***
Виктория приблизилась к часовне, выдыхая морозный воздух. Осмотревшись, она аккуратно вошла в помещение, переступая через обломки и камни. Повернув голову, она заметила темно-коричневый конверт. Сорвав его со стены, девушка, не раздумывая раскрыла его, доставая новые подсказки. Там она увидела фотографию, где ей не было еще и года. Молодая женщина держала на руках малышку, прижимаясь губами к её оголенному животу. Девочка счастливо улыбалась, видимо от боязни щекотки. В зеркале можно было увидеть силуэт мужчины, который и делал этот снимок. В нем Кузнецова узнала своего отца. Он ласково улыбался, стараясь запечатлеть такие редкие и дорогие для сердца моменты. Перевернув фото, девушка увидела надпись. «13 марта, нашей малышке год». Нашей. Вика не могла понять увиденного. Всю жизнь она жила с мыслями, что была нелюбимым ребенком в семье. А здесь они выглядели так, словно на месте девочки была не она, а её младшая сестра. Слезы застыли комом в её горле, мешая глубоко дышать. В конверте находилось еще одно фото. Достав его, брюнетка нахмурилась. Там был изображен её опекун в этой самой часовне. Он передавал какие-то бумаги незнакомому мужчине, на голове которого находился капюшон. Было заметно, что фото было сделано не профессионально, а во время какой-то слежки. Неизвестный мужчина протягивал к Колчину руки, забирая документы. Единственное, что смогла разглядеть Кузнецова, это золотой печаток на среднем пальце левой руки. Подняв голову, Вика осмотрела помещение, а затем вновь опустила взгляд на снимок. Она с ужасом понимала, что стоит прямо на том же месте, где и было сделано это самое фото. Единственное, она не понимала, причем здесь её начальник и этот загадочный незнакомец. Сложив фотографии обратно в конверт, брюнетка убрала содержимое в карман куртки и двинулась к выходу. Не успела она сделать и пары шагов, как неожиданно перед глазами все поплыло, заставляя её схватиться руками за ближайшую стену. Выровняв дыхание, Кузнецова провела ладонью под носом, ощущая что-то липкое и вязкое. На руках остались следы крови. К горлу резко подкатил приступ тошноты, заставивший Вику согнуться пополам, падая на колени. Выплюнув содержимое желудка, девушка медленно поднялась, направляясь к выходу.***
Зайдя в свою комнату, брюнетка захлопнула дверь, скатываясь по ней на пол. В висках до сих пор пульсировала боль, тошнота отошла на второй план, а кровь из носа практически сошла на нет. Девушка чувствовала себя отвратительно, ведь такое случалось впервые. Всю жизнь ей твердили, что у неё идеальный иммунитет, неужели система начала давать сбой. Бросив в сторону окровавленные перчатки, Вика поднялась, снимая зимнюю куртку. Комната пустовала, а до занятий оставалось меньше пятнадцати минут. Переодевшись в чистую форму, Кузнецова схватила учебники, покидая свою опочивальню. Зайдя в класс практически со звонком, она упала на первую попавшуюся парту, устало массируя виски. И только в тот момент услышала знакомый кашель по соседству. Повернув голову, она столкнулась с серыми глазами, принадлежащими её другу. Черт, она совершенно позабыла о вчерашнем поцелуе, произошедшим между ней и Павленко. Вика совершенно не понимала, что требуется говорить в такие моменты. Извиниться и признаться, что ничего не испытывает?! Или включить глупую актерскую игру, начиная что-то бормотать, по поводу, что дело не в нем, а в ней и далее по списку. — Потом поговорим, — отозвался рыжеволосый, замечая замешательство своей подруги. Та лишь еле заметно кивнула, сталкиваясь с взглядом Лизы, сидящей рядом с Морозовым. Мало ей проблем с Павленко, так еще и Виноградовой придется объяснять, где она пропадала всю ночь. Мысленно простонав, Вика посмотрела на доску, где Воронцов начинал объяснять новые формулы. Желудок неприятно скрутило, и брюнетка почувствовала, как повышается температура её тела. Не обращая внимания, она взяла в руки ручку, записывая примеры в свою тетрадь. Не успела она даже моргнуть, как увидела капли крови на тетрадном листе. Дотронувшись до лица, Кузнецова вновь заметила кровь на своих пальцах. Рома, сидевший