***
Каждому "всегда" рано или поздно приходит конец. Во вторую же секунду пробуждения – потому что в первую он еще не все осознал – Локи откинул одеяло и тут же сел на кровати; уставился на противоположную стену – в ту сторону, где должен быть Тор. Тора там не было. Однако наличие подушки, смятой простыни и одеяла говорило о том, что здесь ночевали. Локи прислушался – в душевой никого не было. Юноша моментально подскочил к шкафу и быстро оделся; протер глаза прохладной водой и небрежно провел расческой по волосам, ринулся к выходу... и остановился прям перед открывающейся дверью. Локи медленно вернулся в душевую и умылся тщательнее, а на расчесывание кудрей потратил больше времени, чем в первый раз. Рассмотрел себя в зеркале. Заметил, что рубашка на нем перекошена – поправил. Да, наверно, теперь ему можно показаться... всем. За большим овальном столом расположилась лишь половина команды - другая часть спала. В принципе, завтрак в полном составе у них бывал очень редко, так что обычно, пока остальные подтягивались, первый проснувшийся успевал поесть. Локи не знал, куда ему сесть - определенных мест ни у кого не было. Слева от Тора стул был пустой - сесть туда? Или напротив Громовержца? Или где-нибудь сбоку? Закутанный в плед Тор держал в одной руке глубокую миску, черпая из нее ложкой суп; Квилл, у которого сегодня было приподнятое настроение – впрочем, как и обычно, – рассказывал о каком-то их старом приключении. Тор не сразу заметил вошедшего, а когда заметил – уставился на него так, что Локи окончательно растерялся. Заметила его ещё и Гамора – к большому ужасу Локи. Потому что она поставила ему миску именно слева от Тора. Давно они с Тором не сидели вот так вот – рядом, за одним столом. Вчера в каюте был почти полумрак, а сейчас в помещении было очень светло. Локи просто хлебал суп, боясь даже покоситься в сторону Громовержца – тот заметит, а юноше ведь было... неловко. И разглядывать Тора, и чтобы тот делал то же самое. Слишком близко. Ох уж эта Гамора. Слизняков в утренний кофе ей подложить, что ли... Локи и не заметил, как внезапно остался с Тором наедине – по крайней мере, за столом. Где-то в дальнем углу пыхтел Квилл, пытаясь починить одну из неработающих лампочек – никто не хотел ею заниматься и каждый спихивал это дело на другого. Когда на Милано появился Тор и узнал о неработающей лампочке, он оживленно вызвался за починку, что, естественно, Звездному Лорду пришлось не по душе. Юный маг не понимал, как ему поступить в этой ситуации. Уйти? Неловко. Теперь они живут в одной каюте, а значит, и нахождение за одним столом не должно быть для обоих в напряг. По крайней мере, они должны стараться... — Ты чего такой зажатый? Тор смотрит добродушно, даже весело; не отрывая взгляда от зеленых глаз, он подносит ложку ко рту. Локи застали врасплох; его взгляд метнулся в сторону Тора, и юноша ощутил то чувство, которое называют "свело живот". И он ответил: — Жду, когда будем общаться. Всю ночь не спал – все гадал, как же мы упущенные годы наверстаем. — Раз ночь не спал, значит, уже придумал, о чем нам поговорить. Я весь во внимании. Локи почувствовал, что кончики ушей у него вспыхнули. Тор моментально и очень ловко овладел ситуацией; смотрит по-доброму, с усмешкой, но Локи не спешит улыбнуться в ответ. Хотя почему-то хочется. — У тебя на размышления было несколько недель – тем для разговора набралось уж побольше моего. Скулы у Тора дрогнули, но, к разочарованию Локи, он не растерялся и так же с улыбкой ответил ему: — Все эти недели я боролся со злом и искал тебя. Не было времени подумать. Но я здесь – полностью в твоем распоряжении. Локи готов был вспылить. Что же ответить? Вмешался Квилл с победным кличем: — Народ, я починил! Свет замигал, и затем корабль погрузился во тьму.* * *
