***
Очередь медленно продвигались, вот остался только одетый в серое парень и женщина с ребенком. Парень встал и, шатаясь, подошёл к информационной стойке. — Добрый день, я могу вам чем-то помочь? Решив не наблюдать за очевидно не важной для меня сценой, я, облокотившись на спинку дивана, начала изучать потолок. «Незнакомый потолок» такой же как миллион других таких же как он. Внезапно чувствую на своём запястье руки, даже ручки. Смотрю: девчушка, 5 или 6 лет, с лицом полным удивления, смотрящая на моё запястье. Точно, это сейчас редкость. Найти человека, который будет носить часы родом из эпохи раннего рок- н-ролла, при этом будучи моложе сорока пяти, — всё равно что встретить Элвиса в обнимку с Майклом Джексоном, зайдя в случайный кафетерий. В нормальной ситуации я окликнула бы ребёнка и он убежал. Но пока девочка не давала мне причин так поступать. Мы просто просидели так около минуты. Наконец мать заметила, что её чадо сейчас… Ну вообще делает то, что делает. — Аня, не приставай к девочке! Девочка?! Мне 17 вообще-то, конечно выглядела я даже чуть моложе, но блин. — Ой, простите её. Она не специально, — принялась извиняться женщина. — Прощаю, — согласилась я, вновь посмотрев на Аню, протягиваю к ней запястье. — Интересно? — Да, — тихонько отвечает мне малышка. — Это ваши? — искренне удивилась мать. — Достались от родственника. — Вот как. Похоже на те, что были у моего мужа. — Да. Прямо как у папы, — жизнерадостно согласилась дитя. — Ваш муж не из тех кто просто расстаётся с вещами? — Ну, по крайней мере пока… — она оборвала фразу, а затем переменилась в лице. — Я, извините за мою несдержанность. — Нет, всё в порядке. Пока мы вместе — всё будет хорошо. Я права, Анюта? — Да. — Вы, так открыто говорите об этом, — удивилась я. — Иногда нужно быть искренним в своих чувствах. Если человек может быть счастливым, пусть он будет. — Да, пожалуй вы правы. Пока мы с матерью Ани разговаривали, диалог между парнем и девушкой за стойкой переходил в стадию скандала: — Я извиняюсь, но этого имени нет в списке. Быть может, ваших данных пока ещё нет в базе, — виновато оправдывалась консультант. — Ты меня за идиота держишь?! — уже практически криком возмутился её собеседник. — Ищи дальше! — Слушайте, если вы пьяны, то я не должна вас обслуживать вовсе, — она поморщилась когда тот дыхнул на неё. — Кто пьяница? Я пьяница?! Ты — пьяница! — Извините но… — договорить ей не дали. Парень запустил руку в карман и извлёк наружу небольшой чёрный револьвер. Женщина в ужасе уставилась на упирающееся ей в переносицу дуло, не способная сказать хоть что-то. Мать заметила происходящие события и прижала дочь к себе. — ИЩИ МЕНЯ!!! — уже натурально вопя, приказал он. — Мама! — испуганно позвала Анна. — Чё? — парень обернулся с яростью в глазах направился к ней. — Кто это сказал, кто это щас сморозил?!!! Это не была ярость, которую может испытывать человек, это была животная ярость: глаза пустые, но при этом словно налитые кровью. — А?!!! Схватив женщину за руку, тот дёрнул её на себя, поднимая с дивана. — ТЫ?!!! — Брось оружие!!! Все синхронно повернули головы. В другом конце коридора стояли двое из охраны, один из них уже целился в вооруженного. Рывком подтащив женщину, тот вцепился ей в руку, приставив пистолет к виску, стараясь держать ту между собой и охранной. — Не делай глупости!!! — Ты и так уже заигрался, придурок!!! — А НУ ЗАТКНУЛИСЬ!!! Я ЕЙ ЩАС МОЗГИ ВЫШИБУ!!! Пока эти трое орали друг на друга, я пыталась не упасть в обморок от переизбытка адреналина в крови. Взглянув налево, я первым делом увидела, что за столом никого нет, а ещё я увидела девочку. Аня со слезами на глазах вся дрожала, глядя на то, как единственного по-настоящему дорогого для неё человека вот-вот убьют или покалечат, и словно не дышала. Её одежда — чёрно-белая кофта и такие же шорты. А позади неё, на диване, лежало… маленькое чёрное пальтишко. Нет. Нет! Так не честно. Это отвратительно. Почему это снова происходит? Чёрт возьми, пожалуйста!!! Я не заслуживала такой судьбы, эта девочка и подавно не заслуживает. Что мне делать? — Считаю до трёх!!! — в подтверждение своих слов нападавший взвёл курок большим пальцем. — Раз! Я встала. — Два!!! Ищу, как мне можно ударить. Нашла. — ТРИ!!! Двигаясь всем телом, впечатываю локоть ему в рёбра. С криком мы оба отлетаем в стенку. Пуля уходит в потолок. Родитель падает в сторону. Но, и Я, и ОН остаёмся на ногах. — ПАДЛА!!! — ревёт тот, отправляя меня ударом в лицо на пол. Я лежу на плитке лицом вверх и смотрю на него. Выстрел. — Ааааааааааа!!! — вспышка адской боли пронзила меня, погружая в целый океан ощущений. Беспомощность, неспособность двигаться иначе, как судорожными рывками, липкое, вызывающее брезгливое омерзение, пятно в области живота. Мутные абстракции, заменившие мне зрение. Слух уловил ещё несколько хлопков, после чего сбоку от меня упало что-то другое. Топот ног. По ощущениям понимаю, что в левой руке у меня лежит небольшой округлый предмет. Понимание происходящего постепенно прекратилось. Осязание, затем обоняние. Слух застелила пелена некого писка. Зрение в конце концов тоже отказало. Темнота поглотила меня полностью, ничего не осталось. Боль тоже ушла.***
Я, будучи полностью обнажённой, лежала в нигде. Буквально. Вокруг было пространство, неизмеримо большое и неизмеримо малое одновременно. Освещённое там, где я, и погруженное во мрак всюду, где меня нет. Но всё это не имеет никакого значения. Я — труп. Я умерла. Меня больше не существует. Я спасла тех двоих? Скорее всего. Значит, я смогла сохранить их счастье. Но это так мало. И даже если, я ведь… Я тоже хотела быть счастливой. Любой имеет право быть счастливым. Любой может быть счастливым. Любой… любой… Я хотела бы чтобы люди были счастливы. Я хотела. И я хочу. Я хочу? Да. Затем всё исчезло. Не осталось ничего.