***
Веснушчатая девушка с каштановыми волосами, собранными в два хвостика, приближалась ко мне со спины. — Хикари, вы меня напугать собираетесь? — Ой, прости, я не специально… — чуть смутилась девушка. — Я не хотела. — Ага. — А на что ты смотришь? — спросила она А я смотрела на дверной косяк. — Эм... а зачем... — Оцениваю. — Но ведь это просто дверной проём, — не поняли меня. — Как и любая вещь вообще – это объект, в первую очередь. И мне кажется, хотя я могу быть не права, что у любого объекта должно быть эстетическое обоснование. — Но это же не картина. — В искусстве важно не что, а как. Для меня это не играет никакой роли. Колонна это всегда колонна, с барельефом она или нет.***
— Встаём! Поклон! Сесть! — скомандовала староста. Вместе со всеми я, пусть и неохотно, поклонилась учителю. Очередной урок в очередной учебный день. Краем уха я слышала, как девушки на разных партах перешептываются. Темой их разговоров, разумеется, была всякая хренотень. Всего разговора я не слышала, но это было что-то вроде: «Вот это мне подойдёт, это модно, фу это же не её фасон, дёшево!» и так далее. Как там говорил Жан Бодрияр? «Человек гламурного мышления есть существо, которое считает акты потребления достижением». Ну разве может считать себя человеком тот, кто существует лишь ради тряпок и бижутерии? Ну, быть может. Но вот что это будет за человек? Сказать очень не просто.***
Так, а нужно 3 или 2 стакана? Так и не определившись, я отошла от греющейся кастрюли и опустилась на стул. Промокшая рубашка оказалась зажата между спинкой стула и моей собственной спиной. Так, нужно сосредоточиться. Выравниваю дыхание, встаю. Вытащив из шкафчика ложку, я принялась медленно помешивать рис. Через некоторое время телефон, лежавший на столе, рядом, зазвонил. — Алло, — взяла я трубку. — Аянами, это ты? Я тебя не отвлекаю? Ты не занята? — полился из динамик знакомый мне женский голос. Посмотрев на металлический цилиндр посудины, понимаю, что времени у меня достаточно. — Да так, ничего особенного. Что там? — Помнишь о третьем декабря? — Да, это четверг, — говорю я. — Шутишь? — А что, пятница? — Не… Стоп! Ты что, глумишься?! — Немного, — сказав, я попыталась ухмыльнутся, но не получилось. Обидно, на самом деле. Интересно, почему? Конечно, мимика вещь во многом спорная. Но её основная цель – передача эмоций другим людям. Выражать – не есть чувствовать. Я чувствую, и мне этого достаточно. — Ладно, не обижайтесь, доктор. Я вам буду нужна? — Да, причём на весь день. Будем вводить тебя в оборот. — Давно пора. Раздаются гудки. Хм… а всё-таки, 3 или 2 стакана?***
Когда приходишь заранее, остаётся только заниматься своими делами. В моём случае это выражалось сидением, или, скорее, лежанием за партой, с периодическим подглядыванием на часы. До урока оставалось ещё 8 минут. Часть учеников ещё не явилась. У тех же, кто уже присутствовал, имелись разные занятия. Прибытие очередной группы людей сопровождалось замятым шумом. Их вид, а вернее их ситуация, порождала в голове множество вопросов. Это была Хораки, тянущая за воротники Тодзи и Айду. Похоже, Бенни Хилл вернулся. — Ааа... — приглушённо вопил Судзухара. — Ай, ай, не надо! Ай, староста, — умолял Кенске, повиснув в её хватке. — Не надо?! — возмущённо переспросила она. — А то, что вы устроили, это было делать надо? Все потрясённо наблюдали за этой картиной. Так и не поняв происходящее, принимаю решение разобраться. Если подумать, то японцы относятся к физическим контактам куда как щепетильнее, разве нет? — Эм, а что случилось? — спрашиваю я у всех троих. Те прерываются и обращают на мою персону внимание. На примерно пол секунды мне стало как-то не по себе. Сама не знаю, от чего так. Может, за несколько лет упрощённого обращения, когда можно просто что-то сказать и тебе ответят, я разучилась в полной мере воспринимать подобные реакции? В любом случае, у меня есть самообладание, а это не маловажный, как мне кажется, фактор. Хикари, мотнув головой, просит идти за ней.***
