Прятки

      Темноволосая девушка сидела на полу в душевой комнате, сотрясаясь от рыданий. Её лицо было опухшим, глаза красными, под которыми виднелись черные потеки от туши. Длинные волосы напоминали воронье гнездо, будто она только проснулась и забыла причесаться. Слезы беспощадно катились по её щекам, падая на белую блузку, которая была уже в мокрых крапинках. Рука обессилено сжимала черную флешку, которую она получилась «в подарок» около часа назад. Проблем с паролем не возникло, спасибо за это специальной программе. Вот только то, что находилось на переносном носителе, повергло девушку в шок. Там находились только два видео, которые нужно было посмотреть поочередно.       На первом из них Вика увидела своего начальника и опекуна вместе с родителями. То была запись с видеокамеры, поэтому изображение было чуть расплывчато, чего нельзя сказать о слышимости, она была на высшем уровне. Слова о том, что Колчин забирает её к себе в обмен на лекарство для второй дочери, повергло брюнетку в шок. Невозможно поверить в то, что тебя отдают лишь потому, что твой интеллект значительно выше среднего. Человека, которого она практически всю жизнь считала «спасителем», вынудил её родителей отдать дочь. В голову непроизвольно закрылась мысль, что Владлен Петрович мог с легкостью отдать приказ на устранение, но Кузнецова покачала головой, отказываясь даже верить в такое. Колчин хоть и был ужасным человеком, но все же так поступить он точно не смог бы.       Следующее же видео пробрало «школьницу» до слез. Там были её родители, видимо сразу после разговора с начальником. Женщина плакала на плече мужа, прижимая руку к округлившемуся животу. Вика нахмурилась, не понимая их мотивов и такого поведения.       — Как же так можно? — продолжала плакать женщина, вытирая рукавом халата слезы. — Милый, я не смогу отдать ему нашу Вику, она же наша дочь. Мы любим её, — продолжала темноволосая.       Кузнецова сглотнула ком. Она никогда прежде не слышала слов любви от своих родителей, уж точно не в сознательном возрасте. Они всегда растили её в строгости, научив говорить только по делу, а лучше вообще держать язык за зубами. И маленькая девочка привыкла к такому отношению, мысленно продолжая верить, что когда-нибудь все будет совсем по-другому. Вот только этого так и не произошло, она потеряла все, что имела. Потеряла семью, веру в будущее, приобретая лишь чувство мести в маленьком сердце, окутанное тьмой. Приобрела невидимые стены, которые строила долгие годы от других, становясь узников своих чувств и эмоций. Стала девушкой, надеявшейся только на себя и не привыкшей ждать от кого-то помощи.       — Мы придумает, как сделать, чтобы потом вернуть Вику. Милая, а пока нам нужно сделать все, чтобы наша малютка постепенно отвыкала от нас, так будет легче расстаться, — произнес мужчина, обнимая жену и закрывая глаза, в которых стояли слезы.       После этого видео Вика не помнила, как захлопнула крышку ноутбука, не боясь разбудить свою соседку по комнате. Как в тумане она добралась до душевой комнаты, ополаскивая лицо холодной водой, дабы прийти в себя. Но чувства, хранившиеся все это время под прочным замком, волной накрыли её. Всю жизнь она была уверена, что является только обузой для своих не любящих её родителей. Каждый день «лезла из кожи», дабы только угодить им, получить от них хотя бы улыбку. Она даже не замечала, как после ухода в свою комнату, женщина прижимала ладони к лицу, не сдерживая слезы. Не видела, как её мать страдала после всех ужасных слов, сказанных в её адрес. Не знала, как больно было её родителям, отталкивать от себя своего первенца, вдалбливая в её голову, что та была нежеланным и нелюбимым ребенком. Не могла этого замечать.       Кузнецова рыдала в голос, не боясь, что кто-то может найти её в таком состоянии. Благо, что на улице стояла поздняя ночь, значит, все давно находились в своих кроватях и видели десятый сон. Лишь проклятый Аноним решил поиздеваться над ней, прислав такую информацию. И девушка не знала, что было хуже: жить всю жизнь в неведенье, или узнать такую отвратительную правду уже после смерти её родных. Холодный пол пробирал до самых костей, но это совсем не волновало юную особу. Она пережила много плохого, но такого поворота не ожидала вовсе.       Она даже не услышала, как скрипнула дверь, впуская незваного гостя. Мужчина, стоящий в проеме, застыл на месте, не веря, что когда-нибудь увидит такое зрелище. За последние месяцы он видел в своей напарнице сильного бойца, которого ничего не сможет сломить. За все время их знакомства он никогда не видел её слезы, она не позволяла. Но сейчас Кузнецова не просто плакала, она билась в настоящей истерике. Флаконы, которые должны стоять на тумбе, были скинуты на пол, а на зеркале была заметная трещина. Переведя взгляд на брюнетку, учитель физкультуры заметил кровь на её правой руке, заливающей плитку на полу.       Уваров был уверен, что однажды чувство вины именно до такого состояния доведет девушку, но не думал, что этот момент наступит именно сейчас. Вчера она оттолкнула его, отказываясь от секса, впервые. Он не знал, что произошло, почему она дрожала от его прикосновений. Ему хотелось узнать, какие мысли в её темной голове пребывали на тот момент. Поняв, что на это больше невозможно смотреть, Вадим прикрыл дверь, размашистыми шагами достигая девушки, опускаясь перед ней на корточки. Высунув руку из кармана, мужчина протянул ей маленький светло-коричневый конверт.       Вика вздрогнула, узнавая в нём конверт, который около часа назад нашла под своей подушкой. Шмыгнув носом, Кузнецова подняла голову, сталкиваясь с взглядом серо-голубых глаз.       Дрожащими руками она взяла конверт, открывая его и доставая оттуда содержимое. Там было изображение её родителей с маленькой девочкой на руках, улыбающейся в камеру. Это был её четвертый день рождения, о чем свидетельствовала цифра на небольшом торте, покрытом сливками. Маленькие руки девочки были испачканы кремом, а лицо освещала солнечная улыбка. «Не хотел тебя расстраивать, милая, но это лишь малая часть, о чем тебе предстоит узнать. Твой Аноним»       Подняв голову, она заплаканными глазами посмотрела на своего напарника. Неужели, он был именно тем, кто присылал ей все эти записки, но зачем?! Они никогда не питали друг к другу нежных чувств, дабы заниматься благотворительностью, и еще это было совсем не в стиле Уварова. Но факты и принесенный конверт говорили именно об этом.       — Так это Вы тот самый Аноним? — спросила брюнетка, наблюдая, как Вадим опускает голову, развязно выдыхая накалившийся воздух.

