***
Выйдя во двор, девушка чуть нахмурилась, замечая некоторое столпотворение и черный автомобиль, скрывающийся за воротами школы. Рома постарался узнать что-нибудь у Морозова, но тот оттолкнул его и с криками, что какой-то психопат забрал Лизу, ринулся в лес. Несложно было сложить в голове два плюс два, чтобы догадаться, о ком конкретно шла речь. Кузнецова переглянулась с Уваровым, который тоже находился во дворе в компании повара, и ринулась вслед за своим другом и одноклассником. — Стой, — услышала она сзади недовольный возглас, но это только мотивировало на то, чтобы прибавить скорости. Девушка быстро бежала вперед, едва замечая темную футболку Максима впереди. Он боялся опоздать, не успеть. Мало ли, что Куриленко мог выкинуть. Не заметив лежащую на тропинке корягу, Кузнецова споткнулась, падая на землю. Она недовольно зашипела от боли, медленно поднимаясь. Ладони пульсировали от появившихся ран. Закрыв глаза на боль, Виктория двинулась дальше. Спустя некоторое время, брюнетка увидела пост. Военные направляли оружие на Куриленко в то время, как тот прижимал кухонный нож к горлу беззащитной девушки. Мужчина продолжал угрожать жизнью блондинки, пытаясь покинуть зону заражения. Сзади послышались шаги. Повернувшись, Вика увидела Уварова, Полякова и Соколова. Они пытались докричаться до зараженного, но тот будто их и не слышал. Виноградова обреченно посмотрела в сторону подруги, замечая, как та достает из-за пазухи пистолет. Положение было как никуда идеальным, учитывая, что она стояла за спинами мужчин, и никто не обращал внимания на школьницу. Подняв оружие, Кузнецова прицелилась и кивнула соседке по комнате. Лиза резко наступила на ногу мужчине и оттолкнула его руку, вырываясь вперед. В ту же секунду прогремел выстрел, заставляя присутствующих вздрогнуть и повернуться. Куриленко упал на колени, прижимая руку к окровавленному плечу. Этого хватило, чтобы Володя приблизился и вырубил его. — Ты убила его? — испуганно спросила Лиза, прижимаясь к Морозову. — Нет, пуля лишь задела конечность и прошла навылет. Прекрасная работа, — похвалил её Уваров, вспоминая свои уроки по стрельбе. Такая техника была лишь для того, дабы напугать или ослабить противника, и, похоже, что Кузнецова справлялась с этим великолепно. Связав Куриленко, мужчины погрузили его в машину и направились к школе. Лиза с Максимом отправились вместе с Поляковым и Соколовым на машине, оставляя Вику с Вадимом наедине. Некоторое время они шли в полной тишине, нарушаемое лишь треском веток под ногами. — Вадим, — остановилась брюнетка. — Я хотела с тобой поговорить. — О чем? — О том, что произошло с нами за эти месяцы, — сглотнула девушка. — Мы ненавидели друг друга, потом делили одну кровать на двоих, а потом я забеременела. Я хотела извиниться за то, что не посоветовалась с тобой. Но если бы мы вернулись в прошлое, я бы, наверное, поступила бы точно так же. Ты пытался сблизиться с Полиной, а я не хотела тебе мешать и привязывать к себе ребенком. И теперь, когда она вернулась в школу, я каждый день жду момента, когда ты скажешь мне, что это было ошибкой. — Глупая, Полина всегда любила, и будет любить моего идеального брата. А мне нужна ты, такая неуравновешенная садистка и заноза в одном месте, постоянно портившая мне жизнь только одним своим присутствием. Вот увидишь, когда это все закончится, мы уедем. И ты нарожаешь мне кучу детей с твоими глазами, — улыбнулся Уваров. — Фу, Вадим, когда ты стал таким сентиментальным? — скривилась Кузнецова, продолжая свой путь. — Садистка, — повторил Уваров, догоняя свою возлюбленную.Part 26. Садистка
30 июня 2020 г. в 09:25
Прошло несколько дней. Вика продолжала жить вместе с девушками, отдавая свою новую комнату в полное распоряжение родителей. Пересекаясь за завтраком или в коридорах, они перекидывались лишь парой фраз, а затем Кузнецова убегала по «не отложенным» делам. Каждый раз, ощущая на себе их взгляд и вздрагивая от прикосновений, девушка чувствовала, как внутри все сжимается в тугой узел. Складывалось впечатление, что это лишь сон, и вскоре она проснется. Но дни шли своей чередой, а пронизывающие взгляды родителей продолжали преследовать её на каждом шагу.
