***
Сидя в своем кабинете, девушка что-то быстро печатала на компьютере. Друзья уже мирно спали в кроватях, как и все обитатели школы, ведь время было уже за полночь. Самое то, чтобы спуститься в лабораторию и приступить к работе. Вика до сих пор удивлялась своей выдержке. Днем она училась в школе, проходя тот материал, который знает наизусть, а по ночам приступала к своим должностным обязанностям, отдавая сну лишь несколько часов. Либо она была роботом, либо организм уже привык к такому режиму и перестал «выражать» недовольство. Раньше она ходила уставшая с кругами под глазами, а сейчас словно ничего не происходит. Посмотрев на наручные часы, брюнетка потерла глаза и поднялась со своего места. Через три часа будет светать, а значит необходимо вернуться в комнату. Выключив компьютер, Вика оставила свой халат в шкафу и двинулась к выходу. Не успела она схватиться за дверную ручку, как та с тихим скрипом отворилась. — Тебя на телефон не учили отвечать, Кузнецова? — недовольно спросил учитель физкультуры, осматривая девушку с ног до головы. — Сел, — спокойным голосом ответила брюнетка, чуть прищурив глаза. — Что-то случилось? — Нет, хотел предложить свою компанию в сопровождении до школы, — произнес он, выходя в коридор. Кузнецова вышла следом, запирая свой кабинет. Повернувшись, она внимательно посмотрела на своего «преподавателя». Либо ему было скучно, либо… — Я не нуждаюсь в няньке, — вновь стальной голос, и особа скрылась за поворотом.***
Колчин сидел в своем кабинете, перебирая бумаги с различными отчетами о делах компании. Открыв папку, он наткнулся на фотографию тринадцатилетней девочки, которая была прикреплена к её делу. Взяв в руки фотографию, мужчина задумчиво провел по ней ладонью и погрузился в воспоминания. В его кабинете сидела молодая, супружеская пара. Женщина сжимала ладонь мужа, а другой рукой поглаживала уже округлившийся животик. Она выглядела измученной и бледной, видимо беременность протекала не гладко. Колчин оторвался от компьютера и поднял на них серьезный взгляд. — Договор в силе, — заговорил мужчина, чуть приобнимая жену. — Если этот ребенок родится здоровым, и Татьяна выживет, то мы отдадим Вам Вику. — Но, если Вы не сдержите свое обещание, то её не получите никогда, — зло сверкнули глаза Кузнецовой. Тогда он согласился. Дал обещание, что со вторым ребенком ничего не случится, как и с матерью. Но разве в современном мире можно выжить лишь на одних обещаниях?! И разве Колчин тот человек, который будет терпеть угрозы со стороны своих подчиненных. Ожидание, как говориться, лучшая тактика в сражении, и он поступил именно так. Вторая девочка родилась тогда в семье Кузнецовых. Без малейшего изъяна, лишь чрезмерное любопытство было присуще ей. Это была еще та непоседа. Мать Алисы, Татьяна Владимировна, чувствовала себя прекрасно. Годы шли, а Виктория до сих пор не попала в его руки. Наверное, Вы задаетесь вопросом, зачем она ему? Все просто. Когда Кузнецова была беременна первый раз, она уже работала в лаборатории, и, каким-то образом, заразилась смертельным вирусом. Знакомая ситуация, не так ли? Именно так Владлен Петрович когда-то потерял свою жену и дочь, которая сейчас находится в морозильной капсуле. Естественно, Татьяна Владимировна приняла вакцину, но никто не знал, как это скажется на её ребенке. К всеобщему удивлению, девочка родилась совершенно здоровой, заставляя всех облегченно выдохнуть. Вот только с годами эта самая девочка показывала блестящие успехи в познании, что не всегда под силу взрослому человеку. Её IQ был достаточно высоким для ребенка. В её организме нашли антитела, которые могли противостоять любому вирусу. Наверное, именно поэтому она никогда не болела. А теперь сами можете ответить на вопрос. Разве такой ценный цветок не должен быть в коллекции Владлена Петровича?! Прошло семь лет после рождения Алисы, но он все не получал заветного. Отдать приказ на устранение всей семьи, кроме Виктории, было совсем не сложно. В тот момент ничего не кольнуло в его груди, ему было совершенно безразлично. Он со стороны наблюдал, как тихо плакала маленькая Вика, прижимая колени к своей груди. Он стал её опекуном, защитником, лучшим другом, если можно так сказать. Он дал