— Так в чём соль, господа? — спрашиваю я. — Может, они решат пояснить?! — уперев руки в бока, спросила/потребовала она. — Но, староста. — Никаких «но»! — возразили парням, сидящим на лавочке, возвышаясь над ними. — Это в вышей степени отвратительно! Да что тут твориться?! — Мы же ещё ничего не сделали. — А что вы вообще собирались сделать? — не выдержала я. Спорящие друг с другом подростки замолчали. О, неужели на меня обратили внимание?! — В общем эти... люди, — начала Хикари. — Эй! — возмущение. — Ты на что это намекаешь?! — Судзухара, помолчал бы, а! — как не странно, это сработало. — Так вот, они хотели поставить камеру в женской раздевалке. — Вот это поворот. — А уж для меня какой поворот. Девочка смерила провинившихся крайне строгим взглядом, прежде чем спросить: — И что мне с вами делать? — Понять. — И простить. Среагировала на подобные предложения ученица на удивление спокойно. — Староста, — прерываю я её. — Чего там? — в этом моменте её голос звучит размеренно. «Уже успокоилась?» — подумала я. — Там как бы звонок сейчас будет. — Ой, ой, я и забыла, — чуть растерялась. Подхожу поближе и выставляю вперёд ладонь с отогнутыми пальцами. — Давай, ты иди, а я проведу профилактическую беседу, — предлагаю вполне прямо. — Но это же моя ответственность, — возражают мне. — Считай, что это плата за твоё молчание. Чуть притихнув, видимо обдумывая сказанное, моя собеседница склонила голову чуть в сторону. — Ладно, но только на этот раз, — сказала она. Затем, под прицелом моего взгляда, эта особа удалилась. Интересная девчушка. — Фух... Пронесло. — Преждевременно, — кинула, не оборачиваясь, чем вызвала закономерную реакцию. — Вы что наделали, идиоты?! Вы совсем, что ли?! У вас вообще мироощущение хоть какое-то присутствует?! — Ээээ... — Аянами, ты чего? — Я? Я ничего. А вот у вас, похоже, проблемы. — Ты же сама говорила, что это нормально. — Вот только не нужно вырывать мои слова из контекста! Фотография средниклассницы, сидящей на скамье и читающей Кафку - это одно. А это - чуть ли не детская порнография, и это фига не круто. Ребята, я ведь ни разу не моралфаг, но вам что, совсем ничего не ясно? Остановившись на некоторое время, дабы перевести дух, продолжаю: — Поймите, ваши свободы и права заканчиваются там, где начинаются права и свободы остальных. Есть ведь фактор "нанесение морального вреда", в конце концов. Да и вам бы на их месте оказаться не хотелось бы? Двоица, выслушав всё сказанное, несколько поникла. — Ненужно только на меня обижаться. Я вас не к чему не призываю и не принуждаю. По идее я и объяснять вам ничего не должна. — Ну поняли мы. — Вам не меня понимать нужно, а думать над тем, что делаете вы. — ... — ... — Ладно, пойдём уже. Или нам ещё учитель будет мозги полоскать.***
— Держи голову прямо! — возмутилась блондинка. — Ты уши чистишь? — А разве не очевидно. — Аааххх-х... Что там за проблема? — это обращение было направленно уже Майе. — Новые логические цепи куда менее активны, чем мы предполагали. — Насколько? — спрашивает учёная. — Прирост всего 2.32%, вместо 13.066%, — отвечает Ибуки. Светловолосая женщина скривилась на секунду. — Нам нужно будет исправить. — Нам втроём с вашей помощью трудно заставлять их работать даже поодиночке. Семпай, как вы справлялись с MAGI самостоятельно? — Это... это долгая история, Майя. И не слишком презентабельная. Давай как нибудь в другой раз... — пауза. — я тебе расскажу об этом, но не сейчас, не сегодня. Хорошо? — Я... я поняла. Майя, все таки ты весьма и весьма доверчивая персона.***
