— Спарринг? — переспросил Хакс, скептично приподняв бровь.
— Спарринг, — энергично кивнув, подтвердил Кайло.
Они уже почти две недели трудились над ремонтом корабля. Разумеется, не всегда всё шло гладко: не все предложения Хакса срабатывали, не все советы Кайло помогали и далеко не всегда их идеи, даже, казалось бы, самые лучшие, приводили к успеху. В этом не было ничего удивительного: как-никак, они вдвоём ремонтировали пусть небольшой, но космический корабль, не имея при этом всех необходимых инструментов и материалов. Сколько они промучились с одними только дверьми в каюты, которые нужно было сначала снять, затем вытащить наружу и распилить на части, — нигде на корабле не нашлось бы достаточно места для таких манипуляций, — а потом по частям спустить в машинный отсек и приварить к повреждённым участками в днище! На всё это понадобилось почти четыре дня тяжёлой, напряжённой работы, и Хакс всё равно не был вполне доволен результатом.
Естественно, учитывая все трудности и сложные условия, в которых приходилось ремонтировать корабль, а также высокомерие, своенравность и редкостное упрямство, присущие им обоим, они с Кайло частенько спорили, порой — на повышенных тонах и практически не выбирая выражений. И Хакс был готов к тому, что в конце концов они опять рассорятся в пух и прах, но, к его удивлению, этого не случилось. Поспорив до хрипоты или даже обменявшись весьма нелестными комментариями о способностях — включая и умственные — друг друга, и выпустив таким образом пар, они с Кайло снова брались за дело и работали вместе до тех пор, пока не удавалось решить очередную проблему.
В прежние времена, даже в самом начале пребывания на Вории, Хакс и представить не мог, что такое вообще возможно. Нет, конечно, иногда они с Кайло волей-неволей должны были работать сообща, плечом к плечу — на редких совместных миссиях, например, — но ссорились они гораздо, гораздо чаще. И уж если ссорились, то до того, что оба разбегались в разные стороны со стойким желанием не видеть и не разговаривать друг с другом в ближайшие пару недель. То, что они, оказывается, могут поспорить, поссориться и всё же продолжить работать вместе, да ещё и в течение длительного периода времени, было удивительным и, чего уж там, приятным открытием.
У них не было какого-то определённого графика, но, по прикидкам Хакса, они достаточно быстро продвигались вперёд и уже устранили самые серьёзные повреждения корабля. Поэтому, он не возражал, когда Кайло потребовал хотя бы день для отдыха. Правда, Хакс ожидал, что день для отдыха будет потрачен на, собственно, отдых: ленивое ничегонеделанье в каютах или очередную бесцельную прогулку по лесу, например. А Кайло, как оказалось, хотел, чтобы они немного помутузили друг дружку.
— Я за эти несколько недель совсем окостенел в этом криффовом тесном отсеке, мне нужно хоть немножко размяться! — уговаривал он Хакса. — И я уже целую вечность не был на тренировке. А в Первом ордене, наоборот, тренировался постоянно!
— Знаю. Мне присылали отчёты о повреждениях и сметы на ремонт тренировочных залов. Но ты же разминаешься, делаешь какие-то упражнения, когда вытаскиваешь меня наружу рано утром и во второй половине дня, — возразил Хакс. — И разве тебе для тренировки не нужен меч, которого всё равно нет?
— Для обычного короткого спарринга меч мне не понадобится. И любая тренировка, даже самая простая разминка, будет эффективнее, если проводить её вдвоём. Ну же, Хакс, соглашайся! Разве тебе самому не хочется хоть немного встряхнуться после стольких дней заточения в машинном отсеке?
Хакс продолжал колебаться. Не то чтобы он был категорически против этой идеи, нет — в конце концов, ему тоже не помешало бы немного размяться, разогнать кровь. Тренировка должна была помочь ему отвлечься от бесконечных, уже приевшихся технических схем и планов замены очередной повреждённой детали корабля, а вызванный схваткой прилив адреналина — хорошенько прочистить голову. Да и любопытно было бы посмотреть, сколько он сможет продержаться в пусть и тренировочном, но поединке против Кайло Рена!
С другой стороны, здравая, рациональная часть Хакса прекрасно отдавала себе отчёт в том, что он вряд ли продержится долго. Хакс не был совсем уж пустячным противником, но он давненько не «обновлял» свои навыки ближнего боя, а разница в габаритах явно была в пользу Кайло. К тому же, тот мог воспользоваться Силой, а Хакса более чем достаточно швыряли и душили с её помощью — больше он такого переживать не хотел.
Конечно, Кайло вряд ли стал бы сейчас душить его Силой намеренно, сознательно — этот этап отношений они, слава звёздам, всё же оставили позади. Но он мог увлечься, да и сам Хакс мог увлечься, забыться, разозлиться и использовать на Кайло один из тех подлых, но действенных приёмов, которые не раз позволяли ему, более слабому физически, выводить из строя своих противников ещё в Академии.
Будет одинаково плохо, если он как-нибудь навредит Кайло или тот как-то навредит ему. Нет, разумнее всего будет отговорить его от этой затеи со спаррингом…
— Или ты боишься? — внезапно поинтересовался Кайло. — Я не буду пользоваться Силой, обещаю. Я буду… — тут он окинул его насмешливым взглядом, — осторожен с тобой.
