Прятки

      Темноволосая девушка спустилась в холл, внимательно осматривая помещение. Она старалась найти Виктора Николаевича, дабы заявить о своем неистовом желании присоединиться к разбору завалов в подземелье. Долгие препирания с Уваровым, скандалы на «не совсем пустом месте» и несколько разбитых стаканов заставили его принять тот факт, что Кузнецова до невозможности упрямая особа.       Не успев сойти с лестницы, Виктория пошатнулась, хватаясь рукой за перила. Опустив голову, она увидела одноклассника Нади Авдеевой. Парнишка выглядел обескураженным и взволнованным, словно несколько секунд назад ему рассказали об эпидемии, которая способна уничтожить всю планету. Кстати, именно таким идеям и предавался Колчин Владлен Петрович. Создание Третьего Рейха. Мир идеальных людей со сверх способностями. Место, где слабым даже не дают право выбора. У них только один путь — смерть.       И она была бы в числе тех, кто решает судьбу слабых. Она бы смотрела, как все вокруг рушиться. Как люди захлебываются в собственной кровью. Она бы шла по морю трупов и чувствовала себя Королевой, которая лучше других. Она всегда была такой. Порой ей казалось, что она была рождена для этого. Жизнь, где она счастлива с любимым человеком и детьми, это не для неё. Все её чувства были запечатаны где-то глубоко внутри. Она даже не могла смотреть в глаза своим родителям, ожидая очередного «укола» от них. Она повсюду ждала подвоха.       — Митя? — произнесла она, удерживая равновесие.       Мальчик лишь покачал головой, оттолкнул брюнетку и отправился вверх по лестнице настолько быстро, словно за ним бежала толпа голодных зомби.       — Что случилось? — спросила девушка, натыкаясь на взгляд своего бывшего учителя по математике.       — Прости его, — выдохнул Воронцов, упирая руки в бока. — После смерти Веры Дмитриевны он считает, что стал мне не нужен. Скучает, — произнес он, выравнивая дыхание.       — Не переживайте, — чуть улыбнулась Кузнецова. — Уверена, что все наладится. Извините, не мое дело, а его мама…       — Умерла два года назад, рак легких, — прошептал мужчина. — Ладно, я пойду.       Вика долгое время смотрела вслед Кириллу Евгеньевичу, понимая, как ему тяжело. Растить сына, которому не хватало женской любви и внимания. Даже не смотря на всю утрату и боль, что испытывал Митя, он был счастливым ребенком. Рядом всегда был отец, готовый ради него на все. Вика же всегда справлялась сама, в одиночку.       — Ты сделаешь так, как я скажу. Это понятно? — спросила Сафронова, поднимаясь со своего места.       — Да… Несколько дней спустя       Компания подростков сидела на заднем дворе школы в полной тишине. С момента последних событий произошло многое. Теперь школа полностью зависела от лекарства, которое выдает Морозов, зараженные спокойно разгуливают по коридорам, а Куриленко мертв. Вчера им сообщили об обвале, который произошел в подземелье. И все было бы замечательно, если бы не было пострадавших.       Отец Вики находился в медицинском кабинете с травмой ноги, Лобанов отделался парочкой царапин и синяков, а вот учителю математики повезло намного меньше. Булыжник, упавший сверху, моментально лишил того жизни, оставив единственного сына сиротой.       Подняв голову, Вика увидела Крылову в компании мальчика, возвращающихся с леса. Оставив друзей, девушка резко поднялась, направляясь к ребенку. Митя остановился, внимательно всматриваясь в лицо школьницы. В его глазах Кузнецова видела всю боль и несправедливость этого мира.       — Митя, — произнесла брюнетка, присаживаясь на корточки. — Тебе это уже говорили, но ты должен гордиться своим отцом, — Вика даже не почувствовала, как заикается её голос.       — Я знаю, он был героем, — прошептал мальчишка, сдерживаясь слезы. — Елена Сергеевна сказала, что теперь она будет обо мне заботиться, — он поднял голову, смотря на завуча школы.       Та лишь кивнула, смахивая со щеки слезы.       — Но его больше нет со мной, — неожиданно произнес Воронцов, обнимая брюнетку за шею.       Вика лишь зажмурила глаза, сдерживая слезы. Она, как никто, знала, какого это потерять родителей. Она знала, как это, остаться сиротой и думать, что ты не нужен всему миру. Крылова прижала руки ко рту, не сдерживая слез. Брюнетка была уверена, что Елена Сергеевна сможет позаботиться о мальчике так же, как она заботится об Игорьке. Прошла неделя       Уваров сидел в своей комнате, сверля взглядом противоположную стену. Недавно он вернулся из подземелья, о чем свидетельствовал пыльный спортивный костюм. Каждый раз, подходя к камину, его [да и не только] начинало тошнить. Уже около месяца они сидят взаперти, ожидая, когда Морозов закончит им давать лекарство, а Сафронова отдаст приказ на зачистку школы. Наверное, они все продолжали жить только благодаря надежде, что ещё теплилась внутри. Вадим же продолжал бороться только для того, чтобы рядом видеть ту, кто неосознанно заставляла его жить.       Просыпаясь утром, он видел её беззаботное лицо. Порой он ловил себя на мысли, что никогда бы её не встретил, если бы не Колчин и его компания. Поэтому Вадим даже не понимал, радоваться ли ему. Если бы не Ingrid, Вика выросла бы счастливым человеком в любящей семье. Она бы никогда не испытала всего того ужаса, что ей пришлось пережить. Каждый день бы она созванивалась с родителями, узнавая, как их дела, гуляла с младшей сестрой. Она бы жила, а не существовала.       Компания, сама того не понимая, неосознанно сломала её изнутри. Нет, внешне это та же железная леди, а внутри сидит беззащитный ребенок, который кричит о помощи и не может выбраться наружу. Каждый раз Уваров смотрел на неё и видел, как ей тяжело бороться с самой собой. Она прилагала колоссальные усилия, чтобы вернуться. Кузнецова не хотела быть той, кем является.       Мужчина вздрогнул, когда услышал стук в дверь. Дав разрешение войти, Уваров поднялся со своего места, отряхивая одежду. Надо бы сначала принять душ, а потом уже предаваться мыслям.       В комнату вошла светловолосая особа, одетая в брючный костюм. Полина, как всегда, выглядела женственно и элегантно. Его брату определенно повезло с девушкой. Кстати, Уваров не раз задумывался, что после окончания всего этого ужаса нужно будет найти Антона и о многом поговорить. Он не знал, смогут ли братья когда-нибудь найти общий язык, но вот врагами им уже точно давно пора перестать.       — Ты ошиблась комнатой? — усмехнулся учитель физкультуры, опираясь на свой рабочий стол.       — Нет, я просто хотела поговорить с тобой… — запнулась блондинка. — как с бывшим лучшим другом школы.       Уваров даже не нашел, что ответить на её реплику, поэтому просто указал ладонью на кровать. Мальцева благодарно улыбнулась и заняла свое место.       — Не пойми меня не правильно, но скажи, ты любишь Вику? — спросила Полина, отводя глаза.       — Ты не считаешь, что тебя не должны касаться мои чувства? — вопросом на вопрос ответил Вадим, складывая руки на груди.       — Да, ты, конечно же, прав, просто я помню, какой она была, когда работала на компанию. Я вижу, что её сломали, она сейчас существует без определенной цели в жизни. Я хотела помочь…       — Я знаю, — коротко ответил Уваров, опуская голову. — Но она сильная, я уверен, что она справится, и я всегда буду с ней рядом, — добавил мужчина, вновь обращая свой взор на Мальцеву.       — Я рада, что мы каждый нашли в жизни своего человека, нам очень повезло, — улыбнулась блондинка.       «Парочка» даже не предполагала, что за дверью комнаты стояла темноволосая девушка и слушала весь их разговор. Её неимоверно бесило, что её обсуждают, хотят помочь. Она никогда не была той, кто нуждается в чьей-либо помощи, особенно Мальцевой. Разбитой и никому не нужной она чувствовала себя лишь тогда, когда потеряла свою семью, но прошло уже достаточно времени. Маленькая девочка выросла и больше не нуждается в опеке.