— LC... что? — LCL, — повторила док. — Это янтарного цвета полупрозрачная жидкость, позволяющая пилотам мысленно связываться со своими Евами. — Похоже на жидкостное дыхание. — Вот именно, что похоже. Во время активации Евангелиона, кабина пилота наполняется LCL, который обеспечивает пилота кислородом, он поступает напрямую в кровь. Затем LCL электролизуется, становясь полностью прозрачным. После этого пилот может синхронизироваться с Евой. Затем активируются внутренние экраны, дающие пилоту полный трёхмерный обзор из Евангелиона.***
Белая керамика и серебристый метал. Комната выглядела достаточно технологично. Я сидела на длинной алой скамье. На стене была сероватая надпись «R–0». Акаги что-то черкала в бланке. Когда её работа подошла к концу, я спросила: — Так что там? — Сегодня мы получили последних 3 компонента. — Вы про ложемент? — Про него в том числе, — проговорила она, облокотившись на ряд металлических шкафов. Отложив планшетку, Рицко остановилась, словно собираясь с мыслями. Затем она изъяла из кармана ключ с большой биркой. Далее им же она отпёрла один из металлических ящиков. — Вот, держи. Мне в руки попал крупный пластиковый пакет, запаянный и загерметизированный. — Мне вскрывать? — Да, давай. Вскрываю. Содержимое оказалось в вышей степени интересным. Это был костюм, закрывающий всё тело от шеи до ступней. Сделан он был из тонкого и эластичного, но при этом плотного материала, похожего на смесь резины и очень плотной ткани. Цвет этого изделия был в основном белым. На высоком воротнике имелись вставки из чего-то, что напоминало очень плотный пластик. В районе ключиц были напечатаны два овала, по всей видимости означавшие нули. Поперёк плеч шли одинарные оранжевые линии. Оба плеча покрывала ещё одна крупная накладка из полимеров с металлическими элементами. Вся внутренняя часть руки, вплоть до запястья, была окрашена в чёрный. На самих запястьях располагались «манжеты»: крупные, толстые шестиугольники со сглаженными углами, на каждом из которых имелась кнопка. Перчатки были разделены на внутреннюю и внешнюю. На спине имелся большой выступ, уже однозначно металлический. В солнечном сплетении была ещё ода крайне интересная конструкция – каплевидное сочетания прозрачного пластика и серо-серебристого метала. На уровне шестой пары рёбер имелись сегменты, охватывающие тело с двух сторон со спины. Часть, в которую полагалось облачать ноги, также делилась на отдельные фрагменты с помощью разного рода трубок, проводков и дополнительных коммуникаций, протянутых поверх. Завершала всё толстая резиновая подошва. — Что скажешь? — Выглядит... интересно. — Это контактный комбинезон, — начинает объяснять мне Акаги. — Мы используем такие, чтобы контролировать показатели пилотов, а также воздействовать на них в случае необходимости. — Воздействовать? — что это вообще значить должно? — Ах да... Я же тебе не говорила, — женщина вытащила из кармана карандаш и принялась вертеть его. — При синхронизации пилота с Евангелионом устанавливается связь между их нервными системами, а в частности... с болевыми рецепторами. Нихрена себе подробности! — То есть, если в бою мне, ну в смысле Еве, оторвёт руку... — То ты можешь умереть от болевого шока. Чёрт! Вот ведь, чем дальше - тем больше. Это как, нет, ну то есть понятно. Евы имеют биологическую основу. Но блин! Как мне вообще к этому относиться?! Это всё равно, что чувствовать свою каску как свою голову. — Ой, мне слишком мало платят за эту работу, — срывается с моих уст. — Тебе вообще за неё не платят. Блин, а ведь и правда!***