Хакс прекрасно понимал, что тот делает: подначивает, провоцирует его, чтобы добиться желаемого. Но он также понимал и то, что Рен в который уже раз недооценивает его. Телосложение, физические данные Хакса не были особенно внушительными, это правда, но он также не был слабым и беспомощным. Не был он и штабной крысой, кабинетным генералом, в жизни не видавшим ни одного настоящего сражения или банальной драки. Хакс обучался рукопашному бою в Академии и должен, обязан был выучиться хорошо, чтобы быть способным постоять за себя — в противном случае он вряд ли вообще дожил бы до выпуска. Ещё Хакс всегда внимательно наблюдал за другими и усваивал новые приёмы борьбы на различных миссиях в составе разных групп, а затем ребята из его первого отряда: Броддок, Руф и даже малышка Тини — специально обучали его всему, что знали сами. Они хотели быть уверенными, что никто не сможет навредить ему, их обожаемому командиру, когда их уже не будет рядом, чтобы защищать и прикрывать его.
Наконец, гранд-адмирал Слоун, которая прекрасно владела приёмами военно-космического бокса,* в своё время преподала юному Хаксу парочку ценных уроков.
Вспомнилось, что сказал однажды Броддок, перед началом тренировки быстро и ловко обматывая ладони Хакса взятыми из полевой аптечки бинтами:
— Ваши противники будут недооценивать вас, командир.
А Тини, удобно устроившись на сваленных в кучу походных ранцах, чтобы наблюдать за тренировкой, добавила с хищной улыбкой:
— И это будет их первой ошибкой.
В настоящем Хакс мрачно усмехнулся про себя: Кайло Рен только что совершил свою первую ошибку.
— Не могу обещать, что
я буду осторожен с
тобой. Будь готов к этому, — холодно предупредил он Кайло. — Встретимся снаружи через пять минут.
Вернувшись к себе в каюту, Хакс сменил свитер на футболку, оставив всё остальное, как было. Дождь не шёл уже четыре дня, так что почва снаружи должна была быть сухой и можно было не опасаться, что подошвы ботинок «поедут» по скользкой грязи. Зато ими можно было нанести весьма болезненный удар по голени противника. Хакс действительно не собирался осторожничать с Кайло, как, впрочем, и драться честно.
Оказалось, что Кайло тоже успел переодеться — когда Хакс спустился по трапу, тот уже дожидался его внизу, на поляне, одетый в аналогичные удобные футболку и штаны, но без обуви вовсе. Возможно, Кайло всегда тренировался босиком либо опасался, что чужая, не совсем ему подходящая обувь может помешать ему двигаться быстро и свободно. Кроме того, он нашёл в своей каюте какой-то шнурок и подвязал им волосы в пучок, чтобы не дать схватить себя за отросшие даже чуть ниже плеч пряди.
Окинув приближающегося Хакса взглядом и, очевидно, по его мрачному лицу поняв, что пощады ждать не стоит, Кайло счёл нужным уточнить:
— Только никакого оружия, идёт?
— И никакой Силы, — кивнув, напомнил ему Хакс.
Дождавшись ответного кивка, он пару раз переступил с ноги на ногу, выбирая наиболее удобное положение, и принял стандартную боевую стойку, подняв сжатые в кулаки руки на уровень груди. Кайло зеркально повторил его позу, замер на мгновение, а потом медленно двинулся в сторону, обходя Хакса слева, а тот поворачивался вслед за ним.
Какое-то время они кружили друг вокруг друга, примеряясь и оценивая возможности противника. Кайло не выдержал первым: стремительно шагнув ближе, он на пробу нанёс Хаксу быстрый, но явно не слишком сильный удар кулаком. Хакс без труда отбил его и отступил, разрывая дистанцию между ними, вынуждая Кайло снова приблизиться и ударить первым. Так продолжалось в течение нескольких минут: Кайло сокращал расстояние между ними и атаковал Хакса, тот уворачивался или отбивал удары, но не бил в ответ, а возвращался на исходную позицию, раззадоривая и раздражая Рена.
Наконец, отбив очередной удар, Хакс перекатился на пятки и качнулся назад, делая вид, что снова отступает. А на самом деле, дождавшись того момента, когда Кайло разочарованно чуть расслабил кулаки и опустил их ниже, он неожиданно резко рванулся вперёд, схватил его за правое запястье, опуская руку ещё ниже, и ударил в грудь через образовавшуюся брешь в защите. Тоже — не в полную силу, но, судя по тому, как Кайло охнул, довольно ощутимо.
Теперь уже тот, вырвавшись из захвата Хакса, отступил назад и невольно потёр левой ладонью место на груди, куда пришёлся удар. Поймав его негодующий взгляд, Хакс широко ухмыльнулся и поманил его к себе указательным пальцем.
Глаза Кайло, казалось, потемнели ещё больше — от досады из-за пропущенного удара и подначки Хакса. Сжав кулаки, он вновь двинулся к нему, уже гораздо осторожнее, чем прежде, не сводя с соперника напряжённого, настороженного взгляда. Обмениваясь короткими жалящими ударами, они то сходились, то расходились, причём Кайло, как быстро понял Хакс, явно старался поймать его в захват, чтобы воспользоваться своим преимуществом в силе и весе. Теперь, когда схватка пошла всерьёз, бесчисленное количество тренировок Кайло давало о себе знать: двигался он с удивлявшей и даже восхищавшей Хакса ловкостью, хищной грациозностью, а удары наносил всегда быстро, точно и болезненно. Хакс и сам угостил его ещё парочкой отличных тычков, но схватить себя не давал. Может, Кайло и был лучше натренирован, может, он и был сильнее физически и даже более умелым в ближнем бою, но Хакс был быстрым и изворотливым, и от природы обладал большой гибкостью, так что Рену никак не удавалось его изловить.
Когда же это у него всё-таки получилось, он тут же попытался ещё и прижать Хакса к себе, чтобы ограничить его в движениях — а тот, недолго думая, с размаху врезал тяжёлым ботинком по его голени. Вскрикнув от боли, Кайло отпустил его руку и припал на ушибленную ногу, а Хакс ударил его по плечам, лишая равновесия, и так сильно оттолкнул от себя, что тот едва не опрокинулся на спину.
