каждый день работает с никому неизвестными новичками», так? Вот Канае совершенно не была уверена, что смогла бы терпеть такую боль и работать на такую далёкую перспективу. Это как обухом по голове ударило и, машинально пожелав спокойной ночи, девушка поплелась в свою комнату, чтобы всю ночь размышлять. К утру, невыспавшаяся Канае с ужасом понимала, что она всегда искала легких путей. У неё был талант к игре и далеко не маленький. Но было и непомерное самомнение, воздвигнутое на фундаменте этого таланта. А ещё уверенность, что там, где она станет проигравшей, лучше сразу не участвовать, чтобы, собственно, не проиграть. Эту логику она выработала после стольких лет преследования Коенджи Эрики. Глядя как за окном занимается рассвет, Котонами задалась вопросом, а как бы поступила эта девчушка, мирно спящая в соседней комнате, случись ей попасть в подобную ситуацию. И ответ у неё был. Постыдный для Канае, но был. Юки не стала бы убегать, она сражались и, даже если бы она проиграла, то в следующий раз она всё равно приняла бы вызов и так снова и снова, пока не победила своего врага. Стало неожиданно стыдно перед этой девочкой, хотя у них и разница всего год. Тем неожиданней было, когда, подремав всего пару часов, Канае высунулась из комнаты на кухню и неожиданно наткнулась на задумчивую Юки. — Знаешь Канае, мы, наверное, подруги, — рыжая сказала это с убийственной серьезностью и невозмутимостью. Котонами аж опешила. — С чего это вдруг? — нет, ей и правда интересно стало, какие тараканы водятся в этой огненной головке и откуда такие заявки. — Мы вместе живем, вместе работаем, обе актрисы, — ну, а дальше? С чего вывод о дружбе сделан? Пока они максимум коллеги-знакомые. Собственно, это брюнетка и сказала. — У мене никогда не было подруг. Вообще никогда. Ты первая, кто со мной общается и не издевается. Значит подруга, — и это рыжее чудо кивнула на свои же слова и с аппетитом принялась за сендвич. Это что ещё за логика такая? Раз общаюсь и не пакощу, значит, подруга? Котонами всё утро потратила, чтобы прекратить это недоразумение, но все аргументы разбивались о наивные золотистые глазища и вопрос: «Почему нет?». В итоге Канае просто смирилась, что Юки считает её своей подругой. Уверив себя, что так надо и это ничем не отличается от работы, которую она со средней школы делает (изображает разных людей под заказ), а вместо денег оплатой служит спокойствие дома и на работе. Тем более, что стрессов и так хватало. Президент их обеих определил на курсы актерского мастерства. Очень даже продвинутые курсы, а главное, бесплатно, как уже действующих сотрудниц их агентства, с аргументацией, что чем лучше они потом будут играть, тем востребованней будут и тем больше девидендов получит агентство. Но эти… эти курицы с курсов откуда-то ещё в самый первый день узнали как они на эти самые курсы попали и устроили им непередаваемую неделю. Канае скрипела зубами, но, глядя на невозмутимую Юки, терпела и пыталась игнорировать. Целая неделя, в которой все дни словно отражение друг друга. Утро и завтрак в компании рыжей подружки, потом агентство, жуткий комбез и работа девочки на побегушках, потом курсы, которые словно не только актерское мастерство призваны повысить, но и выдержку укрепить, потом опять работа в «LoveMe», чтобы затем вернуться домой с Юки и учить её уму разуму. Кстати да, об этом. Игра в подругу оказалась палкой о двух концах и Канае сама не заметила, как стала всерьёз воспринимать Юки как свою подругу. У неё ведь тоже никогда подруг до этого не было. Конечно, такой травли, как устраивали Юки поклонницы Фувы, Канае не испытывала, но из-за постоянного преследования Коенджи никто не желал особо с ней общаться. Юки стала первой, кто настолько искренне и открыто проявил симпатию к Канае помимо собственной семьи. А ведь Канае старательно сторонилась Могами. Даже уперто называла девушку по псевдониму дома в надежде, что та обидится. Но этот эмоциональный несмышленыш приняла на веру небрежно брошенные слова о том, что девушка так поступает, чтобы потом на публике не напутать с именами. Впрочем, как оказалось, даже хорошо, что привыкла и дома называть её Юки, а то ведь она окончательно сменила имя, даже в документах. Юки воспринимала неуклюжие попытки