Второй шанс

Хакс обернулся так быстро, как только мог, а его рука автоматически метнулась к карману в поисках ножа. Незнакомец, замерший недалеко от них с Реном, показательно поднял вверх, на уровень груди, раскрытые ладони и произнёс: — Тише, тише, свои. Хакс недоверчиво прищурился. Он не стал вытаскивать нож, но и не убирал руку из кармана, готовый, чуть что, пустить оружие в ход. Незнакомец, очевидно, правильно понял это его намерение по напряжённым позе и взгляду и потому не делал попыток заговорить снова или сдвинуться с места, позволяя Хаксу беспрепятственно разглядывать себя. Молодой мужчина, среднего роста и достаточно крепкого телосложения — но не такого внушительного, как у Рена. Одет в тёмные штаны и тёмно-зелёный свитер с закатанными рукавами, широкий кожаный пояс оттянула вправо кобура с бластером. Коротко подстриженные каштановые волосы и светлая кожа человека, который мало времени проводит на солнце, но много — на борту космического корабля, где нет возможности немного подзагореть. Тёмные брови, светлые глаза, успокаивающая полуулыбка на губах и волевой подбородок — приятное, располагающее лицо, которое ничуть не портит тонкий шрам на левой щеке. Руки, по-прежнему выставленные вперёд на уровне груди, тоже отмечены шрамами — они да серьёзный, прямой и спокойный даже в нынешней напряжённой ситуации взгляд явно свидетельствовал в пользу того, что мужчине не впервой попадать в различные переделки. — Прости, что напугал тебя, — он первым нарушил молчание. — Я не нарочно. Просто увидел, что тут кто-то в беде, и захотел помочь. Дай угадаю: криффовы молнии вывели из строя всю электронику и корабль срочно пришлось сажать? Со мной так же было: я едва сумел снова запустить двигатели! Уже собирался взлетать, когда заметил какое-то движение здесь, среди огня. Хакс кивнул и медленно, напоказ вытащил руку из кармана — разумеется, без ножа. Мужчина напротив заметно расслабился. Он явно не узнал в нём печально известного генерала Хакса, видимо, приняв его за одного из союзников Сопротивления. Благо, сейчас он был одет не в обычную армейскую униформу, а в измятый рабочий комбинезон, весь покрытый пылью и грязью, которые — Хакс бросил быстрый взгляд на собственное плечо, — удачно скрывали нашивку с орденской эмблемой. Это мог быть их с Реном единственный шанс на спасение, если только ему удастся правильно сыграть любезно предложенную собеседником роль. И Хакс принялся сочинять на ходу, стараясь, чтобы его рассказ звучал достаточно правдоподобно и естественно: — Только наш корабль не сел, а, скорее, рухнул вниз. Уже у самой земли удалось немного его выровнять, чтобы не разбиться. Зато потом, пока я пытался заново запустить все системы, сверху начал падать этот металлолом, — он махнул рукой в сторону ближайшего разрушителя. — Мы едва успели выбраться. — Паршиво, — мужчина сочувственно поморщился и подошёл ближе, протягивая Хаксу руку. — Я Вейр Камлаг. — Армитаж, — мгновенно, без заминки откликнулся Хакс, пожимая чужую руку. К счастью, мало кто за пределами и даже внутри Первого ордена знал его имя — для всех он был «генералом Хаксом». — Армитаж — а дальше? — Армитаж — и всё, если ты не против. Мой папаша был тем ещё ублюдком, так что я с радостью прекратил носить его фамилию, — объяснение давалось Хаксу легко, ведь оно было выдумкой лишь наполовину. — А это Бен. Можно тоже — Бен и всё. Он не любит лишних формальностей. Настоящее имя Рена Хакс тоже использовал без колебаний — ведь не Верховным же лидером Кайло Реном его представлять! — Твой второй пилот? Что с ним? — поинтересовался Вейр, присаживаясь возле Рена на корточки. Хакс истово молил звёзды, чтобы тот не вздумал сейчас очнуться и не испортил как-нибудь всего дела. — Бен ударился головой о приборную панель, когда мы падали. Думаю, у него просто сильное сотрясение. Мне пришлось самому вытаскивать его наружу. — Честно говоря, я удивлён, что тебе это вообще удалось, — Вейр покачал головой, но тут же спохватился: — Не обижайся, просто этот парень кажется