К сожалению, Кайло всё же сумел восстановить потерянное на мгновение равновесие. Выпрямившись, он буквально прорычал:
— Какого криффа, Хакс?!
— Твоим условием было отсутствие оружия, — напомнил ему тот. — Мы не договаривались о том, что будем драться честно.
— Но это было очевидно! — возмутился Кайло, встряхивая пострадавшей ногой.
Хакс только плечами пожал:
— Не для меня.
Кайло кинулся на него. Хакс успел увернуться от удара в лицо, но пропустил другой, в живот, и зашипел от боли. Воспользовавшись его заминкой, Кайло обхватил руками его талию и толкнул назад, опрокидывая на спину. От удара о землю, пусть и смягчённого травой, у Хакса на мгновение перехватило дыхание — хорошо ещё, что он успел приподнять голову и не ударился при падении затылком. А Кайло, к тому же, моментально оседлал его бёдра, придавив своим весом, и перехватил правую руку за запястье, с силой прижимая её к земле.
Однако его торжествующая ухмылка сразу же сменилась гримасой удивления. В запале боя, спеша праздновать победу, Кайло совершенно позабыл про левую руку Хакса, оставшуюся свободной, чем тот и воспользовался, сильно ткнув его пальцами под рёбра. Кайло инстинктивно ослабил хватку на его запястье и чуть приподнялся, видимо, опасаясь нового тычка. Но Хакс поступил иначе: вцепился левой рукой в его ремень, а освобождённой из захвата правой — в плечо и, напрягшись, сбросил Кайло с себя. Мгновение — и уже он сидел на нём верхом, с силой сжав ногами его бока и не забыв придавить коленом его правую руку. Левую же Хакс по его примеру прижал к земле над головой Рена, схватив его за запястье своей левой рукой.
У того, разумеется, хватило бы сил вырваться из захвата. Но, прежде чем он успел опомниться, Хакс ребром прижал свободную, правую ладонь к его горлу, прямо к дёрнувшемуся кадыку, и процедил:
— Если бы я использовал нож, на этом всё и закончилось бы.
Сузив глаза и непокорно вздёрнув подбородок, Кайло парировал:
— Если бы я использовал Силу, ты бы на мне сейчас не рассиживался.
— Туше, — медленно усмехнулся Хакс, не меняя, впрочем, своего положения и не спеша отпускать Кайло. Застыв на месте, они продолжали бороться одними взглядами.
В какой-то момент Хакс осознал, насколько тесным, практически
интимным являлся их контакт: Кайло под ним, обездвиженный, с разметавшимися по траве спутанными волосами — видимо, его небрежный пучок развязался во время схватки, — одна его рука заведена за голову и удерживалась рукой Хакса, а сам он сидел на его бёдрах, крепко сжимая коленями его бока. Внезапно Хакс очень остро ощутил все точки их соприкосновения: бёдра и внутренние стороны ног, бока и колени, горячая кожа запястья Кайло под его пальцами.
Заторможено проследив за тем, как сильно и быстро вздымается на вдохах и выдохах грудь Рена, Хакс вновь перевёл взгляд на его лицо — это было уже
его первой ошибкой. Казалось, кто-то специально навёл для него резкость, так что он вдруг с особенной чёткостью увидел и хаотично разбросанные по коже родинки, и длинный, ничуть не портящий общего впечатления тонкий шрам, и тёмные ресницы, и глаза Кайло — сейчас практически чёрные, в которых, казалось, горело что-то настолько дикое, манящее и пугающее одновременно, что у Хакса перехватило дыхание от прокатившейся по его телу волны жара…
Он поспешил отвести взгляд от этих опасных горящих глаз и инстинктивно, повинуясь наитию, посмотрел на губы Кайло. И это было второй ошибкой, потому что тот вдруг приоткрыл их, резко, почти зло втянув в себя воздух сквозь зубы, и теперь Хакс мог смотреть только на этот крупный рот, на полные, чуть приоткрытые губы, и не мог думать ни о чём другом. Крифф, прямо сейчас он мог бы наклониться и прижаться к этим губам своими, обхватив свободной рукой шею или подбородок Кайло, чтобы тот не вздумал отстраниться… Хакс помнил, что пару раз представлял себе такое, когда впервые увидел это нестандартное, странно притягательное лицо без шлема.
А впрочем, почему это Кайло непременно должен отстраняться? Наоборот, он мог бы поднять правую руку, с которой Хакс давным-давно убрал колено, и обхватить его за талию или спину, чтобы прижать к себе ещё сильнее. Для него наверняка не составило бы труда обхватить и даже какое-то время удерживать Хакса всего одной рукой — при мысли об этом вторая волна жара и лёгкой дрожи прошлась вдоль его позвоночника. Его всегда привлекали сильные мужчины.
Всё это привело Хакса в полнейшее смятение. С каких пор он думает о поцелуях и даже о чём-то большем с
Кайло Реном? Нет, он и прежде нравился ему чисто внешне, но разве те времена не остались далеко позади, растоптанные кошмарными выходками Рена и их ожесточённым соперничеством? И разве он, Хакс, не радовался втайне уже тому, что возникло здесь, на Вории — их товариществу, их неожиданной, но, казалось, достаточно крепкой дружбе, которую не хотелось портить чем-то… неуместным?
С учётом того, какое направление приняли его мысли, сидеть верхом на Кайло становилось слишком жарко и неловко. Увы, Хакса охватило такое оцепенение, что он мог поклясться: ему не удалось бы пошевелиться, даже если наградой за это стал бы новенький звёздный разрушитель или даже второй «Старкиллер». Но ради всех звёзд, почему Кайло сам никак не сбросит его с себя?! Хакс больше не прижимал его руку к земле своим коленом, да у него в любом случае не хватило бы сил, чтобы удержать Рена на месте, если бы тот захотел освободиться! Так почему, почему же тот просто лежал без движения и, позволяя Хаксу удерживать себя, только смотрел и смотрел на него своими тёмными глазами и словно… ждал от него чего-то?..
