Прятки

      Темноволосая девушка сидела за рабочим столом своего кабинета, проверяя отчеты, что принесли ей еще утром. По привычке, первым она всегда проверяла папку Екатерины Васильевой, которая работала над главным компонентом разработки вакцины, а именно с кровью. Взяв в руки документы, девушка открыла их и медленно поднялась со своего места. Внутри находилось фото девушки, забрызганное каплями крови. Хотя вряд ли это была она, больше похоже на красную краску. Перевернув изображение, Кузнецова увидела черную надпись, выведенную каллиграфическим почерком.       — Ты следующая, — прошептала она, опуская фотографию обратно на стол.       Девушка вздрогнула, когда дверь её кабинета распахнулась. На пороге она увидела охранника, позади которого стоял Уваров. Вика настороженно вышла из-за стола, внимательно всматриваясь в лица вошедших. Мужчине хватило доли секунды, чтобы поднять пистолет и направить его на свою начальницу. Брюнетка нервно сглотнула ком, образовавшийся в горле.       Прозвучал звук выстрела.       Виктория резко подскочила на кровати, осматривая помещение. Она находилась в своей комнате. Приложив руку к животу и не обнаружив там раны, девушка облегченно выдохнула. Повернув голову, она посмотрела на часы. До подъема еще сорок минут. Зная, что больше не сможет уснуть, брюнетка опустила ноги на холодный пол, потирая сонные глаза. Взяв в руки полотенце, она направилась в душевую.       Холодная вода смогла привести её в чувства, прогоняя остатки ужасного сна. Раньше, если ей и снились кошмары, то чаще всего это было убийство её младшей сестры. Перед глазами до сих пор стояло безразличное лицо Уварова, когда охранник нажимал на курок. Вика никогда не задумалась над тем, а смогли бы от неё избавиться так же просто, как от остальных.       — Доброе утро, — девушка вздрогнула, услышав детский голос.       Повернув голову, она увидела младшую сестру Андрея. Надя выглядела так, словно не спала всю ночь. Красные глаза, растрепанные волосы и мятая пижама, чуть съехавшая на талии.       — Доброе утро, Надюш, — натянула улыбку девушка, очищая полость рта от зубной пасты.       Щетка выпала из рук, когда Вика услышала истошный крик, заполнивший помещение. Повернувшись, Кузнецова проследила за взглядом ребенка, натыкаясь на тело, подвешенное над туалетом. Софья Гордеева. И все вокруг замерло. Вика видела много смертей, крови, видела оторванные конечности, но повешенных людей ей приходится видеть впервые. Она видела стеклянные глаза и струйку крови на её лице. Брюнетка даже не заметила, как вылетела в коридор Надя, продолжая истошно кричать. Ей всего лишь семь лет, а она уже увидела смерть своими глазами. Все это повлияет на её психику. А Вика стояла и не могла пошевелиться. Она даже не заметила, как в душевую вошел учитель физкультуры. Он был в курсе произошедшего, поэтому увиденное не заставило его удивиться. Его взгляд был прикован к миниатюрной брюнетке, в коротеньких шортах и майке. Он впервые увидел растерянность на её лице, ведь её никто не предупреждал. Она стойко держалась, не плакала и истерила, лишь молчала, пустыми глазами, как и у Сони, смотрела на труп.       Даже когда Вадим взял её за руку, она не шелохнулась. Мужчина обнял ученицу, выводя её в коридор. Сюда уже сбежались учителя, во главе с Морозовым. Кузнецова, освободив руку, направилась дальше по коридору, не обращая внимания на учителя физкультуры.

***

      Дверь открылась, впуская ожидаемого гостя. На пороге комнаты Уварова показался женский силуэт, одетый в черные джинсы и фиолетовую футболку, поверх которой была накинута кофта, так как в коридорах было довольно прохладно. Вика подошла к столу мужчины, еще раз пересмотрела документы в своих руках, а затем положила их на стол.       — Это результаты по работе с вакциной, просили передать тебе, Колчин сказал, что ты в курсе, — произнесла девушка, разворачиваясь и направляясь обратно к двери.       — Вик, — произнес мужчина, вставая со своего места. — Все хорошо? — спросил он, разворачивая брюнетку к себе.       — Понимаете, все убийства и смерти, что я видела, были ожидаемы. А про этот случай меня не предупредили. Почему, Вадим Юрьевич? — спросила девушка, поднимая глаза.       Этот вопрос ввел учителя физкультуры в ступор. Он не знал, почему Колчин ничего не доложил об этом Виктории. Больше всего его поражало, что, несмотря на все их стычки, эта особа могла что-то чувствовать. Сейчас он видел перед собой жалкого котенка, пытающегося защищаться. Она была обескуражена, не подготовлена к такому исходу. Пыталась делать вид, что ей все равно. Закрыв глаза, она вновь окунулась с головой в работу. Уварову были не нужны эти отчеты в спешке, но она принесла их. Когда вся школа находилась в трауре, она села и сделала эти чертовы отчеты.       Впервые в жизни, Вадим увидел в ней не стерву и железную леди, а девушку. Сильную девушку, пытающуюся как-то бороться. И он понимал, что она одна. Те ребята были ей не ровесниками, они и долю не пережили того, что довелось увидеть и почувствовать ей. Да, Морозов жил в жестокости и хамстве, Авдеев «потерял» родителей, но хоть кто-то из них наблюдал в тринадцатилетнем возрасте, как на твоих глазах убивают младшую сестру? Они стояли на кладбище с пониманием, что жизнь кончена, и ты остался один?! А они поднимались с колен, через слезы, боль и кровь, сбитые кулаки, синяки по всему телу? Они не пережили того, что произошло с ней. Она птичка, выстроившая вокруг себя стены, прекрасно играю свою роль.       — Иди сюда, — произнес мужчина, прижимая «ученицу» к своей груди.       — Не нужно меня успокаивать, — и вновь защитная реакция. Никогда не позволит выглядеть слабой в глазах других. Будет биться, и драться до последнего. — Ваш же отчет жду у меня завтра на столе, — добавила она, покидая комнату Вадима, хлопая дверью. Уваров опустился на кровать, тяжело вдыхая накаленный воздух.