таким здоровенным по сравнению с тобой… А ты, к тому же, ранен. — Это случилось, когда я оттаскивал Бена подальше от разрушителя. Зацепился ногой за какую-то железку и распорол кожу, — Хакс на всякий случай накрыл ладонью тёмное пятно на ноге, пока Вейр не сообразил, что ткань комбинезона не разорвана. Тот нахмурился: — Раз так, рану обязательно надо продезинфицировать и заклеить бакта-пластырем. У меня на корабле есть всё необходимое, но до него ещё нужно добраться. Дай-ка подумать, как бы нам доставить туда твоего напарника… Сам я его не подниму, а ты со своей ногой мне вряд ли поможешь, так что вариант нести его вдвоём, за руки и за ноги, тоже отпадает. — Думаю, я смогу помочь нести его, — возразил Хакс. Окинув взглядом Рена и внезапно засомневавшись, он добавил: — Если твой корабль где-то рядом. — Совсем рядом, да. Его не видно отсюда только потому, что второй разрушитель закрывает обзор, — заверил его Вейр. — Но мне кажется, что таскать тяжести с раненной ногой — плохая идея. Крови из тебя и так порядочно вытекло. — Я не… не могу бросить Р… Бена здесь, если ты к тому ведёшь, — неуверенно произнёс Хакс, едва успев проглотить предательски просившееся на язык «Рен». И он действительно не мог бросить Рена — не сейчас, не после того, через что ему уже пришлось пройти, спасая его. — Что? Нет, конечно, нет! Ни к чему такому я не веду! За кого ты меня принимаешь — за криффов Первый орден? Изумление, а затем и возмущение мужчины оказались настолько неподдельными, что растерялся уже Хакс. Похоже, он действительно оскорбил Вейра своим неверным предположением — а оскорблять его было не в их с Реном интересах. Поэтому он поспешил исправить положение. — Конечно нет. Прости. Это всё от усталости и перенапряжения. Я… Я просто хочу поскорее убраться отсюда вместе с Беном, — постаравшись принять как можно более виноватый вид, сказал Хакс. И, по сути, не соврал. Его вид и тон, очевидно, оказались достаточно убедительными, потому что Вейр заговорил гораздо мягче: — Ничего, Армитаж, я не в обиде. Ты очень волнуешься за Бена, это понятно, — Хакс кивнул, подыгрывая. — Но я здесь, чтобы помочь, помнишь? Мы обязательно вытащим отсюда вас обоих. — Спасибо, — поблагодарил Хакс вполне искренне. Вейр от его благодарности только отмахнулся — дескать, не бери в голову, приятель. Внезапно земля вокруг них сотряслась от нескольких мощных ударов: это падали вниз крупные обломки очередного взорванного в небе звёздного разрушителя. — Кажется, ребята сверху намекают, что нам пора пошевеливаться, — хмыкнул Вейр. Затем он обратился к Хаксу: — Мы поступим вот как: я буду тащить Бена, а ты поможешь, если надо будет перенести его через какие-нибудь камни или обломки. И будешь меня направлять, потому что мне придётся идти спиной вперёд. Ну, и наверх поглядывай для подстраховки: не валится ли какая-нибудь пакость прямо нам на головы. — Хорошо. Так они и сделали. Большую часть пути Вейр действительно тащил Рена сам, в то время как Хакс подсказывал ему куда двигаться и следил за обстановкой наверху. Если же им надо было перебраться через какую-нибудь широкую трещину в земле или через не слишком большие — и, разумеется, не горящие — обломки звёздных разрушителей и кораблей повстанцев, Хакс, как мог, помогал нести Рена за ноги. До корабля Вейра оставался всего один небольшой переход, когда они отважились сделать короткую остановку и передохнуть. Хакс воспользовался этой передышкой, чтобы взять безвольную крупную руку Рена в свою и, обхватив пальцами запястье, проверить его пульс. Они ведь нежданно-негаданно стали «напарниками», верно? У Хакса за всю его жизнь ни разу не было напарника: Фазма была его подчинённой, Рен — со-командиром и соперником… Но он понимал, что именно такого поведения — беспокойства и заботы, — ожидает от него Вейр. Хакс убедился в своей правоте, когда выпрямился и взглянул на него — мужчина действительно наблюдал за его действиями с одобрением. — У меня тоже был второй пилот, — неожиданно признался Вейр. — В самом