Ночные ведьмы

Flashback 2 года назад - Продолжение (1941)

      Украина выруливает прямо под перипетии вражеского штаба, солдаты которого уже в полной готовности на обороне такой важной стратегической единицы. Парень знает, что у него есть несколько секунд, чтобы схватить с соседнего кресла мешок с дымовыми гранатами и выпрыгнуть из машины. Когда машина останавливается, Украина в движении видит, как патроны противника попадают в бронированное стекло и обойму транспортного средства. Хохол прислоняется спиной к большому колесу машины и переводит дух, сжимая в руках заветный мешок. Грузовик, поставленный поперек, создал им таким образом небольшое укрытие. Тут же к нему присоединились и братья.       — Росс, где остальные?! – из-за шума кричит украинец. По какой-то неизвестной ему причине остальных красноармейцев нигде не видно.       Россия не отвечает: он проползает к водительскому сидению и тянется за встроенной в машине рацией. Советский Россия действует на опережение, не теряя ни секунды на расспросы. Вместо него на вопрос Укропа отвечает Белка:       — Все мертвы, один ранен!       Украина смотрит на РСФСР, который, по всей видимости, дал указания, расписав тактику, и сообщил военным санитарам о раненом, который лежит в кузове их грузовика. Беларусь и Украина вынимают дымовые гранаты, и один из них чуть выглядывает из укрытия. Младший снимает с гранаты боковые крышки и надевает на кисть тесьму запального приспособления. Он дожидается, пока ближайшие немцы скроются, переставая стрелять из-за ответного огня со стороны советских войск, среди которых сейчас и Россия — палит огнем для «зачистки» пути. Белка замахнулся и, задержав рукой запалку, кинул гранату в сторону фашистов. Механизм терочного воспламенителя сработал еще в воздухе, создавая таким образом дымовую завесу, мешающую видеть. Белый смог покрывает место перестрелки, что дает союзным солдатам выйти из своих укрытий и подойти ближе к врагу.       Советский Россия встает в полный рост, держа в руках оружие, и продвигается дальше вместе с остальными солдатами. Беларусь был искусным гранатометчиком, поэтому все сработало как надо. Укроп тоже кинул гранату, уже во время продвижения, прокладывая путь дальше и делая нынешний дым гуще. Солдаты передвигались короткими перебежками, справа и слева свистели пули: кто-то из немецких солдат осмелился пустить огонь вслепую, но никто так и не был задет. Братья рассредоточиваются, теряя друг друга из виду. Вдруг Украина наступает на что-то железное, к горлу подкатывается ком, в груди трепещет ужас. Хохол должен был прикрывать сослуживцев, поэтому шёл чуть сзади, пока остальные успешно прорывались вперед. Он оглядывается по сторонам в надежде увидеть еще кого-нибудь, но всё безуспешно: ничего не видно – хоть глаз выколи. Дым повсюду. Да и красноармейцы двигались без остановок, поэтому Украинец еще сильнее отстал. Он в страхе присел, не убирая ноги с железного нечто. В нем еще теплилась маленькая надежда, что это просто противотанковая мина, на которой можно хоть прыгать – не сработает. На этой территории у красной армии танков нет: только лишь их жалкий отряд мотопехоты, который можно снести в пух и прах обычными минами.       Руки Укропа чуть подрагивают, когда он дотрагивается до смертоносного снаряда. С ним еще такого никогда не случалось. Итак, нужно сохранять спокойствие. Раз Украина до сих пор жив — значит, либо это противопехотная мина разгрузочного механизма, и стоит ему убрать ногу – он взорвется, либо противотанковая, и для ее активации необходим вес побольше. Хохол аккуратно ощупывает снаряд, пока шестеренки в его голове усиленно крутятся. Он пытается вспомнить в деталях военные наставления отца, но это не помогает. Укроп боится ошибиться. Почти невозможно определить назначение этого предмета, если