Контактная капсула Евы 00 разительно ничем не отличалась от той, что имелась у Евы за номером 1. Маркировка и ряд других деталей лишь отчасти изменяли её облик. — Ты готова? — звучит у меня из-за спины. — Звучит как риторический вопрос. — С чего такая уверенность? — Не знаю. Да и ведь я могу оказаться права.***
Громкий щелчок, и массивная, в треть длины, дверь капсулы приподнимается. Затем, с чуть менее громким шелестом, она съезжает вверх. Присев на край, я перекидываю через него ноги и сползаю вниз. — Миленько. Сиденье представляло собой невероятно сложную конструкцию, чем-то напомнившую мне Формулы-1. — Объяснить что к чему? — приложила светловолосая учёная, оставаясь снаружи. — Была бы признательна. — Короче, садись сюда, протягиваешь ноги вот тут, дальше этот элемент наезжает на тебя, он будет удерживать тебя на месте, проходя поверх таза и ног, крепление не идеальное, но в другой конец ты не улетишь точно, — принялись разъяснять мне, сопровождая всё это обильным жестикулированием. Пусть и не сразу, но у меня получилось сделать всё, что нужно. Сидеть было не то чтобы неудобно, но и какого-то запредельного комфорта не ощущалось. Нормально, при желании можно даже расслабиться. ... Рычаги управления встали в исходное положение. — Ну что, понятно? — Более менее. — Вот поэтому я тебя и выдернула сюда. Эм... а разве это не очевидно, или я чего-то не понимаю? — Ладно, на сегодня мы закончили. Ты свободна. Перед тем как вылезти, я на секунду прикрыла глаза. Лёгкие наполняются сухим, холодным воздухом. Затем веки разомкнулись. Согнутая в колене нога разогнулась, давая начальный импульс.***
— Ну привет тебе, бизнесмен, — позвала я Айду, когда увидела его стоящим на улице. — О, Аянами, это ты. — Ага, вот ведь совпадение, а? Кстати, а где твой друг? — Ну, мы как раз тут с ним договорились встретиться, — когда он закончил предложение, он обратил внимание на то, что я была не в школьной формe. Оглядев меня с ног до головы, воскликнул. — Воу! — Ну спасибо, — поняла я источник его возгласа. — Блин, вот почему у меня именно сегодня нет камеры? — Кстати, я надеюсь вы не собираетесь… — Да нет, нет, мы просто прогуляться собрались. Может, манги купить. — Купить что? — не понимаю я. — Ну, мангу. Отвечаю ему полными мрака глазами. О чём он? Наверное, что-то строго японское. — Ты что, не знаешь, что такое манга?! — почти провопил он. — К своему стыду… Кенске с горящими глазами полез в свою странно выглядевшую сумку. Передав мне что-то выглядящее как журнал, он пристально начал наблюдать за моей реакцией. С мягкой матовой обложки на меня, прикрыв один глаз, смотрела нарисованная девушка. У неё была большая, но коротко подстриженная копна волос. Левой рукой она держала в вертикальном положении металлическую трубку. Правой придерживала лежавшие на плече нечто с оптикой. Одета она была в белую блузку или пайту, поверх которой была накинута система из ремней, держащих чехол, из которого выглядывала другая рукоять. Открыв случайную станицу, вижу вместо бесчисленных строчек текста прямоугольные рамки с изображениями того же стиля, что и обложка. Почти каждая из них сопровождалась «облачками» с текстом. Я продолжала рассматривать, а в голове словно торнадо. — Это что такое? — Эм… ну манга. — Это круто. Мне так понравилась эта рисовка. Я ещё раз посмотрела на обложку. Рассматривала страницы. — Неужели ты ни разу даже не слышала про такое? — Нет, слушай а… к-н-то… есть… где мне такое достать? — Так в любой магазин литературы зайди. — В натуре? — Ну, как бы, да.***