деле? — вежливо откликнулся Хакс, отметив про себя прошедшее время — «был», — но решив не заострять на этом внимания. — Да. Дэрин. Мы с ним вместе где только не побывали! Из таких переделок выкручивались, что ух! Такой команды, как наша, Галактика ещё не знала, — Вейр тепло улыбнулся своим воспоминаниям. — Но? — подтолкнул его Хакс, когда пауза слишком уж затянулась. Его собеседник вздрогнул, словно очнувшись от сна. — На самом деле, я здесь из-за Дэрина. Это он верил в восстание, во всю эту священную борьбу добра со злом. Всё рвался помогать Сопротивлению… за что и поплатился. Я не сумел его спасти, — голос Вейра, в котором смешались нежность и тоска, сорвался к концу предложения. — Это, должно быть, было ужасно. Сочувствую тебе, — тихо сказал Хакс. Вейр коротко, отрывисто кивнул и чуть отвернулся, пряча от него подозрительно заблестевшие глаза. Потом откашлялся и заключил нарочито грубым, решительным голосом: — Так что, я здесь из-за него. Ради него. Потому что Дэрину понравилось бы, что я прилетел помочь повстанцам. Крифф, да он бы самым первым сюда примчался! Вот и я… Ну, и чтобы отомстить за его смерть тем орденским ублюдкам, конечно. Давно пора было их проучить! — Согласен, — вздохнул Хакс, снова опустив взгляд вниз, на Рена. Вейр и понятия не имел, что прямо сейчас помогает чуть ли не самым главным «орденским ублюдкам». Что будет, если — когда — он это поймёт?.. Вейр воспринял его вздох и брошенный на «напарника» тревожный взгляд по-своему. — Не волнуйся, всё с ним будет в порядке. Вот выберемся с этой криффовой планеты, и я доставлю вас на базу Сопротивления. У них есть врачи, меддроиды, разные лекарства и оборудование — в общем, всё как полагается. И Бена там живо поставят на ноги, вот увидишь! Будет твой второй пилот опять бодр и полон сил, — он ободряюще усмехнулся Хаксу, не подозревая, в какое смятение и ужас повергло того обещание доставить их с Реном к Сопротивлению. — Уверен, так и будет, — тем не менее Хакс постарался выдавить из себя хотя бы самую слабую улыбку. Подумав о своих более чем скромных навыках пилотирования, он зачем-то уточнил вслух: — Только это скорее я — второй пилот Бена. Точнее, даже штурман. — Да? Значит, он держит штурвал, но ты говоришь, куда лететь, так? — хмыкнул Вейр, наклоняясь, чтобы вновь обхватить Рена за плечи. Хакс мимолётно подивился тому, насколько точно он охарактеризовал их с Кайло реальные отношения. Впрочем, уже следующая сказанная им реплика оказалась настолько далека от правды, насколько это вообще было возможно. — Как бы там ни было, но вы с Беном — напарники, команда, и нет ничего удивительного в том, что ты так за него переживаешь. Я тебя понимаю, поверь. Но с ним всё будет хорошо, на базе ему точно помогут. И тебе, кстати, тоже. — Да… Да, спасибо. Мне стало гораздо спокойнее, — пробормотал Хакс. Ха! Криффа с два ему стало спокойнее — как раз наоборот! Даже если Вейр, по счастью, до сих пор не понял, кому он помогает на самом деле, на базе Сопротивления наверняка найдётся кто-то, знающий, как выглядит если не Кайло Рен без своего дурацкого шлема, то генерал Хакс — уж точно. Те же Дэмерон и Финн, к примеру, либо тот здоровенный вуки… Или Рей — она-то наверняка сразу опознает Рена. И тогда для них всё будет кончено. А может, всё закончится ещё раньше, до прилёта на базу, когда Вейр всё-таки догадается, что имеет дело с представителями Первого ордена, с врагами. Он неизбежно что-то заподозрит, — это как минимум! — если Хакс начнёт уговаривать его не лететь к повстанцам. Крифф, что же делать… Следуя за Вейром и Реном, Хакс лихорадочно прокручивал в голове всевозможные варианты действий — и их вероятный исход. В конечном счёте ему пришлось признать, что был только один выход, одно-единственное решение — то самое, к которому он меньше всего хотел прибегать. Но когда это Вселенная считалась с его желаниями? Приняв неизбежность того, что ему предстояло сделать, Хакс дождался подходящего момента, когда Вейр отвлёкся на громыхнувший где-то справа от них