Цвет ночи

Ясон уже битых минут двадцать не слушал Катце, подробно рассказывавшего ему о делах на черном рынке и об общей ситуации в этом сегменте экономики Федерации. Они встретились все в том же кабаке, куда бывший фурнитур пригласил его несколько лет назад, уже в качестве свободного человека. Вообще-то обычно Минк довольствовался отчетами, регулярно присылаемыми брокером на электронную почту, но после отъезда Такеши и перемен в поведении Катце, вызванных, как казалось Ясону, этим событием, предпочитал время от времени понаблюдать за ним лично. Как оказалось, это было очень верное решение. На первый взгляд ничего особенного ни во внешности, ни в поведении Катце не было. Перед Минком был все тот же модно одетый, холеный, слегка сумрачный молодой мужчина с безупречными манерами, спокойный до безразличия, которого он привык видеть при встречах в течение последних трех… почти четырех уже лет. Но острый взгляд Консула подмечал на его красивом лице признаки усталости – легкие тени под глазами, чуть более сильно, чем обычно, запавшие щеки и какой-то не совсем здоровый блеск глаз. Все это можно было бы списать на довольно часто случавшийся в жизни Катце недосып – он нередко засиживался за работой до утра, особенно после отъезда любовника, за что и получал от Минка регулярные нагоняи, но было еще кое-что. Чуткий нюх Ясона учуял запах виски, слабый, едва уловимый который обычный человек и не заподозрил бы. Пил Катце, видимо, относительно давно, едва ли не ночью и немного. И Консул, скорее всего, не обратил бы на это внимания – мало ли, посидел в ресторане с друзьям или с партнерами сделку обмывали, если бы не двое крепких парней с нечитаемыми выражениями лиц, один из которых вошел перед брокером, быстро окинул взглядом помещение и устроился за столиком, а второй явился практически следом за Катце и уселся поодаль от первого. Ничем особенным они, на первый взгляд, не отличались – футболки, джинсы, кроссовки, куртки, граждане как граждане. Но что-то в их поведении насторожило Консула. Наблюдая за ними, он понял, что именно – хотя один, казалось, был полностью увлечен содержимым своего планшета, а второй самозабвенно гонял какую-то игрушку в наладоннике, но, на самом деле первый внимательно наблюдал за входом в кабак, а второй не выпускал из поля зрения Катце с Консулом. Несмотря на то, что в помещении была тепло, ни один, ни другой курток так и не сняли и Минк готов был поспорить на свободу своего любимого пета, что под ними у них спрятано оружие. Но телохранители? У Катце? Катце, который не единожды вступал в перестрелки сам и занимал глухую оборону каждый раз, когда Ясон заговаривал о его личной безопасности. Это что же должно было произойти? Наконец Консул не выдержал и, прервав Катце на полуслове, спросил прямо: - Это твои убийцы или нукеры*? Если брокер и удивился этому вопросу, то ничем этого не показал и даже не стал уточнять о ком говорит Минк. Поставил на блюдце чашку с кофе, прикурил и спокойно ответил: - Второе. Консул откинулся на стуле. Определенно, вокруг него уже которую неделю… нет, уже больше месяца творится какая-то чертовщина! На днях он случайно… ладно, не случайно столкнулся с Раулем в лифте и был просто поражен наступившей в нем перемене. И дело было не столько в том, что от недавнего плохого настроения Советника не осталось и следа, а в том, на что оно сменилось. Выражение лица Рауля было задумчиво-нежным, а взгляд удивительно ласковым. И, в то же время казалось, словно он смотрит на что-то, чего не видят окружающие. Глядя на него Минк даже растерялся, не зная, что и думать и самое разумное, на что его хватило это заметить: - Рад видеть, что у тебя, кажется, все наладилось. Советник улыбнулся с каким-то отсутствующим видом и рассеяно отозвался: - Да у меня все и было в порядке. Это ты себе что-то сам