Спиной оперевшись на фонарный столб, откровенно смотрю на небо. От столь несостоятельного занятия меня оторвало движение на краю обзора. — Эгей! — прокричал, высунувшись из-за угла, Тодзи. Затем он подбегает к нам. — Здарова. Аянами, и ты тут? — Мимо проходила, — и ведь это так. — Чё, серьёзно? — Да, серьёзно, а ты не верил, нет, не верил? Он уже собирался что-то ответить, но решил всё же этого не делать. — Ладно, — вклинился Кенске. — Ну что, мы идём? — Да… тут такое дело, — по видимому, у фразы имелось продолжение. — Братик! — выкрикнул чей-то тонкий голосок. Маленькая девочка выбежала из-за того же здания, что и парень. — Братик, я же просила не убегать! — недовольно возмутилась девчушка. — Ну, Сакура, прости, — он нагнулся к ней и погладил по голове. — Вот так бы сразу. Ой, а кто это? — сказал ребёнок, указав на меня. Подросток злорадно ухмыльнулся мне. — Это? О, это Аянами Рей, самая умная заноза во всём Токио-3. Заноза? — Заноза? — переспрашивает она. И тут он заливается истерическим смехом. — Ха… Вот ведь «юморист» не состоявшийся. Я добродушно помахала юной особе. — Он так шутит, наверно… — Братишка, у тебя странные шутки. — Хо… Ой, да ладно, смешно же. — Да, да. Как скажешь, — тут я вглядываюсь в неё основательнее . В общем и целом передо мной был самый обыкновенный ребёнок, разве только цвет волос тёмно-бронзовый. Тем временем девочка подошла ближе и поклонилась. — Здравствуйте, Аянами, я Сакура Судзухара, приятно познакомиться. — Мне тоже. Погоди, Судзухара? Так ты действительно его сестра? — Да. — Тодзи! — Чё? — Почему ты мне не рассказывал, что у тебя есть сестра? — А ты что, мне невеста? — А разве нет? — совершенно невинным тоном поинтересовалась сестра Судзухары. Тот мгновенно раскраснелся. — Эй!!! Сакура, не говори глупости! Ха, она мне уже нравится.***
— Хотя постой! – остановилась Акаги. — Сперва надень вот их! Блондинка протянула мне пару белых предметов, запаянных в целлофан, на подобии того, что использовался для хранения контактных комбинезонов. — Это гарнитура? Приняв у её упаковку, вижу, что по форме эти штуки напоминают старые компьютерные мышки, только маленькие. — Это нейроконтакты, они создадут дополнительные связи твоего мозга с нервной системой Евы, увеличив твою синхронизацию. — Очень хорошо, — кивнула Акаги, нагнувшись ближе, и прицепила их на мою голову. — Ладно, расслабься, нам нужно несколько минут на приготовление. — Крепления установлены! – раздался спокойный мужской голос. — Доктор? — Ясно! Акаги выглянула, удовлетворенно кивнула мне и ушла. Оставалось только сидеть и ждать. С негромким шипением закрылся люк, капсула осветилась горчичным светом резервного освещения. Снаружи раздалось гудение, появилось чувство, что капсула начала двигаться. Капсула резко наклонилась и стала опускаться вниз. Наконец произошла остановка. Где-то в нижней части цилиндра открылись заслонки. Уровень LCL пополз вверх. Во время попыток вдохнуть в ней я поблагодарила собственную рассудительность за то, что сейчас мой желудок был пуст. Ощущения, откровенно говоря, далеко не самые приятные. — Рей, ты меня слышишь? — раздался ровный голос командующего Икари. — Да, — я попробовала ответить как можно более односложно. — Мы начинаем активацию Евы 00. Начать первую стадию, — скомандовал он. Голоса персонала зазвучали то слева, то справа: — Подсоединение основного источника питания. — Напряжение достигло необходимой величины. Близиться момент истины. — Принято. Переходим ко второй стадии. Электризовать LCL. — Пилот входит в контакт с Евой 00. По стенкам капсулы пробежала рябь. Теперь о том, что пространство вокруг меня заполнено жидкостью, напоминали лишь тактильные ощущения. — Динамика совмещений гармоники в норме. Рост - 0.2 в секунду. — Все цепи в рабочем состоянии. Достигнута планка в 10%. — Нервные соединения установлены. Отклонений в центральной нервной системе не