Канае отгородиться от неё заботой и настолько была искренней, что сама брюнетка и не заметила, когда на полном серьезе начала заботиться и опекать рыжую. А когда заметила, то поубеждав себя безуспешно в слишком талантливой игре, признала, что уже впустила в черствое, как говорит Президент, сердце этого рыжего несмышленыша и решила, что раз не можешь остановить — возглавь. Юки на заявленное не терпящим возражения тоном: «Мы лучшие подруги» — только кивнула, словно это само собой разумеющееся, и продолжила пересказывать что ещё ей забавного рассказала Рурико, что и собственно делала, прежде чем Котонами перестала себя грузить и не выпалила фразу, перебив подругу на полуслове. Глядя на такое поведение, в душе Канае разлилось тепло и удивительное спокойствие. А ещё к концу недели Канае заметила, что у всегда невозмутимой девушки иногда пробиваются какие-то порывы веселья. Брошенной вскользь шуткой, смешком на показавшимся забавным случай, непонятно откуда взявшимся азартом. И, глядя на такие перепады настроения, Канае не знала что делать. Когда спустя ещё несколько дней куры с курсов актерского мастерства довели Котонами до ручки случился небольшой бум в эмоциях Юки. Канае не понимала, что это собственно «бум» ровно до фразы: «Подвезете девушку с больной лапкой, о, дражайший рыцарь?». Что простите? Это действительно Юки? Но глаза упорно говорили, что это её всегда спокойная и отмороженная подруга, отжав у начальства верблюда, сейчас катается по агентству, пока само начальство ведет животное под узды. Решив в лучших традициях Скарлет О’Хара подумать об этом завтра, Канае пошла ставить курятник на место. Даже по совету подруги предложила пари. Очень простое и бескомпромиссное: если они смогут сыграть лучше, чем Канае, то она и Юки уберутся с курсов, но если нет — то эти курицы перестанут причинять им проблемы и доставать. Надо было видеть с какой радостью эти убогие ломанулись спорить и как потом, рыдая, умоляли прекратить их унижение. Канае, доиграв до окончания второго акта, всё же смилостивилась и прекратила. Те даже смирненько признали, что она лучше их и согласились прекратить беспокоить. Практически идиллия наступила, прежде чем одна недалекая не ляпнула, что Юки пускай тоже докажет, что она достойна их признания. Как же Канае взбесилась. Рявкнув, что раз она настолько хороша, то Юки, если они её вконец достанут сыграет никак не хуже неё, а возможно что и лучше. Если так сильно хотят вновь испытать унижение, то незачем ждать — ещё два акта пьесы остались и Канае может их доиграть. Курицу заткнули собственные товарки, после чего Канае наконец успокоилась. Только Юки нигде не наблюдалось. Пошла её искать. Найти не нашла, но спустя минут двадцать поисков наткнулась на убегающего словно за ним демоны гнались Президента. Вспомнила, что вообще-то собиралась с ним поговорить и напросилась на беседу. Спасибо, Ками-сама, за такого понимающего человека в качестве начальства, как Такарада-сан. Мужчина слёту уловил в чём проблема Юки, ну и заодно растолковал Канае. Благодаря убийственной честности подруги, Котонами уже прекрасно знала имя засранца (надо же, им оказался Фува Шо), что так поковеркал эмоции рыжика. Лори-сан, выслушав сумбурные описания необычных перепадов настроения обычно отмороженной Могами, разъяснил переживающей подруге, что Юки сама подсознательно заблокировала свои эмоции. Она очень ранимая девушка и, учитывая её жизненные перипетии, удивительно как она ещё не сломалась. Но видимо тот поступок Фувы практически добил её и чтобы не сойти с ума она подсознательно отключила возможность чувствовать. Человек вообще существо отчаянно стремящяеся выжить во что бы то ни стало, даже если не осознает этого. А эти неожиданные приступы веселья ни что иное, как такая себе «утечка» из-под той плотины, которой сознание Могами отгородилось от ярких эмоций. Попав в среду, где есть люди, которым девушка начала снова доверять, которые не стараются использовать её как вещь или служанку, которым не наплевать на неё и которые не отталкивают от себя Юки, девушка понемногу начала оттаивать. Эти каждодневные звонки Рурико, которая, кажется, решила на полном серьёзе опекать девочку, сама Котонами, которая не оттолкнула дружбу девушки, помощь