напридумывал. Не успел Консул сообразить, что ответить на столь наглую ложь, как Рауль уже покинул лифт, оставив Минка размышлять на тему – что это было? И отчего это его Советник вдруг стал так поразительно напоминать себя, прежнего, лет в пятнадцать-шестнадцать – несколько мечтательного и слегка наивного юношу, еще не пресыщенного развратом и не испорченного властью? Однако если происходящее с Раулем и было загадкой, то хоть загадкой безобидной. По крайней мере пока Консул не усматривал в ней потенциальных проблем – ни явных, ни неявных. А вот появление личной охраны у Катце означало не просто вероятность угрозы, а ее отчётливое присутствие. Причем размером со вторую революцию, не меньше. - Рассказывай, - приказал он. Катце равнодушно пожал плечами. - Да и рассказывать-то, собственно… Мне сообщили, что один… человек, которого все считали умершим, на самом деле несколько не оправдал общих надежд. Когда-то он поклялся, что убьет меня и у меня нет никаких причин предполагать, что он забыл эту свою клятву. Вот и все. - Все? – Консул слегка прищурился. - А не ты ли мне как-то рассказывал, что в твоей жизни уже было несколько раз нечто подобное. Но не помню, чтобы ты упоминал об охране. - Это было, когда я жил в Кересе, господин Минк. Возникшая там перестрелка или просто ножевая драка не вызвала бы интереса у властей. А теперь я живу в Мидасе. И не хочу отвечать за жизнь граждан, которые могут попасть под раздачу. Консул задумался. В этом был резон, но все же что-то не сходилось. - Как зовут этого твоего маньяка? Приметы? Я сообщу в департамент Жильбера и… - Не сообщите. Я не знаю его примет. И имени тоже не знаю. - Инопланетник? - Да. - Но хоть фотографию его ты можешь мне отыскать? Катце вздохнул, подумал и, видимо, на что-то решился. - Что Вы знаете о Верте, господин Минк? Консул нахмурился. Верта… Верта… Знакомое название, но что-то конкретное вспоминалось с трудом. - Кажется… это планета, где-то на отшибе нашей галактики, - наконец ответил он. - С отвратительным климатом, отсутствием полезных ископаемых и населенная какими-то дикарями с довольно примитивными технологиями. Бесполезный кусок камня. - Бесполезный, – усмехнулся Катце. - Для Федерации – да, для Амой – несомненно. А для контрабандистов и межпланетных преступников – отличный перевалочный пункт и место где можно укрыться от преследования и переждать кипишь межгалактической полиции, если суметь договориться с… дикарями с примитивными технологиями, как Вы их изволили назвать. - Прекрати разговаривать со мной ребусами, - еще сильнее нахмурился Консул, - я не собираюсь тянуть из тебя каждое слово клещами. - А я и не разговариваю, - вздохнул брокер. - Хорошо. Он прикурил еще одну сигарету и начал рассказывать глядя куда-то вдаль, словно вспоминая. - Солнце Верты погасло довольно давно и теперь там царит что-то вроде ядерной зимы. Впрочем, раз в четыре года она сближается с одной из горячих звезд чьей температуры хватает на то, чтобы на Верту вновь на время пришла весна, а затем и лето. В течение полутора лет день и ночь сменяют друг друга, впрочем, не с той цикличностью, которая привычна нам. Световой день там длится чуть дольше наших суток, столь же долги вечер, ночь и рассвет. Очень неудобно. К сожалению лето на Верте весьма условно, там, разумеется, теплее, чем обычно, но это теплее означает лишь, что температура не поднимается выше плюс десяти-пятнадцати в самое жаркое время года. Этого хватает для того, чтобы растаял снег, да и то не везде, но прогреть вечную мерзлоту не дает. После наступает сезон дождей, а затем и метелей. Длится он полгода, после чего осадки если и бывают, то весьма незначительные. Отсутствие облаков только ухудшает вечные морозы, температура опускается до минус восьмидесяти и находиться на поверхности, например, федералу или обычному жителю