обнаружено. — Контрольная таблица проверена до 1992 пункта. — Достигнута планка в 15%. Стенки капсулы заместились радужным сиянием. Затем обычным белым. Собственные ощущения начинали притупляться. — Пункт 2590 пройден. — Отклонения в пределах допустимого. Мысли уходили куда-то в сторону, где-то в подсознании начинала проходить черта «до и после». — 2.5 до абсолютной границы. Стенки капсулы почернели. Белые линии проскакивали в этом мраке. — До абсолютной границы осталось 1.7, 1.0, 0.8, 0.6, 0.5, 0.3. — Таблица пройдена до 2997 пункта. — 0.2, 0.1! Вспышка.***
Все мои ощущения разом оборвались. Стало настолько тихо, что наверное можно было бы услышать, как кровь струится по сосудам. — Я не люблю кровь. Я попыталась дёрнутся, получилось или нет, я сказать не могу. Это сказала не я. Но это был мой голос. Мой старый голос! — Теперь нет... — Кто ты! — попыталась заорать я. Но, похоже, всё осталось в моих мыслях. — Не узнаёшь? — сказанное приобрело форму. Это был детский шепот. — Я не... понимаю даже, кто ты. — А вот и не правда. Ты знаешь, кто я. — Совесть? Разум, душа? Ответа не последовало. Вместо этого начали проявляться образы, словно мне проецировали на сетчатку глаза. — Так это и есть MAGI? – спросила блондинка, в которой угадывалась знакомая мне женщина-учёная, у другой одетой в белый халат и имеющей каштановые волосы. — Именно так, Рицко, - ответила женщина. — Это первая вычислительная система, использующая принцип личностного мышления. Три блока системы являются различными аспектами моей личности. Я – как ученая, я – как женщина, и я – как мать. И они постоянно спорят между собой и соревнуются. — Ты заложила в вычислительный комплекс проблемы человеческой личности? – удивилась Акаги. — Да, доктор Наоко как всегда в своем репертуаре! — Если ты и дальше будешь относиться к собственной учёбе с таким фанатизмом, то вскоре вполне можешь уподобиться мне, — возразила она ей. — Как всё продвигается, доктор? — поинтересовался, подойдя к женщинам со спины, мужчина лет тридцати. Те обернулись. — Директор Икари? – ответила вопросом на вопрос темноволосая женщина. Икари? Разве это он. Директор? Черты лица были определённо схожи, но... — Всё в норме, никаких проблем. — Вижу, вы не одна. Рицко, я прав? Чуть смутившись от подобного внимания, директору ответили: — Да, Икари. Я весьма удивлена. — У меня превосходная память на лица, - чуть поправил свои очки командующий. Тут темноволосая женщина заметила маленькую фигурку, робко стоявшую позади человека. Это... Девочка, это была... Рей Аянами... — Какая милашка! — темноволосая женщина наклонилась к девочке. — Ваша дочь? — Нет, это - Аянами Рей, дочь моих знакомых. Я присматриваю за ней в данный момент. Вторая особа женского пола продолжает рассматривать ребёнка, а затем её глаза потрясенно округлились. — Не может быть… Это же… Просто невозможно... Юи! — еле слышно прошептала она. — Пойдем, Рэй, — человек взял Рэй за руку. – Не будем их отвлекать. И они удалились. — Кто такая Юи? — прозвучал вопрос. — Это... ххххх... жена Гендо Икари. Правда, её уже нет с нами. Проходящее оборвалось. Кажется, я орала, сложно сказать. Я ведь даже собственное сердцебиение не слышу. — Ты поняла. — Поняла... поняла что?! Хотя стой! Ты... Ты первая? На панели передо мной возник образ, нечёткий, поблёскивающий. Это была маленькая пепельноволосая девочка, одетая в красное платьице с белым воротником, белыми носочками с чёрными туфлями. Девочка выглядела очень опрятно, ее одежда была чистой и аккуратной, а волосы – причесанными. — Я - это ты. Аянами Рей. — От... куда... как... я не пониманию. — Ты как и она? — Как она? Глаза Рей вспыхнули ярким пламенем.Старая ведьма!
Старая ведьма!
Старая ведьма!