Президента, искреннее отношение Марии… Вот Могами и начала понемногу опускать свою защиту. Тем более, что, как Президент понял из слов девушки да и информации добытой Руто-саном, всю жизнь Юки жила в доме родителей Фувы, которые держат рёкан в Киото, и с восьми лет помогала в нем им по хозяйству, ещё и хозяйка явно готовила девушку как жену для своего сына. Собственная мать, как оказалось, плевать хотела на дочь и с десяти лет даже ни разу не позвонила и не написала ей. Да и, как Канае и так знала со слов самой подруги, все девушки, с которыми она училась в школе ненавидели её и издевались потому, что Шо общался только с ней. В общем, прошлое — не пожелаешь и врагу. Сейчас же, попав в окружение, где людям не наплевать на неё, где им интересна она сама, а не удобный набор функций в лице её персоны, и которые, если и помогают ей потому, что это выгодно, то открыто и честно говорят об этом, не используя в темную, девушка снова учится доверять. Эти вспышки веселья словно такая себе проверка. Юки проверяет для себя границы допустимого, осторожно пробует открыто сделать что-то, что обычно не позволяла себе в силу застенчивости, рамок, в которые её поставили окружающие, и боязни разочаровать близких. Могами проверяет насколько искренней и открытой она может быть с людьми, чтобы они не оттолкнули её за это. Что ж, вполне логичное и понятное объяснение. Значит, надо просто воспринимать это как нечто нормальное. Собственно, это и есть норма, а вот её отмороженность нормой назвать никак нельзя. Кивнув и поблагодарив за объяснение, Котонами попрощалась с Президентом и собралась уйти. Правда, напоследок она уловила бубнеж Такарады-сана, что чует его душенька, что как только эта девушка позволит себе быть собой, то по итогу он получит ещё одну Марию, к счастью или нет. Чувствуя, что от ужаса волосы на затылке встают дыбом, Канае удрала в отдел «LoveMe», где и нашла свою пропажу. Но посмотрев на золотые глазки подруги, тяжко вздохнула и просто смирилась, что спокойные дни на исходе. То, что «бум» в агентстве был всего лишь небольшой хлопушкой по сравнению с огромным взрывом бомбы, Котонами осознала уже на следующий день. Савара-сан потащил их на съемки первого выпуска «Simply Rock» в качестве хлопальщиц. Как он выразился — чтобы развеялись и повеселились. Решив, что это лучше, чем за кем-то чемоданы таскать или полы мыть, девушки согласились. А потом подвалила работа неожиданно. То, что кого-то из них хотели засунуть в костюм курицы ещё полбеды, можно и потерпеть, хотя это такое позорище на репутации будущей великой японской, а может и мировой, актрисы. Но вот то, что приглашенным гостем был Фува Шо, как успела услышать разговор фанаток, Канае позитива не прибавляло. Юки нельзя пускать, потому как она только начала оттаивать после случившегося, а сама Канае боялась ублюдка придушить просто в прямом эфире. Так что лаялась Котонами громко и со вкусом, отбрыкиваясь всеми конечностями от роли Бо. Но блин, она ж не могла аргументировать отказ наличием Фувы, так что катила бочку на образ курицы, пока Юки стояла в прострации и непонятно о чем размышляла. В конце концов недовольная, что только она отказывается, Канае решила искать поддержки у подруги, на что та, сверкая дьяволятами в золотистых хитрых глазах, спросила, согласна ли Канае терпеть год кличку «Моко-сан», если Могами наденет костюм цыпы вместо неё. Девушка и сама не до конца осознала вопрос как уже возопила, что согласна. А потом ещё пять минут ошарашенно стояла и просто печенкой чуяла, что подруженька что-то отчебучит. Уж больно веселый и коварный вид был на всегда безразличном личике. И она-таки отчебучила. Вопросы с подвохом ещё полбеды — Фува даже пользу из них извлек, но игра в бадминтон! Эта ненормальная что, забыла о травмированной ноге?! Как можно так прыгать, не жалея и так больную лодыжку с трещиной в кости?! Канае уже хотела было перехватить сумасшедшую малявку, даром что они практически ровесницы, чтобы отчитать как следует, но пока шла рекламная пауза на неё орал продюсер, а после опять выпустили на съемочную площадку. Котонами молилась, чтобы она снова не натворила делов. Пока брюнетка молилась, Фува, явно заподозривший, что неспроста его так качественно подставляют