Прятки

      Виктория медленными шагами вышла в холл в сопровождении Тамары Алексеевны. Несколько дней брюнетка провела на больничной койке, и больше не хотела валяться без дела. Естественно, перегружать ногу ей строго настрого запретили, меньше ходить по ступенькам и соблюдать постельный режим. Наступать на ногу было больно, но терпимо. Тем более эта боль никогда не сравнится с той, когда в тебя стреляют, когда избивают до полусмерти. В голове до сих пор стояли синяки по всему телу, распухшее лицо, ссадины и раны. Она изнашивала себя до посинения, падала, поднималась, давала сдачи. Все это выработало стойкий иммунитет, для которого нога, попавшая в капкан, это сущий пустяк.       Холл был заполнен учениками, которые слонялись туда-сюда без дела, так как был перерыв на большую перемену. За это время можно было успеть пообедать, принять душ, списать домашнее задание или успеть добежать до Москвы. Взгляд Вики упал на компанию своих «друзей» расположившихся у лестницы. Они были одеты в школьную форму и дружно смеялись, скорее всего, над какой-нибудь шуткой Морозова или Павленко. Повернувшись, Дарья заметила свою соседку по комнате, отчего на её лице расплылась довольная улыбка. Шепнув друзьям, она приковала их внимание к подруге.       — Так, ребят, Вика теперь на вашей совести. Желательно, чтобы она больше лежала, а не шаталась по школе, — произнесла Славина, отпуская локоть девушки и передавая её в руки друзей.       — Мы все поняли, — произнес Максим, подходя к Кузнецовой. Он закинул её руку на свою шею и с легкостью поднял брюнетку, словно она совсем ничего не весила.       — Макс, ты что творишь? — засмеялась Виктория, крепко обхватывая плечи друга. И опять ей приходится притворяться. Краснеть, будто бы она всегда только об этом и мечтала. Может, так бы и было, будь она в другой ситуации и в других условиях.       Порой Вику посещали мысли, какой бы она выросла, живя в нормальной семье, где есть оба родителя и младшая сестра. Наверняка бы, именно такой, кем она сейчас притворяется. Училась бы на одни пятерки, только для того, чтобы не разочаровывать родителей. Возможно, ей бы даже нашли подходящего мужа, из папиных знакомых, дабы только заключить какую-нибудь выгодную сделку. Кузнецова с ужасом осознала, что она совершенно ничего не знала о работе своих родителей. Они уходили рано утром, оставляя дочь на попечение соседей, а возвращались поздно вечером. Все изменилось после рождения Алисы. Отец стал чаще появляться дома, а мать стала домохозяйкой, присматривая за детьми младшей дочерью.       Её любили, но совсем иначе. Ставили на неё грандиозные планы в будущем. Она была словно ценным экспонатом в семье Кузнецовых. А маленькой Вике хотелось лишь тепла, любви и банальной заботы. Она хотела приходить со школы и садиться ужинать вместе со всей семьей. Но такого не было, никогда. Брюнетка привыкла кушать в школе, после дополнительных занятий, а затем возвращалась домой. Докладывала родителям о полученных пятерках и уходила в комнату, не удосужившись даже похвалы.       Почему же тогда она хотела отомстить за них? Как бы это глупо не звучало, но они её родители. Люди, подарившие ей жизнь. Люди, показавшие ей, как не следует вести себя в будущем. Однажды, Вика поклялась, что со своим ребенком она такого никогда не допустит. Её дитя всегда будет чувствовать поддержку и любовь своей семьи, несмотря на то, кем является. Да, пусть он будет заядлым двоечником, но равнодушие он не познает никогда, по крайней мере, не от родителей.       — Тебе что-нибудь принести? — заботливо спросила Дарья, когда Морозов опустил подругу на её кровать. До занятий оставалось еще десять минут, поэтому они старались сделать для Вики хоть что-то полезное.       — Нет, спасибо Вам, все хорошо. Я, пожалуй, еще немного посплю, — девушка показательно зевнула, прикрывая свой рот ладошкой.       Ребята отнеслись к ней с пониманием и, прихватив свои тетради, отправились на урок биологии. Кузнецова же медленно поднялась с кровати, мелкими шагами подходя к окну. Распахнув шторы, она впустила немного солнечного света в довольно-таки мрачную комнату. Глаза пришлось на время зажмурить. Конец февраля, а погода уже начинает радовать глаз. Конечно, зима была снежная, и сугробы еще долго будут укрывать землю.       Повернув голову, девушка посмотрела на фотографию, стоящую на своей тумбочке. Преодолев расстояние, она взяла её в руки, проводя по ней ладонью. Там была изображена она с маленькой девочкой на руках и двумя взрослыми людьми. Это были её родители. Тогда маленькой Вике было 7 лет, это была выписка Алисы из родильного дома.       — Держи крепче, не урони, — произнес суровый женский голос, когда маленькая девочка взяла на руки свою сестру.       Это был крохотный комочек счастья. Маленькие черты лица и туманного цвета глаза. У детей цвет глаз проявляется лишь спустя какое-то время. Она была завернута в розовый конвертик и внимательно рассматривала Вику, редко моргая своими широкими глазами.       — Вика, не расслабляйся, она же упадет, — вновь повторил голос, вырывая Вику из своих мыслей.       Кузнецова лишь усмехнулась, вспоминая тот день. Она скучала. Скучала по родителям, которым была не нужна. Скучала по маленькому комочку счастья. Алиса души не чаяла в своей сестре, тайно таская ей конфеты с кухни. Они были дружны, словно две половинки единого целого.       — Слышал, тебя выписали, — брюнетка вздрогнула, услышав голос преподавателя за своей спиной.       Повернувшись, она вновь увидела Его. Стоит, опираясь на косяк. Волосы чуть взъерошены, а спортивная форма, казалось, уже заменила ему собственную кожу. Кузнецова опустила фотографию обратно на тумбочку и сложила руки на груди, втягивая носом приторный запах Дашиных духов. По крайней мере, это лучше, чем запах лекарственных препаратов в медицинском кабинете.       — Это хорошо, значит со слухом все в порядке, — отозвалась девушка, поднимая на него свои глаза.       Наверное, эта перепалка у них никогда не закончится. Взаимная неприязнь и одновременно нужда друг в друге. Они были похожи между собой. Две одиночки, рано потерявшие родителей, преданные своему делу. У каждого из них на сердце своя ноша, свой грех, тяжкий груз. Видевшие врагов в друг друге, совсем не понимали, что им необходимо держаться вместе. И это ураган. Объединившись, они бы достигли небывалых высот, превзошли бы самих себя. Но они ненавидели. Ненавидели друг друга и все, что их окружает. Это два лидера, которые не могут ужиться и поделить территорию. Они считают себя лучше другого, желают доказать это, втоптать друг друга в грязь.       Резко захлопнув дверь и повернув ключ в замочной скважине, Уваров подлетел к девушке, хватая её за волосы и впиваясь в губы грубым поцелуем. Волна страсти разошлась по всему телу. Они еще помнили боль, что причинили друг другу в прошлый раз. Засосы только начали сходить с тела, а губы зажили после укусов. С силой дернув её майку вниз, «парочка» услышала треск ткани. Наплевав на это, мужчина сжал упругую грудь, вызывая стон брюнетки. Вадима это лишь сильнее заводило. Он наслаждался молодым телом, налитой грудью и тончайшей фигурой с выпирающими ключицами. Они вновь желали друг друга, желали выместить злобу.       — Это же просто секс, верно? — уточнила брюнетка, отрываясь от губ преподавателя.       — Безусловно, — отозвался Уваров, толкая девушку на кровать.