— Повтори-ка! — с гневом в лазах потребовала Haoка. — Ты старая ведьма. Это не я называю тебя так, это директор. Он часто так говорит. Пусть старая ведьма работает дальше, старая ведьма сделала свою работу и от нее пора избавляться. Мне стало жаль, что ты этого не знаешь, и я решила все тебе рассказать. — Нет... — Старая ведьма не сдаётся, старая ведьма должна работать дальше, старая ведьма бесполезна, — продолжала маниакально повторять девочка с ничего не выражающим лицом. Женщина с силой сжала тонкую шейку девочки. — Нахальная маленькая дрянь!!! – закричала женщина. Глаза девочки распахнуты. — К-х-а, — невнятный хрип вырвался из раздавленной гортани. — О-х-х-х-у. Глаза закатились, и она медленно осела на пол. Меня вновь выбросило в контактную капсулу. — Когда она это сделала, то тоже умерла. Потом меня оставили здесь. А теперь пришла ты. Мысленно я уже давно билась в припадке. — Когда ты не справишься, после тебя придёт ещё одна, и ещё одна, и ещё одна. Грусть... Всё, что выражало её лицо. — Ты никому не нужна. И я никому не нужна. Она подняла на меня глаза. — Что это? Я вдруг поняла, что моё зрение замылилось. Я плачу. — Плачешь? Зачем? Она даже этого не знает! — Не зна... — договорить она не успела. Не знаю как, но мне удалось схватить её и притянуть к себе, обнять так, как я никого и никогда не обнимала. — Мне жаль. Мне так тебя жаль. Я не плакала. У меня просто лились слёзы. — Это... Так ужасно. — Зачем? Ты же не виновата. — Дело не в моей вине. Ты не заслуживала этого! — Не надо, — она попыталась отстраниться. Тем не менее, её не выпускали. — Спасибо... — шепчет она мне в ухо. Спасибо...***
— Рей. Рей! — звучит в канале связи. — Ты меня слышишь? — Я? Да... да, — хватаю ртом LCL. — Синхронизация прошла успешно! Твой уровень это 38.97% — Так значит, получилось? — Не совсем, подожди пару минут. Я откинулась в кресле. Поток ощущений захлестнул мой разум. Но сверх тех, которые я испытывала, добавилось чувство чужого присутствия. Очень осторожного, но основательного.***
Я сидела на скамье в раздевалке, практически в состоянии обморока. LCL стекал вниз по моему телу, скапливаясь в небольшую оранжевую лужицу. Посчитать сколько раз за этот раз за те полчаса, что прошли с момента эксперимента мне хотелось выблевать всё что только можно и нельзя. Но если бы только это. Первая Аянами Рей… Хотела бы я сказать что-то трёхэтажное по этому поводу, но всё что знала я уже сказала. После такого я просто обязана что-то сделать. Так, кажется меня снова мутит. На языке появилась мерзкое чувство щёлочи.***
Реальность воздвигалась на моих глазах по полигону. — Графон - огонь. — Что? — не поняли меня. — Да так, не обращайте внимание. Мисато Кацураги пробубнила что-то про нервирующих её людей. — Короче то где ты сейчас находишься – это индивидуальный тренировочный бокс. Подчинённые Рицко его использовали для каких-то тестов. Но сейчас его переоборудовали. Мы подключили твою Еву к MAGI, чтобы симулировать обстановку приближенную к боевой. Тем временем окружение окончательно прогрузилось. Небоскрёбы, горы, небо похожи сами на себя без нареканий. На стенки капсулы выскочило с пол дюжины рамок и предупреждений. По всей видимости всё это мне не предназначалось и отобразилось тут постольку поскольку. — Ладно, попробуй пройтись для начала, — предложила мне капитан. — Это первое чему нам стоит тебя научить. Легче сказать чем сделать. Нет принципы мы обговорили и не раз. Но сам алгоритм действий мне был понятен слабо. Пробую сделать. Ева чуть пошатнулась. Но получилось лишь немного шаркнуть ногой. — Эх… Попытавшись приложить большее усилие, удалось добиться результата. «Моя» правая нога приподнялась на землёй. Затем я дрогнув грубо встала на одно колено. Встряска была грубой. — Что-то плохо вышло. — справедливо подмечаю. — Не всё сразу, будем пробовать пока не получиться. Изображение отключилась, а когда восстановилось Ева вновь стояла на ногах. — Давай ещё раз.***
— Айда. — обратилась не отрываясь от чтения. — Да? — Ты разбираешься в оружии? Он резко оживился и с крайне важным видом говорит: — Да, я эксперт. Ладно, поверю на слово. — Вот смотри, — разворачиваю к нему страницу. — Что это за странная винтовка у Ралли? — Ха! — восклицает он присмотревшись. — Это же WA2000. Модульная снайперская винтовка «Walther». — А почему она так странно выглядит? — В основном из-за компоновки булл-пап. — Булл-пап? — Ты не разбираешься? — Ну соблаговоли просветить меня. — Рукоять и спусковой крючок вынесен вперёд и расположен перед магазином. — А в чём смысл такой конструкции? — Да ладно это, же так круто смотрится. Объяснение от бога.***