рядом, посмотрел на свою одноклассницу, отводя её руку в сторону. — Кирилл Евгеньевич, у Вики кровь, ей нужно в медпункт, — быстро сориентировался парень, поднимая руку. — Могу я её проводить? Преподаватель понимающе кивнул, попросив Павленко, чтобы он присмотрел за своей подругой. Прижимая ладонь к носу, Вика покинула кабинет в сопровождении Ромы. До медицинского кабинета они добрались за считанные минуты. Оставшись в коридоре, парень опустился на корточки, прижимаясь спиной к стене. Кузнецова сидела на кушетке, вытирая последние капли крови влажной салфеткой. Тамара Алексеевна тщательно проводила осмотр своей пациентки. Она совершенно не ожидала, что Вика когда-нибудь посетит её кабинет. Случай с капканом был не в счет. Колчин лично говорил ей, что Кузнецова обладает сильной иммунной системой и никакие вирусы не страшны для её организма. Славиной приходилось встречаться с ней очень редко, сталкиваясь в коридорах лаборатории. Женщина не понимала, сколько силы и мужества хранится в этом хрупком теле. Она помнила её еще пятнадцатилетней девочкой с разбитыми губами и синяками по всему телу. Тамара лично обрабатывала все её ссадины и порезы после тренировок. Удивлялась, как Вика умудряется все это терпеть. Она никогда не видела её слез, не слышала жалоб на свою жизнь. Казалось, что перед ней сидит не маленький подросток, а робот, созданный лишь с одной целью. — Что со мной? — спросила Кузнецова, крепко сжимая в руках окровавленную салфетку. — Это же бред, я не могла подцепить какой-то вирус, — грубо произнесла девушка. — Нет, — неуверенно произнесла женщина, просматривая анализы пациентки. — Эти признаки похожи на… — Тамара удивленно запнулась. — Вика, когда ты ела последний раз? — спросила она, внимательно смотря на девушку. — Эм… — Кузнецова попыталась вспомнить. Она пропустила вчерашний ужин, сегодняшний завтрак. — Вчера в обед. — И это, по-твоему, нормально? — строго спросила Славина, откладывая документы. — У тебя упадок сил. Живо иди в комнату, я попрошу Володю приготовить тебе что-нибудь. С помощью Ромы девушка благополучно добралась до своей комнаты, укладываясь на кровать. Она была благодарна своему другу из-за того, что он не задавал лишних вопросов и не пытался выяснить отношения, видя, в каком состоянии она находится. Более того, Павленко мигов сбегал на кухню, помогая Соколову в приготовлении пищи. Ну, если быть точнее, Володя запретил ему брать в руки даже нож. Поэтому Рома покорно ждал. Затем следил, чтобы девушка съела все до последней крошки. Вика, под внимательным взглядом рыжего, доедала пирожок, запивая его горячим чаем. Где-то глубоко в душе стало тошно от того, что она не могла ему дать то, чего он так хотел. А он продолжал находиться рядом, рассказывая той истории, дабы только она вновь не загрустила. Находился рядом он, а не Уваров, который даже ничего не знал о состоянии девушки. Обо всей этой ситуации он узнал только поздно вечером, когда столкнулся в коридоре со Славиной, направлявшейся в учительское крыло. Медсестра сообщила ему, что ходила проведать состояние Кузнецовой, которой стало уже значительно лучше. — А что с ней? — спросила Уваров, засовывая руки в карманы. — Упадок сил, — пожала плечами женщина, прижимая к себе какие-то бумаги. — Долгое время пропускала приемы пищи, сейчас чувствует себя неплохо, — отозвалась она, направляясь дальше по коридору. В тот вечер Вадиму удалось проникнуть в комнату девушки, благо, что Лиза находилась в комнате парней. Он внимательно наблюдал за умиротворенным лицом брюнетки, которая куталась в одеяло, прижимая к себе подушку. Она выглядела, как маленький и беззащитный котенок. Уваров перевел взгляд на её тумбочку, где стояло знакомое ему фото. Выписка из роддома. Вика всегда бережно и трепетно относилась к этому снимку. Она очень сильно любила своих родителей и свою младшую сестру. Мужчине стало интересно, а сможет ли сейчас она любить кого-нибудь так же сильно, как Их. Тяжело вздохнув, преподаватель поднялся с места и покинул комнату. — Соберись, тряпка, — прошептал он, прижимаясь лбом к холодной стене. — Какое тебе до неё дело….