Поняв, что он неосознанно начал склоняться к Кайло, Хакс ощутил практически головокружение, почти панику, и это помогло ему наконец-то прийти в себя. Резко выдохнув, он выпрямился и выпустил из захвата чужое запястье, а Кайло несколько раз растерянно моргнул и нахмурился, будто внезапно очнулся ото сна. К огромному облегчению Хакса, момент — если только
был какой-то момент, — оказался благополучно упущен.
Он уже начал было подниматься, собираясь освободить Кайло, когда вдруг заметил, что тот, приподнявшись на локте, пристально, напряжённо вглядывался в его лицо. Хакс тоже напрягся, подозревая, что Рен, возможно, хочет одурачить его, спросить что-то вроде: «Ой, а что это у тебя на лице?», — чтобы, воспользовавшись его замешательством, столкнуть его с себя и снова одержать верх. Поэтому Хакс напряг ноги, ещё сильнее сжимая бока Кайло — оказаться лежащим
под ним сейчас было бы ещё более неуместным и смущающим, чем сидеть на нём верхом.
Но Кайло сказал совсем другое, всё-таки сумев застать его врасплох:
— Хакс, у тебя… у тебя веснушки? Вот здесь и здесь.**
Он протянул руку и вытянул указательный палец, намереваясь коснуться им лица Хакса, но на полпути, точно опомнившись, неловко кашлянул и показал на себе, проведя пальцем под глазами и по скулам.
— Кхм… Ну да, — тоже прочистив горло, подтвердил Хакс. — Уже вылезли, да? Я ожидал этого. Это всё потому, что мы каждый день торчим здесь на солнце. Веснушки у меня появляются только под постоянным воздействием прямых солнечных лучей, которых, как ты понимаешь, на космических кораблях обычно не бывает.
— Они тебе не нравятся? — спросил Кайло, как будто искренне удивившись. — А по-моему, тебе идёт. Выглядит непривычно, конечно, но довольно славно.
Хакс немного растерялся. Он никогда особенно не задумывался о том, нравятся ли ему веснушки — те были частью его внешности, как рыжие волосы или очень светлая кожа, но, к счастью, оставались незаметными большую часть времени. Он даже не был уверен, видели ли его с веснушками те, с кем он делил постель, догадывались ли его любовники об их существовании? Во всяком случае, Эрнрейн их точно не видел: хотя солнечные лучи, отбиваясь от белоснежной поверхности строящегося «Старкиллера», давали очень много ультрафиолета, Хакс всегда наносил на лицо защитные средства, чтобы избежать ожогов, и надевал форменную фуражку с козырьком, прежде чем выйти наружу, под слепящий белый свет.
— Нравятся ли мне мои веснушки? Странный вопрос, — проворчал он, осознав, что Кайло по-прежнему терпеливо ждёт от него ответа. — Как я и говорил, большую часть времени их просто нет. И, судя по твоей реакции, это хорошо, потому что генерал Первого ордена точно не должен был выглядеть
славно.
На мгновение Хакс представил, что было бы, если бы веснушки были на его лице постоянно — наверное, пришлось бы маскировать их специальными косметическими средствами. Не хватало ещё, чтобы какие-нибудь простые штурмовики, стоя на посту, обменивались комментариями о его внешности: «Видел генерала Хакса на вчерашнем смотре войск на главном плацу?» — «Да! Его веснушки выглядят так славно, правда?». Хакс почувствовал, как его лицо практически перекосило от этого воображаемого диалога.
Тяжело вздохнув, он упёрся правой ладонью в землю и наконец-то поднялся на ноги. Затем он протянул Кайло руку, чтобы помочь ему подняться, и тот её принял.
— Ты дерёшься гораздо лучше, чем я думал, — заметил он, наблюдая за тем, как Хакс старательно отряхивал волосы и одежду от прилипших к ней травинок. — Хоть и не совсем честно.
— Я сражаюсь не для того, чтобы быть честным, а чтобы побеждать. Так меня учили, — отрезал Хакс.
Кайло хмыкнул, рассматривая Хакса с таким любопытством, точно увидел его впервые. Точнее, увидел впервые с этой стороны — как человека, которому есть что противопоставить ему в бою. Рен сам признался, что до того не считал его сколько-нибудь серьёзным соперником и был приятно удивлён, убедившись в своей неправоте. Подумав об этом, Хакс ощутил прилив гордости.
— Ну что, второй раунд? — небрежно предложил Кайло.
Хакс заколебался, прислушиваясь к себе. К счастью, во время спарринга они всё-таки не полностью забылись и потому наносили друг другу удары в полсилы — не считая того пинка ботинком в голень, разумеется, но Кайло вроде бы не жаловался. У самого Хакса тоже ничего особенно не болело, разве что немного ныла нога, которую они так и не собрались долечить. Но и она не слишком его беспокоила, так что сейчас об этом можно было не волноваться.
Но Хакса тревожило недавно пережитое им… наваждение — никак иначе он не мог назвать тот дикий порыв поцеловать лежавшего под ним Кайло. Теперь, слава всем звёздам, такого желания у него уже не возникало, но Хакс продолжал испытывать некоторую неловкость. Наверное, в данных обстоятельствах правильнее всего было бы отказаться от второго раунда. Но тогда Кайло, скорее всего, решит, что он струсил — Хакс досадливо поморщился при мысли об этом, — и что его первая победа была случайностью…
Как обычно, его выручил здравый смысл, подсказавший, что та вспышка желания, очевидно, была вызвана всплеском адреналина и вряд ли повторится. К тому же, свою лепту, вероятно, внесло и то, что он банально давно не был ни с кем настолько близок в физическом плане — по всей видимости,
слишком давно, раз простое ощущение прикосновения и тепла чужого тела настолько выбило его из колеи. Но, опять-таки, во второй раз это не должно было оказать на него такого сильного эффекта.