взрыв, и, коротко вскрикнув, припал на одно колено, крепко сжав рукой вторую, пострадавшую ногу. — Армитаж? Что с тобой? — встревоженно окликнул его Вейр, а когда Хакс, отчаянно замотав опущенной вниз головой, мучительно застонал сквозь зубы, испугался по-настоящему: — Вот крифф! Сейчас, погоди… Он осторожно опустил Рена на землю и оббежал его, чтобы оказаться рядом с Хаксом. — Нога… подломилась, — просипел тот, почувствовав руку мужчины на своём плече. — Болит жутко. — Ясно. Сможешь встать? Мы уже почти пришли, но вас обоих я не дотащу, а здесь становится действительно жарко, — Вейр бережно, но настойчиво потянул Хакса за локоть. — Вот так, не спеши… Обопрись на меня… Хакс послушно потянулся было вверх, но тут же снова вскрикнул и осел обратно на землю. — Нет, не могу, прости. Слишком больно, я просто не могу ступить на ногу, — Хакс огляделся вокруг. — Может, здесь найдётся какая-то палка или обломок трубы? Я бы использовал её в качестве трости, либо вообще привязал к ноге, чтобы хоть как-то доковылять до корабля. — Хорошая мысль. Потерпи минутку, я сейчас что-нибудь подыщу, — вскочив на ноги, Вейр, в свою очередь, торопливо огляделся и двинулся к ближайшей груде обломков. Естественно, повернувшись к Хаксу спиной. Тот тихо, плавно поднялся с колен, — боль действительно была ужасная, но он всё же сумел сдержать стон, — и вытащил из кармана своего комбинезона нож. Бесшумно и быстро преодолев разделявшее их с Вейром расстояние, Хакс одной рукой схватил его сзади за волосы, тогда как вторая его рука, с зажатой в ладони рукоятью ножа, молниеносным, отточенным до автоматизма ещё во время тренировок в Академии движением скользнула к горлу мужчины. Тот дёрнулся, выдохнул изумлённое «Чт…», но больше ничего сделать не успел — в следующую секунду Хакс перерезал ему горло. Безжалостно, быстро и чисто, одним глубоким слитным надрезом, не оставив ни малейшего шанса на спасение. Почувствовав, как горячая струя крови плеснула ему на руку, Хакс выронил нож и отпустил голову Вейра, но лишь затем, чтобы обхватить его за спину и медленно опустить на землю. Теперь тот смотрел на Хакса снизу вверх широко распахнутыми глазами, хватал губами воздух и сипел сквозь рассечённое горло и беспомощно царапал пальцами собственную грудь. В его потрясённом взгляде так и застыло то самое «Что?», которое он не успел произнести — Вейр никак не мог осознать, что умирает, и уж конечно не понимал, почему Хакс сделал с ним то, что сделал. — Прости, — сказал Хакс. — Пожалуйста, прости меня. Я не хотел этого делать, но у меня не было другого выхода. Мне так жаль, Вейр, мне так ужасно жаль… Но тот уже не мог не то, что ответить — естественно, — а даже и просто услышать его извинения. Вздрогнув в последний раз, он затих и замер, глядя теперь уже сквозь Хакса — в охваченное сполохами огня, темнеющее небо. Выдохнув, Хакс прикрыл глаза чистой ладонью, едва отметив про себя, что она мелко дрожит. Он действительно не хотел убивать Вейра. Да, ему и прежде приходилось отнимать жизни — неоднократно и в гораздо, гораздо больших масштабах. Но это не значит, что у Хакса не было ни малейшего представления о чести. И он прекрасно понимал, что поступил как последний негодяй. Убийство Вейра было вынужденным, даже логичным действием в том положении, в котором находился Хакс, но это не делало его менее подлым и гнусным. И на этом его работа не закончилась. Хакс знал, что ещё от него требуется. Он обыскал карманы Вейра, забрал чип от корабля и перевесил на себя его пояс с кобурой и бластером в ней. Затем Хакс за руки оттащил тело к ближайшей груде горящих обломков. Возможно, огонь перекинется на него, и тело несчастного обгорит до полной неузнаваемости, так что, если кто-нибудь из повстанцев и спустится вниз, на поверхность планеты, его останки примут за останки одного из орденских офицеров, погибших при крушении разрушителя. Либо, если Вейра всё же удастся опознать, все сочтут, что с ним случилось почти то же самое, что, согласно наспех состряпанной