Гамора разогнала всех по каютам, чтобы, как она говорит, не мешать им с Питером разбираться в проблеме с электричеством – но Локи был уверен, что она просто не хочет при свидетелях устраивать Квиллу хорошую взбучку. Юноша просто пошел к себе, чувствуя нервозность – они все еще нормально не поладили с соседом настолько, чтобы чувствовать себя комфортно одном помещении наедине. Громовержца в каюте не оказалось, и Локи не горел желанием идти и искать его. Наверно, он у Дракса или у Ракеты. Так что юный маг просто сотворил небольшой светящийся шарик, застывший над кроватью, и сел читать книгу в полумраке. Тем не менее, прошло около получаса, и вернулся второй житель каюты. Локи не обратил на него никакого внимания – нет, Тора он увидел, конечно, и даже так разволновался, что перестал понимать смысл строчек в книге, но вот вида он не подал. Громовержец прошел в душевую; мужчина прикрыл за собой дверь, и Локи услышал тихое бормотание – кажется, бранную речь – а после дверь приоткрылась, и из проема показалась его голова. — Наколдуй и мне лампу, в такой темноте Сурт ногу сломит. Локи опешил; ему не составило труда создать небольшой источник света, но все же он должен поддерживать в нем магию, а делать это с двумя шариками, да еще и на таком расстоянии, он пока не умел. — Этот возьми, — пробормотал Локи Тору, и шар медленно поплыл в душевую. Громовержец благодарно улыбнулся, закрыл за собой дверь, и каюта погрузилась в темноту, и вскоре из душевой послышался шум воды. Читать в темноте, естественно, юный маг не стал, а потому просто сидел и обдумывал ситуацию. Так прошло минут двадцать, и вскоре дверь душевой открылась; Тор, облаченный в свободную, закрытую спальную одежду – чтобы не смущать Локи, наверно – сел не на свою кровать, как полагал Локи, а на один из стульев за столиком, который был у широкого горизонтального окна. Магический светящийся шар последовал за ним и застыл неподалеку. — Что ты еще умеешь? — А? — Встрепенулся Локи, засмотревшись на шар. — Ты очень хорошо владеешь магией. Что ты умеешь? Локи не был глупым – он абсолютно точно понимал, что этот вопрос был попыткой Тора начать взаимодействие, наладить контакт и дать юноше понять, что Громовержец заинтересован в их общении. Собственно… почему бы и нет? Разве сам Локи не этого хочет? Возможно, будет трудно, но первый шаг сделать нужно – его маг и сделал, поднявшись с кровати и расположившись на втором стуле напротив. По лицу Тора стало понятно, что ему это принесло радость, хоть он и попытался это скрыть. — Надеюсь однажды дойти до того, чтобы мне было проще перечислять, что я не умею… Над умением колдовать светящийся шар из ничего я работал очень долго, и то – это просто потому, что вещь нематериальная. Я могу… Ох. Локи вскочил с места и опустился на колени перед; он заглянул под нее и начал рыскать руками. Здесь было темно – свет шара досюда не доставал, однако юноше он не нужен был, потому что он знал, что ищет и где это находится – небольшую коробку. Он вернулся за стол; поставив на него локоть, он продемонстрировал Тору темно-зеленый мячик на своей ладони. Громовержец замер, а затем губ его коснулась улыбка – Локи так давно ее не видел… Локи чуть сжал мячик, касаясь его кончиками пальцев, а когда разжал – показал Тору цветок с полукруглыми лепестками оранжевого цвета. Громовержец подставил руку, а Локи медленно наклонил свою кисть, и цветок плавно упал на ладонь Тора. Они улыбнулись друг другу – первые шаги сделаны. Никакого стеснения, никакой неловкости. Просто прошло несколько лет – не более. — Расскажешь о том, как вы с Анжелой выслеживали демонов?* * *