ты не искусный специалист-профессионал, коим украинец, конечно же, не являлся. Эти мысли крутились в его голове, он таким образом пытался себя оправдать, но на более глубоких слоях закрадывалось ошибочная оценка: он – ничтожество, ни на что не годное, поэтому он заслуживает такой смерти. Сам виноват, что не знает, как обезвредить ловушку. В носу защипало, а глаза заслезились от страха и осознания очень очевидной и скорейшей смерти. Нет, сын Союза не плачет, конечно же нет. Это всё из-за дыма, который раздражает слизистую глаз, однозначно. Теплая влага опаляет его щеки, и с подбородка начинает капать. Ему всего лишь четырнадцать, он трогательный мальчик, нуждающийся в заботе и тепле своего отца и братьев, а не машина для убийства, которую можно так просто отправить на смертельный полигон. Ребенок горько заплакал. Обстановка вокруг не придавала никакой решимости, но всё же украинец попытался прийти в себя и вытер сопли тыльной стороной ладони. Он сам выбрал такой путь, это было его осознанное решение – защищать свой народ, бороться с захватчиками, которые жаждут отправить его родных и близких на тот свет. Он должен взять ответственность за свой выбор. Украинец прикусил нижнюю губу, собираясь с силами.       Тем временем его братья даже не подозревали об этом. Россия уже находился внутри здания железной дороги со своими товарищами-сослуживцами. Он был весь напряжен, ведь потери были огромные как в технике, так и в живой силе. Тем не менее, наступление шло согласно плану, они выигрывали. По крайней мере так думал Россия, но он еще не догадывался, насколько сильно ошибается.       Украина взвыл от отчаяния. Нигде не было слышно взрывов, а это означало, что снаряд, на который он наступил, одиночный. Надо же быть таким везучим и умудриться наступить на эту несчастную, скорее всего поставленную вручную, мину. Невезение, ниспосланное самим Сатаной. По-другому такой поворот событий и нельзя было назвать.       Прошло уже достаточно времени, и у хохла появилась надежда на спасение. Вот его братик захватит штаб и вернется, чтобы спасти его! Мысли о России грели сердце и заставляли кровь прилить к щекам. Хохлу понравилось целоваться с РСФСР, но стыд и смущение всё-таки занимали первый план. Когда их дружеско-братские отношения переросли в это? Или они ни во что не перерастали, и то было просто минутное помешательство? А если для старшего брата эти ласки ничего не значат, и он просто делал это для… Для чего, собственно говоря? Может, он хотел подразнить украинца, или вся эта война совсем снесла ему крышу… На секунду в голову Украине закралась совсем уж страшная мысль, которая казалась ему даже страшнее ситуации, в которой он сейчас находится. Что было бы, если б СССР узнал?! Скорее всего, он бы откопал старый эшафот в вещах у дедушки РИ и просто повесил бы их обоих на Красной площади. Украина закрыл лицо ладонями, пачкая его черной мазутой, оставшейся на пальцах после мины, ведомый своими собственными мыслями. Какой срам, а ведь хохол еще и отвечал старшему на ласки, прижимался к нему. Теперь Украина ненавидел себя еще больше. Это неправильно: они же чертовы братья, родственники! Союз убил бы своих сыновей на месте и был бы прав — подвел вердикт Укроп.       Дым потихоньку рассеивался, и погруженный в свои переживания парень заметил приближающиеся танки и несколько машин. На него снизошло понимание: это всё было ловушкой, всё подстроено, чтобы загнать их в угол и окружить. Теперь уж точно – силы не равны. Сразу ясно, что красноармейцы потерпели множество потерь, а теперь ещё и эта неожиданная подмога. Картина складывалась печальная до невозможности. Украина подумал, что его не заметят и просто собьют, или заметят и тоже собьют как незначительную помеху на пути к цели. Он внимательно осматривал местность, благо обстановка уже позволяла сделать это. Да, Украине не показалось: это определенно немецкая техника.       