Амой, не элите, практически невозможно. Ситуация усугубляется тем фактором, что на поверхности достаточно высокий радиационный фон, и без защиты там довольно быстро можно схватить дозу облучения выше допустимой, а то и получить лучевую болезнь, особенно в сезон дождей и метелей. Однако жители Верты как-то приспособились к этим условиям. Эволюция, а, возможно, ряд мутаций, вызванных постепенно повышавшимся радиационным фоном, дала им возможность выжить. И все же, в какие-то далекие времена они предпочли спуститься под землю и строить там свою цивилизацию. Возможно это был наиболее технически и интеллектуально развитый слой населения, может быть и наиболее богатый, потому что подземные поселения на пустом месте не строятся. У них есть одна большая проблема - вода. Вода там редкость, ценность. То, что удается добыть наверху невероятно фонит. Очистка очень трудо- и энергозатратна. Подземные источники тоже встречаются нечасто и так насыщены солями и минералами, что без многоуровневой фильтрации пить ее не могут даже местные. Так что я бы не назвал их технологии такими уж примитивными. А контрабандисты, взамен на гостеприимство и разрешение строить свои посадочные площадки с доступом к подземным полисам, доставляют им технику Федерации. Семена растений, ткани, оружие, лекарства, подходящие для тамошних обитателей ну… в общем все то, чего они лишены или сами не в силах создать или создание чего сопряжено с большим трудом и расходами. И, конечно же, воду. Замороженную, в виде льда. Этим занимаются несколько криминальных семей Федерации. Они поставляют воду на Верту, а взамен те дают убежище тем, за кого эти семьи попросят. И, поверьте, это очень выгодный бизнес. Связанные с Вертой семьи берут очень дорого за свои услуги «гаранта безопасности укрытия». С обитателями Верты очень сложно установить контакт, но своих «гостей» они будут защищать до последнего. Да и найти вход в подземный город на радиоактивной планете практически вечной ночи и зимы, а потом прорваться туда и там отыскать какого-то уголовника… Ни один преступник того не стоит. По крайней мере с точки зрения межгалактической полиции. Практически идеальное убежище. Кстати сеть Верты связана и входит в межгалактическую, просто доступ к технике, обеспечивающей подобную связь, есть лишь у избранных – самых богатых и влиятельных. Да, у них нет космических кораблей, однако некоторые из них, порой путешествуют по галактике вместе с контрабандистами. Впрочем, Вы вполне верно назвали их дикарями. Для того, чтобы покинуть планету они должны пройти ряд обрядов и получить разрешение своих… жрецов, не берусь сказать, кто они у них. Вернувшись также должны… очистится, что ли. Обычно в такие путешествия отправляются самые зажиточные и высокопоставленные, чтобы несколько… расширить свой кругозор. Покинувший планету без должных церемоний и разрешений навеки становится изгнанником, проклинается… ну и вся эта лирика. Его не только не примут обратно, но, если вдруг, предположим, столкнутся с ним на другой планете – убьют как нечисть и осквернителя. И вообще для них все эти честные слова, клятвы преданности, различные обряды играют невероятно важную роль. Консул слушал с интересом, хотя пока не мог понять к чему клонит брокер. - Я назвал их поселения полисами, городами, хотя по сути это такие кланы. Общины. Да, более или менее большие, но в них все так или иначе повязаны друг с другом. Есть кланы более или менее влиятельные, самые крупные правят планетой, договариваясь между собой и стараясь диктовать свою волю более слабым собратьям. Как такового единого правительства нет. Там постоянно идут какие-то склоки, свары и ссоры, вечно кто-то кому-то мстит до последней капли крови и последнего вырезанного представителя рода, хотя и сам повод для этой мести давно забыт. И вот однажды ко мне обратился