— Сейчас будет немного больно. — Куда уж больнее… Локи фыркнул и еле ощутимо прислонил собственную ладонь к ране Тора; Громовержец зашипел и резко дернулся, и за это получил строгий, осуждающий взгляд юного мага. — Нечего было отказываться от помощи! Я бы тебя прикрыл! Тебе вообще запрещено покидать корабль… — Запрещено?— Тор улыбнулся. — Кем? — Мной! — вспылил Локи. Громовержец, казалось, улыбнулся еще шире – и еще теплее – и устроился на кровати удобнее; он кивнул на свое окровавленное предплечье и произнес: — Давай еще раз, — и, увидев, как Локи сжал губы, добавил: — Пожалуйста. Лучше тебя не справится никто. Локи, казалось, чуть остыл – он вновь приложил ладонь к ране мужчины, пытаясь унять его боль. Неужели Тор не понимает, что он просто боится снова его потерять? Едва он свыкнулся с мыслью, что первый и единственный особенный человек в его жизни мертв, как он внезапно возвращается в мир живых; и за несколько недель жизни на одном корабле Локи уже успел привыкнуть к его присутствию. На удивление, произошло это достаточно быстро – Локи нравилось, что Тор сумел найти к нему подход без особых усилий. Конечно, были какие-то недомолвки и неловкости, но незначительные. Да и сам юноша проявлял интерес к Тору и старался быть ближе к нему – всегда пытался завтракать, обедать и ужинать одновременно с ним, а еще он должен был сесть именно рядом с Громовержцем; когда тот что-то чинил на корабле, Локи был рядом и наблюдал. И что радовало его – Тор никогда не был против. Локи даже не пытался определить характер их отношений – как это возможно, когда он вырос в семье, где каждый был просто его близким человеком, без всяких отцов, матерей и сиблингов – когда он не был зажат в какие-то рамки? Однако все же он был вынужден признать, что Тора он значительно выделяет среди остальных. Нет, он безумно любит каждого члена команды, но если его к кому-то и тянет так сильно, так это к Тору. Опекуну? Наставнику? Старшему брату? И ведь Тор даже не был на грани смерти. Кто обычный наемник с огнестрельным оружием против самого́ асгардца? Но нет, Локи все равно безумно перепугался, и пока Тор не без помощи Квилла ковылял к кораблю, юноша, идущий позади и сверлящий светлую макушку, успел сочинить целый трактат, касающийся его возмущений. Из вороха мыслей его выдернул Тор. — Прости меня. Я постараюсь быть аккуратнее. Локи поднял на него глаза. Тор смотрит мягко, даже нежно. — Прощаю. Уж постарайся, пожалуйста.* * *
Рассерженный Локи пнул какую-то палку, что попалась ему на пути; он сел на большой валун и уперся локтями в колени. Он положил подбородок на ладони и размышлял – первая волна злости прошла, уступив место ясным мыслям. Он понял, что к нему приблизился Тор еще до того, как тот сел рядом. Локи показалось, что Громовержец будет успокаивать его, разговаривая как с маленьким ребенком, или же читать ему нравоучения, однако тот произнес: — У всех так бывает. На нас злятся, но дело не всегда в нас. Локи поднял голову. — Теперь я чувствую себя виноватым за то, что накричал на Гамору. Хотя это же она ко мне весь день придирается! — Ты ни в чем не виноват. Ей следовало бы не позволять своим личным переживаниям влиять на окружающих, а тебе надо было пропускать ее слова мимо ушей или, что еще лучше, сказать ей все прямо, отчего она начала еще больше злиться. А ты начал возмущаться. Если ты знаешь, что проблема не в тебе – зачем поддаваться на провокации? — Не умею. — Что ты не умеешь? — Ничего. Тишина. Бордовая некрупная птица пролетела над их головами и приземлилась на золотистую гладь воды. Природа здесь была крайне необычного цвета. — Ты прав, — нарушил молчание Локи, — я не люблю признавать вслух чужую правоту, но это так. И действительно – никогда не любил. Вот только с Громовержцем всегда все было совсем иначе – именно он всегда был на одной волне с Локи. Даже если случались недопонимания, они легко умели их уладить, просто поговорив, а не держа все в себе. Действительно – так почему бы ему не поговорить и с Гаморой ближе к вечеру или следующим утром? Тор видел, как Локи напряженно обдумывает его слова – видимо, поэтому молчал. — Да, ты прав, — повторил юноша и посмотрел на Громовержца, — я поговорю с Гаморой, а в следующий раз не буду таким импульсивным. — Не обещай, — Тор ему тепло улыбнулся. — Постараюсь. Все же я не настолько взрослый, как вы, мне по возрасту положено таким быть. Громовержец тихо рассмеялся, а