Прятки

      Мучительное ожидание. Казалось, что каждый мог услышать звук собственного сердцебиения. Все вокруг замерло. Остановилось. Словно мир запустили через замедленную съемку. Кто-то смиренно прикрыл глаза, ожидая свою участь. Кто-то в панике оглядывался, думая, как спастись от этого дикого ужаса. А кто-то сосредоточенно и внимательно смотрел в глаза своей бывшей возлюбленной, не показывая своего страха [или его не было вовсе].       Они устали. Устали каждый день бороться за свои жизни, хвататься за последнюю ниточку надежды. Эти несколько недель были похожи на американские горки. То судьба была к ним благосклонна, воспаряя их вверх, то зло смеялась в сторонке и переворачивала все с ног на голову. Постоянно жить в страхе, что лекарство закончится. Ждать, кто же следующим покинет эту землю. В памяти каждого из них останется огромный отпечаток. Никто из присутствующих больше не станет прежним. Даже дети, скорее всего, никогда не забудут оружие, направленное на них и четкий приказ неизвестной им женщины. Разве Митя когда-нибудь сможет забыть, почему потерял единственного близкого человека?! Никогда. Казалось, что в этой школе больше не осталось детей, они резко повзрослели.       Взрослым же было тяжелее всего. Они видели больше смертей, больше предательства и обид. Не знаю, сколько должно будет пройти времени, чтобы этот кошмар хоть немного забылся. И сейчас, стоя перед военными, надежда медленно угасала. Они не доживут до завтра…       Неожиданный вой сирен нарушил угнетающую тишину. Громкие голоса заполнили пространство леса. Сафронова резко развернулась в попытке бегства, но уткнулась лбом в дуло пистолета. Она сделала шаг назад, узнавая в предателе свою преемницу. Ни один мускул не дрогнул на лице темноволосой девушки.       — Клавдия Сафронова, вы арестованы за злодеяния против человечества, — выплюнула она.       Кузнецова сидела на заднем сидении, укачивая небольшую колыбель, в которой спал маленький клубочек. Все, чего требовалось, это доставить малыша в лабораторию. Все, что требовалось, это попасть в ФБР. Машина резко затормозила, заставляя девушку громко выругаться. Двое военных вышли на улицу. Вика сидела тихо, пока не услышала звук удара. Достав пистолет, она бесшумно покинула автомобиль.       — Прошу Вас, отдайте мне моего ребенка, — девушка стояла за спиной русоволосой женщины, которая чуть ли не на колени падала перед молодым парнем.       Тот нервно сглотнул, не зная, как ему поступить. Слезы на глазах незнакомой женщины не могли остаться незамеченными. Девочка, обнимавшая маму, умоляла их не убивать. Крепко сжав в руках автомат, он нервно перевел взгляд за её спину.       — Отдай ей ребенка, — Авдеева вздрогнула, резко поворачиваясь.       — Вика?       — Нет времени объяснять. Забирайте Игорька, — Вика достала из кармана ключи, бросая их женщине. — На машине сможете добраться до города, поднимайте тревогу, делайте все, чтобы здесь появились правоохранительные органы, — бегло добавила она.       Наталья развязно кивнула, садясь в машину. Автомобиль сорвался с места, оставляя за собой клубы пыли. Некоторое время Кузнецова смотрела им вслед, понимая правильность своего решения. Компания, отнявшая у неё семью и лишившая детства, получит по заслугам.       Женщина смерила свою подчиненную ненавистным взглядом, когда на её руки надевали наручники и уводили к машине. Вика стояла совсем одна. Повернувшись, она увидела Авдеевых, выходящих из автомобиля. Девушка облегченно выдохнула. У них получилось, она не сомневалась. На лице появилась умиротворённая улыбка. Она справилась. Теперь она будет спокойна. На глазах навернулись слезы. Брюнетка покачнулась, когда кто-то резко обнял её за талию. Опустив голову, она увидела темноволосого мальчика.       Виктория спешила по коридорам школы, ища нужного ей человечка. Она нашла мальчика во дворе школы, сидящим на ступеньках. Он скучал. Невыносимо скучал по своему отцу. Он теперь сирота. Никому не нужен. Ему суждено было умереть, если бы не Елена Сергеевна. Женщина, которая должна была о нём заботиться, тоже покинула его.       — Митя, а я искала тебя, — рядом опустила темноволосая девушка.       — Зачем? — без эмоционально спросил Воронцов, переводя взгляд на школьницу.       — Я хотела сказать, что я сейчас ухожу из школы, но обязательно вернусь. Вернусь за тобой. И хотела спросить, как ты смотришь на то, чтобы после того, как все закончится, жить со мной? — осторожно произнесла Кузнецова, поглаживая парнишку по спине.       — И меня не отправят в детский дом? — спросил мальчик, нервно перебирая пальцы.       — Никогда, я этого не допущу, обещаю. Только одна просьба, чтобы я не сделала, всегда верь мне, ладно? — девушка взяла хрупкие ладони в свои, с надеждой смотря на мальчика.       — Хорошо, — чуть улыбнулся Митя.       Виктория присела на корточки, крепко прижимая к себе мальчика. Он не соврал. Наверное, он единственный из всей школы, кто верил в неё. Когда она перешла за оцепление, он знал, что это необходимо. Когда предала друзей, верил, что это не так. Когда ударила Виктора Николаевича, помнил, что так необходимо. Кузнецова уже не сдерживала слез. Это было именно то состояние, о котором всегда ей говорил Уваров.       Её накрыло.       Грудь больше не сдавливало тисками, давая возможность дышать свободно. Никто и никогда больше не посмеет работать в этой компании, она не допустит. Девушка неотрывно смотрела на черный дым, уходящий в небо. Вместе с ним уходило и все плохое, вся тяготы, что тянули вниз. Даже несмотря на детство, проведенное в Ingrid, она оставалась собой. Несмотря на всю их заботу и поддержку, она бы никогда не встала на их защиту после такого предательства.              Она видела улыбки на лицах присутствующих. Все закончилось. Видела, как Андрей обнимает свою маму и сестру, как Наталья знакомится со своим братом, как она что-то объясняет им, указывая в сторону Кузнецовой.       Крепко сжимая руку Воронцова, Вика двинулась в сторону родителей. Наплевав на всех, девушка крепко обняла их, шепча слова извинения. Татьяна прижала к себе дочь, гладя её по волосам. У них теперь есть много времени, чтобы наверстать упущенное. И они ни за что больше этого не лишатся.       — Вика, — девушка повернулась, встречаясь с взглядами своих друзей.       — Ничего не говорите, — произнесла она, падая в объятия лучшей подруги.       Казалось, что в тот день было пролито много слез. Каждый осознал свою ошибку, каждый сделал соответствующие выводы. Компания друзей так и стояла в обнимку, смотря в небо. Они смогли дойти до конца, вместе. Открыв глаза, Вика посмотрела в сторону, где стоял её возлюбленный.       Вадим упирался плечом в дерево, внимательно рассматривая сложившуюся ситуацию. Кузнецова даже не могла предположить, сможет ли он её когда-нибудь простить. Уваров редко забывал предательства, а особенно от неё. В какой-то момент их взгляды встретились. Но мужчина лишь покачал головой, отворачиваясь от девушки. Нет, он не простит…