представитель одного из крупнейших местных кланов. Он подозревал, что в его окружении, причем окружении близком, завелась «крыса» из рода таких мстителей, которым когда-то какой-то предок попросившего у меня помощи, перешел дорогу. Сами они не смогли справиться с этой задачей, а со мной он, к тому моменту, был знаком уже несколько лет и знал, что я… неплохой аналитик. Консул хмыкнул. Неплохой. Надо же, какая скромность. - Я сопоставил факты, кое-что уточнил и вычислил его «крысу». Ситуация оказалась намного сложней, чем предполагал по началу мой знакомый. Все зашло слишком далеко, но, по счастливой случайности, неподалеку от Верты был один из наших челноков с довольно решительными людьми, обладающими подходящими навыками. Я отправил их на помощь главе клана, и общими усилиями ситуация разрешилась вполне благополучно. - Резней, - уточнил Минк. - Именно. Прошло немало времени, я уже и думать забыл об этой истории, но на днях со мной связался тот самый представитель клана, - «на днях» на самом деле случилось этим утром, но Катце справедливо полагал, что Ясону ни к чему знать подробности. - Они думали, что та самая «крыса» мертва. Не доверив его смерть моим людям хотели убить сами – кодекс чести, видите ли. Но он оказался живуч и увертлив. А после, к тому же, покинул планету. С контрабандистами, конечно. И без соответствующих… напутствий, разумеется. Так что обратно ему хода нет. Отомстить своему непосредственному врагу он уже не сможет, но решил, что я – не менее подходящая мишень. Он знает кто я, откуда и какую роль сыграл в этом деле. К сожалению, хотя о том, что он жив, было известно достаточно давно, мне об этом сообщили, как я уже сказал, лишь на днях. Глава клана чувствовал свою вину передо мной, к тому же была задета его честь – он сам отказался от услуг моих людей в уничтожении этого типа и, мало того, что не справился, еще и меня подставил. Они все же до последнего надеялись исправить ситуацию сами, но оказались бессильны. - Все это, конечно, крайне неприятно, - не выдержав, перебил Катце Ясон, - но почему они не могут прислать тебе его изображение? И откуда эта «крыса», как ты говоришь, знает о твоей роли в этом деле? Да еще и детали про тебя – кто ты и откуда? И как твой… знакомый, настолько приблизил к себе своего врага? Неужто не знал кто он? - Терпение, господин Консул, я подхожу к сути. Видите ли, жители Верты наделены некоторыми любопытными свойствами. Они метаморфы и телепаты. Вино попало Ясону не в то горло, и он закашлялся. По губам Катце скользнуло какое-то подобие улыбки, но тут же исчезло. - Все эти свойства, конечно, у каждого из них развиты по-разному. У кого-то сильнее, у кого-то слабее. Кто-то может читать мысли лишь себе подобных, а кто-то – даже инопланетников. Точнее… это не совсем чтение мыслей. Считывание образов и эмоций – так будет правильнее сказать. Кто-то может принять чужой образ на несколько дней, а кто-то – на несколько месяцев, вплоть до полугода. Говорят, есть те, кто может держать чужую личину еще дольше – год, но это члены местных религиозных сект, посвящающие всю жизнь в том числе оттачиванию данных навыков. Вроде как это сближает их с их богами. К сожалению, тот, о ком я говорю, довольно силен в обоих этих искусствах и несколько месяцев в чужой шкуре проходить точно в силе. Потому я и говорю, что не знаю, как он выглядит. Вернее, как он будет выглядеть при встрече со мной. - Какие милые создания, - ехидно произнес успевший прийти в себя Минк. - И как же ты познакомился и так близко сошелся со столь очаровательными существами, позволь спросить? Катце вздохнул. - Когда-то, почти год спустя после того как Вы… отпустили меня на свободу, ко мне обратился капитан одного из кораблей Федерации. Контрабандист, конечно. Его корабль был неисправен и смог дотянуть только до Амой. Он честно