затем придвинулся к Локи ближе и обнял его за плечи; юноша не знал, куда деть глаза – почему-то он почувствовал себя неловко, хотя обычно при их редких объятиях такого ощущения не возникало. Поэтому он не придумал ничего лучше, кроме как положить голову ему на плечо. Рука Тора плавно переместилась ему на локоть, отчего Локи едва не перестал дышать. И снова он почувствовал это необычное тепло. Уют. Так пахнет самый близкий человек? У Тора в кармане запищал падд* – его вызвал кто-то из Стражей; Громовержцу пришлось разорвать объятия и посмотреть входящее сообщение. — Ракета говорит, что пора возвращаться на Милано. Пойдем? Локи кивнул, все еще пребывая в необычном, возвышенном состоянии. Слишком хорошо стало на душе.* * *
Небуле пришлось позвать Локи несколько раз, прежде чем он нехотя оторвался от книжки. — Ну чего? — Сходи за Гаморой, мне она нужна. Локи закатил глаза, поставил свой падд в режим ожидания и нехотя встал с такого удобного кресла. Почему-то всегда, когда кому-то что-то нужно, они гоняют именно его. Не то чтобы он сильно жаловался… Но он сегодня долго спал, выспался, вкусно позавтракал и хотел провести это утро – по часам корабля это был день, но не для Локи – сидя в кресле и читая статьи, иногда поднимая взгляд на широкий иллюминатор. Тора он искать не стал – тот уже давно позавтракал и наверно даже пообедал и наверняка занят сейчас своими делами, так что не стоит ему докучать. Правда, надо бы – он пообещал ему, что расскажет о книге, которую вчера дочитал. Не то чтобы Громовержец сам хотел ее прочесть, и потому попросил юношу поделиться своими впечатлениями – он просто всегда проявлял интерес к Локи и к тому, чем он занимается. Локи уже не раз разговаривал с ним о книгах или статьях, которые читал, и они даже часто обсуждали что-то вдвоем, да так, что ложились спать позже, чем собирались. Локи узнал, что Гамора сейчас на тренировочной площадке – так Стражи они называли это помещение; они, бывает, подолгу застревают среди звезд, и отсутствие ходьбы надо как-то компенсировать, да и занятия спортом еще никому не были лишними, даже самым развитым существам в галактике, которым, например, являлся и Локи. Тем не менее, упражняться он не любил и делал это крайне редко. Он предпочитал поспать в кровати или почитать – тоже желательно в кровати – а долгие прогулки по окрестностям, где они приземлялись, заменяли ему любые физические упражнения. Стеклянная дверь отъехала в сторону, и Локи еще до этого смог лицезреть… волнующую картину. Тор был опытным и ловким воином, и юный маг видел его в бою и нередко засматривался, но он никогда не видел, чтобы тот тренировался. Со спокойным, добродушным выражением лица, несмотря на поднятие тяжестей, он напрягал свои мышцы – он был настоящим воплощением силы. В бою разглядывать его никогда не было времени, и голова была не этим занята, а сейчас – широкая грудь, мощные руки, крепкие ноги… Светлый пучок на голове – чуть растрепанный. Обычно Тор никогда не собирал волосы в пучок. Мощные плечи. Капля пота стекла по виску – наверно, ему очень жарко. Пресс безупречный. Хорошо, что Небула не послала за Тором Квилла – тот мог бы заревновать Гамору. Гамора… Она стоит возле Тора и считает его подтягивания. Уже не считает. Смотрит на Локи. Ждет. А у Локи сбилось дыхание. — Эй, привет, — Громовержец выпрямился и приветливо улыбнулся юноше. Тот наконец очнулся. — Тебя Небула ищет. Гамора чертыхнулась и прошла мимо Локи, покидая тренировочный зал; а маг совсем не знал, идти ему за ней или же нет… Надеясь, что краска не залила его щеки, он повернулся к Тору и постарался смотреть ему прямо на лицо, а не ниже – его майка слишком обтягивала его торс… — Воду принести? — Спросил Локи и тут же выдохнул, радуясь, что смог произнести этот вопрос ровно и без запинки. — Было бы неплохо, спасибо, — Тор широко улыбнулся и отошел к стене, взяв в руки полотенце и вытирая им лицо. Локи развернулся; каждый его шаг был