легенде, случилось с Хаксом и Реном: его корабль раздавило одним из падающих разрушителей, а пилоту просто не удалось вовремя убраться подальше. В идеале, Вейра действительно могло бы завалить обломками. Но прямо сейчас последние остававшиеся над Экзеголом разрушители императорского флота повстанцы добивали чуть в стороне от того места, где находились Хакс с Реном и телом Вейра. Большая же часть кораблей разношерстной армады Сопротивления, насколько можно было судить, отправилась либо на пресловутую базу — для получения экстренной медицинской помощи, ремонта и, вероятно, празднования, — либо бросилась в погоню за теми орденскими разрушителями, которым удалось сбежать и уйти в гиперпространство. Может, оно и к лучшему: иначе кто-нибудь из пилотов Сопротивления или их добровольных помощников мог бы стать свидетелем разыгравшейся внизу трагедии. Однако пока что их не заметили с воздуха. Хакс безрадостно усмехнулся: получается, им с Реном снова везло. Крифф бы побрал это везение… Закончив с Вейром, Хакс почти привычно обхватил по-прежнему пребывавшего в глубоком беспамятстве Рена за плечи и потянул его к кораблю — до него и впрямь оставалось всего ничего. Добравшись до небольшого звездолёта, Хакс использовал чип, чтобы открыть люк и опустить длинный трап, по которому, поднапрягшись, он и втащил Рена на борт, а потом задраил за ними люк. Соблазн оставить его лежать прямо там, на полу, был огромен. Кайло всё равно протащили спиной чуть ли не по всей равнине, не говоря уж о монолите, так что металлический пол корабля, пусть и холодный, вряд ли мог навредить ему ещё больше. Хакса же буквально шатало от усталости и боли — он даже дышал с трудом, через приоткрытый рот, тяжело и хрипло. Но он не доверял своим навыкам пилотирования, поэтому считал, что «напарничка» лучше устроить понадёжнее, а по возможности даже пристегнуть к чему-нибудь ремнями безопасности. Не хватало ещё, чтобы Рена, состояние которого оставалось неизвестным и на чьё спасение ушло столько сил, швыряло по всему судну во время взлёта или посадки! Поэтому Хакс заставил себя протянуть Рена ещё немного дальше, до первой же попавшейся каюты, в которой обнаружилось спальное место — достаточно широкое, рассчитанное, очевидно, не на одного, а на двоих человек, и достаточно невысокое для того, чтобы на него можно было закинуть тяжёлое тело Рена. Наверное, лучше было бы дотащить его до командной рубки и устроить в одном из кресел — которые, в отличие от койки, наверняка были оснащены искомыми ремнями безопасности, — но Хакс чувствовал, что на это у него уже попросту не хватит сил. Самому бы туда доплестись… Но он постарался устроить Рена поближе к стенке и положил по другую сторону от него пару подушек, чтобы тот не свалился на пол. И лишь затем, цепляясь за стены, хромая и упорно смаргивая мелькавшие перед глазами тёмные точки, — вызванные, очевидно, слабостью от кровопотери и всех выпавших на его долю испытаний, — Хакс двинулся на поиски рубки. Найти её на таком небольшом — особенно в сравнении со «Старкиллером», «Финализатором» или «Превосходством», — корабле оказалось нетрудно. Хаксу предстояла куда более сложная задача — самостоятельно разобраться в системе управления кораблём, а затем и взять на себя обязанности пилота. Прежде, чем приступить к выполнению этой задачи, Хакс нашёл в своём кармане автоматический шприц с дозой стимулятора, который он прихватил из стандартной полевой аптечки, когда покидал спасательную капсулу. Опустившись в кресло пилота, он расстегнул и приспустил комбинезон, чтобы уколоть препарат себе в бедро. Действие было привычным, отработанным, поскольку Хакс и прежде порой прибегал к помощи стимуляторов: в тех случаях, когда выдержать колоссальные нагрузки по-другому не получалось. Вот и теперь, он был истощён и измучен до крайности, а работы, тем не менее, предстояло сделать ещё немало. Препарат начал действовать быстро, ведь он был специально разработан для использования в экстремальных ситуациях, когда от скорости мышления и реакций