***

      В это время, ничего не подозревающие школьники сидели на уроке биологии. Вот уже несколько дней они были омрачены ситуацией, произошедшей со Стасом Катаевым. Парень больше не выходил на связь, а значит, как и ожидаемо, он был мертв. Последняя нить, приближающая их к победе, вновь была жестоко перерезана. Сначала был убит внук дворника, затем историк. Друзья уже не знали, откуда вновь ждать подставы. Им было страшно. Страшно за жизни друг друга. Андрей больше всех переживал за жизнь своей младшей сестры, которая была еще так мала. Каждый день они ждали новостей. Ждали, пока опять кто-нибудь начнет кашлять кровью. Вздрагивали от каждого звонка, боясь, что сообщат о новом трупе. Они застыли. Не знали, что делать дальше и где искать.       — Ребят, я решил проверить комнату Виктора, — прошептал Авдеев, чуть наклоняясь вперед, чтобы Рома и Лиза смогли их услышать.       — Зачем? — спросила Старкова, сидящая рядом со своим парнем.       Совсем недавно их отношения вернулись в прежнее русло, и девушка очень дорожила ими. Андрей, наконец-таки, узнал всю правду об Ольшанской, найдя в её вещах пистолет.       — Помните, что сказал Стас? О том, что он собирается приехать в школу, знал только Виктор Николаевич. Я уверен, это он дал приказ на его устранение, больше некому, — сделал вывод школьник, переписывая с доски тему урока.       Ребята переглянулись между собой, соглашаясь с доводами Андрея. Было тяжело поверить, что преподаватель, которого они знали всю жизнь, мог оказаться нацистским убийцей. Только пазл постепенно складывался в голове. Именно Поляков открыл здесь школу, а значит вероятность, что он связан с преступниками, была очень высока. Знали бы только друзья, что опасность и тьма притаились с ними по соседству, в лице их лучшей подруги.       — Мы с тобой, — прошептала Дарья, сжимая руку своего парня.