— Как победитель, ты должен дать мне возможность взять реванш — если ты, конечно, не боишься, что в этот раз проиграешь. А если боишься, то так и скажи, я пойму, — надменно бросил Кайло, явно для того, чтобы добиться согласия Хакса на второй раунд.
Как и в первый раз, тот понимал, что его откровенно провоцируют. Но, как и в первый раз, это не значило, что он собирался отступать.
— Будет тебе реванш, — осклабился Хакс. Он вновь принял боевую стойку и, не удержавшись, ехидно добавил: — Но не волнуйся.
Я буду осторожен с тобой.
И Кайло тут же с гневным рыком кинулся к нему.
***
Пятнадцать минут спустя, они буквально повалились на траву плечом к плечу, бездумно глядя в небо и стараясь отдышаться.
— Мы идиоты, — устало констатировал Хакс. — Какого криффа мы столько времени валяли друг друга по земле, как последние дикари? Я даже представить боюсь, через сколько циклов очистки нам придётся пропустить свою одежду и сколько раз принять душ самим, чтобы привести себя в порядок!
— Было здорово, — возразил Кайло, легонько пихнув Хакса плечом. — Нам нужно было сделать это давным-давно.
— Подраться? О, мы были очень близки к этому много-много раз.
— Да нет же, нам нужно было потренироваться вместе! Может, нам стоило всегда тренироваться вместе.
— Ну, это точно помогло бы сохранить для нужд Первого ордена множество тренировочных дроидов и залов с боевыми проекциями, — согласился Хакс и зашипел, получив ещё один тычок под рёбра. Теперь-то он сполна ощущал и лёгкую — они всё же дрались не в полную силу, — боль в полученных ушибах, и сильное нытьё в не долеченной ноге. Но со всем этим должны были справиться отдых и, возможно, один-два компресса на ногу. Он не собирался жаловаться на недомогание Рену, чтобы не испортить эффект, который произвели на того его боевые навыки.
— Если бы у тебя было, так сказать, время на сборы, что или кого ты забрал бы из Первого ордена, прежде чем сбежать? — неожиданно поинтересовался Кайло. Сложив руки на животе, он рассеянно рассматривал неспешно проплывавшие над их головами облака.
— Интересный вопрос, — откликнулся Хакс. Подумав немного, он начал перечислять: — Очевидно, я взял бы кое-что из личных вещей. Свои датапады, рабочий — на нём было много важной и полезной информации, — и личный, с любимыми книгами. Оружие: бластеры, запасные ножи, а может, даже винтовку и парочку гранат из арсенала прихватил бы. Затем, разумеется, свою одежду: пару рубашек, футболок или маек, бельё и какие-нибудь штаны… Хотя, штатского в моём шкафу было всего ничего, а брать униформу или шинель не имело смысла — хоть они привычные и комфортные для меня, но слишком уж приметные. Ещё я бы взял свои туалетные принадлежности: бритву, зубную щётку… Впрочем, на корабле нашлись запасные, так что я смог обойтись и без них. О, и конечно, я взял бы запас кредитов, который держал в своей каюте. Не то, чтобы у меня там было целое состояние, но они точно нам пригодились бы.
Кайло согласно угукнул.
— В общем-то, всё, что я хотел бы взять с собой, поместилось бы в одну сумку или стандартный походный ранец, — подытожил Хакс. — И может, в один из карманов я положил бы также чип от какого-нибудь звездолёта получше.
— Что ж, всё звучит очень разумно и практично, — усмехнувшись, одобрил Кайло. — А кого бы ты взял с собой?
— Если бы капитан Фазма была жива, в первую очередь я назвал бы её, — поколебавшись, ответил Хакс. — Но поскольку её больше нет… Скорее всего, лейтенанта Митаку — того, которого ты пытался записать в мои любовники. Он на самом деле был хорошим офицером — преданным, старательным, исполнительным. Отлично справлялся со своими обязанностями. Жаль, что я заметил и начал отличать его поздно, уже после того, как не стало Фазмы.
— Может, он пережил сражение над Экзеголом, — попытался, видимо, утешить его Кайло. — Ты говорил, что некоторые звёздные разрушители продержались в воздухе довольно долго. Кто-то мог успеть с них эвакуироваться.
— Возможно. Я был бы рад узнать, что Митака, Таниссон и другие хорошие, талантливые офицеры выжили. Если это так, если им удалось спастись, я надеюсь, они используют этот шанс, чтобы начать жизнь сначала вместо того, чтобы продолжать бороться за Первый орден или мстить за него.
— Или за нас, — подхватил Кайло.
Хакс только головой покачал:
— Вряд ли кто-то из офицеров и тем более простых солдат был настолько фанатично нам предан. Лично я, помимо Митаки, могу назвать всего с десяток фамилий тех, кому действительно доверял, в чьих компетентности и, главное, преданности был уверен. Именно этих людей я хотел бы забрать с собой. Хотя, до гибели Сноука и прихода к власти старых имперских офицеров, мой список был бы намного больше. А ты? Что или кого ты забрал бы из Первого ордена?
— Ну, вещей у меня тоже было бы немного, — задумчиво начал Кайло. — Кое-что из одежды, щётка и бритвенные принадлежности… Хотя без всего этого я смог обойтись. У меня не было никакого другого оружия, кроме моего прежнего меча, от которого я избавился сам, как не было и кредитов. Если честно, я вообще не помню, чтобы когда-нибудь сам платил за что-то в своей взрослой жизни.