Порой, Вике не хотелось вылезать из своей кровати. Ей казалось, будто она застряла в этом чертовом мире, не зная, как жить дальше. Словно она находилась в пространстве, ожидая дальнейших указаний от Судьбы. Она привыкла. Привыкла жить, получая наставления и приказы от Колчина, она существовала только за счет этого. Каждый день начинался с того, чтобы отправить отчет по выполненной работе, раздать указания своим подчиненным, поцапаться с Уваровым, соврать друзьям. А что сейчас? Сейчас все это потеряло смысл, её жизнь потеряла смысл.
Чуть ли не каждую ночь она забывалась в объятиях Вадима, постоянно возвращаясь к мыслям о не родившемся ребенке. Их малыше, которого она убила собственными руками. Жалела ли она об этом? Она не знала. Понимала, что в данной ситуации от младенца были бы только одни проблемы, но ощущение пустоты не покидало её. И вроде бы все складывалось относительно хорошо. Друзья её простили, родители оказались живы, а с Уваровым тишь да гладь, но чего-то не хватало. Ей вечно было мало того, что она имела. Хотелось большего. Хотелось того, что царило в Ingrid. Там она была кем-то. Была руководителем, имела власть. А сейчас стала лишь пешкой в бессмысленной игре.
— Вик, все нормально? — спросил нежный девичий голос. — О чем задумалась? — спросила Виноградова, продолжая чистить картошку.
Да, сегодня они помогали на кухне. Разве этого заслуживала Виктория? Она жила ради мести, создавала идеальный мир, а что сейчас? Занималась разработкой вакцины, окончила биологический факультет с отличием явно не для того, чтобы заниматься этой грязной работой. Она выше всего этого, она же была лучшей. Лучшей среди лучших.
— Да, все хорошо, не переживай, — губы дрогнули в улыбке.
Елизавета повернулась, принимая какой-то лист бумаги от ученика начальных классов. Развернув его, девушка несколько раз моргнула, пытаясь вчитаться в содержимое. На вопрос подруги, куда она собирается, блондинка бегло сообщила, что появилось срочное дело, и она скоро вернется, Виноградова покинула кухню. Пожав плечами, Вика взяла в руки лук.
Когда с помощью было покончено, девушка вышла в холл, останавливаясь возле лестницы. С каждым днем учеников становилось все меньше и меньше, зато изолятор значительно пополнялся. Запас антидота, который удалось найти под завалами вместе с мужчиной, быстро таял на глазах. Каждый боялся проснуться утром и узнать, что кто-то погиб этой ночью. Но еще страшнее было, начать кашлять, а затем видеть кровь на своих ладонях. Вика даже не представляла, что будет дальше. Что будет, когда антидот закончится, а до вакцины они так и не смогут добраться. Как потом все объяснят взволнованным родителям?! Почти сто пятьдесят человек умерли от страшного вируса. Это будет трагедия.
— Милая, — девушка вздрогнула, когда почувствовала прикосновение к своему плечу.
Повернувшись, она увидела свою мать. Та была одета в синие джинсы и блузку, поверх которой был накинут белый, медицинский халат. Обладая прекрасными знаниями в области медицины, Татьяна вызвалась помогать Ларисе Андреевне. Вдвоем они справлялись быстрее.
— Привет, — чуть улыбнулась брюнетка. — Как себя чувствуешь?
— Все хорошо, спасибо. У меня сейчас свободное время, не хочешь выпить по чашечке кофе? — предложила она, с мольбой смотря на свою дочь.
— Мам, тут… В общем у меня еще много дел, давай как-нибудь потом, ладно? — заикающимся голосом произнесла Кузнецова, отводя взгляд в сторону.
Именно в этот момент на лестнице послышались шаги, заставляя брюнетку повернуться и посмотреть наверх. Она увидела своего друга, который непринужденно болтал с Евгенией Савельевой. Когда «парочка» спустилась вниз, девушка быстро попрощалась и убежала в сторону библиотеки, а Павленко перевел взгляд на одноклассницу.
— О, привет, Викусь, — произнес он, чуть приобнимая её за плечи. — Видела, какая на улице погода, не хочешь прогуляться в компании молодого и красивого? — рыжеволосый гордо выпятил грудь, сдерживая себя, дабы не засмеяться.
— Ну, раз в компании молодого и красивого, то, конечно, пойдем, — Кузнецова попрощалась с матерью, взяла друга за локоть и упорхала во двор.
В холле так и осталась стоять темноволосая женщина, печально провожающая спину дочери. Казалось, что её малютка так близко к ним, но так далеко. Между ними семь лет разлуки, непреодолимая пропасть. Стена, которую выстроила сама Вика. Сердце болезненно сжималось в груди.