***

      Виктор Николаевич бежал по лесу, не обращая внимания, как ветки царапают кожу лица. Главное, было успеть, не опоздать. Рядом спешила Одинцова, не отставая даже на полшага. Дыхание сбилось, а тело била мелкая дрожь от осознания, что может произойти что-то ужасное.       Через несколько минут им показался пост оцепления и фигура с ребенком на руках, стоящая у шлагбаума. Пришлось остановиться, так как военные направили на них автоматы.       Человек, держащий Игорька, повернулся. Поляков развязно выдохнул и прикрыл глаза, коря себя за наивность. Его желание всегда доверять людям сейчас тихо смеялось в сторонке. Сколько раз он повторял, что тот, кто предал однажды, предаст дважды, но каждый раз ступал на скользкую дорожку.       — Мы же доверяли тебе, — отчаянно произнес он, неотрывно смотря в карие глаза. — Отдай ребенка.       — Ничего личного, Виктор Николаевич, но я не собираюсь умирать вместе с Вами, а Ingrid моя семья, — на лице появилась хищная улыбка. — Всего хорошего.       Кузнецова посильнее прижала к себе ребенка и переступила ограничительную линию. Ей казалось, будто легкие тут же наполнились воздухом свободы, а не запахом лекарств и смерти, наступающей на пятки. Отойдя дальше, Вика повернулась, наблюдая за отчаянными лицами взрослых. Слабые должны умирать. На следующий день       — Я принял решение сжечь школу, чтобы больше никто и никогда сюда не возвращался, — произнес Поляков, сидя за рабочим столом в учительской. — Нужно действовать быстро, у нас мало времени.       — Виктор Николаевич, мы не хотели пока говорить, но Вика Кузнецова… она пропала, со вчерашнего дня её никто не видел, — произнесла Старкова, опуская голову.       Поляков посмотрел на Ларису Александровну, стоящую в углу. Всю ночь они не спали, думая, как можно спасти Игорька, оказавшегося в плену. Повернув голову, он увидел, как встает с подоконника Уваров, готовый бежать на поиски своей возлюбленной.       — Даш, она больше не с нами, — произнес бывший директор школы, нервно перебирая в руках ручку и заставляя друзей переглядываться между собой. — Вика нас предала…