— Полагаю, когда ты ставленник Верховного лидера, а потом и сам — Верховный лидер, у тебя просто не возникает такой необходимости, — заметил Хакс, не сумев скрыть нотки неодобрения в голосе.
Кайло, впрочем, не обиделся. Беспечно пожав плечами, он продолжил:
— Пожалуй. Так, что ты там ещё называл? Звездолёт получше? Мой «Сайленсер» был слишком приметным, поэтому сбегать на нём было бы неразумно. Но для меня в любом случае нет особой разницы — пилотировать я могу что угодно, лишь бы корабль был на ходу. Получается, что я взял бы ещё меньше вещей, чем ты, а то и вообще ничего не взял бы.
— Что насчёт людей? Кого бы ты хотел забрать с собой? — с любопытством напомнил Хакс. — Я так понимаю, что не Рыцарей Рен, даже если они были бы живы?
Как он и предполагал, Кайло отрицательно покачал головой:
— Нет, никого из них я не взял бы. Мы никогда не были такой сплочённой группой, практически семьёй, как ты со своим первым отрядом. В итоге все они оказались предателями: выбрали Палпатина, перешли к нему в подчинение и даже попытались убить меня. А что касается офицеров, то ни с кем из них я не общался настолько близко и не доверял настолько сильно, чтобы захотеть забрать этого кого-то из Первого ордена.
Помолчав, он повернул голову, встречаясь с Хаксом взглядами, и добавил:
— Кроме тебя.
— Меня? — удивился Хакс.
— Понимаю, это странно, учитывая, какими были наши отношения до того, как мы попали сюда, — неохотно признал Кайло. — Но, если подумать, я действительно ни с кем в Ордене не общался так много, как с тобой, пусть это были, в основном, сплошные споры и ссоры. И, даже несмотря на них, я скорее рискнул бы довериться тебе, чем тому же Прайду. Его я бы взял с собой только для того, чтобы убить подлого ублюдка лично, своими собственными руками.
— Что ж, приятно слышать, — смущённо кашлянув, ответил Хакс. Проявления дружеского участия и привязанности, хотя они по-настоящему радовали его, всё ещё казались смущающими. А Кайло смутил его ещё больше, когда подытожил с обезоруживающей прямотой:
— В
моём списке был бы только ты, особенно теперь. Я забрал бы из Первого ордена только тебя.
— Ну, строго говоря, я
на самом деле забрал тебя сюда, так что — взаимно, — переборов собственные неловкость и скованность, Хакс улыбнулся и, не поднимаясь, протянул Кайло руку. Тот ответил ему широкой улыбкой и легко хлопнул по его ладони своей — нечто более неформальное, чем рукопожатие.
Они провели в молчании ещё несколько минут, обдумывая всё, что было сказано — во всяком случае Хакс занимался именно этим. Затем Кайло приподнялся, сел и поинтересовался, кивнув на постепенно наливавшееся тёмно-серым цветом небо:
— Ну что, пойдём на корабль? Похоже, скоро начнётся дождь. Правда, ты жаловался, что без воды в освежителе нам сложно будет отмыться, так что, может, нам лучше как раз остаться и помыться прямо здесь.
— Спасибо, но я всё-таки предпочту ультразвуковой душ. К слову, иногда твои шутки просто ужасны, — фыркнул Хакс. Ухватившись за протянутую руку развернувшегося к нему Кайло, он тоже сел, а потом и поднялся на ноги.
— Обычно ты не жалуешься, — обиженно возразил Кайло, поднимаясь вслед за ним.
— А смысл? Куда я от тебя денусь?
Продолжая препираться на ходу, они вернулись на корабль. Как и предсказывал Хакс, на то, чтобы отмыться самим и отчистить одежду от налипших земли и травы, ушло немало времени. Зато вечером того же дня, после ужина, они с Кайло допоздна засиделись в камбузе, вспоминая и рассказывая друг другу истории о самых интересных или опасных миссиях и различных планетах, на которых им довелось побывать.
***
Двумя днями позднее они продолжали ремонтировать корабль. Хотя, большая часть повреждений уже была устранена, что заставляло Кайло всё сильнее бунтовать против тесноты и духоты машинного отсека, особенно мучительных для него из-за внушительной комплекции. Каждый день он находил какой-нибудь повод, чтобы закончить работу пораньше и вытащить Хакса наружу: для отдыха или прогулки на свежем воздухе, приготовления пищи на костре либо для ещё одного тренировочного боя. Веснушки Хакса, очевидно, тоже не давали Кайло покоя — тот явно нарочно постоянно заставлял его выходить на солнце и всякий раз отпускал дурацкие комментарии: «А веснушек, кажется, ещё больше стало! Ты скоро весь будешь в крапинку», «Забавно, они и правда становятся ярче из-за солнца» и так далее в том же духе.
Хаксу, на самом деле, тоже приходилось нелегко. От долгого бдения над сложными, запутанными схемами и мучительных размышлений о том, как заменить очередную недостающую деталь имевшимся у них мусором, болела голова, а от ежедневной работы в машинном отсеке, где ему тоже приходилось постоянно пригибаться или садиться на корточки — спина и нога. Его раздражал ремонт корабля, которому, казалось, не было конца и края, и ещё больше раздражало то, как Кайло постоянно от него отлынивал, точно задавшись целью задержаться на этой планете как можно дольше. А между тем, снаружи, в лесу, осень была уже практически в самом разгаре, и вскорости должна была прийти суровая, холодная зима.
В результате, когда Кайло до того небрежно, чуть ли не двумя пальцами поднял с пола тяжёлую батарею для генератора, что уронил её прямо на ногу Хаксу, тот не выдержал и сорвался из-за накопившихся усталости и раздражения, выпалив:
— Да смотри же ты, что делаешь, эвок криволапый!
