***
— Первое дитя? — многозначительно спросила я. — Да, — немногословно ответил замком. — Это обозначено как мой статус. — Скорее это твоё обозначение, — пояснил он. — Пилота Евангелиона, полностью утверждённого и закреплённого за конкретной или конкретным Евами, обозначают как «Дитя», плюс номер соответствующий порядку обнаружения. — Достаточно необычная система. — Это необходимости, на которые приходится идти в наших условиях. NERV вынужден работать с множеством организаций, начиная от IPEA, заканчивая НАТО и ООН. — IPEA? — единственные из этого списка, о ком я не слышала. — Да, IPEA. International Project Evangelion Agency. Организация, созданная Организацией Объединённых Наций, но в итоге они не подчиняются никому. Быть может, даже им… — последнее предложение Фуюцуки оборвал, словно опасаясь сказать лишнего. — Они — гарантия того, что Евы останутся оружием против ангелов, а NERV — щитом рода людского. — Очередная контора, полная никчёмных бюрократов? — предположила я. — И откуда в вас столько вульгаризма, юная леди? — поинтересовался полковник, но затем продолжил. — Нет, скорее даже напротив. IPEA не пред кем не отчитывается, это сводит бумажную волокиту к минимуму. Кроме того, они также принимают участие в технической стороне создания Ев. — Например? — поинтересовалась я. — Например, программное обеспечение Евангелионов, за исключением тестовых моделей и прототипов, создано ими. — Вы рассказываете всё это ребёнку, вы же понимаете? — Тебе что-то неясно? — удивился он скорее самому вопросу, а не его содержанию. — Нет, просто странно, что вы… — Что я воспринимаю тебя всерьёз? На самом деле, твоё удивление в этой ситуации даёт мне ещё больше причин так делать, — после сказанного он замолчал, и, что-то обдумав, возобновил разговор. — Ты далеко не обычный ребёнок, Аянами. — Это не имеет для меня абсолютно никакого значения. Я не намерена заостряться на подобных мелочах. — Ты достаточно быстро смирилась со своим положением, даже чересчур, — его тон стал несколько вдумчивей. — А что мне остаётся? Может это и не лучший из вариантов, но другие ещё хуже. Большее зло, меньшее зло, средние — нет никакой разницы. Хотела бы я не выбирать вовсе, но я должна, должна не кому-то, а самой себе. Я — это я. Моя жизнь, моя история, моя тропа. Шаг за шагом я буду идти вперёд, воздвигая дорогу по которой иду. Ведь… — я на секунду замолчала. — Нет судьбы, кроме той, что мы творим сами. После этой длинной тирады, Фуюцуки, немного улыбнувшись, повёл меня дальше.***
Оценив наш маршрут, я поняла, что-либо мы идём очень странным путём, либо вообще двигаемся не туда. Когда я спросила замкома об этом, то он ответил мне: — Ты не против посмотреть кое-что? В принципе нет, не думаю, что он покажет мне нечто бессмысленное.***
Мы вошли в помещение, полное непонятной мне аппаратуры: столы, с интегрированными в них мониторами и клавиатурами, другие элементы, вроде размещённого под стеклом красного рычага, обозначенным как «FORCED SHUTDOWN». Они были расставлены так чтобы центре оставался проход, ведущий к трём огромным смотровым окнам в противоположном конце помещения. Через них в свою очередь открывался вид на помещение, если так можно назвать куб приблизительно сто метров в высоту, ширину и длину, стены которого состояли из квадратных белых плит. Несколько из тех что располагались на полу были синими, размещённых так чтобы складываться в цифру «один». Какое здесь всё огромное, но, пожалуй, это было оправданно. Фундаментально огромная человекоподобная фигура располагалась у дальней стены помещения. Отличия состояли в непропорционально узкой талии и чуть более широких плечах. Она была покрыта бесчисленным множеством пластин, раскрашенных в тусклый оранжевый цвет, за исключением двух сегментов на груди и пары поперечных линий на руках. Руки оканчивались пятипалыми кистями в серых «перчатках», с нашлёпками на месте костяшек. Голова была облачена в угловатый шлем, по бокам, ближе к закругленному затылку, располагались две выемки. Лицевая пластина была окрашена в серый, сверху её прикрывал «козырёк», а из нижней части выходил небольшой загнутый подбородок. Чуть выше центра находилась одна большая красная линза. Похоже, это её глаз. На теменной части находились два, расположенных один за другим, круга: плоский, белый, непрозрачный и выпуклый, зелёный, полупрозрачный. Грудь была закрыта сплошной пластиной, которую сверху прикрывали, небольшие овальные элементы. Талию, живот и оба бедра были закрыты одинаковыми V-образными элементами, опоясывающими их. Чуть ниже колена, на каждой ноге, располагались треугольные выступы, к ним через перемычку крепились призмообразные (три длинных прямоугольника соединённых длинными сторонами и закрытых треугольниками сверху и снизу) элементы, закрывающие колени сверху. Ступни прикрывались лишь частично, пятка, носок от пальцев до щиколотки и лодыжка, прикрытая большой, изогнутой пластиной сложной формы. Остаток ступни закрывали чёрные, похожие больше на керамику, чем на метал, вставки. — Ева… — восхищённая величием этой громадины, выдохнула я. — Ева 0, — уточнил полковник. — Или Евангелион 00. Первая успешная Ева, потребовалось пятьдесят попыток, чтобы получить хоть какой-то результат. Вы в этом с ней похожи. — Она первая и я первая. Мы несовершенны, но способны вершить дела для которых были созданы. — Ты вновь так легко миришься со своей судьбой. — Иное мне ни к чему, — отвернувшись от стекла, я посмотрела на него. — Я не хочу быть святой или героиней, я просто хочу делать свою работу.***
Знакомство с сутью вышло странным. С другой стороны, незнание меня действительно беспокоило. Если я вознамерилась жить, то нужно встречать неожиданности достойно.