Прятки

      Виктория вышла на улицу, вдыхая морозный воздух, который заполнил пространство легких. Конец февраля выдался довольно холодным и снежным, чего не скажешь о январе. Натянув на руки перчатки, брюнетка прислонилась к колонне, поднимая глаза к небу. Лес тусклым светом освещал полумесяц, а верхушки деревьев тянулись к ночной тьме. Сегодня Кузнецова решила отложить свой поход в подземелье, ссылаясь на головную боль, преследующую её с самого утра. Перед глазами до сих пор стояла фотография её родителей, которая сейчас покоилась в прикроватной тумбочке. Прошлое, которое никогда её не отпустит. Она пытается убежать от него, нырнуть с головой в будущее, но судьба жестокая штука. Она играет с Викой в прятки, то давая зацепки, то обрывая все нити.       - Вик, ты не видела Дашу? – девушка повернулась на знакомый голос. – Я её уже несколько часов не могу найти, - отозвался Андрей, занимая место рядом со своей одноклассницей и вглядываясь в ночную темноту.       - Нет, мы сделали с ней домашнее задание, а потом она сказала, что идет к тебе, - задумчиво произнесла Кузнецова, переводя взгляд на Авдеева. – Может она на чердаке? – предположила девушка.       - Кирилл Евгеньевич в комнате, вряд ли бы она смогла туда пробраться, - сообщил парень, потирая переносицу.       Андрей сильно переживал за свою девушку, с которой у них только-только наладились отношения. Да, они были не идеальной парой, были крики, слезы, расставания. Но они любили друг друга. Любили до безумия, до боли в губах, до дрожи и мурашек по всему телу. Иногда Авдеев ловил себя на мысли, какой же он идиот, что обратил свое внимание на Ольшанскую. Влюбился в ту, что фактически угрожала жизням его друзей и ему самому. Лишь одна Старкова до хрипоты в горле кричала ему правду, стучала сквозь невидимую стену, пыталась открыть глаза.       - Пойду еще поищу в школе. Если найдешь её, скажи, что я искал, - произнес парень, направляясь к парадным дверям.       Незаметно для него, Вика кивнула, переводя свой взгляд на двор школы. Она прищурила глаза, замечая странный силуэт, лежащий на снегу. Издалека можно было подумать, что это кучка мусора или сваленные в кучу одеяла, но новость о пропаже подруги не давала покоя.       - Андрей, - произнесла Виктория, направляясь к тому самому месту. Парень, оглянувшись, последовал за одноклассницей.       Уже подходя ближе, Кузнецова смогла различить силуэт девушки в сером спортивном костюме. Она прижала руку ко рту, когда узнала в ней свою «лучшую подругу». Но внимание было приковано даже не к ней, а к луже крови на белом снегу возле её головы. Рука Старковой крепко сжимала белую штору, а глаза были плотно сомкнуты.       Виктория как в замедленной съемке слышала крик Авдеева, видела, как тот упал перед ней на колени, молясь всевозможным Богам, чтобы его девушка пришла в себя. Губы Дарьи посинели, а сама она была холоднее льда. Можно было сделать вывод, что она так пролежала не один час. Брюнетка подняла голову и прищурила глаза, пытаясь понять, из какого окна могла выпасть школьница. Но там находились только окна коридора, и ни одного учительского кабинета.       Перед глазами до сих пор стояла машина скорой помощи, заплаканное лицо Елены Сергеевны и шокированные глаза её друзей. В школе снова произошло самоубийство. Вот только Старкова не та, кто бы мог совершить подобное. Эта девушка всегда стремилась жить дальше, чтобы не случилось, не в её правилах было опускать руки. В тайне Кузнецова видела в ней сильного соперника, видела ту, кто сможет помешать планам Ingrid. Повернув голову, Вика посмотрела на Морозова, который спокойным взглядом провожал машину скорой помощи, словно ничего не произошло. Компания только такими методами избавляется от назойливых «сыщиков».