Ева осторожно шагала по виртуальному асфальту. Несколько раз она оступалась, падая на одно или оба колена. После этого выждав несколько секунд, шатаясь, она вставала. — Не плохо. — сообщила мне по связи Рицко. — Хотя растёшь ты медленнее, чем ожидалось. — Может мне стоит тогда чаще упражняется на симуляторе? — Не стоит выматывать себя. Нам нужно чтобы твой ментальный фон акклиматизировался к нагрузкам, что мы на него возлагаем. Рестарт снова поставил меня на улице. — Давай ещё 10 минут. Потом я тебя осмотрю и можешь идти.***
Тестовая модель в общем и целом отличалась от прототипа в достаточной степени. Первое что бросалось в глаза так это цвет. Тёмно-фиолетовый с черными и зелёными вставками. Голова была несколько шире, а шлем был куда как сложнее устроен. По бокам были узкие глаза. Из середины гладкого лба выходил тонкий фиолетовый рог с поперечной зелёной полосой. Крупный тяжёлый подбородок обрамлялся массивными челюстями. Ева обладала отличными грудными пластинами, окрашенными в сероватый цвет оттенок. На плечах располагались массивные пилообразные насадки. В высоту они были как минимум в треть роста самого модуля, а скорее даже выше. — Разве у меня есть совместимость с этим модулем? — Теоретически. — ответил мне седой мужчина. — Это вполне возможно. — И на когда назначены испытания? — Двенадцатое сентября. Интересно что меня ждёт в этот раз?***
Радужный градиент растворился, снетки капсулы словно растворились. — Доброе утро, Рей, как там у тебя всё? — Ну я вроде бы уже могу совершать основные движение. — Я не об этом. Мисато где твоя рабочая серьёзность? — Я начинаю привыкать к этим процедурам, хотя мне всё так же приходится проходить их на голодный желудок. — Ну что же таковы издержки нашей профессии. Риц, давай, твой выход. На заднем плане слышаться писк и шуршание. — Итак, Аянами, несмотря на биологическую природу, Ева работает от питающего кабеля в штатных условиях. В случаи необходимости Евангелион может перейти на питание от внутренних батарей, в таком случаи продолжение работы возможно только 5 минут. При необходимости в течении шестнадцати с половиной часов может поддерживаться поддержание жизни пилота. Таковы наши технические возможности на сегодняшний день. Ты запомнила? — Да, ещё первые 100500 раз. — Тогда переходим к вводному курсу.Вводный курс
Передо мной возникло оружие подогнанное под размер Евы. Вспыхнула надпись, прямо перед моим носом «MM-99 Evangelion Large Caliber Rifle / advanced combat rifle steyr». Внешний вид его был крайне специфичен. Это был сплошной тёмно-зелёный монолитный полимерный «кейс» вытянутый на 30-40 метров. Ствол лишь немного выступал впереди. скоба на рукояти прикрывала всю ладонь, а не только палец на крючке. Ну и наконец большой скошенный магазин вставлялся позади рукояти а не перед. Булл-пап значит? Как только я взяла винтовку в руки дальше по улице, метрах в восьмистах, возник изумрудный ромб. — Попробуй поразить цель! Я дала первую очередь в 4 патрона от пуза. Ожидаемо все 4 ушли в пустоту. — Красавица! Знаешь, Рей, перед выстрелом бывает полезно прицелиться. — Виновата. Сейчас поправлю. — Обрати внимание, что прицел составной, его форма отображает точность при стрельбе, и разброс и всё такое прочее. Ээээ… Чёрт побери, это же просто дурацкий тест, так?! — Мисато? — Хорошо, давай продолжим.***
— Рей. — окликнули меня при выходе из раздевалки. Командующий NERV ровной уверенной походкой приближался ко мне. — Как ты? — добродушно спросил он. — Устала... — честно призналась я. — Ты справилась. — это прозвучало несколько сухо. — Теперь ты можешь отдохнуть. — Получилось... но ведь я едва синхронизировалась. — 25.04%. Пусть это и на грани срыва, однако подобное поправимо. Его рука легла мне на плечо. — Что ты ощущала, там? — Шум... просто шум. Он медленно выдохнул. — Хорошо. Не волнуйся, об этом. Он убрал обе руки за спину. — Неужели у вас есть не разыгранный козырь? — Похоже настало время ввести его в игру. Прислонившись к стенке я сопровождала удаляющегося Гендо взглядом. Начинается...