зависела сама жизнь. Хакс, как и многие другие старшие офицеры и даже рядовые-штурмовики, обычно пользовался более мягким типом стимулятора — тот дольше «раскачивался» в крови, но и дольше действовал, а последствия его приёма, вроде сильной общей слабости и головной боли, не были такими сокрушительными. С другой стороны, с последствиями придётся столкнуться аж через восемь-десять стандартных часов — и то, лишь при условии, что он, Хакс, эти восемь-десять часов переживёт. Сейчас же резко прояснившаяся голова и измученное тело, в которое словно влили чистую энергию, оказались весьма кстати. Хакс запустил все системы корабля и быстро пробежал глазами данные бортового компьютера. Убедившись, что корабль полностью функционален и готов к полёту, он вызвал на экран звёздные карты и потратил сколько-то времени, выбирая более-менее подходящую для бегства планету. Остановив свой выбор на одной из них, Вории-3 в системе Алуллион — достаточно отдалённой от Экзегола, планет Первого ордена и систем, вовлечённых в войну с повстанцами, с приемлемыми для жизни условиями, не слишком густо населённую, но всё же населённую на тот случай, если им с Реном волей-неволей придётся обратиться за помощью, — Хакс задал компьютеру команду проложить к ней курс, а сам занялся изучением панели управления. Что ж, штурвал, за который ему вот-вот предстояло взяться, был совершенно стандартным и сам по себе опасений не вызывал — хотя Хакс справедливо опасался того, что станет с этим штурвалом, когда он окажется в его руках. Иначе обстояли дела с широкой панелью управления: даже на первый, беглый взгляд назначение многих расположенных на ней индикаторов и клавиш оказалось для Хакса загадкой. Очевидно, Вейр неоднократно вносил в систему управления собственные модификации, суть которых понимал лишь он сам да, наверное, его второй пилот, Дэрин. И всё-таки большинство элементов управления Хакс узнал: они остались в памяти со времён учёбы в Академии, но главным образом благодаря тому, что он увлекался и лично занимался проектированием многих орденских кораблей. Так что, к тому моменту, когда компьютер сообщил о том, что успешно проложил заданный курс, Хакс уже несколько освоился в кресле пилота. Пристегнувшись, он запустил двигатели и решительно сжал в ладонях штурвал. Сначала всё, конечно, пошло наперекосяк: Хакс забыл включить стабилизаторы и при взлёте их судёнышко так трясло и швыряло из стороны в сторону, что можно было только диву даваться, как это оно не развалилось прямо в воздухе. Правда, Хакс быстро исправил свою оплошность, малодушно понадеявшись, что Рен в каюте всё же не свалился с кровати и ничего себе не сломал. К тому моменту, когда корабль, наконец, вошёл в верхние слои атмосферы, спина, ладони и затылок Хакса стали мокрыми от пота. Поднявшись, он не стал сразу же удирать: это могло показаться подозрительным другим пилотам, ещё остававшимся над Экзеголом. Вместо этого Хакс покружил рядом, дал пару залпов из лазерных пушек по одному из двух ещё не подбитых звёздных разрушителей, — разумеется, не причинив ему существенного вреда, но здесь важен был не результат, а участие, — и лишь затем развернулся, чтобы выйти на орбиту планеты. Это не должно было никого насторожить: к тому моменту большинство кораблей Сопротивления уже покинули или готовились покинуть окрестности Экзегола. Отлетев на безопасное расстояние — обидно и глупо было бы погибнуть теперь, впечатавшись в другой звездолёт во время гиперпрыжка! — Хакс дал бортовому компьютеру команду перейти в гипер и отстегнул ремни. Не было смысла неподвижно сидеть перед иллюминатором и смотреть на растянувшиеся в полосы белого света точки звёзд, потому что на этом этапе компьютер выполнял всю работу за него, автоматически. А в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств — хотя никто не преследовал их, и врезаться во что-либо кораблю тоже не грозило, — система безопасности оповестит его об этом специальным звуковым сигналом или сиреной. Поэтому Хакс решил пока привести