*спустя 5 минут*
— Лиза, открой дверь. Нам надо поговорить… – Кашин подошел к двери девушки и постучал в нее. Подождав секунд 15, Дане никто не открыл, и он подумал, что Лиза либо его игнорирует, либо сбежала из окна. После своих мыслей, Данила начал барабанить сильнее, опасаясь второго варианта событий. — Лиза! Хуйня ты мелкая, открой сейчас же! Или я дверь выбью. Считаю до трех. Раз! Двааа! – протянул последний слог парень. — ТРИ! – Данила отошел на пару шагов назад от двери, и со всей силы ударив в нее ногой, она наконец открылась. — Лиз, не притворяйся, что ты спишь… – зайдя в комнату, он увидел Неред, лежащую на кровати, но еще не заметил ее состояния. Подойдя поближе, глаза парня округлились, и увиденное повергло его в шок. Он не мог связать двух слов, из уст вылетали лишь какие-то слоги и звуки. Присев на колени, парень увидел, что покрывало и футболка Елизаветы в крови, а ее глаза легонько прикрыты. Приблизившись к лицу зеленоглазой, Данила понял, что девушка дышит, но дыхание было судорожным и хриплым. От испытанного только что шока, Кашин даже не знал, что и делать. Быстро осознав, что сейчас это маленькое и ранимое чудо лежит и истекает кровью на его глазах, он быстро схватил ее телефон, и набрав номер скорой помощи, мигом вызвал врачей. Позвонив в неотложку, Данила решил вспомнить уроки ОБЖ в школе, и самому попытаться остановить ее кровь. Быстро сбегав на кухню, рыжий в верхнем ящичке нашел аптечку. Взяв оттуда пару бинтов и жгут, парень снова пошел к русой. Зафиксировав жгут, он начал протирать руку от крови. Он не знал поможет это или нет, но он наделся, что все делает правильно, и кровь перестанет поступать, тем самым остановит кровотечение. Через две минуты, Даня услышал писк домофона, и рванул в прихожую. Мигом открыв дверь в подъезд и дверь в прихожей, он снова ждал. — Мужчина, что с вами? Почему у вас все руки в крови? – через 20 секунд на лестничной площадке наконец-то появились двое мужчин, которые были в синих костюмах и с оранжевым чемоданчиком в руках. Один из них сразу же увидел испуганное лицо Дани и его руки, которые были по локоть в крови. — С..со м…м…мной все нормаль…льно. Т..т..ам, м…м…моя… пой…пойдемте, – Данила быстро схватил за руку одного из мужчин, и потащил в комнату к Неред. — Боже, Игорь, попытка самоубийства походу… – воскликнул второй фельдшер, заходя в комнату. — Так, без паники, все сейчас будет хорошо. Порезы, слава богу, не такие глубокие, сейчас остановим кровотечение, сделаем укольчик, перевязочку, и надеюсь, что все обойдется. Надо лучше рану осмотреть, – достав из своего чемодана перчатки, врач натянул их на руки, и приступил осматривать рану. После чего продолжил: — Ну, как я и говорил. Раны не такие глубокие, в больницу везти не нужно. Скажите, вы знаете, что у нее произошло? – медик принялся обрабатывать рану перекисью, параллельно разговаривая с рыжим. — Она это… с парнем с…сегодня рассталась… – чуть успокоившись, протянул голубоглазый. — Понятно, ничего нового. Настоятельно рекомендую вам показать ее психологу. Подростки очень ранимы и все воспринимают очень близко к сердцу. Зачастую, они повторяют попытки самоубийства, поэтому лучше перестраховаться, – прижимая вату к ранам и не отвлекаясь от дела, проговорил фельдшер. — Да, обязательно. Лизе будет оказана вся нужная ей помощь, – Данила нервно сглотнул и посмотрел на бледное лицо Неред. — Как же хорошо, что вы вовремя среагировали. Она потеряла не так много крови. — Попытался остановить кровотечение, не мог бездействовать и смотреть, как она умирает, – Даня грустно опустил глаза в пол. — А кем вы приходитесь этой девушке? Брат? Для отца слишком молоды, – поинтересовался медик. — Я ее отчим, да молод, но люблю, как родную. Очень люблю... И переживаю… — А мать где? – продолжил расспрашивать врач. — Мать в командировке длительной, поэтому мы какое-то время живем одни. Как же я виноват, что не уследил… – Кашин уткнулся лицом в ладони, и нервно вздрагивал, как будто собирается заплакать. — Ну, не нужно себя так винить. Вы ведь не могли узнать, что у нее в голове и какие у нее намерения. Наоборот, вы большой молодец, что сделали все возможное, чтобы она выжила, – мужчина попытался прибодрить рыжего, на котором не было лица. — Спасибо… Но я все равно виноват… – Даня нервно усмехнулся, и, снова посмотрев на измученное, белое, как лист бумаги лицо Елизаветы, дрожащей рукой провел по ее волосам, аккуратно отодвигая пряди от лица. — В любом случае, сейчас ее жизни ничего не угрожает, – врач начал делать перевязку, и вновь продолжил свою речь. – И так, я почти закончил. Рану мочить нельзя, постараться с рукой взаимодействовать меньше. Также еще раз повторюсь, обратитесь к психологу и дайте ей отдохнуть. Пусть займется любимым делом, и придет в себя. — Да, мы сделаем все, как вы сказали. Спасибо вам большое, – Даня дождался когда врач закончит свое дело и пожал ему руку. — Не стоит благодарности. Это моя работа. Всего вам доброго, – переведя взгляд на своего напарника, мужчина обратился к нему: — Ну, что, Кирилл. Идем? – снова повернувшись к Даниле, он произнес: — Студент. Практику проходит, а я, так сказать, наставник. Помогаю ему понять азы первой медицинской помощи, – понимающе кивнув, Данила пожал руку и второму парню. — До свидания, – провожая врачей, произнес Кашин все еще слегка дрожащим голосом. — До свидания, берегите девочку, — наконец, медики покинули квартиру, а Данила, закрыв за ними дверь, вновь прошел к Елизавете. Неред лежала неподвижно. Ее веки иногда вздрагивали, например, когда к ней прикасались. Девушке вкололи обезболивающее и успокоительное, чтобы та проспала до утра и не чувствовала боли. Данила понимал, что сейчас из-за него она страдает и хотел, чтобы вся боль, раны и слезы достались ему, а она, как и раньше, была беззаботной девушкой, которая никогда бы в жизни, и ни при каких обстоятельствах не стала бы сама себе причинять боль. Сейчас, Даня пообещал себе, что как только Лиза очнется, он попрощается, и исчезнет из ее жизни раз и навсегда. Он осознал, что испытывает к ней неподдельные чувства, а вся эта злость, насилие просто были поводом либо начать какие-то отношения, либо наоборот, закопать свои чувства глубоко в душе и забыть про них. Странно, что Лиза ему поддавалась... Хотя почему же? Скорее всего, девушка понимала, что у нее нет выбора. Либо делать то, что он говорит каким-бы унижением это не было, либо испытывать боль, и все равно делать то, что он прикажет. — "Нужно с ней обязательно поговорить..." – почти не двигая губами, Кашин произнес это сам себе, и еще раз взглянув на Неред, прикрыл глаза и моментально уснул.*Утро*
Елизавета проснулась первая. Попытавшись поднять обе руки и потереть глаза, Лиза испытала жуткую боль. Оглядевшись, она увидела, что одна рука перебинтована. Неред не помнила, что вчера было, и заметив рядом Даню, сразу начала его толкать и громко звать. — Даня, Даня! Проснись пожалуйста, – наконец, рыжий раскрыл глаза, и, увидев испуганное лицо девушки, сразу подпрыгнул с кровати, и, присев на корточки рядом, посмотрел той в глаза. — Дань, что это такое? – указывая на свою руку, спокойно произнесла Елизавета. — Лиз, ты ничего не помнишь?... – парень взял за руку русую, и снова нервничая, еле произносил слова. — Нет… Я помню только то, что разговаривала вчера с Настей и все… Я даже не помню, о чем хотела поговорить, и как с ней встретилась. Может это был сон? – Неред пыталась вспомнить вчерашние события, но выходило это очень туго. — Тем не менее… Лиз, прости меня за все, что было вчера, да и вообще за все мое прибывание с вами. Я моральный урод, и ты меня никогда не простишь, я понимаю… Ты вчера чуть не умерла из-за моей тупости, и я сам себе этого никогда не прощу… Поэтому, я решил, что уеду. Навсегда. Я не хочу больше портить тебе жизнь. Хочу, чтобы ты была счастлива, а со мной этого у тебя выходит. Ты не заслуживаешь такого обращения с собой, – Кашин грустно посмотрел в пол, а Неред, проанализировав каждое слово из уст молодого человека произнесла лишь одно: — Ты можешь делать, что хочешь, но… Я на тебя ни за что не обижалась и не обижаюсь… И вообще, я думала, что хотя бы ты меня не бросишь, но даже месяца не прошло, а ты уже сваливаешь… Ладно, удачи тебе, – Елизавета встала с кровати, и, выйдя из своей комнаты, пошла в душ. Спустя 10 секунд, в ванной послышалась то, что Лизавета включила воду, а далее тихие всхлипы. Даня, услышав это, решил не тревожить девушку, и дать ей побыть с самой с собой, надеясь, что она снова не натворит каких-то глупостей. Сам же он уткнулся в лицо ладонями, и пытался прийти к самому правильному решению этой ситуации. Он никак не думал, что и своим уходом может сделать этой ранимой особе еще больнее. Скорее всего, нужно сейчас все оставить так, как оно есть. Дать Лизе оправиться, а сейчас просто поддержать и быть рядом, если она этого хочет. Встав с кровати, Данила прошел до ванной комнаты. Постучав в дверь, он произнес спокойный голосом: — Лиза, открой мне пожалуйста… – сначала никакой реакции не последовало, но спустя секунд 20, Лизавета все же открыла дверь, и отошла на пару шагов назад, пропуская Кашина в помещение. — Лиз... Ты правда не хочешь, чтобы я уезжал? — Мне кажется, что этот вопрос риторический… – произнесла русая, и присела на бортик ванной. — А я думал, что ты меня никогда даже и не простишь… – он сел перед ней на коленки. — Я тоже так думала, но… – недосказала зеленоглазая. — Что «но»? – переспросил Данила, а девушка, горько усмехнувшись, отвела свой взгляд в сторону. — Я думала ты сам поймешь… — Надеюсь, что я правильно тебя понял, – парень тихонько коснулся подбородка девушки, и, подвинув ее лицо к себе, тихонько коснулся ее искусанных губ своими. После, голубоглазый немного отодвинулся, и глянул Неред в глаза, ожидая ответа. — Правильно, – теперь она взяла инициативу в свои хрупкие руки, и, приобняв того за шею, втянула парня в долгий поцелуй. Кашин, конечно же, ответил взаимностью. Он тихонько, без напора как раньше, нежно целовал каждую ее губку по очереди, углубляя поцелуй.