всю передачу, устроил свару с Бо, пытаясь стянуть голову костюма. Ну не кретин ли? Что ему мешало потом узнать кто играл птичку? Но нет, устроили дикие пляски, а в итоге Юки, облапав Фуву за задницу и от души по ней же шлепнув, умотала за кулисы, откуда опять-таки смылась, не останавливаясь, пока продюсер вслед ей орал, что она уволена, а Канае пыталась выйти из ступора. Когда девушка очнулась и кинулась ловить подругу, от той след простыл, хотя как можно потерять огромного цыпленка в полном людей здании? Но казалось, что никто ничего не видел. Плюнув на попытки найти её, Канае просто пошла к выходу из TV-студии потому, что мимо выхода она все равно не пройдет, да и сумка с вещами Юки у Котонами осталась. И правда, через полчаса изредка похихикивающее рыжее чудовище явилось к выходу. Решив, что разбор полетов можно и дома устроить, Канае потащила их на квартиру, где со всем пристрастием принялась за допрос. На вопрос, почему та устроила дикие скачки и матч по бадминтону в своем состоянии, рыжик удивленно округлила глазки и уставилась на свою вообще-то загипсованную ногу. Серьезно? Она настолько решила отомстить Фуве, что забыла о трещине в лодыжке?! Как вообще работают её мозги и болевые рецепторы? Но как оказалось, она решила не отомстить, а просто повеселиться. Охренеть веселье. На вопрос зачем облапала задницу, тоном, которым говорят, что небо синее, разъяснила, что если она облапит Шо, то просто подумают, что в костюме Бо был фанат популярного певца, а вот если наоборот, то завтра будет сенсация: «На съемках шоу Фува Шо приставал к цыпленку Бо» — желтая пресса будет визжать от восторга. Так что Юки спасала шкурку затупившего парня. Она это серьезно? Как после всего произошедшего можно было ещё думать о помощи этому парню? Может, Юки до сих пор его любит? Но на заданный вопрос эта невозможная девушка, пожав плечами, заявила, что уже не уверена, что она действительно любила Шо. Возможно, что она за него цеплялась потому, что с детства он был единственный ровесником, который с ней общался. Да и эти уроки «будущей жены хозяина рёкана» тоже повлияли. Но, может, и любила. В любом случае, она на него сейчас не сильно обижена, но больше общаться как раньше её не тянет. Может, позже. И, оставив Канае морально обтекать от такой логики, учапала к себе в комнату. Брюнетка подумала, и решила просто забить на это. В любом случае, это была разовая работа, а судя по состоянию Юки ни её больная лапка, ни психологическое здоровье особо не пострадали. Но лучше пока не оставлять это чудо рыжее без присмотра. Не смотря на всю хозяйственность и разумность с логичностью, эта девушка до невозможного не приспособлена в плане элементарной заботы о себе. Сидеть над учебниками до трех ночи в ущерб полноценному сну, повредить ногу и довести чуть ли не до полноценного перелома, а потом на ней бодро прыгать тупо из интереса к веселью — это она умеет и практикует. Так что последующие две недели Канае исправно следила, чтобы эта чокнутая не слишком-то и перенапрягалась. На многочисленные отзывы зрителей продюсер был вынужден оставить Бо, так что эта работа на постоянной основе закрепилась за Юки, и Канае, как заботливая подруга, таскалась за ней на съемки, чтобы та опять сама себе не навредила ненароком. Могами даже успела сдать вступительные экзамены в школу и они даже отметили их окончание. Рыжик умудрилась сдать все предметы на 100 баллов, немного даже удивив подругу. Всё же, далеко не каждый так может, но сдала и ладно. Даже гипс на выходных сняли, что тоже отмечалось вместе с успешной сдачей. Весьма вовремя, кстати, сняли. Канае нашла объявление о прослушивании на роль в рекламном ролике, так что в обязательном порядке записала их обоих. Матсушима-сан и Савара-сан дали добро на такую самодеятельность, так что сегодня у них были пробы. Пробы, на которых Канае снова встретилась с кошмаром всей своей жизни. Откровенно говоря, за эти три недели совместной жизни с рыжим наивнышем, который требовал постоянной опеки, Канае и думать забыла о Коенджи Эрике, а вот сама богатая гадина, видимо, нет. И снова как в кошмарном прошлом — эта мымра, её три верных пажа и кичливое выставление богатства на люди. Это поведение, словно роль уже в её кармане, практически