***

      Время было давно за полночь, когда девушка вошла в кабинет директора. На его месте сидел Уваров, а сам же Морозов сжался на кожаном диване. Вика закатила глаза и уселась в кресло, закидывая ногу на ногу. Давненько у них не было таких собраний, где они обоюдно унижали Петра Алексеевича, получая от этого удовольствие. То ли директор школы долгое время не косячил, то ли каждый был занят своими проблемами, забывая о своем подчиненном.       - Она услышала мой разговор в коридоре с Колчиным, пришлось вытолкнуть её из окна, - произнес Морозов, опуская голову, понимая, что влип по полной программе.        - Скажите мне, какой идиот будет разговаривать в коридоре о делах Ingrid? – риторический вопрос, прозвучавший из соседнего кресла.       - И какого черта она пролежала там несколько часов? Мне тебя учить, как заметать за собой следы? – спросил Уваров, складывая руки на груди и внимательно смотря на директора. – Пошел вон, - добавил он.       Дважды повторять не пришлось, дабы мужчина вскочил со своего места, бросил на стол связку ключей от двери кабинета и покинул помещение. Виктория лишь покачала головой, поражаясь, насколько сильно человек может бояться и убегать, поджимая хвост. Подняв голову, она столкнулась с серо-голубыми глазами, пожирающими её тяжелым взглядом.       - Я могу идти или ко мне тоже будут претензии? – спросила девушка, поднимаясь со своего места. – Кстати, как прошло свидание? – на лице появилась язвительная улыбочка.       Уваров даже не сомневался в том, что она слышала тот разговор в холле, когда он встретился с Полиной. У этой девицы была поразительная способность, неожиданно появляться в неподходящие моменты. Точнее, эти неподходящие моменты были для других, она же была вполне довольна своей работой.       - Ты ревнуешь? – брови Вадима непроизвольно дернулись, смотря на брюнетку, которая после его слов чуть было не засмеялась в голос.       - Вадим Юрьевич, да Вы слишком самонадеянны, - протянула она, улыбаясь ему улыбкой победителя. – Я только не доверяю ей, но может в порыве страсти, когда Вы возьмете её, она сможет простонать о своих планах. Действуйте, я в Ваших сексуальных деяниях не сомневаюсь, - послав воздушный поцелуй, Кузнецова покинула кабинет директора, в надежде немного поспать перед подъемом.

***

      Авдеев сидел на кровати, потирая красные глаза. Всю ночь он не мог уснуть, коря себя за случай, произошедший с его девушкой. Он должен был найти её раньше, не дать ей попасть в такую ситуацию. Его переполняла злоба. Злоба на себя. Злоба на саму Старкову, которая вечно «лезла на рожон», совала свой нос, куда не следует, всегда была уверена, что сможет справиться в одиночку. Вот к чему это привело. Он боялся. Дико боялся, что может её больше не увидеть. Он хотел её помнить жизнерадостной, веселой девушкой, мило улыбающейся ему на уроках, а не такой, какой он увидел её в последние часы. Холодной, осунувшейся, настолько бледной, что казалось, будто старуха с косой уже подобралась к ней так близко, дыша ледяной смертью в её затылок. Он не хотел даже верить в то, что он может её когда-нибудь потерять. Кого угодно, но только не её.       Было страшно, до жути. Ведь той же ночью в небо ударил яркий луч света, сопровождаемый протяжным воем. Когда над лесом свет взойдет И боль, и кровь, и смерть придет…       Смахнув невидимую слезу, Андрей поднялся с кровати, хватая с тумбочки ванные принадлежности. Он покинул комнату, хлопая дверью, под многозначительные взгляды Максима и Ромы.       Умывший, парень тяжело вздохнул, смотря на свое отражение. Он не успел, не смог её спасти. Одним махом руки, все ванные штучки оказались на полу, а сам парень ударил кулаком по зеркалу, разбивая его и оставляя кровавые раны. По щекам покатились слезы.       А где-то в больнице без чувств лежала темноволосая девушка. К её телу было подключено множество аппаратов, поддерживающих жизнь в её организме. Губы и кожа приобрели нормальный цвет лица, а вот пульс, бегущий на небольшом мониторчике, постепенно опускался до самого минимума, практически превращаясь в одну сплошную линию.