Реабилитация

      Спирин полез обниматься уже в лифте. Дима послушно дал прижать себя к стене, отвечая на поцелуй и путаясь пальцами в длинных волосах любовника. В квартире он спешно потащил Снейка сразу в спальню, по пути раздевая и раздеваясь. Они не были вместе больше месяца, с того самого концерта и Снейк чувствовал, что Илья нервно напряжен и нетерпелив.       Снейк навис сверху, наконец решившись задать вопрос, который его беспокоил: - А ты меня не хочешь? - Что? Хочу конечно. - Я не об этом - пробормотал Снейк, понимая, что он не решится выразить всё что хочет словами - Ладно проехали.       Дима властно надавил на макушку и когда Илья аккуратно вобрал в себя его плоть намотал длинные волосы на кулак, задавая темп.       Последнее время секс приносил Диме только физическую разрядку. Хотелось совсем другого и с другим человеком. Единственным. Самым лучшим, самым любимым. *       Аркадин лежал на спине и рассматривал световые пятна на потолке, пятна складывались в причудливые абстракции. Такое себе занятие, но для бессонной ночи ничего оригинальнее пока ещё не придумали. За четыре месяца Валера почти привык к такому времяпрепровождению.       Читать ночью было запрещено. Да и книги были прочитаны уже по второму и третьему кругу. Книги явно заботливо подбирал Дима, там были как и любимые Валерины Булгаков со Стругацкими, так и разные научно-фантастические и мистические новинки, разбавленные современными бестселлерами.       От мысли о том, как Снейк выбирал ему книги, стало больно, как давно уже не было. До судорог в горле, до спазма. - Снейк - выдохнул Валера в темноту, задыхаясь от слез - Дима. Забери меня.       Хотелось увидеть его, хотя бы один раз. О том чтобы ещё хоть раз коснуться руки, волос, прижать к себе и вновь почувствовать всего с ног до головы в объятьях, Валера даже не смел мечтать.       Аркадин свернулся клубком, зарылся носом в подушку, от которой ничем не пахло и тихонько заскулил. Хотелось орать. Но на шум могут прибежать врачи и сделать укол. Уколы были тяжёлые - мало того, что больнючие, после них долго "плыло" сознание. Ещё по утрам были таблетки, от которых потом раскалывалась голова, замедлялась речь и движения становились плавными. Весь день мысли путались и только ночью, ненадолго голова становилась ясная. В такие ночи, если накатывала бессонница можно было думать свои собственные мысли, которых с каждым днём становилось всё меньше и меньше.       Реальный мир стирался из памяти, вместо него проступали четыре одинаковые светлые стены на одной из которых, иногда, по ночам, проявлялись абстрактные пятна и напоминали о чем-то большем, отблеском чего они являются. Валера поначалу фантазировал на что они похожи, но со временем перестал об этом думать и просто наблюдал перемещение бликов на стене.       Всё остальное время здесь думали за него - водили на занятия, на процедуры, к психологу. Психолог старательно вытаскивал со дна души какие-то пороки и комплексы, насаждая взамен "разумное, доброе, вечное".       Аркадин уже не сопротивлялся. Уколы, так уколы, таблетки, так таблетки. Гипноз? Ок, пусть будет гипноз. И только в редкие светлые ночи, рассматривая световые пятна мечтал чтобы всё это исчезло с рассветом. А взамен появилось то, что было раньше - уютная квартира, забавные Димины звери, утренний бодрый шум воды, Дима, бесконечно нежный, доверчиво подставляющий влажную кожу под прикосновения. Совместные сборы в тур, капризное "Лееер, где мой брааааслет?" "Леееер, а ты мою рубашку погладил?" Два открытых чемодана в прихожей, перепутанные провода зарядников, переноски для животных.       Потом Аркадин вспоминал, что давно уже ничего этого не было. Были скандалы. По пьянке и после пьянки. Снейк злился и ревновал: к Кате, к случайным девкам на гастролях, к мужика… К алкоголю. "Я что для тебя вообще пустое место, Валер?" - печально спрашивал Дима каждый раз, когда Аркадин выходил из штопора и отлежавшись возвращался к нормальной жизни и работе. "Нет, что ты!" - оправдывался Валера, на тот момент искренне в это верящий. И всё опять возвращалось ненадолго - любовь, нежность, искорки в глазах. До того момента, пока гитарист опять срывался. И с каждым разом перерывы на нормальную жизнь становились всё короче и короче. Последние полгода Валера помнил смутно.       Катя ушла, не вытерпев ещё раньше Димы. Вместо неё нарисовалась какая-то Женя Муз. Почему Муз, и что это кличка или фамилия - Валера не помнил, помнил только цветные татуировки по всему телу, как у Димы. Дима уже не ругался, а только становился всё грустнее и грустнее. Постепенно всё это привело к проебу целого тура, Диминой истерике в интернете и последнему скандалу.       Скандал Аркадин почти не помнил, но помнил что бросал Диме злые и обидные реплики, а Снейк растерянно смотрел на него непонимающими голубыми глазами. Смотрел и моргал, а потом разозлился, как никогда до этого.