Сердце болезненно сжалось. Украинец рвано выдохнул. Как же ему стало страшно за братьев. Бурное воображение уже рисовало ужасающие картины смерти маленького Белки и Росса. Был, конечно, вариант и похуже – например, взятие в плен. Многие партизаны и солдаты предпочитали смерть фашистскому плену, но у хохла засосало под ложечкой, когда он подумал о том, что его драгоценные братья пойдут на такое. Всё-таки ему кажется, что они пойдут до конца. На карту слишком многое поставлено, чтобы можно было так просто терять свое мужество и сдаваться. Но всё-таки Украина понимал, что у него выбора и нет. Он должен забрать немцев с собой на тот свет, когда они будут рядом.       Вот первые танки проезжают по разные стороны от украинца, но он не убирает ногу: ждет, пока вражеские силы будут у него прям под носом.       Вдруг грузовик врага останавливается на достаточном от Украины расстоянии, и из него выходит человек. Нацист, завидев странно скрюченную и неподвижную фигуру на дороге, решил подойти и проверить, что не так. Когда хохол понял, что, по всей видимости, его грандиозный план с подрыванием как минимум еще трех человек помимо себя провалился, раздраженно цокнул и отвернул голову – не хватало ещё, чтобы в нем узнали ребенка СССР. Но последнее, по мнению украинца, было маловероятно. Он думал, что с ним не будут возиться и просто застрелят, ну, или, если жалко патронов, проломят череп прикладом. Но по какой-то непонятной причине враг не спешил делать ни того, ни другого. Он осторожно подошел к неподвижному Украине и несколько раз пытался завести с ним диалог на немецком, но сын Союза хранил молчание. Он даже просил украинца встать с земли, но его снова проигнорировали.       «Не буду выполнять приказы этих животных перед смертью, еще чего!» — пронеслось в голове у хохла.       Немцу надоело допытываться, и он переместил свой автомат со спины в руки, удобно держа его в своей хватке. Украине хотелось зажмуриться, он смотрел в противоположную сторону от немца и не видел того, что происходило, но лязгающий звук автомата известил его о происходящем. Он отчаянно сдерживает порыв закрыть глаза. Нет, он должен видеть мир, хотя бы последние минуты или секунды…       — Hey! Hör auf! – закричал еще один солдат, который сидел во вражеской машине. До второго дошло, почему красноармеец так неподвижно сидит.       Из грузовика тут же выскочили еще два немца и резко схватили Украину со всех сторон, прижимая его ступню к земле. Один из фашистов нагнулся и нащупал мину.       «Какие догадливые. Суки», — подумал сын Союза. Все его мимолетные планы с треском провалились, но всё же внутри стало чуть легче от осознания, что его так или иначе не убили.       — Dies ist der Sohn der Union, — воскликнул нацист, тем самым отвлекая своего сослуживца от расшнуровывания украинского ботинка. Видимо, они решили обезвредить снаряд. Украина плохо знал вражеский язык, но смысл этой фразы ему удалось уловить.       «Они поняли, кто я». Конечно, из-за флага это сложно было не понять. Только лишь один мимолетный взгляд на лицо ребенка – и ты уже в курсе. У него был красно-синий флаг, синяя линия которого была расположена горизонтально, а в уголке находился серп и молот – точно такой же, как и у его отца. Хохол очень гордился, что унаследовал этот символ.       Когда ботинок был расшнурован, ногу мальчика аккуратно высунули, и тут же один из врагов подхватил его подмышки и отнес чуть ближе к машине. Украина оттолкнул его руки от себя, за что сразу же получил в челюсть. Рука у обидчика была тяжелая. Тяжелая настолько, что хохол долго не простоял на ногах и рухнул на землю, повторно ударившись. Голова кружилась, а во рту появился железный привкус.       — Ты идти с нами! Ты не сопротивляться! – закричал на ломанном русском солдат и, ухватившись за красные волосы Украины, поднял его голову, чтобы ребенок смотрел ему прямо в лицо. Украинец долго не думал и плюнул фашисту в лицо своей вязкой красной слюной. Тут же левый висок прошибла острая боль – его ударили в левое ухо, и теперь в голове противно звенело. Весь страх куда-то испарился, и его место заняла решимость и мужество, которое читалось в светлых глазах Республики каждый раз, как он поднимал взгляд на врага. Его продолжали бить по лицу, пока остальные немцы не расправились с миной и не вернулись, чтобы затащить Украину в свое транспортное средство. К тому времени он был уже не в силах как-либо сопротивляться, и его просто подняли под руки, как тряпичную куклу. Перед глазами всё плыло, голова трещала, а на лице начали наливаться лиловые опухшие синяки.       Остальные участники так называемой «подмоги» уже были в здании, и РСФСР вместе с Беларусью чудом не схватили. Пока что.       Россия осторожно ступал, перемещаясь «по стенке», и заглядывал за каждый угол, навострив слух. Он улавливал каждый звук в надежде если не избежать плена или смерти, то хотя бы их отсрочить. Вдруг за очередным поворотом он резко чувствует неладное и моментально разворачивается, вскидывая автомат перед собой. Беларусь испуганно вскрикивает, когда ровно меж его бровей утыкается дуло оружия. Два брата случайно столкнулись в этой части здания. Белка вообще должен был находиться снаружи, но, завидев приближение врагов (жаль, что так поздно), понял, что их окружили и отступать некуда, и спрятался в постройке.       Росс облегченно выдыхает, медленно опускает свой огнестрел и неожиданно для белоруса обнимает его.       — Прости меня, — выдает русский.       — Всё в порядке, мы же просто столкнулись, — Белка прижимается в ответ, нежась в таких желанных объятиях.       — Нет, прости за то, что нас сейчас убьют или возьмут в плен, — серьезно извиняется РСФСР. Он участвовал в разработке плана нападения и теперь понял, что, скорее всего, была упущена какая-то важная деталь.       — Эй, братик, ты чего, — Беларусь отстраняет Россию от себя, держа за плечи, — Никто не мог предугадать, что такое случиться. Это война. Ты не виноват.       Они вели разговор шепотом, но всё-таки острый слух России уловил какое-то движение, и он потянул белоруса в место между стеной и какими-то ящиками, а сам остался стоять. Белка сделал глубокий вдох и закрыл рот руками: было невероятно тесно, он еле протиснулся между стеной и этим барахлом, и сейчас какая-то доска больно упиралась ему в живот. По этажу заходили люди, топот сапог по бетонному полу был слышен очень отчетливо. Вскоре немцы завернули в коридор, в котором находились они с Россией. Беларусь со страхом наблюдал за тем, как его старший брат положил свое оружие на пол и осторожно поднял руки вверх. По спине заструился холодный пот.       «Не стреляйте, пожалуйста не стреляйте, прошу, Господи, спаси моего брата, умоляю», — мысли так и мельтешили в голове младшего. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.       Фашист крикнул что-то на немецком, не прекращая держать РСФСР на прицеле. Росс опустился на колени, чуть разведя их в стороны, и положил руки себе на затылок. Несколько немцев подбежали к нему и стали радостно кричать: видимо, им стало известно, кого удалось схватить. Старшего сына СССР увели, а Белка так и остался стоять в узком проеме между стеной и ящиками, прижимая дрожащие ладони ко рту.       