***

      — Но почему, Вадим Юрьевич? Зачем Вам это? — девушка сидела на кровати преподавателя, кутаясь в теплый плед.       Её рука больше не кровоточила, будучи обработанная перекисью водорода и перевязанная бинтом. Все-таки хорошо, что они оба с Уваров учились на медицинском факультете, поэтому раны и царапины были них сущим пустяком. Вика пила горячий чай, любезно предоставленный мужчиной, дабы согреться.       — Потому что ты даже не знаешь и половины, что скрывают от тебя. Колчин не тот, за кого себя выдает, — произнес Вадим, стоя возле окна. Потерев уставшие глаза, он вновь посмотрел на брюнетку, что выжидающе ждала объяснений.       Мужчина тряхнул головой, присаживаясь напротив девушки, сжимая её колени, накрытые одеялом. Он вновь почувствовал, как она вздрогнула, будто он собирался прямо сейчас её насиловать.       — Вик, сейчас я рассказываю тебе все, что не должно никогда покинуть стены этой комнаты. Приказ на устранение твоих родителей поступил от Колчина Владлена Петровича, — глаза Кузнецовой заметно округлились. — Твоя мать слишком долго защищала тебя, не желая отдавать, что совсем не устраивало нашего нациста, ты же знаешь, он не любит ждать. И он получил то, что хотел, добился своего. Забрал в свою коллекцию девочку, обладающую невероятным интеллектом, сделал из неё настоящую машину без чувств и эмоций. Что он тебе обещал? Что поможет найти и наказать убийцу родителей? Так этого никогда не будет, забудь. Убийца всегда находится у тебя под рукой, — выпалил Уваров, переводя дыхание.       — Почему Вы мне это все рассказываете? Это какая-то проверка на преданность компании? — продолжала не верить девушка.       — Потому что я хочу, чтобы ты помогла мне избавиться от компании, как ты не понимаешь. Этот ублюдок чуть не лишил меня брата, а потом дал приказ на его устранение, зная, что мы связаны на генном уровне. Убив его, я уничтожу себя, — повышал голос преподаватель, обхватывая лицо брюнетки своими ладонями. — Я хочу, чтобы ты вернулась к себе, перестала быть тем, кем не являешься. Чтобы ты жила нормальной жизнью, а не была одержима только мыслью о мести…       — Что Вы несете? Мои родители погибли, мою младшую сестру убили на моих глазах, и Вы говорите мне о нормальной жизни? Я никогда не успокоюсь, пока не пущу пулю в лоб тому, кто сломал все, что у меня было, — кричала девушка, внимательно всматриваясь в глаза Уварова. — Почему я должна Вам верить, мы ненавидим друг друга…       — Ты обязана мне верить, хотя бы, потому что твои родители живы…