Кайло, уже начавший наклоняться за батареей, услышав это, замер, а потом выпрямился и пристально уставился на Хакса.
— Что?! — выплюнул тот, неловко балансируя на одной ноге и растирая другую, ушибленную.
— Ты только что назвал меня эвоком? — переспросил Кайло напряжённым голосом, заставив напрячься и Хакса. Тем не менее, он неуверенно кивнул.
— Хакс, а ты вообще знаешь, как выглядят эвоки? — Кайло продолжал свой допрос, глядя на него каким-то странным, непонятным взглядом. Замолчав, он сжал губы в напряжённую тонкую линию.
— Н-нет, — запнувшись, признался Хакс.
Он, разумеется, читал истории о разрушении второй «Звезды смерти» — на руинах которой не так давно побывал Кайло, — над одной из лун планеты Эндор и знал, что немалую роль в поражении имперских войск тогда сыграли жители этой самой лесной луны, некие эвоки. Но их изображения Хаксу ни разу не встречались, а сам он, естественно, никогда не бывал на Эндоре и его спутниках — это были не те места, где к фактическим наследникам Империи отнеслись бы благосклонно.
Выражение же «эвок криволапый» Хакс однажды услышал и подхватил от распекавшей провинившегося штурмовика Фазмы, а та, вероятно, от кого-то ещё, потому что и она вряд ли когда-либо посещала знаменитый Эндор.
Неужели Хакс сгоряча невольно оскорбил Кайло? Странное словечко всплыло в его голове совершенно случайно, вместе с эпитетом — не слишком лестным, конечно, но он не думал и не планировал, что этим так сильно заденет Рена…
— Это такие… медвежата,*** — сообщил тот, выдержав драматичную паузу, во время которой Хакс едва не начал извиняться.
— Медвежата, — ровно повторил Хакс.
— Медвежата, — подтвердил Кайло, и Хакс внезапно осознал, что всё это время тот был так напряжён не из-за обиды или злости, а из-за того, что изо всех сил старался сдержать улыбку. — Очень милые и потешные, в забавных маленьких костюмчиках…
Последовала короткая пауза, после которой оба буквально взорвались хохотом.
— Я… я назвал тебя?.. — задыхаясь, выдавил из себя Хакс.
—
Медвежонком! — хохоча, Кайло буквально согнулся пополам, упёршись ладонями в собственные колени.
Дождавшись, пока он немного успокоится и попытается выпрямиться — настолько, насколько это было возможно в машинном отсеке, — Хакс осмотрел его всего, от раскрасневшегося лица до торчащих из-под коротковатых штанин голых лодыжек, и задумчиво протянул:
— Ну, ты довольно милый. И костюмчик у тебя забавный.
Кайло старался удержаться, но всё-таки прыснул, а затем и рассмеялся снова, весело и от души. Хаксу вдруг пришло в голову, что он никогда прежде не слышал, чтобы тот так искренне, с удовольствием смеялся. За годы знакомства он видел Кайло безрадостно или даже злобно, торжествующе ухмыляющимся и сам отвечал ему тем же — только здесь, на Вории, они начали по-настоящему
улыбаться друг другу, подшучивать и посмеиваться друг над другом без злобы, из желания посмешить или развеять грусть, а не позлорадствовать и задеть за живое. Перемена была разительной: сейчас Кайло казался совсем юным, не обременённым тяжким грузом перенесённых одиночества, боли и грусти.
Оказалось, что у него приятный смех — низкий, грудной и чуть хрипловатый, как и его голос. Кайло смеялся негромко, короткими порциями, словно отвык или подсознательно опасался смеяться долго и во весь голос, как будто смех был чем-то запретным. Впрочем, для магистра Рыцарей Рен, ученика Сноука, а затем и Верховного лидера, так оно, возможно, и было. По справедливости, Хакс и себе нечасто позволял смеяться, да его прежние жизнь и служба и не располагали к особому веселью.
А теперь он с удовольствием, едва ли не с умилением наблюдал за смеющимся Кайло, чувствуя, как от всего его недавнего раздражения не остаётся и следа. Было приятно видеть его таким… открытым, беззаботно и весело смеющимся. Всё ещё немного неуверенным, но уже достаточно свободным для того, чтобы позволить себе этот смех.
Хакс вновь ощутил его, тот импульс поцеловать Кайло, но сейчас всё было иначе. Он хотел дотянуться и мягко, осторожно взять его лицо в свои ладони, чтобы большими пальцами стереть слёзы, выступившие у него на глазах от смеха. Он хотел замереть так, постоять какое-то время, просто глядя в блестящие, искрящиеся весельем и теплом глаза. И только потом приблизиться и прижаться своими губами к этим улыбающимся губам, тоже — мягко, легко, не пытаясь подчинить себе или углубить поцелуй. Хакс хотел, чтобы, даже целуясь, Кайло продолжал смеяться ему в губы, хотел аккуратно и осторожно перебирать и гладить его густые вьющиеся волосы…
Осознание настигло его, как вспышка, как одна из тех ярких, ослепительно белых молний, которые он видел в чёрном небе над Экзеголом: ему нравился Кайло. Нет, не так, а даже
хуже, даже
лучше — Хакс в него, кажется,
влюбился. Небеса и звёзды в небесах, он
влюбился в Кайло Рена!
Если в первый раз он ещё мог объяснить, оправдать своё желание поцеловать его адреналином и тесным физическим контактом, от которого успел отвыкнуть, то как, чем объяснить ту нежность, то тепло, с которыми Хакс наблюдал за смеющимся Кайло и думал о поцелуе с ним? Хакс знал это чувство, ему были знакомы «симптомы», хоть он и переживал их всего несколько раз в жизни. И даже представить не мог, что однажды будет испытывать такое к Кайло.