предупредил меня, что на его борту находятся несколько метаморфов. Все прочие лица, что могли помочь ему – дали отказ. Кораблю грозило разрушение в открытом космосе. Я уже имел некоторый вес в определенных кругах, знал, что такое Верта, какую роль она играет в преступном мире и решил рискнуть. Взял с пассажиров слово, что они не нанесут вреда Амой и ее жителям, после чего добился разрешения на посадку в одном из подчиняющихся мне доков. Не прогадал. На борту оказался какой-то то ли брат, то ли побратим того самого главы клана – у них сложные внутрисемейные отношений и трудно понять кто кому кем приходится, и они оба, не говоря уж о прочих пассажирах, были мне крайне благодарны и за содействие в посадке, и за ремонт корабля и с тех пор мои люди или те, за кого я прошу, на Верте – желанные гости, которых примут на любых условиях. - И сколько их было? – каким-то очень нехорошим тоном осведомился Консул. - Человек десять. - Я правильно тебя понял? - теперь Консул смотрел на своего брокера будто змея перед броском и шипел тоже очень похоже. - Ты разрешил появиться на моей, - он подчеркнул последнее слово, - планете десятку оборотней, умеющих читать мысли и с замашками средневековых жителей Старотерранской Европы? Без моего ведома и разрешения? А если бы они тут и остались? Или пошли… реализовывать свои возможности и фантазии? Знаешь, я иногда очень жалею, что не утилизировал тебя тогда, когда поймал за взломом системы. И сейчас я жалею об этом как никогда! - Иногда я тоже очень об этом жалею, - как-то безучастно и устало ответил бывший фурнитур. - И чем дальше – тем больше. От этих слов и тона, которым они были произнесены, ярость Минка немного улеглась. Все-таки общение с Рики уже успело его кое-чему научить. - И все-таки, согласись, это был безрассудный шаг, - все еще недовольно, но уже не зло ответил он. - Господин Консул, - терпеливо произнес Катце, - я никогда не делаю чего-то, как следует не подумав. Вы сами научили меня тому, что каждый шаг надо продумывать на десять ходов вперед, и что никогда не следует недооценивать противника, - он коснулся шрама на щеке и слегка улыбнулся. - В то время Вы, казалось, почти позабыли обо мне, не так ли? Как бы я мог связаться с Вами напрямую, не говоря уж о том, что стали бы Вы прислушиваться к мои доводам и резонам? Минк кивнул, признавая справедливость доводов брокера. Поощренный этим движением Катце продолжил: - Как я уже говорил их слово – нерушимо и я знал об этом. Да, они, с нашей точки зрения, дикари, но в этом тоже есть свои плюсы. Помимо этого, есть еще ряд ограничений, который не позволил бы им остаться на какой-либо планете навсегда под чужой личиной. - И каких же это? – уже вполне миролюбиво полюбопытствовал Консул. - Они не могут принять вид существа отличающихся от них по массе. То есть Вас или меня. Или даже пета – невысокого и хрупкого создания, практически ребенка. Это должен быть человек – мужчина или женщина, ростом от ста шестидесяти пяти до максимум ста восьмидесяти сантиметров и плотного сложения. Кроме того, как я уже говорил, личину нельзя держать вечно. И, перед ее сменой или восстановлением, должно пройти время, вдвое превышающее то, которое метаморф провел в чужом обличье. То есть вне зависимости от его сил и возможностей даже если он провел час под личиной другого существа, должно пройти не менее двух в его истинном виде, чтобы он смог принять иной вид. Если день – то два. Чем больше время, прожитое под чужой внешностью – тем дольше время восстановления. Остаться навсегда на другой планете в облике кого-то более серьезного, чем бесправный монгрел, на которых мало кто обращает внимания, при таких условиях нереально. И, при этом, кому? Тому, кто на своей планете весьма значимая и уважаемая личность? Какой смысл? Не говоря уж о генетическом сканировании