Всё. Это определенно конец. Честно говоря, белорус даже не мог представить себе, что ему удалось избежать смерти или плена. В груди было тесно. Его переполняла сильная благодарность и любовь к России, но в то же время страх за его жизнь, да и вообще за дальнейшее развитие войны был сильнее. Как теперь всё повернется? Проблема становится слишком глобальной, фатальной и непоправимой. Беларусь не хотел с этим мириться. Сколько?! Сколько еще жизней заберет этот нацист, пока перевес сил на его стороне? Пока ему удалось захватить Россию? А что если все? Что если он просто заберет все жизни и оставит себе только жалкую кучку людей в качестве рабов? Ведь это и есть его цель. Нет, этого нельзя допустить! Час мужества пробил, и мужество нас не покинет!       Беларусь стал протискиваться обратно на свободное пространство. На его форме теперь было множество щепок, а щеки намокли. Нет, решено! Такое положение дел не устраивает младшего! Он не намерен мириться с тем, как развернулись эти злосчастные события. Он прошел вдоль по коридору прямо к окну, стараясь смотреть в него из-за угла, чтобы остаться незамеченным. Снаружи всё еще велись военные действия. У отряда красноармейцев был в запасе пулемет, что сильно сдерживало нацистов и заставляло их как следует попотеть.       «Отлично. То, что нужно», — в голове у Белки уже созрел план по спасению. Он поправил автомат, висящий на плече, и ринулся вниз по ступенькам. Нельзя терять ни минуты, от его действий зависит судьба всего народа. На выходе из здания стояли машины, которые немцы использовали как укрытия. Значит, выход заблокирован. Беларусь пробежался по первому этажу, чтобы найти окно, но единственное, что он нашел – неприятности на свою голову. В одном из помещений стояло двое солдат, которые тут же направили свои автоматы на белоруса. Но на стороне младшего был эффект неожиданности, и поэтому один из врагов был убит на месте точным выстрелом в голову, а второй успел увернуться от дроби и открыть ответный огонь. Белка промахнулся лишь сначала, затем град пуль обрушился на противника, прямо в живот. Второе тело ударилось о холодный пол. До Беларуси дошло, что слезать придется со второго этажа.       Лестница вверх не была слишком высокой, но подняться младшей Республике удалось с трудом: его бедро немного задело, и теперь правая штанина окрасилась в красный. На плече так же расплылись бордовые разводы, но рука, на удивление, не болела – скорее всего там была неглубокая рана.       Когда Белка высунулся из окна и посмотрел на землю, он понял, какая же сомнительная это была затея. Высота не внушала никакого доверия, но белоруса успокаивали мысли о том, что это всего лишь второй этаж. Он мог поклясться, что видел, как Россия и Украина соревновались в прыжках на стройке, будучи мелкими пиздюками. Там бывали прыжки и опасней, хоть и со страховкой в виде волнующегося Казахстана. «Если папа узнает, нам влетит», — повторял тогда казах. «Вот и беги домой к папочке, ссыкливый нытик!» — зло отвечал ему Украина, и тогда все братья ссорились. Обычно на этом моменте маленький Беларусь начинал плакать, и все дружно бежали его успокаивать.       Беларусь улыбнулся воспоминаниям из такого милого детства. Но тут же снова нахмурился: ему никогда больше не видать мирного неба над головой и любимых родственников, если ему не удастся исполнить свой план. Так у них хотя бы будет шанс.       Он без лишних колебаний цепляется рукой за откос открытого окна и резко перекидывается через него. Ноги твердо ударяются о землю, а после он падает на колени и локти. Прыжок удался. Удался даже лучше, чем мальчик мог ожидать, он даже ничего не подвернул, хоть поврежденная нога и заставила зашипеть от боли. Белка пробегает незамеченным до одного из грузовиков и дергает за ручку. Удача! Дверь беспрепятственно отворяется, давая проход внутрь. Беларусь смотрит на маленький дисплей, в котором уже указана нужная ему частота. Он нажимает на кнопку вызова. Умом младший понимает, что вероятности наличия человека у радиостанции почти нет, ведь все уехали на задание. В штабе только медсестры и…