вернуло брюнетку в те времена, когда та предпочитала убегать вместо того, чтобы дать блондинке отпор. Да, она уже готова была бежать подальше, но Юки, уловив её упадническое настроение после первого тура, бескомпромиссно потащила её в практически пустующий зал ожидания студии и настойчиво выпытала причину такого поведения. Уперто молчащая Котонами не говорила до тех пор, пока поникшая рыжая не отступила. Прежде, чем та отвернулась, Канае успела заметить мелькнувшую боль в золотистых глазах. Это отрезвило, а ещё напомнило, что этот рыжий и слегка отмороженный комок позитива всегда как на духу рассказывает ей всё, что та не спросит, а иногда и того больше. Доверяет и открывается. А в ответ на просьбу сделать тоже самое, и даже не из пустого любопытства, а чтобы помочь — Канае замкнулась и промолчала. Со стороны смотрится как предательство от Котонами и односторонняя дружба от стороны Могами. В панике, что та сейчас уйдет и больше ей не поверит, брюнетка как на духу выпалила всё, что накипело в душе. Срываясь порой на крик, в отчаянье вываливала то, что мучило и беспокоило и плевать было, кто это мог услышать ещё, важнее было чтобы эти слова услышала подруга, которая повернувшись лицом к брюнетке внимательно слушала её исповедь. А затем просто и незатейливо дала той пощечину. Пока Котонами в шоке стояла и не могла понять что происходит, Юки жестко и непримиримо отчитала её и заявила, что таким темпом ей никогда не светит подняться на вершину шоу-бизнеса, будь у неё хоть в десять раз больше способностей, чем сейчас. Слушала яростные слова подруги, что деньги смогут помогать Коенджи далеко не всегда, и когда подкуп не сработает решать всё будет талант, а они — талантливы. Не сказать, что Канае до конца ей поверила, так как годы угнетения одними словами не перебороть, но слабый огонек надежды уже успел зажечься и девушка уставилась на подругу с вопросом в глазах: «И что же делать?». На вслух озвученный вопрос, получила ответ: «Естественно из добычи станем охотницами. Львицами, нет — пантерами. Розовыми пантерами». Глядя на пакостное выражение лица рыжей поганки у Канае мелькнула мыслишка что лучше бы сбежать пока есть возможность, но малявка уже радостно звонила Саваре-сану с настойчивой просьбой прислать рабочую форму с курьером, так как пробы сейчас в самом разгаре, а она позарез нужна. И при этом одной рукой она держала телефон, а другой вцепилась в Канае, зная, что та может дать стрекача. Пришлось смирится и вернутся на пробы. Правда второй тур задержали, потому что продюсер которого не было в первом туре наконец объявился и решил изменить слегка условия прослушивания. Напрягало, но зато появилось время и курьер даже успел вовремя притащит комбинезоны. Ну, вовремя по мнению Юки, а вот Канае готова была удавить парнишку, но подталкиваемая воодушевившейся подругой потащилась в закуток одевать розовое недоразумение. Мелькнула мыслишка, что может у Коенджи хоть психическая травма от просмотренного останется. Крохотная такая. Переоделись и даже успели до начала второго тура. Словив кучу ошарашенных взглядов и едва ли не истерические вопли Эрики, подруги спокойно прошли к столу, за которым должны были сидеть судьи — центр помещения, где просто невозможно их не заметить; хотя как их можно не заметить в этом да ещё и в таком относительно небольшом помещении Котонами в упор не понимала, но отдалась на милость подруги. Не успели они встать у стола как дверь напротив распахнулась и с диким восторгом провопив: «УВААААУ!!!» — в комнату ввалился какой-то гангстер. Потом, конечно, девушкам пояснили, что это тот самый опоздавший продюсер, но первой реакцией был шок. Шок прошел, когда всем присутствующим кандидаткам дали вытащить листочки и разъяснили, что концепция прослушивания меняется. Теперь в съемках будут участвовать две девушки, а вытащившие листочки с одинаковыми номерками соответственно становятся напарницами в пробах. Словно фортуна решила улыбнуться брюнетке за смелость, но ей в пару попалась Юки. И все хорошо было, но Коенджи подняла бучу, что так не честно потому, что они явно из одного агенства и у них есть преимущество перед другими. Подруги переглянулись и заявили, что могут сыграть и без подготовки. На это у блондинки не