ей слово, что рано или поздно она разберется с убийцами своих родителей. Сам же был уверен, что брюнетка никогда не узнает правду об этом. Он лично наблюдал, как она взрослела, превращалась в прекрасного лебедя. Не было больше той улыбчивой и приветливой девочки. Её сердце окутала тьма и жажда мести. Одним взмахом руки она могла решить чью-то судьбу, даже не моргнув глазом. Она стала его точной копией. Стала роботом, беспрекословно подчиняясь его приказам. И Кузнецова бы не сказала, что ей это не нравится. Она жила и работала лишь для того, чтобы однажды заглянуть в глаза убийце, а затем лишить его семьи, как это сделал он. Девушка прекрасно играла свою роль, живя жизнью семнадцатилетней школьницы закрытого пансионата. У неё были любящие друзья, которые даже не подозревали о том, с кем имеют дело. Живут под одной крышей с их ночным кошмаром. Губы тронула легкая улыбка. Колчин отправил фотографию обратно в папку, а затем захлопнул её, убирая в ящик рабочего стола.***
Войдя в комнату, Виктория быстрыми шагами прошла к рабочему столу, бросая на неё какие-то документы. Уваров поднял на неё недовольный взгляд, намекая, что не мешало бы стучаться, перед тем, как войти. — Проследите за своими подчиненными, они не справляются со своими обязанностями, — прошипела Кузнецова. Ей порядком надоело доделывать за кем-то работу, когда те даже не соизволят нормально оформить соответствующие документы и отчеты. Она и так постоянно сидит в лаборатории чуть ли не до утра, и контролировать чужую работу просто не обязана. — А если не справляетесь, то я передам Колчину, что его « правая рука» сдает позиции, — добавила она, разворачиваясь на девяносто градусов и направляясь к двери. Твердая рука Вадима Юрьевича, схватившая её за запястье, заставила остановиться и вновь повернуться к нему. — Я тебе не собачка, которая будет бояться тебя, поджав хвостик. Ты лучше следи за своими друзьями, которые ходят в подземелье, как к себе домой, — в тон ей ответил Уваров. — А это, между прочим, работа Морозова, следить за ними, с которой он не справляется. И хочу напомнить Вам, — девушка буквально выплевывала слова, прищурив свои карие глаза, — что наш Петр Алексеевич тоже находится в Вашем подчинении, Вадим Юрьевич. Так может дело не в подчиненных, а в самом начальнике, — добавила она, внимательно смотря на его лицо. Рука Уварова непроизвольно сжалась, оставляя синяки на нежной коже брюнетки. Запястье неприятно ныло, но девушка не посмела даже сделать вид, что ей больно. Она умеет. Её натренировали. Не первый раз ей делают больно, как морально, так и физически. Изначально, ей не уделяли должного внимания в семье, отдавая всю любовь и заботу Алисе. А она ведь старалась, правда старалась добиться их внимания. Была лучшей во всем, по всем предметам, на дополнительных занятиях. А потом её лишили семьи. И стало больно снова. Это сильно ударило по психике тринадцатилетнего ребенка. Но она смогла. Смогла жить дальше, затаив всю обиду и ненависть в своем маленьком сердце. Её тренировали стрелять, драться, защищать себя любой ценой. Многочисленные шрамы, ранения и синяки на хрупком теле стали неотъемлемой частью её повседневной жизни. А потом она впервые убила человека. Это было четыре года назад. Он напал на неё в подворотне, хотел изнасиловать. Теперь же гниет под землей. Так о чем мы? Никакая боль в запястье не сравнится с тем, что она пережила. Резко дернув руку на себя, мужчина впился в губы девушки грубым поцелуем, сжимая её шею другой ладонью, оставляя на ней красные следы от пальцев. К его удивлению, брюнетка быстро ответила, запуская длинные пальцы в его волосы, чуть оттягивая их назад. Резко развернув её, Уваров усадил «ученицу» на стол, перемещаясь на её шею, отодвигая воротник её блузки. Кузнецова выгнулась навстречу, стягивая с преподавателя футболку, оставляя его в одних спортивных штанах. Он был идеальным. Накаченное тело, пресс, мускулы. Проведя языком по мочке его уха, Вика резко укусила его за плечо, заставляя того злобно зарычать. Это был танец. Змеиный танец. Как и татуировка на её руке. Этой ночью они заполнили комнату криками и стонами. Губы искусаны до крови, вся грудь и шея в багровых засосах. Они доставляли друг другу