каким-то ватным, невесомым. Гамора и Небула о чем-то спорили и совсем не обратили внимание на вошедшего юношу, который налил воды в бутылку и тут же ретировался. Волновался ли он о том, что Тор захочет освежиться после изнурительной тренировки? Да, но его разум не допускал до себя еще и странное, иррациональное желание второй раз зайти в зал и снова посмотреть на Громовержца, однако все же выдал замечательную мысль спросить о необходимости принести воду. Через стекло он увидел, как отжимается от пола Тор; рельефные мускулы приковывали взгляд… наверно, его кожа была очень горячей. — Я принес, — сообщил Локи, зайдя в зал. Стоило Громовержцу принять из его рук бутылку, как юноша, тут же, мимолетно улыбнувшись, покинул тренировочный зал. Он не дочитал книгу.* * *
Локи так устал, что уснул, едва его голова коснулась подушки – он даже не дождался Тора, чтобы пожелать ему добрых снов. Он любил спать, безумно, даже очень, а уж после трудного, насыщенного дня – тем более. Однако этим утром не вышло – Громовержец разбудил его по собственной неосторожности; кажется, что-то выпало у него из рук. Юноша несколько секунд лежал, будучи не в состоянии раскрыть глаза, однако все же сделал это – мутным взглядом он увидел Тора в одном нижнем белье. Он никогда не видел его настолько раздетым – Громовержец всегда закрывал тело одеждой, за исключением, пожалуй, рук. Однако Локи никогда не видел его без рубашки или без брюк. Тор оделся и ушел, так и не заметив, что его сосед по комнате проснулся и разглядывал его из-под одеяла. Локи лежал так долго – может, час, может, чуть меньше – на спине, уже полностью проснувшись и откинув одеяло. Локи всегда спал в удлиненной – чуть выше колен – легкой рубашке с длинными рукавами; она точно была ему на пару размеров больше. Юноша задрал ее и его рука скользнула по телу. Он положил ладонь на грудь, а затем мягко, очень нежно – так, как должен его касаться Тор – провел по ней, по ребрам; задержался на впалом животе и медленно, ласково погладил его. Он провел ладонью по выступающей тазовой косточке, по бедру, по лобку, снова по животу – и в какой-то момент его руки, будто повинуясь чужой воле, стянули с него мокрое в одном месте нижнее белье. Пальцами Локи собрал смазку и, насколько позволяла ширина кровати, широко расставил ноги – так, словно их ему раздвинул Тор – и прогнулся, приставив палец ко входу. Отчего-то рука его дрогнула и он ее одернул. Он вновь проводит ладонью по члену, глубоко и шумно дыша. Вспоминает, что дверь не заблокирована. Чувствует, что щеки и уши горят – в любой момент сюда может войти Тор. Это почему-то заводит. Ему потребовалась одна секунда, чтобы свободной рукой накрыть себя одеялом – его никто не увидит, и он, слыша звук открывающейся двери, успеет сделать вид, что ничем таким не занимается. Он уже делал это раньше – много, много раз, с того момента, как начал познавать, изучать себя; иногда он оценивал тела некоторых особо привлекательных существ, встречающихся ему в жизни, абстрактно фантазировал, доставляя себе удовольствие в постели. Но Тор был первым, кого он так захотел. Первым, кого он представил в своей постели настолько близко – так близко, что хочется касаться пальцами, проводить ими по горячей коже; раздвинуть ноги, разрешая себя взять. Первым, кто в его фантазиях накрывает это тонкое тело своим – большим, мощным – сжимает запястья и входит… глубоко, чувственно, на всю. Первым, кто так заводит Локи… …Он лежал несколько минут, обессиленный и довольный, прежде чем смог заставить себя встать и пойти в душ. Прохладная вода освежила его и привела мысли в порядок, заставив его ощутить неловкость перед самим собой – и, возможно, чуть-чуть перед Тором. Локи вышел из душевой, и сердце его тут же подпрыгнуло – Тор сидел на своей кровати, уткнувшись в падд; он услышал вошедшего, обернулся и улыбнулся ему в своей привычной манере – широко, по-доброму. — Доброе утро, соня. Тебя завтрак ждет!