***
По меркам Иви — Мирах оказывается славным парнем. Она не знает наверняка — сравнивать ей все равно не с кем. Но он терпеливо объясняет ей трансфигурацию в библиотеке, после того как она не смогла превратить цветочный горшок в розовый куст. Рассказывает ей о своих занятиях, о друзьях — да вообще обо всем, о чем можно. А Иви только слушает и кивает. Ей рассказывать не о чем. Она повторяет за ним движения, взмахивает палочкой, в очередной раз ничего не происходит, и Иви роняет голову на учебник. А Мирах только смеется. — Иви, соберись. Ты сможешь. Тем же вечером Иви достает свою книжку; вкладывает в нее клочок пустого пергамента, который Мирах забыл в библиотеке. Она медленно пролистывает страницу за страницей с самого начала и выдыхает. С тех самых пор как они познакомились прошло уже четыре месяца, а она до сих пор не решилась что-то про него читать.***
— Иви, почему ты все время молчишь? Они медленно гуляют по узкой тропинке в Хогсмиде. Иви чувствует, как пахнет воздух, вдыхает его полной грудью, что-то сладкое и мокрое. Наступает в лужу. — А что мне сказать? — спрашивает прямо, и голос все такой же хриплый. Как он только ее терпит. — Да что угодно, Иви, — Мирах подхватывает ее под руку, — что угодно. А то я иногда как будто со стенкой разговариваю. Стенка. Чудесное описание. — Может быть. Он уже не раз предпринимал попытку разболтать ее, что-то спросить. Иви не сдавалась. Она чувствовала себя некомфортно, лишней, вообще не понимала, почему Мирах тогда просто не ушел и не забыл о ее существовании. Мирах нравился ей, ей нравилось, что он проводит с ней много времени. Не всегда, конечно, но у Мираха были другие друзья. И она это понимала: никому не захочется вечность провести в компании угрюмой невидимки-Иви. Мирах вздыхает, но ничего не говорит. — Прости, Мирах, — Иви останавливается и смотрит на него. Он как обычно смотрит в ответ, кивает, — я действительно не знаю, что говорить. — Пойдешь с нами сегодня в «Три метлы»? Там будут еще несколько человек, моих друзей. Сначала Иви думает: зачем. Что она будет там делать: опять слушать? Молча сидеть у стенки и постепенно с ней сливаться? Но Иви соглашается — во многом только потому, что Мираху будет приятно, если она пойдет. У него это на лице написано.***
Иви прижимается к холодному стеклу плечом; ей нравится это ощущение, кожу покалывает сквозь свитер. В «Трех метлах» душно, но вкусно пахнет сливочным пивом. Вокруг нее копошатся на своих стульях друзья Мираха, и Иви понимает, что ничего волшебного, кроме того, что она наконец-то попробует пиво, не произойдет. Она все еще невидимка. — У тебя какая-то молчаливая подружка, Мир, — Иви резко поворачивается в сторону голоса, но ничего не отвечает. Она замечает, как меняется взгляд Мираха, и слышит еле различимое «закрой рот». — Ну серьезно, Мир, — друг не унимается, кажется, его зовут Трэвис. У него смешная челка и дурацкий голос, это все, что она может о нем сказать. — Иви, почему ты все время молчишь? Мирах нам всем про тебя рассказывал, а ты к этой стенке как будто приросла. Мы тебя не съедим, честное слово. Иви понимает, что ей нечего сказать — снова, и ее это злит. Она не знает, не понимает, это ощущение внутри нее скребет, противно царапает и ползет все выше, противный комок подкатывает к горлу — и ей приходится прокашляться, чтобы по-идиотски не расплакаться прямо на месте. — Да ладно, Трэвис, отстань от нее, — его по плечу бьет Розанна, пятикурсница с Хаффлпаффа. Ее Иви видела на древних рунах. — А мне тоже интересно! — Триша, однокурсница Розанны. Мирах шикает на них, пытается перевести тему, но его Иви не слышит. Она теребит пальцами рукав свитера и поджимает губы. — Эй, Иви, — она переводит взгляд на Трэвиса, — Мирах говорил, что у тебя все клево с чарами! Правда, что ты можешь наколдовать стайку птиц? — Да…да, могу, — она удивляется. Смотрит на Мираха — тот отворачивается и тихо насвистывает себе под нос, — но это все шестикурсники умеют… Договорить она не успевает. Трэвис взмахивает палочкой, но Авис у него не получается. Из кончика вылетают только короткие снопы искр. — Я вот не умею, — почему-то с гордостью говорит он. — И Розанна не умеет, и Триша не умеет. А ты, Мирах? — Никогда не получалось больше одной птицы. Иви коротко улыбается и тянется за палочкой. Чертит в воздухе скругленную галочку, шепчет «авис» себе под нос, и у нее над головой появляется стая маленьких красных птичек. Иви чувствует себя очень странно; на нее обратили внимание все, кто сидел с ними, и какие-то ребята с соседнего стола. Она надеется, что это они на птиц смотрят, а не на нее — и краснеет.***