в относительный порядок самого себя и Рена. Перво-наперво следовало отыскать аптечку — Вейр упоминал, что она на борту есть. Это оказалось не такой уж простой задачей, учитывая огромное количество всевозможных шкафчиков и ящиков, которые Хаксу пришлось обыскать. Аптечку он всё-таки нашёл, но начал всерьёз подозревать, что угнанный им корабль использовался для перевозки разного рода контрабанды. Впрочем, они с Реном, — те, кем они являлись на самом деле, — вполне подпадали под определение незаконного груза. Полный недобрых предчувствий, с аптечкой и найденной в одном из шкафчиков флягой с водой в руках, Хакс похромал в каюту. К счастью, его опасения не оправдались: Рен не слетел с койки ни во время страшной тряски на взлёте, ни позже. Он только перекатился со спины на бок и сместился на самый край койки так, что его длинная рука теперь касалась упавших на пол подушек, а густые тёмные волосы заслонили лицо, шевелясь в такт дыханию. Приблизившись и положив аптечку с флягой на постель, Хакс с усилием отодвинул Рена подальше от края и отвёл волосы с его лица, чтобы те не мешали ему дышать. Но прежде, чем разбираться с этим его странным затянувшимся беспамятством, Хакс должен был позаботиться о своих ранах. Потому что если он тоже свалится, то кто, скажите на милость, займётся Реном и посадит корабль, когда они достигнут нужной планеты? Раздеваться в присутствии Рена поначалу было дико странно и некомфортно. Хаксу пришлось последовательно напомнить себе, что: а) тот всё равно в отключке и ничего не увидит; б) даже если бы Рен и не был в отключке, ничего такого уж страшного в этом не было бы — всё равно было бы некомфортно и неловко, да, но не страшно, потому что — в) он, Хакс, солдат, а не какая-нибудь трепетная и стыдливая барышня-мусорщица, например, спасибо большое. Хаксу доводилось раздеваться перед другими мужчинами в гораздо более… волнительных ситуациях, а в нынешней даже не было ничего особо волнительного, кроме, разве что, его вполне обоснованного волнения по поводу того, удастся ли благополучно приземлить этот криффов звездолёт, когда придёт время. Сейчас же у него всё равно не было сил вставать и заново обходить корабль в поисках какого-нибудь другого подходящего места, а затем возвращаться сюда, к Рену, так что… Хакс просто отбросил свой дискомфорт и инстинктивное желание закрыться как несущественные и сначала снял и положил на пол пояс с кобурой. Затем, расстегнув молнию комбинезона до конца, он спустил его к самым лодыжкам, чтобы оценить фронт работ. Багровый кровоподтёк на груди выглядел по-прежнему — кошмарно, а повязка на ноге, когда он её распутал, оказалась насквозь пропитанной кровью и местами прилипла к самой ране. Швы на ней, разумеется, нужно было накладывать заново. В аптечке не нашлось обезболивающего в инъекциях, а все имевшиеся в запасе у него самого дозы Хакс уже использовал, поэтому пришлось довольствоваться обезболивающим в таблетках — он принял одну, запив её водой из фляги, прежде чем браться за рану на ноге. Может, это было даже к лучшему: Хакс не знал, насколько прежний препарат сочетался со стимулятором, который он ввёл себе чуть раньше, а его голова должна была оставаться ясной хотя бы до конца полёта. Дальнейшие действия были почти привычными: промыть и продезинфицировать рану, кое-как наложить швы, затем наклеить бакта-пластырь и перевязать ногу чистым бинтом. Ослабевший эластичный бинт на груди Хакс менять не стал, — тот был чистым и целым, — а просто заново плотно обмотал им торс. В последнюю очередь Хакс обработал дезинфицирующим спреем ссадины на своих руках, оставшиеся после того, как он ободрал костяшки, вытаскивая Рена сквозь недостаточно широкий выход из монолита Императора на Экзеголе. Однако клеить бакта-пластыри не стал — ранки были болезненными, но неглубокими, и почти не кровоточили, поэтому Хакс решил приберечь пластыри для чего-то более серьёзного. Руки он попросту обмотал несколькими слоями бинта. Теперь можно было заняться Реном. Натянув обратно свой