граждан, которое моментально выявило бы подлог. Мои люди охраняли корабль круглосуточно и даже если предположить, что кто-то из наших гостей решился на такое забавы ради это было бы крайне легко выяснить. А цена за подобную выходку – неимоверно высока. Нарушить слово… да его свои бы линчевали быстрее охраны или официальных властей. - Пожалуй, - задумался Консул, - в этом что-то есть. - А оно и есть. Вернее, было. До тех пор, пока не нарисовалась вот эта вот ситуация. У меня был, да и есть влиятельный, очень влиятельный сторонник на Верте и мне даже сложно в нескольких словах описать все те выгоды, что это сотрудничество принесло. - Зато теперь очень сложно описать во что все это вылилось, - без тени иронии заметил Минк. - И это тоже верно, - спокойно согласился Катце, - но я с этим разберусь. - Разберешься… - вздохнул Ясон. - Как именно? Что делать теперь собираешься? - Пока ничего. Профильтрую ситуацию через выжидание. - И как долго? - Недели две, наверное. Может дольше. Пока ничего непонятно. - Непонятно? Да, может, он уже давно на Амой. Прилетел с какими-нибудь контрабандистами, твоими же, кстати, и ищет тебя. - Бессмысленно, - возразил Катце, - и слишком трудозатратно. Прилетев с контрабандистами, он может рассчитывать лишь на пребывание в Кересе и, соответственно, статус монгрела. А он знает, кто я и что. Ждать, пока можно будет подловить меня в Кересе, а он не так уж мал… Искать, втираться в доверие – слишком много времени, у него его нет. А в центр Мидаса, тем более в Апатию под видом монгрела проникнуть не так уж и просто. И не только проникнуть, но и разузнать о том, с кем я общаюсь наиболее тесно, близко и часто, после убить, незаметно убить этого человека, чтобы выдать себя за него… А еще и время переждать перед сменой облика… Он не станет нанимать снайпера или профессионала для убийства – кровная месть требует личного исполнения. Лицом к лицу, так сказать. Маловероятно. По той же причине отпадают яд, взрывы и разнообразные кирпичи на голову. - Но, все же, вероятно. - Конечно. Потому и охрана. Я уже приказал проверять всех желающих нелегально прибыть на планету, найти и разузнать все и про всех, кто прибыл сюда в течение полугода. Но вряд ли. Скорее, он попробует попасть сюда вполне легально, приняв вид кого-то из уважаемых и богатых граждан Федерации, заняв его место. - Это невозможно. - Отчего же? Убить человека и занять его место, а после, воспользовавшись его разрешением посещать Амой… - Можно принять вид человека, но близкие быстро догадаются что что-то неладно. - Не догадаются, - Катце очень не хотелось говорить об этом, но, все же, пришлось. - Ментальный слепок личности, кажется это так называется. Консул едва не поперхнулся второй раз. - Ты хочешь сказать… - Я ничего не хочу сказать, - неожиданно жестко перебил его брокер, - я говорю так, как есть. Полная имитация привычек, навыков… всего, что свойственно оригиналу. И вся информация, которой он владел. При въезде на планету требуется лишь сканирование сетчатки и отпечатки пальцев. Это, ясное дело, будет совпадать с оригиналом. Минк задумчиво побарабанил пальцами по столу. - Я прикажу ввести генетический контроль всех инопланетников, прибывающих на Амой, - наконец произнёс он. - И получите в ответ оглушающий визг Федерации на тему прав и свобод граждан системы, - возразил Катце. - И обострение отношений, которые и так постоянно балансируют на грани. Оно того не стоит. - Можно я сам буду решать, чего ты стоишь, а чего нет? - не без ехидства отозвался Ясон. - Юпитер говорит, что я неплохо разбираюсь в политике и в людях, - он вздохнул и продолжил уже серьезно. - Ладно, ты, пожалуй, прав. Но неужели нет вообще никаких соображений? Кто, каким образом и когда? - Есть несколько. Озвучу то, что кажется мне сейчас наиболее подозрительным. Некоторое время назад… не