Но как, когда это случилось? Хакс всегда считал — убеждал себя? — что тот нравился ему исключительно в плане физики тела, внешности, которая, по горькой иронии судьбы, соответствовала его любимому типажу. Но может, всё это время он ошибался? Или, как минимум, преувеличивал свою антипатию.
Или же влюблённость всё-таки родилась и выросла именно здесь, на Вории, когда он по-настоящему узнал Кайло, его характер и личные качества и оценил их по достоинству — этого Хакс тоже не мог исключать. Он и раньше знал, что Кайло может быть и смелым, и решительным, и собранным — в основном, разумеется, в бою. Но уже здесь Хакс увидел его одиночество и скорбь, и участие, и сострадание, и грубоватую заботу, и своеобразную преданность. Оказалось, что с Кайло может быть интересно общаться и комфортно работать, что он по-своему обаятелен и остроумен.
Хакс думал, что ему придётся терпеть Кайло, но в итоге стал сам искать его компании. Он ожидал, что они так и будут враждовать и ссориться без конца — вместо этого они наконец-то сумели найти общий язык, сработались, подружились и, кажется, привязались друг к другу. Хакс удивлялся и втайне радовался этому, радовался их товариществу, дружбе — а потом сам не заметил, как влюбился.
А затем он вспомнил про Рей, и тепло в его груди моментально сменилось холодом. Ведь это и было изначальной, чуть ли не главной жизненной целью Кайло с их первого дня здесь: как можно скорее воссоединиться с Рей, чтобы жить с ней долго и счастливо на какой-нибудь цветущей планете. Он постоянно говорил об их невероятной, уникальной связи через Силу и о том, что они с девчонкой были буквально предназначены друг другу! Хаксу, с влюблённостью или без неё, очевидно, не было места в этой идеальной картине мира.
Но… Кайло постоянно говорил о Рей и о своём желании поскорее отправиться к ней
раньше. Теперь, задумавшись об этом, Хакс понял, что в последнее время тот вообще не поднимал эту тему. А сам Хакс, которому вся эта болтовня о Великой Любви к Рей всегда казалась невероятно наивной, смехотворной и достойной сожаления, естественно, не напоминал о ней Кайло.
Может, Хакс плохо разбирался в том, как работает вся эта связь через Силу, но о том, как работают обычные человеческие отношения, включая и романтические, он всё-таки кое-что знал. И потому понимал, что двое настолько разных, мало что, по сути, знающих друг о друге людей, как Кайло и Рей, не смогут моментально сойтись на веки-вечные, без сомнений, разногласий и проблем — хотя бы потому, что они успели причинить друг другу немало страданий, физических и душевных.
Возможно ли, что Кайло, наконец, осознал всё это? Быть может, даже та хвалёная уникальная связь с Рей через Силу ослабла из-за того, что Кайло довольно долгое время был её лишён?
И вообще, разве Рей, его половинка в Диаде Силы, — что бы это, крифф подери, ни значило, — не должна была узнать, что Кайло жив, как только тот эту самую Силу себе вернул? Он ни слова не говорил о том, что Рей вышла с ним на связь или что он сам вышел на связь с ней, почувствовал её, как он любил говорить. Значит ли это, что их связь в Силе оборвалась вместе с фактическим уходом Кайло из жизни? Ведь, в таком случае, их с Рей теперь больше не связывает вообще ничего, кроме практически детской фантазии о счастливой совместной жизни.
Может, сам Кайло уже не верил в неё, но не хотел — из гордости — признавать это, говорить об этом вслух. И, если это действительно так, то у чувства Хакса, возможно, есть хотя бы мизерный шанс на взаимность? В конце концов, он ведь увидел что-то — что-то тревожное, будоражащее,
ответное, — в тёмных глазах Кайло тогда, во время их первого спарринга, когда впервые захотел его поцеловать…
Тут Хакс опомнился и резко осадил себя — довольно. Ему не следовало строить предположения на пустом месте и давать волю своей фантазии, а именно этим он сейчас занимался. Ради всех звёзд, он ещё даже не до конца осмыслил, принял тот факт, что умудрился влюбиться в Кайло Рена! И до тех пор, пока он этого не сделает, лучше держать при себе язык и даже, по возможности, не давать много воли своим мыслям. Хакс не забывал, что раньше Кайло обладал способностью пролезать к людям в головы при помощи Силы. И хотя он никогда не пытался воспользоваться этим умением здесь, — возможно, просто не успел или не смог его восстановить? — Хакс предпочёл бы не рисковать.
— Хакс! Что-то случилось? — встревоженно позвал его Кайло — похоже, не в первый раз.
Он поспешил успокоить его:
— Ничего не случилось, я просто задумался. Ладно, давай уже закончим запланированное на сегодня, потому что мы так никогда никуда не продвинемся. Застрянем в этом лесу, одичаем и оба станем… медвежатами.
— Ты излишне драматизируешь, — отмахнулся от его мрачных прогнозов Кайло. — Но хорошо, давай работать дальше. Чем быстрее мы здесь закончим, тем быстрее я смогу выпрямить спину. И ты тоже, кстати.
С этими словами Кайло протянул руку и небрежно похлопал Хакса по спине — тот дёрнулся было резко свести вместе лопатки и выпрямиться, но вовремя вспомнил о низком решётчатом потолке отсека. А Кайло ещё и чуть провёл ладонью вниз, прежде чем убрать её — жест вроде бы вполне дружелюбный, даже ласковый, но Хакса от него словно обожгло бластерным огнём.
Прежде, чем вернуться к работе, он незаметно тяжело вздохнул. Учитывая, настолько остро — непроизвольно — его тело и взбудораженное сознание реагировали даже на самые простые и мимолётные касания Кайло, необходимость утаивать от него что-либо обещала стать весьма непростой задачей. Но Хакс должен был справиться.