комбинезон, — неприятный, грязный, попахивающий мусоросборником, потом и гарью, но ничего другого у него в данный момент не было, — Хакс принялся осматривать Рена на предмет ранений, которые мог пропустить во время первого «осмотра» всё в том же монолите. Задрав на нём свитер, Хакс добросовестно осмотрел его грудь и живот, прощупал рёбра, надавливая тут и там, но так ничего и не нашёл. Страшно недоставало медицинских дроидов с их мощными сканерами, которые практически моментально обнаружили бы любые внутренние повреждения, если они у Рена имелись; как не хватало и обученного персонала, врачей, медсестёр и медбратьев, и капсул с бактой, и неограниченного запаса лекарств… Но Хаксу, наверное, стоило начать привыкать к разного рода лишениям. Так и не выявив у Рена никаких травм, — за исключением, разумеется, пары синяков на лице и разбитой нижней губы, но они опасными для жизни не казались, — Хакс попытался привести его в чувство. Он легонько тормошил его, хлопал по щекам и звал по имени, но тот разве что пару раз страдальчески поморщился в ответ. Хакс заодно уж и голову его осмотрел-ощупал, но ран, опять-таки, не нашёл, а понять без сканирования, есть ли у него какая-нибудь черепно-мозговая травма, было решительно невозможно. Затем Хакс подумал о спине Рена — о спине, на которой он и Вейр протащили его крифф знает по скольким метрам твёрдой и неровной породы. Торопливо перевернув «пациента» на живот, Хакс убедился в правильности своей запоздалой догадки. Сквозь многочисленные дыры в пропыленном тёмном свитере было видно, что почти вся широкая спина Рена — от середины и до самой поясницы — усеяна мелкими царапинами, ссадинами и красными пятнами, которые, несомненно, скоро должны были перейти в синяки. Кроме того, красные отметины проступили и на его плечах — отметины, оставленные пальцами Хакса, когда тот тащил Рена через монолит и к кораблю. После короткого раздумья Хакс просто-напросто разрезал свитер своим ножом и стянул его, потому что тот всё равно был безнадёжно испорчен и, к тому же, испачкан. После этого он проделал с ранами на спине Рена то же, что и со своей ногой: промыл их сложенным вчетверо бинтом, смоченным в воде из фляги, обработал дезинфицирующим спреем и наложил бакта-пластыри — вот они и пригодились, даже раньше, чем Хакс рассчитывал. На плечи и лицо их, правда, уже не хватило, но что магистру ордена Рен и Верховному лидеру десяток синяков? Так, пустяк. Правда, за всё время «лечения» Рен лишь раз-другой дёрнулся и едва слышно застонал от боли, но в себя так и не пришёл, и это было плохо. А хорошо было то, что его штаны, очевидно, пошитые из более плотной и устойчивой к повреждениям ткани, с честью выдержали испытание на прочность и не порвались. Потому что обрабатывать ссадины ещё и на ягодицах Рена было бы… Ну, не то, чтобы немыслимо и невозможно, — Хакс, разумеется, сделал бы всё необходимое и в этом случае. Но подобное действо, несомненно, побило бы все рекорды по уровню неловкости и дикости. Закончив, Хакс перевернул Рена набок и снова обложил подушками, чтобы тот не перевернулся на пострадавшую спину. Потом, подумав, что стоило хотя бы дать ему немного воды, Хакс обошёл койку и, чуть развернув Рена и приподняв ему голову, осторожно влил остатки воды из фляги в его приоткрытый рот. Тот снова дёрнулся, чуть закашлялся, — Хакс тут же приподнял его голову выше, чтобы он не захлебнулся, — но воду вроде бы глотнул. Наконец, снова уложив Рена и поправив его «гнездо» из подушек, Хакс набросил на него найденное в ящике под койкой запасное одеяло. Он поднял с пола кобуру, выпрямился, не без гордости осматривая свою работу, и тут же услышал громкий сигнал-оповещение из кабины пилотов. Впрочем, Хакс и так догадался бы, что корабль вышел из гиперпространства по короткой вибрирующей волне, прокатившейся вдоль всего судна и отдавшейся у него в ногах. Они прибыли в пункт назначения, к выбранной Хаксом планете-убежищу, — и теперь ему предстояло самостоятельно посадить корабль на её поверхность.