так уж давно, один из криминальных боссов Федерации вышел со мной на связь. Подконтрольная ему территория лежит как раз на границе с моей и между нами никогда не было мира. Даже перемирие толком установить не удавалось. Вопрос даже не в захвате власти – я никогда не зарился на его «владения», просто он один из тех принципиальных людей что считают всех обитателей Амой генетическими мутантами, продуктами экспериментов лабораторий… ну и прочая ксенофобная чушь. Плюс ко всему он крайне религиозен и утверждает, что мы не только безбожники, но и создания без души, потому как появились на свет не от биологических родителей. Консул сочувственно кивнул. Ему самому сплошь и рядом приходилось сталкиваться с такой точкой зрения и как-то преодолевать массовую предубежденность федералов против «неестественного размножения» и вмешательства в генокод. Как это в них уживалось со стремлением приобретать петов для секса, боевиков для армий и диверсий и генетические разработки для борьбы с болезнями – для зашкаливающего IQ Минка так и оставалось загадкой. - Интересно, как бандит и убийца объясняет богу свои поступки, - презрительно усмехнулся Ясон. - Я тоже иногда задаю себе этот вопрос, - согласно кивнул Катце, - и это было бы даже забавно, если бы не доставляло столько неприятностей и проблем. Но, тем не менее, пару месяцев назад он вышел со мной на связь. Не сам, конечно. С намеками сначала на перемирие, а затем и на сотрудничество. Я еще подумал тогда – кто ж ему смог, наконец, объяснить, что никакие религия и убеждения не стоит тех денег, что он теряет в этом противостоянии и что мог бы получить заключи со мной союз. И, в тоже время, мне это показалось подозрительным. Я решил выяснить какие такие события могли произойти, чтобы сподвигнуть его на этот шаг. - И? – поторопил его Консул. - И ничего. Вообще ничего. Хоть все это мне и не нравилось, но все же я решил принять за рабочую гипотезу тот факт, что даже глупость иногда не вечна. Редкость, но бывает. И пошел ему навстречу. И мы даже достигли некоторых соглашений. Не без труда, конечно, но, если бы все было совсем гладко я бы точно заподозрил какой-то крупный подвох, так что все логично. Если я все верно просчитал, то следующим значительным его шагом, после достижения окончательных соглашений, будет прилет на Амой, чтобы встретится со мной лично. - А почему не приглашение тебя к нему? - Потому что инициатором нашей вражды был не я, а он. И тот, кто принял его облик, если это так, прекрасно понимает, что я не полечу к бывшему врагу на встречу, подозревая ловушку. Нет, он прилетит сам. С охраной, конечно, но Амой – моя территория и убить меня тут будет сложнее. - Понятно, - решительно произнес Консул. - Ты скажешь кто это, и я не дам им разрешения на въезд. - Как раз дадите, господин Консул. Причем и ему, и его сопровождающим. И, если он попытается убить меня на встрече, постараюсь убить его, хоть они довольно живучи. Мертвый метаморф принимает свою истинную форму. Его подручные узнают кем был их шеф и будут свидетелями. Я думаю это не только позволит мне устранить эту… это существо, но и позволит договориться с преемником, который придет на место настоящего главы теневого мира Галарии. Ловля на живца. - И в качестве живца – ты, - недовольно произнес Минк. - Не нравится мне эта идея. Ну ладно, допустим. Сколько их будет, как думаешь? - Человек пятнадцать – двадцать. В основном охрана, конечно. - То есть девятнадцать или четырнадцать. Один – не человек. - Трое. - Что?! - Трое. Этот тип прихватил с собой двух самых преданных ему друзей… или соратников, как Вам будет угодно. Ясон со стоном прикрыл глаза рукой. Сейчас он как никогда хорошо понимал своего Советника в те минуты, когда сам Минк демонстрировал очередную эпатажную выходку или сообщал ему свежие «новости» о своем пете. - А ты