***

      Максим лежал на кровати, смотря в потолок, еле сдерживая слезы. Он винил себя в смерти девочки-эмо, которая бегала за ним, передавая любовные стихи, собственного сочинения. Но что он мог сделать? Внутри была пустота, сердце не ёкало при взгляде на неё. Он не мог посмотреть на неё так же, как на него смотрела… Вика. Морозов медленно поднялся, не понимая, почему в голове всплыло имя его одноклассницы. Кузнецова. Дотошно правильная девочка, семенящая где-то поблизости. Но он подпустил её к себе, они стали друзьями. Чем тогда Соня была хуже? Да, она не была такой как все, была другой. Она была личностью. Застенчивая девочка, одиночка в незнакомой школе. Максим пару раз моргнул, вспоминая взгляд Вики, когда она, маленькая шестиклассница, вошла в кабинет перед звонком, ища свободную парту. Яркие карие глаза, просящие хоть кого-то о помощи. И она нашла её. В лице Даши Старковой, которая стала её лучшей подругой.       У Сони же этого не получилось. Возможно, она пыталась, хотела найти свое место в этой школе, но не смогла, не успела. Парень открыто не понимал тех, кто набрасывает себе петлю на шею или прыгает с моста. Зачем? Объясните мне. Все проблемы решаемы. Да, не сразу, через боль, предательство, слезы, бессилие. Запомните, нет таких случаев и испытаний, которые бы не смог выдержать человек. Ломаются только самые слабые. Сильные будут кричать, лить слезы, но твердо стоять на земле. Они будут пытаться снова и снова, пока не добьются своего. Прыгнуть с моста или обрыва, накинуть на шею петлю или наглотаться таблеток это самое простое, что может сделать человек. Это слабость…       — Макс, ты не видел девчонок? Я не могу их найти, — парень повернул голову, натыкаясь на взгляд карих глаз. — Все нормально? — спросила она, подходя ближе.       При свете лампы её глаза казались еще выразительнее, а длинные волосы, собранные в хвост, открывали вид на лебединую шею. Шею, которую он смел целовать в том году, ласково проводя по ней своими губами. Она тогда пахла шоколадом и корицей. Была одета в коротенькое фиолетовое платье с открытыми, острыми плечами.       — Все нормально, Вик, — отозвался парень, вытирая ладонью несуществующую слезу. — Девчонки, наверное, с Ромычем и Андрюхой в библиотеке, они что-то там нашли, — произнес школьник, когда девушка присела с ним рядом.       В нос вновь ударил знакомый запах шоколада с корицей. Морозов бросил взгляд на стройные ноги в обтягивающих черных штанах.       — Это из-за Сони? — осторожно спросила она, положив руку на плечо парня.       — Вик, я… — Максим резко повернулся, смотря в её карие глаза, где читался интерес. В которых была собрана вся любовь и нежность.       Медленно проведя ладонью по её щеке, Морозов наклонился чуть ближе, как бы ожидая ответного жеста. Внутри Вики же бурлили эмоции. Раньше, на раздумывая, она бы бросилась в его объятия, впилась в губы нежным поцелуем, а сейчас… Сейчас она не понимала, зачем это. Вместе им никогда не быть, большая разница в возрасте, да и Кузнецова ничего не испытывала к нему. Это была фальшь, игра, отличный спектакль. Через пару месяцев они окончат школу, и она их больше никогда не увидит, а они не узнают страшную правду о своей подруге.       Вместо того, что ответить на поцелуй, брюнетка резко поднялась со своего места. Ей нужно было продолжать играть свою роль, она ведь хорошая и правильная девочка Вика, следующая определенным принципам.       — Максим, я тебя очень люблю, ты это знаешь. Но не надо повторять ту ночь, а потом выставлять меня за дверь. Ты сам говорил, что мы друзья, — на глазах показательно выступили слезы.       Вылетев за дверь, девушка облегченно выдохнула, вытирая с лица мокроту. Вновь маска.