было что ответить. И ведь сыграли. Сначала ссору, где будучи инициатором Канае влепила оглушительную пощечину Юки, а глядя в ошарашенные глаза подруги сама не поняла, как разревелась по-настоящему и ещё больше завыла от её растерянно-виноватого: «Извини». Впервые для девушки было значительно труднее не заплакать, а прекратить лить слезы. Но, судя по выпавшей из пальцев Куросаки-сана ручке, это была ошеломляющая сцена. В итоге ещё полчаса они провели в разных помещениях, пока не позвали их показывать вторую часть представления. Глядя на подленько хихикающую Юки, которая попросила дать ей Курары Канае почувствовала легкий испуг. Нет, подругу она не боялась, а вот её выходок в моменты приступов веселья, даже очень. В прошлый раз, когда она была такой веселой, то в гипсе прыгала по съемочной площадке и лапала Фуву Шо за задницу на глазах у всей Японии. Может, ещё не поздно убежать? Но убегать не пришлось. Одна минута. Шестьдесят секунд, за которые Канае была облита водой, попыталась в ответ облить рыжую засранку и узнала, что газировка в пластиковых бутылках брызгает совершенно иначе, чем в жестяных. Понятно чего она так пакостно усмехалась, но, черт, это реально смешно, а заливистый смех подруги только подстегивает смеяться ещё сильнее. Уже даже не важно было, если они не прошли кастинг или если Коенджи выиграла — этот смех и знание, что она сделала всё, что в её силах для получение роли, перебило горечь стольких лет угнетения. Но как оказалось, они прошли. И даже обе. Чтобы в итоге этот гангстер, упорно притворяющийся продюсером, вывалил на них кучу жестких требований, вся суть которых сводилась к: «Не смейте получить травму до и во время съемок или я вас уволю быстрее, чем щелкну пальцами». Ну, это в общем-то нормальные и понятные требования. Вот если бы он их ещё и высказывал не в такой манере вообще было бы хорошо. «А ещё было бы хорошо, если бы одна доставучая блондинка не пыталась действовать так подло, подслушав об увольнении из-за травм», — думала Канае, пока кошмар её детства и юности высказывал ей претензии. ЕЙ!!! Она тут жертва, на минуточку! В конец взорвавшись от гнева, Котонами закричала, вывалив на виновницу всё, что накипело за несколько лет: — Прибегнуть к насилию только потому, что не можешь выиграть? Независимо от ситуации это всё, что ты можешь сделать! Именно это не дает тебе совершенствоваться, разве ты не понимаешь? Каждый раз, как только всё идет не так, как тебе нужно, ты используешь деньги, а не талант. Ты хоть раз выкладывалась на полную?! Понимая, что проигрываешь, в отчаянье боролась за свою победу, превозмогая свои пределы, ставя планку всё выше и достигая её?! Ты ведь никогда так не делала. Даже если ты споткнешься, то никогда не упадешь в грязь. Ты останешься в своем красивом и удобном мире, — распаляясь с каждым словом Канае буквально кричала в лицо Эрики слова, не замечая, что та опустив занесенную для удара руку стоит побелев как смерть. — Ты и я находимся в совершенно разных мирах. Такие люди как ты, живущие в другом мире, изначально не могут соперничать со мной! Если ты хочешь меня победить, спустись вниз, ко мне. Испачкай руки! Когда… Когда ты это сделаешь, я признаю тебя своей соперницей! Вывалив всё на едином дыхание, Котонами, вздохнув, схватила за руку Юки и потащила от застывшей, словно статуя, Эрики и троицы её придурошных подручных. — Я... я не прощу тебя! — отчаянный крик заставил их обернуться назад. Сжав руки в кулаки, Эрика кричала вслед своей навязчивой мании в лице Канае. — Как ты могла сказать такое… Я заставлю тебя заплатить за то, что ты сказала мне спуститься из моего мира! Упрямый взгляд, решительное лицо и непоколебимая уверенность в голосе. Неожиданно Канае ощутила что-то вроде воодушевления. Словно кто-то, отобрав часть её жизни внезапно решил её вернуть. Странно, но это обещание ещё больше подстегнуло девушку к решительности на пути к мечте, а ощущение теплой ладони Юки в своих пальцах придало смелости посмотреть на Коенджи и с легкостью в душе ответить: — Я буду ждать. Сидя в автобусе, который ехал в их район и глядя на спящее лицо подруги, которая самым наглым образом позаимствовала её колени вместо подушки, Канае ощутила, что все будет в порядке. Теперь точно будет.