— Теперь твои друзья будут думать, что я странная. — Из-за того, что перья по столу рассыпались? — Мирах смеется, вспоминая, как авис перестал действовать — и птички рассыпались. Иви впервые потеряла концентрацию, и ей было стыдно. Но ее отвлекла Триша, которая попросила научить так же. А потом и Розанна, которая спросила, умеет ли Иви создавать цветы. — Ох поверь, они бы и без этого думали, что ты странная, Иви. Иви кивает. Ей показалось, что за сегодняшний вечер она говорила больше, чем за всю свою жизнь; хотя на самом деле — она просто отвечала на вопросы про чары, про ее любимую красивую магию. И больше ничего. Она чувствует себя очень странно. Триша сделала комплимент ее прическе, Трэвис рассказал, как однажды на тренировке упал с метлы и сломал ногу, а Мирах долго над ним смеялся из-за этого. К ней впервые проявили интерес, и сливочное пиво было таким вкусным, и Мирах как-то по-особенному улыбался. — Тебе понравилось? — Да. Немного непривычно, но да. Только Трэвис кажется выскочкой. — Прямолинейно, — Мирах тихо засмеялся. Они стоят в коридоре, до отбоя остается совсем немного времени, но Иви в первый раз не хочет никуда уходить. Она рассматривает лицо Мираха: его высокие скулы, тонкий рот, — и думает, что перестала быть невидимой. — Ты знаешь, — Иви замечает, что Мирах тоже ее рассматривает. Она поправляет прядку волос, и старается не смотреть ему в глаза. Ей кажется — хочется — чтобы произошло то, что обычно происходит в дурацких книжках между людьми, которые друг другу нравятся. Иви краснеет, думая об этом. Но ничего не происходит. — Иногда мне чертовски интересно, что происходит у тебя в голове. Слово «чертовски» режет Иви слух.***
Иви знает, что у нее в голове нет ничего интересного. Совершенно. Ни-че-го. Она пустая (и голова, и Иви). Может, поэтому никто не замечал ее. Может, поэтому она никогда не знала, что ей сказать. Иви снова достает свою тетрадку, на этот раз из-под подушки. Она смотрит на нее, сколько же в ней историй, коротких, длинных, не-ее историй. На каждой страничке, в каждом кусочке бумаге. Здесь и про Розанну есть — на втором курсе ее укусила мандрагора, и про Тришу — на четвертом курсе у нее взорвался котел, и даже та история, которую рассказывал в «Трех Метлах» Трэвис. Ее Иви услышала чуть ли не сразу же после того, как он сломал ногу. Есть и про Мираха: как он выиграл своему факультету двадцать очков на трансфигурации год назад, поймал снитч и после этого перестал играть в квиддич, его мама известный колдомедик, а отец коллекционирует со магические артефакты. В спальне тихо, все спят. Иви видит как тихонько колышется балдахин на кроватью. Она берет в руку перо и делает глубокий вдох, как будто собирается прыгнуть с головой в Черное озеро: «Меня зовут Иви, и я больше не хочу быть невидимкой».***
— Когда мне было шесть лет, мои родители уехали в экспедицию не вернулись оттуда. Меня воспитывала моя тетка, которая каждый раз, когда я начинала говорить, накладывала на меня силенцио. Я ее раздражала. Иви выкладывает это на одном дыхании и смотрит на свои потрепанные ботинки. Мирах, Триша и Трэвис смотрят на нее во все глаза. Они сидят на траве, возле озера. Ребята позвали Иви с собой — погулять, но вряд ли они ожидали, что она будет говорить больше, чем вчера. Мирах на это втайне надеялся — но этого Иви не знала. — И со временем я вообще перестала говорить, — она опускается на траву рядом с Мирахом, подгибает коленки под себя, — только если что-нибудь было нужно. Я не уезжаю домой на каникулы, потому что у меня нет дома. У тетки я сплю в гостиной на диване. — Вот сука, — задумчиво выдает Трэвис. — Тебе надо превратить ее голову в тыкву, и дело с концом. Иви ожидает какой угодно реакции, но не этой. Она ожидала, что ребята встанут, уйдут, перестанут с ней разговаривать или еще что-то такое. Но нет. Мирах сжимает ее руку, а Триша смотрит, склонив голову. Ну теперь ясно, почему ты все время молчишь. Хорошо, что ты нам рассказала. Иви чувствует облегчение; чувствует, как расслабляются ее плечи, как ей становится легче дышать. Ее видят и слышат. Она — говорит. Это похоже на один из