не мелочишься, - наконец глухо произнес он. - Если влипаешь в неприятности, то так, что земля под ногами горит. - На старой Терре была поговорка, - усмехнулся Катце, - «Коль любить – так королеву, воровать – так миллион». Консул отнял руку от лица и с подозрением посмотрел на бывшего фурнитура. Тот рассмеялся – редкое зрелище, и поднял ладони в шутливом протестующем жесте. - Нет-нет, господин Минк, ни в коем случае. Не обижайтесь, но я скорее настолько сойду с ума, что приду на эту встречу один и безоружным, чем влюблюсь в Вас. - Почему? – внезапно заинтересовался Ясон. - По-твоему в меня нельзя влюбиться потому что я – это я или потому что я – блонди? - И по той, и по другой причине. И я не сказал, что нельзя. Я сказал, что просто это не ко мне. - Но отчего? Элита красива и умна. - Слишком красива и слишком умна. Это все равно что любить божество. Вспомните сказочку про Зевса и Семелу** и чем там все закончилось. К тому же любят не за красоту и не за ум. - А за что? - Без понятия, - честно признался Катце. - Обратитесь с этим вопросом к Вашему Советнику, он же, вроде, специалист по психологии и нейронным связям. Что касается меня лично, то я подозреваю, что максимум на что способен – это привязанность. А функцией любви меня природа оснастить как-то забыла. - Гм, - как-то неопределенно хмыкнул Минк. Он попытался представить себе влюбленного Катце – воображение забуксовало намертво. Легче было представить себе влюбившегося Эма, чем вот эту ожившую статую. - Хорошо, - подытожил он. - Значит пока ты не собираешься ничего делать. Просто наблюдать. - Пока да. Когда что-то прояснится, скорее всего, придется слетать на Галарию – посмотреть все собственными глазами. Не ставя в известность определенных людей или нелюдей. - А вместо себя никого послать не можешь? - Это мое личное дело, и я не буду подставлять чью-то голову вместо своей. К тому же, как говорят, если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо – сделай его сам. А это дело как никакое другое требует, чтобы к нему отнеслись со всем вниманием. - Я распоряжусь, чтобы тебя выпустили в любой момент, в любое время без бюрократических проволочек. Если тебе понадобится моя помощь… - Я непременно за ней обращусь, - заверил брокер. - Надеюсь. Но учти, Катце, если тебя пристрелят – прикажу Раулю наделать твоих клонов и буду собственноручно убивать по одному в день. Для снятия стресса. - Обещаю, что приложу все усилия, чтобы не доставить Вам столько хлопот, - склонил Катце голову, оценив глубину тревоги Консула, выразившейся в такой грубоватой форме. - Хорошо. Да, и еще. Может, покажешь, как эти… метаморфы выглядят на самом деле? - Конечно, - Катце что-то поискал в планшете и протянул его Минку. Тот глянул и его красивые губы исказила едва заметная гримаса отвращения. - Да, в таком виде на люди показываться нельзя. А чем они дышат – ртом, что ли? - Кожей в своем истинном облике. В чужом – так, как дышит существо, образ которого они приняли. - Если сможешь, после… всего, постарайся взять какой-нибудь образец тканей. Мой Советник будет на седьмом небе от счастья. - Мало же ему надо для счастья, - улыбнулся Катце. - Я постараюсь. И еще. Господин Минк, я думаю нам не стоит пока некоторое время встречаться лично. Я знаю об уровне защиты блонди, но все же береженого Юпитер бережет. - Ты прав. Оставим это до лучших времен. Кто первый выходит – ты или я? - Я. Мои люди проверят все ли чисто. Катце попросил счет и это, видимо, было сигналом, потому что тут же тот, кто наблюдал за выходом поднялся, кинул на стол деньги и покинул кабак. Через некоторое время брокер проследовал за ним и практически сразу вышел и второй охранник. Консул равнодушно посмотрел ему вслед и лишь очень хорошо знающий Минка человек смог бы понять по его едва потемневшему взгляду, что он крайне встревожен.