ее идиотских снов, в котором она окружена друзьями, которые слушают ее, задают вопросы, смеются и поддерживают. Иви обнаруживает: они почти похожи на реальность, эти сны. А еще у меня есть книга. В нее я записываю все, что слышу. Триша и Трэвис смеются, а Мирах меланхолично подмечает: — А вот об этом, кажется, знают все. Я тебя так и заметил впервые. Ты слушала разговор двух второкурсниц и быстро записывала. Тогда мне это показалось немного…странным, — он улыбается. — Но сейчас все понятно. — Предлагаю тебе ее издать! — Трэвис обнимает Тришу за плечи, и Иви на автомате думает, что это нужно обязательно записать, — «Хогвартский сплетник»! Станешь популярнее, чем Рита Скиттер, Ив. Так у Иви появляется новое имя. И оно ей нравится, короткое, емкое, приятно звучит в голове: не голосом кричащей тетки, а переливами голосов ее друзей.***
Триша и Трэвис ушли еще минут десять назад; Иви осталась с Мирахом вдвоем, у озера. Он сидит в обнимку с учебником трансфигурации и смотрит на воду. — Мне очень жаль, что твоя тетя так обращается с тобой. — Да, спасибо. — Ив, послушай. Чем ты займешься после Хогвартса? Ей очень многое хочется сказать; съязвить даже. Со вчерашнего вечера голову Иви не покидает мысль о том, что Мирах нравится ей и привлекает ее. Ей неловко и неуютно от этой мысли. Если она озвучит ее, Мирах посмеется над ней. Кому она нужна. Не ему точно. — У магглов есть такая профессия — декоратор. Ну знаешь, украшают помещения для всяких праздников…- Иви мнется, — наверное, я бы хотела этим заниматься. Не в маггловском мире, конечно, — она реагирует на удивленное лицо Мираха, — у меня хорошо получаются такие заклинания. — Звучит как что-то, на чем ты сможешь построить карьеру. Ты вернешься к своей тете после выпуска? — Я не думаю. Как только я выйду из-под Надзора, я вернусь в родительский дом. Они оставили мне наследство. Небольшое, конечно, но мне хватит. Мирах кивает, как будто ведет диалог в своей голове. — О чем ты думаешь? — Иви переступает через себя, спрашивая его. Она боится: что он оттолкнет ее; не знает, как отреагирует. — О том, что ты мне нравишься, — у нее внутри все холодеет от странного накатившего ужаса, — и я хочу с тобой встречаться. — Ты пошутил? Иви нервно смеется. Она ему не верит, потому что так не бывает. С их знакомства прошло восемь месяцев, и большую часть времени она молчала. Ей нечем было ему понравиться. Мирах качает головой. — Я знал, что ты спросишь. Нет, я не пошутил. Ты мне действительно очень нравишься. Я специально налетел на тебя тогда. Иви хочет уйти, но Мирах хватает ее за руку; она снова рассматривает мысы своих ботинок, порванные у щиколоток брюки — что угодно, только бы на него не смотреть. — Не только у тебя есть тетрадка, Ив. Только моя — в голове. И не говори, что ты опять не знаешь, что мне ответить. Иви решается посмотреть на него; она знает, что выглядит глупо, потому что с утра так торопилась, что забыла расчесаться, а еще у нее некрасивый шрам под глазом, и глаза она сейчас наверное так вытаращила, что даже представить боится. — Ты-тоже-мне-очень-нравишься. Больше Иви ничего не говорит. Потому что Мирах мягко смеется, убирает прядь волос с ее лица — и целует. Осторожно, касается пальцами ее щеки. И Иви отвечает.***
Когда на следующий год Мирах заканчивает Хогвартс, он сразу же предлагает ей приехать к нему на летние каникулы. «Родители уезжают в Норвегию», — говорит. Иви соглашается. Мирах еще рассказывает ей, что это он подговорил ребят спросить ее про Авис тогда, в «Трех Метлах», и Иви смеется. Он решил, что так она начнет больше говорить. Это кажется ей настолько абсурдным, что она достает свою книжку, которую не открывала с тех пор, как он поцеловал ее в первый раз, и записывает. — Если ты так хотел, чтобы я заговорила, тебе нужно было сразу сказать, что я тебе нравлюсь. — Да ты бы от моего напора замолчала бы на ближайшие лет десять, кого ты обманываешь. Иви смотрит на свою книжку. Вертит ее в руках, осматривает со всех сторон. Действительно, кого я обманываю, думает. Она оставит ее под кроватью, когда уедет из Хогвартса. Оставит эту книжку, половину своих вещей, и ту, угрюмую и несчастную молчаливую Иви. Но перед этим Иви выдавит пером на обложке: «Хогвартский сплетник». И ставит округлую галочку под названием - в форме птицы. Так, мало ли. Вдруг действительно станет популярнее Риты Скиттер.